Интеграционные процессы в глобальном мире и ведущие глобальные акторы

Основные модели интеграции. Создание региональных систем глобального мира

Крупные интеграционные системы возникают на основе макрорегионов, которые К. Н. Кулматов и А. В. Митрофанова определяют как «группы стран, географически близких и объединенных определенной степенью взаимозависимости»^[1].

Мы рассматриваем макрорегион как географическую зону, в которую входят государства или иные субъекты международных отношений (например, экономические или политические организации), интенсивно взаимодействующие в экономической, торговой, дипломатической, политической, социокультурной и др. сферах, что способствует образованию целостного геополитического пространства.

Как правило, подобного рода связи ведут к созданию соответствующих институтов и организаций (таможенный союз, единое экономическое пространство, наднациональный парламент и др.), которые ими управляют и координируют их.

Становление региональных систем как структурного элемента геополитического пространства глобального мира тесно связано с процессами глобальной регионализации.

Данный феномен — глобальную регионализацию — можно интерпретировать как процесс выделения географических ареалов или региональных систем, в которые входят несколько сопредельных государств, имеющих тесные экономические, политические, социокультурные взаимосвязи, общие регулирующие и координирующие их институты, а также страну — лидера данных интеграционных процессов.

Важно запомнить!

Процесс создания региональных систем имеет две тенденции: первая — тенденция перерастания экономической интеграции в политическую; вторая — тенденция установления на глобальной арене контактов уже не между отдельными странами, а между макрорегионами.

Чтобы интеграционный процесс состоялся, необходимо решить трудную задачу — создать сильные наднациональные органы, одновременно гарантируя сохранение контроля для каждого государства-участника.

Для решения этой задачи желательно иметь институт выработки компромиссов и поиска консенсуса, ставящие все страны-участницы в равное положение.

Решить такую задачу весьма сложно, если вообще возможно. Обычно поиск консенсуса приводит переговоры в тупик, так как выработать какоелибо решение, которое бы устраивало все стороны, становится невозможным. (Таковым на практике стало требование Узбекистана в ОДКБ: принимать решение не большинством голосов, а путем поиска консенсуса.).

Сегодня интеграционные процессы происходят практически во всех регионах мира. Однако попытки углубления и интенсификации этих интеграционных процессов сталкиваются с определенными трудностями и приводят к весьма ограниченным результатам. А опыт интеграции в Европе, приведший к созданию Европейского Союза, является по-своему уникальным экспериментом.

Можно выделить две основные теории интеграции, в которых достаточно четко выражен политический аспект.

• 1. Межправительственный подход (МПП) или интерговерментализм (intergovermentalism), разновидностью которого является либеральный интерговерментализм (либеральный МПП).
• 2. Функционализм {functionalism), который постепенно эволюционировал в свою разновидность — неофункционализм.

Обе эти теории имеют общую черту: они акцентируют роль политиков, которые могут либо поддерживать процесс интеграции, либо выступать против ее дальнейшего развития.

Независимо от теории, на практике условие успешной интеграции связано с определенным парадоксом. Так, И. М. Бусыгина и М. Г. Филиппов отмечают, что для интеграции необходим «дефицит демократии» в странах-участницах. Чем более демократичен порядок принятия решений в области интеграции, тем большее многообразие интересов необходимо принять во внимание, и гем сложнее прийти к консенсусу. Трудно согласовать интеграционную стратегию с большим бизнесом и ТНК, еще труднее согласовать се с избирателями разных стран и политических культур.

Чем более успешной становится интеграция, тем более вероятно, что принятые решения будут расходиться с интересами определенных групп избирателей. По мере успехов интеграции нарастает недовольство действиями наднациональных институтов власти, и это недовольство становится главным препятствием дальнейшего прогресса^[2].

Эти теории имеют и ряд различий. Они по-разному трактуют главные субъекты интеграции (главные действующие лица); их мотивацию (стимулы) и механизмы интеграции.

