БЕСЕДА С КОРРЕСПОНДЕНТОМ ГАЗЕТЫ «ИЗВЕСТИЯ» 24 апреля 1918 г

По поводу выходящих за рамки обычных газетных интервью заявлений французского посла г. Нуланса журналистам наш сотрудник беседовал с временным заместителем народного комиссара по иностранным делам т. Чичериным.

— В данный момент, — сказал т. Чичерин, — я еще ничего не могу сказать Вам о том, какие шаги будут официально предприняты Русским правительством в связи с появившимся в русских газетах интервью французского посла г. Нуланса. Но мое мнение по поводу этого интервью я могу высказать самым определенным образом.

Я не могу не выразить своего глубочайшего сожаления по поводу опубликования такого, несомненно, совершенно недопустимого интервью и не могу не выразить надежды, что французское правительство поймет, какие неблагоприятные последствия оно, несомненно, будет иметь для отношений между Россией и Францией в случае, если французское правительство открыто и безмолвно поддержит занятое г. Нулансом положение.

Как ни тяжело положение русского народа, как ни тягостен для него был Брестский мир, русский народ и Советское правительство все же никак не могут допустить, чтобы официальные представители держав с таким цинизмом, хотя бы под прикрытием привычных условно дружелюбных дипломатических фраз, занимались дележом его территории и грозили насильственным захватом русских областей.

Меня прежде всего не может не поразить в заявлениях г. Нуланса полное незнание с его стороны тех фактов, о которых он говорит. Особенно странно его утверждение, что Германия посредством своих пленных стремится организовать в Сибири колонизационные центры. Только что вернулись из Сибири американские офицеры, лично убедившиеся в том, что никакая опасность со стороны немецких военнопленных в Сибири не грозит интересам союзников. Эти офицеры сделали доклад в Вологде, и результаты их расследования в Сибири не могут быть неизвестны г. Нулансу. Почему же он решается повторять категорически опровергнутые утверждения? В частности, я не могу понять, что он подразумевает под созданием в Сибири колонизационных центров. В пределах Сибири и вообще Российской Республики останутся лишь такие германские военнопленные, которые являются принципиальными противниками германского империализма и никоим образом его не будут поддерживать. Именно по поводу этих военнопленных, сознательных интернационалистов, мы уже получили ряд протестов со стороны германского правительства, доходящего до того, что оно требует недопущения их собраний и съездов, что явно противоречит самим основаниям нашего строя.

Нельзя не признать весьма странными и другие утверждения г. Нуланса, которыми он аргументирует оправдание японского десанта и возможность будущих захватных действий Японии и ее союзников в Сибири. Г-н Нуланс весьма красноречиво распространяется об якобы царившей во Владивостоке ужасной анархии. В действительности во Владивостоке царила и царит вовсе не анархия, а Советский строй, диктатура трудящихся масс, разумеется, приходящаяся не по вкусу эксплуататорам как отечественным, так и иностранным. Тот же Советский строй господствует во всей Российской Республике, и если, по мнению г. Нуланса, он должен вести к иностранному вторжению во Владивостоке, то принципиально это означает, что во всей России требовался бы иностранный захват для восстановления власти эксплуататоров. Даваемое г. Нулансом оправдание японского десанта во Владивостоке, мы, несомненно, должны самым решительным образом отклонить.

В числе мотивов, выставляемых г. Нулансом для возможного общего вторжения Японии и ее союзников в Сибирь, имеется утверждение, будто германское наступление далеко выходит за пределы, предуказанные Брестским договором.

Действительно, по целому ряду отдельных вопросов, касающихся проведения в жизнь Брестского договора, между нами и Германией имеются серьезные разногласия, и германское толкование я считаю, несомненно, неправильным. Таковы, например, вопросы, связанные с положением флота и военного имущества в покидаемых Россией гаванях. Не определена граница Украины, не везде установлены демаркационные линии, к тяжелым неожиданностям ведут невыясненные отношения к финляндским белогвардейцам.

Все эти неизъяснимо тяжелые для несчастной, страдающей России явления заключались в зародыше в беспримерно тягостном Брестском договоре, навязанном беззащитной России. Однако все это не имеет ничего общего с таким положением, при котором каждой державе оставалось бы лишь урвать кусок растерзанной страны. До такого состояния Россия далеко не дошла, против такого отношения со стороны других народов она будет всеми силами бороться, и против прикрытых дипломатическими иносказаниями захватных стремлений г. Нуланса она может лишь протестовать самым решительным образом.

Японский десант есть акт хищнический, и никакого удовлетворения с целью удаления вторгшихся к нам иностранных войск мы давать не намерены. Эти войска явились в наши пределы насильственным образом, пусть они удалятся; никакие другие разговоры по этому поводу невозможны. Если же захватчиками будут являться не одна держава, а несколько держав, нам от этого будет не лучше, и ко всем вторгающимся к нам иностранным войскам мы отнесемся точно так же.

Никакое вторжение в Россию по соглашению с русским народом, т. е. с трудящимися массами, невозможно.

Г-н Нуланс предвидит возможность вторжения по соглашению с так называемым «общественным» мнением России. Действительно, внутренние враги трудящихся масс, домашние грабители, эксплуататоры, возлагают все свои надежды на поддержку со стороны вторжения извне. Такое вторжение будет направлено против самых жизненных интересов русского народа, т. е. трудящихся масс. Мы знаем, что в этом отношении уже принесли с собой иностранные захваты.

В заключение не могу не признать весьма странным представление г. Нуланса, будто захватами на Востоке Япония и ее союзники могут ослабить занятое теперь Германией сильное положение на Западе России. Нужно только немножко поразмыслить, чтобы понять, что в действительности произойдет как раз обратное.

Настоящий друг русского народа может ставить себе только одну задачу: помогать русскому народу в его тяжелой работе внутреннего возрождения на совершенно новых началах господства самих трудящихся масс, то есть всячески оказывать помощь и поддержку Советской власти в ее безмерно трудной работе по реорганизации всей народной жизни.

Кто же будет пользоваться переживаемым нами тяжелым переходным временем, чтобы порабощать обширные области России, тот будет сеять ненависть в трудовом русском народе, который теперь является его жертвой, но в свое время ему отплатит.

Кто сеет ветер, тот пожнет бурю.

«Документы внешней политики СССР», т. I, Госполитиздат, 1957, стр. 259—261.