Философия науки и аналитическая философия

Феноменологический поток (Миро Кесада и Марио Бунге) вскоре был дополнен лингвистическим анализом, последователи которого дистанцировались от традиции латиноамериканисгов (например, Луис Виллоро и Фернанду Сальмерон). Все были под влиянием «лингвистического поворота» в послевоенной англосаксонской мысли. Философия в Латинской Америке имела четкое движение к ясности и суровости математической формализации. Но анализ означал преувеличенный скептицизм относительно других потоков, хотя в дальнейшем уважение к практической философии возобладало и латиноамериканская философия усвоила аналитиколингвистическую методологию.

Философский анализ вначале имел черты интеллектуальной революции. Лингвистическая «суровость» аналитической философии изображалась как единственный способ создавать «реальную философию». Цель его состояла в том, чтобы заменить невразумительность и обскурантизм схоластического и метафизического жаргона, считавшегося привычным в латиноамериканской философии, на ясность и логичность математического и научного дискурса. Появившись в середине 1940;х гг., аналитическая философия была воспринята с малым интересом из-за нехватки переводов классиков, непонимания важности логических методов в философии и оппозиции со стороны традиционных философских дискурсов (X. Гаос, А. Касо, Р. Фрондиси) за связь аналитической философии с логическим позитивизмом. До 1945 г. только две работы по анализу были доступны на испанском: «Этика» Дж. Мура (1912) и «Проблемы философии» Б. Рассела (1912), которые были изданы в Буэнос-Айресе в 1929 г., и португальское издание последнего в Сан-Пауло в 1939 г. Затем поток переводов увеличился, после того как в защиту аналитиков выступил Молина Флорес (1954). Однако потребовалось шесть лет для создания Центра философских исследований, переименованного в 1964 г. в Институт философских исследований, чтобы издать переводы Б. Рассела, Дж. Мура, Л. Витгенштейна, Р. Карнапа и А. Айера. К 1960;м гг. многие препятствия были преодолены, что и стимулировало значительную философскую деятельность, главным образом в Мексике и Аргентине.

Интерес к логике Рассела инициирует в Бразилии Винсенти Феррейра да Силва (1916—1963), который издал книгу «Элементы математической логики» в 1940 г. Схоже Миро Кесада перешел от феноменологии к культивированию логики и математической логики, выпустив книги «Логика» (1946) и «Философия математики» (1954), и поддержал аксиоматизацию юридической философии, издав «Фундаментальные проблемы юридической логики» (1956). В 1962 г. он написал свою самую важную философскую работу «Примечания к теории разума». Специфическое положение Миро Кесада в латиноамериканской мысли XX столетия состоит в его определении разума, которое позволило ему подниматься к уровню логического, математического, формализующего знания без презрения к знанию, которое он назвал идеологическим, метафизическим или этическим; даже если эти формы не могли бы достигнуть формализации, они не теряли их рациональную законность. Миро Кесада инициировал широкий рациональный спектр строгого видения исторического разума (от формального до исторического латиноамериканского)^[1][2].

Некоторая поддержка аналитической философии была оказана через персональные контакты с посещением ученых (У. Куайна, П. Стросона и Г. фон Вригта) и от местных философов, которые имели прямое знакомство с логическим позитивизмом и где интерес к работе Б. Рассела начинал расти. Через Рассела стала развиваться математика Хулио Рей Пастора и Грегорио Климоски. В Канаде, коллега Ромеро в Буэнос-Айресе, Марио Бунге (который издал «Причинность» в 1959 г.) публикует самую честолюбивую работу этого потока, семитомный «Трактат по основам философии» (1974—1985). К нему он добавил восьмой том по этике^[3]. Во введении он пишет, что «окончательная цель теоретического исследования, будь она в философии, науке или математике, является строительство систем», поскольку мир системный. В этом находится его ценность и ограничение: формализация теоретического рационализма. Не принимая во внимание логику и математику, Бунге начал с семантики и продолжил через онтологию^[4] и эпистемологию^[5]. Его этика принимает утилитарные оценки и набор моральных норм, этику как теорию ценностей и этику действия, теорию действия как праксиологию. Суть ее может быть суммирована так: обладать жизнью и помогать жить^[6].