Межправительственный подход или intergovermentalism — это теория делегирования государственных полномочий.

Субъектами интеграции МИН рассматривает национальных руководителей (президенты, премьер-министры). Их роль в интеграционных процессах очень велика.

Механизм интеграции состоит в том, что национальные руководители делегируют часть государственных полномочий на наднациональный уровень.

Мотивацией национальных руководителей, инициирующих интеграционные процессы, являются «интересы своей страны».

Интеграция возможна только в том случае, если интересы всех странучастников совпадают («сводятся к общему знаменателю»).

Либеральная разновидность межправительственного подхода (либеральный МПП) не признает концепцию «национальных интересов» как главного стимула и мотиватора национальных руководителей стремиться к интеграции и передавать часть своих властных полномочий на наднациональный уровень.

Главными субъектами интеграции, согласно этой теории, выступают группы, которые определяют политику государства по отношению к внешнеполитическим партнерам. Это различные лоббистские группы, их политические партии и их избиратели. Данные группы могут в какой-то исторический момент оказаться заинтересованными в конкретном аспекте интеграции. Они оказывают давление на политических лидеров своей страны, и те вынуждены идти на компромиссы со своими внешнеполитическими партнерами и делегировать часть государственных полномочий наднациональным институтам.

Главным стимулом и мотиватором интеграции, согласно либеральной версии МПП, являются конкретные «специальные интересы» лоббистских групп внутри страны (бизнеса, ТНК, фермеров и др.). «Общий знаменатель» интересов подобных групп внутри разных стран возникает, когда близкие по интересам группы внутри своей страны оказываются способными влиять на политику своих национальных правительств и при этом находят общий интерес.

В основе механизма интеграции, согласно либеральной версии МПП, лежит поиск консенсуса среди руководителей государств под воздействием специальных элитных (лоббистских) групп.

Функционализм представляет собой теорию постепенного перетекания государственных полномочий с национального на наднациональный уровень.

Субъектами интеграции, согласно этой теории, являются элиты, заинтересованные в интеграции. Реальными субъектами и агентами интеграции выступают не руководители государств, а негосударственные образования (большой бизнес, ТНК, ученые, деятели культуры и образования и др.).

Интеграция опирается на заинтересованные группы, минуя ограниченность национальных государств. Интересы данных элитных групп могут даже противоречить интересам своего государства.

Механизм интеграции реализуется посредством деятельности групп, которые особо заинтересованы в интеграции. Эти группы сначала находят общий интерес, объединяющий разные страны региона, формулируют меры и конкретные шаги, необходимые для успеха интеграции, затем постепенно вовлекают национальные государства в процесс интеграции.

Убедив национальную властную элиту в преимуществах наднационального управления и координации в одной сфере, эти группы последовательно приступают к подготовке интеграции следующей властной функции.

В данном случае в основе интеграции лежит критерий функциональной эффективности. При этом функционализм подчеркивает необходимость избегать политического конфликта и фокусироваться на интеграции тех функций государственного управления, которые менее всего политизированы и взаимовыгодны.

Как правило, решения по интеграции обязательно делегируются экспертам и профессионалам в конкретных областях.

Такая интеграция происходит постепенно, шаг за шагом. При этом присутствует так называемый «эффект переливания» (spillover effect). «Как только наднациональные институты начинают контролировать достаточно значимые властные функции, становится очевидным, что для достижения более полной эффективности необходимо затронуть интеграцией еще и дополнительные смежные области, что логически обосновано и является чисто технологической необходимостью»^[3]. Так любая координация в промышленном производстве, технологической и инновационной сферах невозможна без согласования целого ряда правил, условий и регламентов в самых различных областях жизнедеятельности данных стран.

