Социальное регулирование и управление в архаическом (первобытном) обществе

Развитие человечества в рамках первобытного (архаического) общества является наиболее продолжительным по времени периодом человеческой истории. Человек разумный — homo sapiens — появился как минимум 200 тыс. лет назад (появление homo sapiens неразрывно связано с переходом от стадно-зоологических форм человеческой организации к социальным, общинным формам. Как справедливо заметил в этой связи Ю. М. Бородай, «Глубочайшая пропасть отделяет самые сложные формы зоологического стада от примитивнейших из всех известных типов архаической общины. Пропасть эта заключается в том непреложном факте, что там, где начинается человеческий род, кончается безраздельное господство так называемых естественных факторов. Любая стадная организация животных легко раскрывается как результат взаимодействия естественно-биологических механизмов; напротив, социальный организм, сколь бы архаичным он ни был, не поддается никакому пониманию с точки зрения естествознания. Это исходная феноменологическая несовместимость и обусловливает трудность самой постановки проблемы происхождения человеческой общности». —Р. Р.)^[1]. Окончание первобытного строя ученые традиционно связывают с возникновением первых государств (протогосударств), которые появились в Азии и Африке около 5 тыс. лет назад.

Характеризуя организацию первобытного общества, следует выделить три наиболее значимые для юридической науки социальные сферы:

• 1) общественного устройства;
• 2) производства и распределения материальных благ;
• 3) социальной власти и управления.

С точки зрения общественного устройства первобытное общество характеризовалось следующими признаками:

• — первобытные общины представляли собой локальные (замкнутые) группы, численность которых, как правило, составляла 30—50 взрослых особей;
• — основным связующим элементом, объединяющим людей, было кровное родство (отсюда и название первобытной организации — родовая община);
• — человек в первобытном состоянии не представлял своего существования вне рода, в этот период отсутствовало само понимание индивидуальной значимости (ценности) человека как самостоятельного субъекта общественных отношений. Единство человеческой организации в этот период предопределялось единой целью — выживанием в борьбе с природой. Этой глобальной цели были посвящены практически все усилия членов сообщества. Естественно, что в подобной обстановке у людей не могла возникнуть даже мысль об индивидуальном правовом статусе^[2];
• — половые отношения носили полигамный (множественный) характер. Родство определялось по материнской линии, отсюда и название строя — матриархат. Семьи в современном понимании в этот период не существовало, дети принадлежали всему роду.

С точки зрения производства и распределения материальных благ первобытное общество характеризовалось следующими признаками:

• — «первобытная экономика» носила присваивающий характер (жизнеобеспечение общества осуществлялось за счет собирательства, охоты и рыболовства);
• — распределение материальных благ носило уравнительный характер (отсюда и название данного периода — «первобытный коммунизм»);
• — частной собственности в современном понимании не существовало. Предметы труда, быта, оружие принадлежали общинникам на правах владения и пользования, однако они не могли (поскольку попросту не осознавали такой возможности) распоряжаться ими в эгоистических целях.

С точки зрения организации публичной власти и управления первобытное общество характеризовалось следующими признаками:

• — полнота социальной власти принадлежала обществу в целом. Здесь следует отметить, что власть — это одна из основных функций социальной организации общества, авторитетная сила, обладающая реальной возможностью управлять действиями людей, согласовывая противоречивые индивидуальные или групповые интересы, подчинять их единой воле с помощью убеждения или принуждения^[3]. В первобытном обществе жизненно важные для рода управленческие решения принимались на общем собрании путем голосования взрослых общинников;
• — оперативное руководство общественной деятельностью осуществлял выборный глава рода, власть которого опиралась исключительно на личный авторитет («лучшего среди равных») и не несла каких-либо привилегий (приоритет на собрании, «лучший кусок» при разделе добычи и т. п.). Следовательно, в первобытном обществе отсутствовала борьба за власть в современном понимании этого явления;
• — социальное управление осуществлялось при помощи неписаных правил поведения, передаваемых из поколения в поколение при помощи устных мифов. Основу мифологических правил составляли запреты-табу, особенность которых заключалась в отсутствии какого бы то ни было логического обоснования («нельзя, потому что нельзя»). По образному выражению Р. Кайуа, архаичный миф представлял собой «целесообразность без цели»^[4];
• — в основу правил поведения были положены неразличаемые моральные, религиозные, традиционные установки, поэтому в ряде случаев эти правила называются мононормами;
• — основным принципом социального регулирования в условиях архаического общества являлся принцип талиона — «равным за равное» (око за око, зуб за зуб). При этом, безусловно, обязательными для всех членов общины являлись два постулата публичного характера — два древнейших табу, призванных подавить внутри общины зоологические половые побуждения и агрессивность. Эти два императива гласили:
  • 1) не убивай своих родных — мать, братьев;
  • 2) не вступай в половую связь со своей матерью и ее детьми — сестрами (названные табу следует отличать от абстрактных лозунгов зрелой культуры, провозглашающей постулат: «все люди — братья», — следовательно, убивать вообще никого нельзя. Эти так называемые общечеловеческие принципы, как известно, в буквальном смысле сходят на нет во время многочисленных войн и социальных конфликтов. Даже в относительно развитых (цивилизованных) обществах предательство и даже убийство членов чужого клана (вражеской стороны) вовсе не считается аморальным поступком. Напротив, такое убийство часто вменяется в нравственную обязанность индивида и влечет применение к фактическому убийце мер государственного поощрения и общественного одобрения. —Р. Р.)^[5].

Нарушение табу влекло за собой изгнание виновного из рода (остракизм), что по сути означало смертный приговор.

Постепенно человеческая организация усложнялась, что, с одной стороны, предполагало снижение эффективности существовавших механизмов социального регулирования и управления, а с другой стороны, обусловливало возможность формирования качественно новых систем, способных обеспечить сохранение и развитие социума в условиях изменившихся жизненных реалий. Иными словами, в обществе постепенно складывались объективные предпосылки возникновения государства и права.

• [1] Бородай Ю. М. Эротика — смерть — табу: трагедия человеческого сознания. М. :Гнозис. Русское феноменологическое общество, 1996. С. 97.
• [2] Дробышевский С. А. Об идеях для обеспечения сплоченности догосударственногополитически организованного общества // История государства и права. 2015. № 21.С. 13—18.
• [3] Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М., 1980. С. 53.
• [4] Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное / пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зен-кина. М.: ОГИ, 2003. С. 41.
• [5] Бородай Ю. М. Указ. соч. С. 100.