Смысл истории.
Современная философия
Прежде всего, следует принять во внимание, что общественная история есть история людей. Притом что при определенных условиях можно рассматривать историю отстраненно, как безличный процесс, мы, конечно, понимаем, что в истории действовали конкретные живые люди. Они трудились, боролись, любили, страдали, мечтали. Каждый человек, живший на Земле, оставил свой маленький или большой след. Мы не можем… Читать ещё >
Смысл истории. Современная философия (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Характерные для современной философии серьезные сомнения в идее прогресса неизбежно с особой остротой поставили вопрос о смысле истории. Действительно, уверенность в прогрессивном ходе истории закономерно заменяла собой проблему смысла или же отодвигала ее на задний план. Господствующим являлось основанное на идее прогресса убеждение, что в общем и целом все идет «своим порядком» и рано или поздно, в силу необходимого хода истории человечество придет к совершенному и гармоническому обществу. Однако обнаружилось, что прогресс отнюдь не обеспечен, не гарантирован.
В XX в. человечество стало участником и свидетелем самых разрушительных войн, безжалостных диктатур, геноцида, массового обнищания людей и т. д. Чрезвычайно остро встал вопрос о самой целостности (неразрушимости) исторического процесса, о его оправданности. Да, люди трудятся, напрягают свои физические и интеллектуальные силы, новые поколения создают все новые, более совершенные технические и иные устройства, все новые материальные ценности. Но в конечном итоге зачем все это, если на самом деле жизнь большинства людей не становится от поколения к поколению лучше, а сами люди не делаются ни добрее, ни справедливее, ни духовно богаче, ни счастливее? Как отыскать смысл среди этой очевидной бессмыслицы наблюдаемого хода истории?
Можно, конечно, ограничиться констатацией того, что есть, признав за смысл истории то, что в ней нет никакого смысла. Но не будет ли такое решение лишь трусливым компромиссом с самим собой? Очевидно, что такой компромисс не пройдет бесследно, ибо, отказавшись от поиска смысла, мы рискуем его действительно утерять и утерять, окончательно. Отыскание смысла всегда является исключительно трудной задачей, что, однако, вовсе не свидетельствует о невозможности ее решения.
Современная философия не отказывается от усилий по обнаружению смысла истории. В отличие от классической философии прошлых эпох, она учитывает исключительную сложность всемирно-исторического процесса, его непредсказуемость по целому ряду параметров. Многие направления современной философии истории стремятся связать проблему смысла истории с проблемой личности, рассматривать судьбы истории в связи с судьбой отдельной личности, отдельного человеческого индивида. Философская концепция смысла истории как отношения истории к судьбе личности называется персоналистской концепцией. Ее в различных вариантах разрабатывали такие философы XX в., как Н. Бердяев, К. Ясперс, Ж. Маритен. Близкие идеи высказывали X. Ортега-и-Гассет, Н. Аббаньяно и др.
Прежде всего, следует принять во внимание, что общественная история есть история людей. Притом что при определенных условиях можно рассматривать историю отстраненно, как безличный процесс, мы, конечно, понимаем, что в истории действовали конкретные живые люди. Они трудились, боролись, любили, страдали, мечтали. Каждый человек, живший на Земле, оставил свой маленький или большой след. Мы не можем знать и помнить абсолютно всех, кто своей жизнью делал историю. Но мы можем достаточно хорошо знать и помнить очень многих, и нигде не сказано, что круг нашего знания людей прошлого не будет расширяться постоянно. Наш живой интерес к истории обычно связан с тем, что мы пытаемся определить, правильно ли поступил тот или иной деятель, как и о чем думали Сократ, Леонардо да Винчи или Наполеон, мы не забываем имена людей, которые вызывают восхищение и поклонение. Помним мы и о тех, кто оставил мрачный след. Немало и тех, чьи имена отождествляются с историческим курьезом, мелочным тщеславием или просто с неприметностью, незначительностью роли, — но и они занимают в истории свое место. Размышляя об истории, мы в той или иной мере задумываемся и о своем месте в ней. Каждый человек интересен как неповторимая личность, обладающая особым внутренним миром, особым образом действий в разнообразных исторических обстоятельствах.
Современный человек, обращаясь к прошлому, далеко не всегда выступает в качестве субъекта науки (ученого или студента, которому необходимо сдать экзамен, и т. д.), но он всегда выступает в качестве конкретного живого человека — каков он есть, со всеми его проблемами и сложностями. Мотивом искреннего интереса к истории является интерес к людям прошлого. Для живого человека интерес представляют не столько законы истории и схемы исторического процесса, сколько живой опыт жизни людей прошлого, их духовный опыт, проявление их самобытности, способности сопротивляться или покоряться историческим обстоятельствам.