Интеграция стран, протекающая по данной версии, создает для ее инициаторов и движущих групп (экспертов, аналитиков, чиновников, ученых и т. д.) массу личных преференций (создание институтов и органов, курирующих интеграционные процессы), открывает для них новые карьерные возможности и шансы получения новых должностей.

Эти группы, имеют широкий доступ к информации, а значит могут интерпретировать ее в своих интересах, или манипулировать при проведении экспертиз, препарируя результаты таким образом, что национальные правительства вынуждены соглашаться на дальнейшее углубление интеграции и распространение ее на все новые области.

Таким образом, функционализм выражает неполитическую, технократическую составляющую интеграции.

Неофункционализм является более поздней модификацией данной теории интеграции.

Субъектами интеграции согласно неофункционализму выступают национальные политики. Именно они играют главную роль в процессе интеграции, без их поддержки интеграция не может быть успешной.

Механизм интеграции на первом этапе обусловлен ситуацией, при которой национальные политики вынуждены связать свою политическую судьбу с достижениями интеграции, поскольку данная интеграция приносит им дополнительные голоса избирателей.

В последующем {на втором этапе, как предполагает неофункционализм) интеграция может развиваться безотносительно ее поддержки населением национальных государств. Если национальные элиты способны на сотрудничество друг с другом, то успешная кооперация национальных элит интегрируемых стран позволяет им противодействовать сопротивлению общественного мнения.

Впоследствии {на третьем этапе) рядовые избиратели могут поддержать интеграционные инициативы своих национальных элит, особенно после того, когда первые шаги интеграции принесут видимые результаты: повышение темпов экономического развития, уровня и качества жизни, удобство расчетов в единой валюте и передвижения между странами без границ и др.

Однако на практике, как показал ряд исследований, проведенных в странах ЕС, среди избирателей нарастает недовольство европейской интеграцией, которое особенно ярко стало проявляться в условиях мирового финансового и экономического кризиса. Сегодня в Европейском Союзе интеграция развивается благодаря более поддержке экономической, политической и культурной элиты, чем рядовых граждан.

Рассмотрим основные различия этих двух теорий и их разновидностей.

Данные различия можно наглядно показать в табл. 3.1.

Таблица 3.1

Основные теории интеграции. Сравнительный анализ.

Важно запомнить!

Интеграционные процессы, происходящие в различных регионах планеты, позволяют аккумулировать экономические, военные, стратегические, цивилизационные ресурсы сопредельных или участвующих в них стран и переформатировать их в глобальное политическое влияние. По мере углубления интеграционных процессов и усиления внутрирегиональных связей регион может выступать как субъект международных отношений и претендовать на статус центра силы.

Механизм возникновения региональных интеграционных систем связан, прежде всего, с деятельностью региональной державы.

Региональная держава часто становится центром регионального притяжения и преследует собственные цели.

Региональная держава рассматривает региональное лидерство как способ расширить рынки сбыта своей продукции, обеспечить наличие союзников и партнеров, укрепить собственную безопасность.

Проекты строительства региональной системы реализуются посредством предоставления экономической помощи, заключения преференциальных торговых соглашений, распространения гарантий безопасности на сопредельные страны.

Все это способствует упрочнению регионального единства до уровня интеграционного сообщества.

Так, в 1989 г. но инициативе США был создан блок НАФТА, куда вошли также Канада и Мексика, что положило начало более тесному объединению этих стран и формированию единого экономического пространства.

В Центральной Азии региональным лидером является Китай, который предоставляет экономическую помощь странам региона, инвестирует значительные средства в масштабные экономические проекты и проводит политику либерализации торговли.

В Африке геополитическое пространство постепенно распадается на два крупных макрорегиона, во главе которых стоят ЮАР и Нигерия, возглавляющие разнонаправленные региональные проекты.

Латинская Америка переживает очередной процесс переформатирования своего геополитического пространства, а конкурирующими проектами выступают МЕРКОСУР, УНАСУР, АЛЬБА и АЛКА.