Гектор-Нери Кастанеда (1924—1991) (Гватемала и США) является самым известным из латиноамериканских аналитических философов. Кастанеда посвятил себя развитию анализа этического языка в творческой, строгой и персональной манере^[7]. В аналитической традиции работают Томас М. Симпсон (Бразилия), Роберто Торрети (Чили). Эдуардо Рабосси написал книгу «Философский анализ, язык и метафизика» (1977). Тем временем в 1967 г. Алехандро Росси, который возвратился из Оксфорда, Луис Виллоро и Фернанду Сальмерон основали в Мексике журнал «Критика. Журнал испаноамериканской философии» (Critica. Revista hispanoamericana defilosofia), который стал органом аналитического движения в Латинской Америке. Были основаны несколько важных журналов, например: в Аргентине «Философский анализ» (Analisis filosofico), «Латиноамериканский журнал философии» (Revista latinoamericana de filosofia), в Бразилии «Манускрипт» (Manuscrito) и в Пуэрто-Рико «Диалоги» (Dialogs). В течение 1970—1980;х гг. анализ стал признанным течением и появилось поколение, ставшее затем известными аналитиками: Трехо, Маргайн, Оливе, Карлос У. Молинес, 3. Лопарик. Возрастающий интерес к аналитической философии поддерживался и работами ученых, создававших этот анализ, например М. Бунге и К. Молинес, а также Г.-Н. Кастанеда и А. Гарсиа. Уже Л. Виллоро заявляет, что «критическая деятельность — первый шаг к философии освобождения»^[8]. Современное наукообразие сродни презрительному высокомерию, с которым цивилизованные европейцы рассматривают верования человеческих групп, не поднявшихся до определенного уровня технического развития.

• [1] См.: Quesada Francisco Mi го. Outline of My Philosophical Position. Southern Philosopher 2.1953. 1—5; Idem. La filosofia сото actividad racional. Philosophischc Selbstdarstellunge. 1986.195−203.
• [2] См. также: Bunge M. The Mind-Body Problem. N. Y.: Pergamon Press, 1980.
• [3] 4 Bunge M. Treatise on Basic Philosophy. Boston: Reidel Bunge, 1974—1989. Vol. 8. v—vi.
• [4] Том 3 касается вещества, формы, вещи, мира (только как все количество реальныхвещей), возможности, изменения, пространства, времени; том 4 — системы, жизни, ума, общества, систематического видения мира. «Систематичность» вещей разнообразна (посколькуони — гетерогенные системы, да и вселенная — сумма всех систем).
• [5] Том 5 имеет дело с познанием, знанием, исследованием, коммуникацией, восприятием, концепциями, выводами, исследованием, догадками, систематизацией; том 6 — с пониманием, производством доказательств, оценкой, эпистемологическим изменением, типами знания, результатами; том 7 — с формальной наукой и физикой.
• [6] Bunge М. Treatise on Basie Philosophy. Vol. 8. 398.
• [7] Учениками Кастанеды являются Рикардо Гомес, великолепный аргентинский эпистемолог, живущий в Лос-Анжелесе, и Хорхе Грасиа, испаноамериканец, живущий в Буф-фато, который произвел большую работу, ставшую «межкультурным мостом» между Соединенными Штатами и Латинской Америкой. См.: Castaneda H.-N. The Structure of Morality. Springfield: Thomas, 1974; Idem. Action, Knowledge and Reality. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1975; Idem. Thinking, Language and Experience. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989.
• [8] Villoro. Creer, saber, conocer. Mexico City: Siglo XXI, 1982. 292.