История предстает в персоналистской концепции как общение поколений, общение, которое имеет глубоко личный смысл. Для каждого человека история глубоко индивидуальна, каждый наделяет ее своим смыслом, ищет и находит его. Если же человек не видит в истории некоторого важного для его личности смысла, то она проходит мимо него, где-то, может быть, рядом, но вне души, не касаясь души. Она для него остается внешним объектом, некой, в лучшем случае, необходимостью, которую следует изучать, как изучают законы физики и математики для того, чтобы отчитаться, сдать экзамен, решить задачу и т. д. Такое тоже может быть и в этом нет ничего предосудительного. Но сфера применимости отношения к истории как к материалу, не связанному с моей жизнью, должна быть ограничена строгими рамками, которые каждый устанавливает самостоятельно. Если рассматривать прошлое как внешний объект и этим довольствоваться, то придется лишить прошлых людей их индивидуального достоинства, обессмыслить их индивидуальную жизнь. Это одновременно будет равносильно легкомысленному отказу и от собственного достоинства, ибо, рассматривая прошлое только в качестве объекта, мы лишаемся морального права рассчитывать на то, чтобы потомки рассматривали нас иначе, — не в качестве безликих винтиков, а как живых людей, чья жизнь имеет самостоятельную ценность.
Таким образом, история как общение поколений предполагает отношение к каждому участнику исторического процесса как к уникальной и самоценной личности. Всеобщим универсальным смыслом истории, усматриваемом в самом историческом процессе, оказывается достоинство личности.
В современном мире достоинство личности нередко подвергается отрицательному давлению под действием многих факторов. Зачастую люди забывают о своем и чужом достоинстве, поддавшись соблазну погони за богатством, властью или славой. Попирается и достоинство «маленького человека». Утрате понимания ценности личности способствует, в частности, массовый характер современного общества, а также усложнение условий человеческого бытия в целом. Вместе с тем человечество все больше осознает особую важность уважительного отношения к личности, независимо от национальной, расовой и иной принадлежности, от места, которое она занимает в социальной иерархии. Не случайно принципы прав и свобод личности закреплены в ряде основополагаюших международных документов, прежде всего в Декларации прав человека, принятой Организацией Объединенных Наций. Отношение современного человека к истории, как и отношение к современникам, является одним из критериев его отношения к своему и чужому достоинству.
Смысл истории — это, конечно, ее универсальный, общечеловеческий смысл. Но универсальность смысла такова, что она неизбежно должна быть связана с индивидуально-личностным. Суть в том, что смысл не может быть ни чисто объективным, ни субъективным. Понятие смысла предполагает отношение «чего-то» («кого-то») к человеку. Смысл есть то, что в процессе человеческого бытия обнаруживается, творится и познается одновременно, в одном и том же акте. Человек в акте творчества наделяет нечто человеческим смыслом и одновременно, тем самым, познает, открывает смысл. К смыслу нельзя подходить как к чему-то внешнему — он всегда мой, смысл для меня. Это то, чем я наделяю предмет, и одновременно то, что делает этот предмет причастным ко мне. Совпадение творения и познания в творчестве смысла принципиально. Придав чему-либо смысл, я не теряю часть своего существа, не беднею, не слабею, а духовно обогащаюсь, ибо одновременно и познаю, приобретаю новые знания.
Тот, кто умеет отнестись к людям прошлого как к отдельным, уникальным и самоценным индивидам, тем самым признает и утверждает их достоинство. Но в таком отношении он свидетельствует и об уважении к самому себе, обретает и утверждает свое собственное достоинство. И в той мере, в какой этот тип отношений поколения к поколению реализуется в истории, индивидуальное достоинство личности становится имманентным, т. е. внутренне присущим историческому процессу. Универсальный смысл истории предполагает, следовательно, личные усилия каждого человека по обретению своего достоинства посредством небезразличного отношения к прошлым людям как к уникальным индивидам.