В зоне Персидского залива несомненным лидером, по крайней мере, духовным, является Саудовская Аравия, которая зачастую рассматривается своими соседями как эталон страны мусульманского мира.

Весьма часто интеграционные процессы тормозятся, а процесс сближения замедляется или обращается вспять. Есть несколько причин, которые не позволяют региональному единству развиться до уровня интеграционного сообщества. Среди них можно назвать следующие.

• 1. Недостаток политической воли правящей элиты для преодоления различных групп влияния, не заинтересованных в реальной интеграции. В результате снятия региональных барьеров (торговых, миграционных и др.) могут пострадать экономические интересы влиятельных финансовопромышленных групп и встроенных в них представителей чиновничьей бюрократии. Данные группы обладают большим весом и имеют все необходимые средства, чтобы оказать жесткое сопротивление интеграционному процессу, идущему вразрез с их интересами.
• 2. Трудности создания надгосударственных органов интеграционного объединения и длительность процедуры решения о делегировании им ряда полномочий. Данные функции власти обычно принадлежат национальной бюрократии, которая не желает их терять ни при каких условиях, ставя свои личные и корпоративные интересы выше интересов формирующегося интеграционного сообщества. Правительства многих стран болезненно относятся к перспективе передачи части своего суверенитета наднациональным органам власти ради образования такого регионального сообщества.
• 3. Исторически сложившиеся противоречия и латентные конфликты, которые вызывают неприязнь и недоверие между соседними странами. Особенно это характерно для развивающихся стран. Многие государства в Центральной и Южной Азии, на Ближнем Востоке зачастую разделены конфессиональными противоречиями, также играют свою роль тлеющие территориальные конфликты. В Африке складывание интеграционных объединений или хотя бы отношений добрососедства и сотрудничества между соседними государствами затруднено сохраняющейся там межплеменной или межклановой рознью. Многие страны-соседи в остальных регионах мира стремятся утвердить свою идентичность через противопоставление себя другим субъектам.
• 4. Борьба соседних стран за ограниченные ресурсы, которая ведет к возникновению новых и обострению старых конфликтов, особенно когда речь идет об определении маршрутов новых трубопроводов или раздела природных ресурсов. Так, в Прикаспийском регионе, Арктике (а в скором будущем и в Антарктике) периодически возникают споры по поводу раздела морского шельфа, территориальных вод, вопросам принадлежности и использования природных ресурсов.
• 5. Конкуренция между странами — претендентами на региональное лидерство, при которой каждый региональный лидер, выстраивая свой региональный проект, старается сделать его более привлекательным для соседних стран и «переманить» или привлечь потенциальных партнеров в свое интеграционное объединение. Такими конкурирующими проектами регионального строительства стали в Латинской Америке АЛКА и МЕРКОСУР, на пространстве Евразии — СНГ и ГУАМ и другие, инициированные и поддерживаемые США, ЕС и НАТО.

В таких условиях малые и средние государства, до сих пор не присоединившиеся ни к одному из объединений, испытывают сильное давление со стороны ближайших полюсов глобального мира и претендентов на роль регионального лидера. Это давление будет тем сильнее, чем богаче ресурсы и чем более выгодно геостратегическое положение неприсоединившихся государств. Рано или поздно им придется сделать выбор в пользу одного из конкурирующих блоков или региональной системы.

Совокупность данных элементов образует региональную систему глобального мира.

• [1] Кулматов К. //., Митрофанова Л. В. Региональные аспекты международных отношений: учебник. М.: Восток — Запад. 2010. С. 5.
• [2] Бусыгина И. М., Филиппов М. Г. Европейский союз: политическая система // Политические системы и политические культуры: сборник учебных материапов. М.: Изд-во МГИМО (У)МИД России, 2008. С. 17.
• [3] Бусыгина И. М., Филиппов М. Г. Европейский союз: политическая система. С. 18.