Прикладная антропология и политика косвенного управления колониями

В управлении колониями со стороны Великобритании различают политику прямого и косвенного управления. Прямое управление означает жесткое управление покоренными народами со стороны колониальной администрации. Такое управление обычно применяется на начальном этапе покорения определенной территории. Политика косвенного управления — это более тонкая политика, предусматривающая сохранение или восстановление традиционных органов власти и опору на них. Колониальная администрация в этом случае непосредственно не взаимодействует с местным населением, а взаимодействует с традиционными органами власти. Такая политика впервые была использована в Нигерии, где колониальная администрация решила опираться на институты, которые существовали до колониального времени. Традиционные институты имеют две важнейшие функции: сбора налогов и осуществления правосудия. Размер денежного содержания сборщиков налогов обычно зависел от суммы собранных средств и от установленных процентов. 10 или 15% от собранной суммы могло составить значительную плату. Еще более внушительную сумму получал эмир определенной территории — около 6 тыс. фунтов стерлингов. Кроме того, эмир имел деньги на представительские расходы — 3 тыс. фунтов стерлингов и мог пользоваться туземным бюджетом. Никишенков отмечает, что колониальные власти смотрели на это снисходительно, предпочитая сохранение лояльности к эмиру его наказанию за злоупотребления властью. Основателем политики косвенного управления считается Лугард, один из крупных чиновников колониальной администрации Великобритании.

Политика косвенного управления колониями имеет тесные связи с использованием антропологических исследований в интересах решения каких-то практических проблем. Сотрудничество между антропологами и колониальной администрацией осуществлялось в различных формах: в форме правительственных антропологов, которые назначались в ряде колониальных администраций для осуществления определенных функций; в форме преподавательской деятельности на курсах по подготовке чиновников колониальной администрации, а в годы Второй мировой войны — для подготовки офицеров, назначенных для действий на определенных территориях. Еще одной формой сотрудничества колониальных сотрудников и антропологов было привлечение ученых академических учреждений и университетов для выполнения определенных контрактов в интересах колониальной администрации. Последняя форма считается основной. Правительственные антропологи не получили статуса основной формы, так как они действовали не постоянно, а на временной основе, за некоторым исключением, например, в Океании был постоянный антрополог.

Правительственные антропологи проводили исследования для решения конкретных практических задач, например для улучшения деятельности традиционных институтов власти, значительное количество исследований проводилось в интересах местных судов, антропологи изучали обычное право местных народов. Среди правительственных антропологов были ученые, имена которых стали широко известными. Одним из них был Зигфрид Надель (1903—1956), который известен тем, что проводил исследовани я нубийских племен в Судане, изучал обычное право и традиционную систему землевладения в Эритрее, работал в Сомали, где сумел удалить из практики военных судов так называемые коллективные наказания как несоответствующие традиционным правовым нормам кочевников. В Великобритании известна деятельность Ф. Уильямса, который занимал должность правительственного антрополога в администрации колонии Папуа. Работая здесь с 1922 по 1943 г., он накопил огромный запас знаний о культуре народов этого острова. Уильямс проводил исследования среди местных общин, которые еще не сталкивались с европейской цивилизацией, изучил большое количество папуасских и меланезийских групп, написал несколько обстоятельных монографий о местных народах^[1].

Основной формой сотрудничества антропологов и колониальной администрации было выполнение учеными исследований по заказу. В выполнении таких работ участвовали многие британские социальные антропологи: И. Шапера, М. Вильсон, Г. Вильсон, 3. Надель, Ч. Селигмен, М. Фортес, Р. Фёрс, Я. Хогбин, А. Элькин и другие.

Темы исследований, которые проводились по контрактам с колониальными властями, были различными, они относились к области экономики, политического устройства, правовой системы, местных обычаев, обрядов и ритуалов. Например, И. Шапера в 1930;е гг. проводил исследования по контракту с колониальной администрацией Бечуаналенда. Темой его работы было влияние отходничества на основные стороны племенной жизни — семейный быт, традиционные институты власти и хозяйство. Колониальную администрацию беспокоила дезорганизация жизни коренного населения протектората, вызванная эксплуатацией его трудовых ресурсов южноафриканскими промышленными корпорациями. Так называемые отходники уходили на заработки в ЮАС, где они трудились на рудниках и фабриках. Итогом деятельности ученого стала монография, в которой он проанализировал проблемы отходничества в протекторате, мотивы поведения людей, способы вербовки отходников и предложил свои рекомендации по смягчению проблем, вызванных этим явлением. «Итогом деловых контактов социальных антропологов с колониальными властями, — отмечает А. А. Никишенков, — стали научные рекомендации по различным вопросам колониальной практики и специфическая информация о культуре и политической структуре коренного населения зависимых территорий Великобритании»^[2].

Последующее развитие процессов в мировой политике, национальноосвободительное движение, освобождение угнетенных народов от колониального владычества привели к переоценке деятельности британских антропологов. Представители бывших колоний оценивают действия антропологов резко отрицательно. К этим оценкам присоединяются многие интеллектуалы внутри Великобритании. В России колониальная политика западных стран и деятельность антропологов, которые служили этой политике, всегда оценивались негативно.

• [1] Никишенков А. А. История британской социальной антропологии. С. 344—347.
• [2] Там же. С. 350.