Исходным для теоретической формулировки достоинства личности является категорический императив И. Канта. Он сформулировал свой знаменитый категорический императив следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средствуПо мысли великого немецкого философа, категорический императив, т. е. правило поведения, обязательное для всех людей, покуда они сохраняют в себе нравственное начало, обладает универсальной значимостью, не зависит ни от каких конкретных обстоятельств, применим ко всем людям независимо от национальности, вероисповедания и т. п. Никакой человек не может быть рассмотрен и использован только лишь в качестве средства для посторонних по отношению к нему целей.[1]
Развивая изложенное в категорическом императиве И. Канта понимание человека, Вл. Соловьев пишет о личном достоинстве: «Каждый человек, как таковой, есть нравственное существо или лицо, имеющее независимо от своей общественной полезности безусловное достоинство и безусловное право на существование и на свободное развитие своих положительных сил. Отсюда прямо следует, что никакой человек ни при каких условиях и ни по какой причине не может рассматриваться как только средство для каких бы то ни было посторонних целей, — он не может быть только средством или орудием ни для блага другого лица, ни для блага целого класса, ни, наконец, для так называемого общего блага, т. е. для блага большинства других людей»[2].
Очевидно, что каждому из нас неприятно, если нас рассматривают или используют лишь как средство для посторонних целей. В этом мы справедливо усматриваем ущемление нашего достоинства. Вместе с тем не исключены случаи, когда мы осознанно или неосознанно сами допускаем умаление нашего достоинства, оправдывая это тем, что так будет лучше («полезнее», «целесообразнее» и т. д.) и принесет свои плоды в близком или отдаленном будущем. Персоналистская трактовка смысла истории отвергает отнесение заботы о личном достоинстве в будущее. Она исходит из того, что будущее может и не наступить, а если наступит, то может и не оказаться лучше настоящего и прошлого. Отнесение заботы о личном достоинстве в будущее характерно для философии истории, основанной на идее прогресса.
Идея прогресса формирует жизненную установку, которую можно было бы выразить формулой: «жить ради будущего, перед лицом будущего». Данная установка, конечно, имеет неоспоримые преимущества перед противоположной: «жить ради текущего момента, руководствоваться исключительно сиюминутными, краткосрочными целями и интересами». Установка на будущее предполагает жертвенность, в ней очевиден элемент внутреннего благородства, она отвергает эгоизм. Однако сколь глубоко действительное различие двух установок? Следует признать, что глубокого и принципиального различия между ними нет, поскольку и та и другая подчиняют жизнь человека внешним по отношению к ней целям. Обе они отрицают самоценность жизни индивида, самоценность жизни конкретного поколения, безотносительно к тому, в какую эпоху ему выпало жить. Ведь при внимательном взгляде выясняется, что будущее столь же текуче, изменчиво, ненадежно, сколь и современность. «Помни, скольких изменений ты уже был свидетель», — заметил еще древнеримский философ-стоик Марк Аврелий. Поэтому подчинять свою жизнь исключительно упованиям на будущее столь же опасно, сколь и подчинять ее погоне за сиюминутными удовольствиями и удовлетворением всех потребностей сегодня и сейчас, лю;
бой ценой, в том числе ценой утраты собственного достоинства. Самоценность индивидуальной человеческой жизни может быть утверждена через формулу, одинаково отрицающую обе названные: «жить ради вечности, перед лицом вечности».
Выбор той или иной установки означает выбор тех или иных ценностейг, определение того, что принимается за норму, а что рассматривается как отклонение от нее. Избранная жизненная установка определяет нашу оценку своих и чужих поступков, в известной мере даже независимо от того, насколько полно нам удается провести ее в жизнь. Вопрос о том, какие ценности мы выбираем, исключительно важен в любом случае, ибо от него зависит наше отношение к самому себе и другим людям, отношение к жизни. Очевидно, что выбор жизненной установки, ставящей человеческое существование в перспективу вечности, определит совершенно иное отношение к жизни, чем выбор любой другой установки. Этот выбор задаст особые критерии оценки самого себя, станет фактором нашего внутреннего мира.
В религиозном мировоззрении олицетворением вечности является Бог. Поэтому для верующего, например христианина, «жить перед лицом вечности» означает сверять свою жизнь с божественными заповедями. Возможна, однако, и нерелигиозная трактовка понятия вечности, неальтернативная религиозной. Она также распространена в современной философии. Вечность — это человечество в целом, в том числе в его настоящем, прошлом и будущем. В этом смысле «жить перед лицом вечности» означает жить как бы перед лицом прошлых, нынешних и будущих поколений: поверять важнейшие моменты своей жизни перед лицом своих предков и потомков, осуществлять ответственный выбор и принимать наиболее важные решения так, как будто находишься под пристальным и оценивающим взглядом современного, прошлых и будущих поколений. Жить перед лицом вечности означает также хранить и оберегать свое личное достоинство, дорожить самостоятельностью своего суждения, не возводить в ранг высшего принципа конформизм и приспособленчество к текущим и непрерывно меняющимся обстоятельствам.