Оперативная информация и ее роль в доказывании

Правда настолько великая вещь, что мы не должны пренебрегать ничем, что ведет к ней.

Мишель Монтень

Цель любого оперативно-розыскного мероприятия в конечном счете состоит в получении информации, значимой для пресечения и раскрытия преступной деятельности. Об этом свидетельствует и сам перечень ОРМ, содержащийся в ст. 6 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»: все они решают в информационном плане одну и ту же задачу, хотя средства и процедуры решения задачи могут быть различными.

Информация, получаемая при производстве ОРМ, носит непроцессуальный характер. Это обусловлено тем, что ее источники и способы получения, вообще говоря, не относятся к допустимым уголовно-процессуальным законом. Перечень последних, как указывалось, ограничен следственными действиями, иными процессуальными действиями (в стадии возбуждения уголовного дела и последующих стадиях) и представлением доказательств участниками процесса. Любая информация, полученная иным путем, является непроцессуальной, но при этом следует иметь в виду, что не всякая непроцессуальная информация является оперативной, полученной в итоге ОРД.

Помимо оперативной, к нспроцессуальной информации Д. И. Бедняков справедливо относит:

• • сведения, полученные субъектами доказывания с нарушением требований закона или с помощью действий, не предусмотренных законом;
• • сведения о преступлении, полученные гражданами, организациями, предприятиями приватно или в ходе служебных или иных (например, журналистских) расследований, в том числе с помощью различных технических средств, ловушек и т. п.;
• • информацию, собираемую частными сыскными агентствами, охранными, экспертными и иными юридическими фирмами;
• • данные, полученные правоохранительными и правоприменительными органами в ходе реализации их административных и административно-процессуальных полномочий^[1].

Для характеристики непроцессуальной информации Д. И. Бедняков использует и второй критерий — характеристику ее носителя. Имеются в виду такие носители информации, которые не могут стать источниками доказательств: показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности или не способен правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания; документы, не обладающие требуемыми признаками, и др.^[2]

Мы уже отмечали, что не всякая непроцессуальная информация является информацией оперативной. Точно так же следует заметить, что не всякая процессуальная информация может быть названа доказательственной, хотя Д. И. Бедняков считает, что между понятиями процессуальной и доказательственной информации можно поставить знак равенства: «Информация о преступлении может быть или процессуальной (доказательственной) или непроцессуальной»^[3].

Можно полагать, что доказательственной является лишь та информация, которая составляет содержание доказательств, служит средством доказывания. Эта информация может быть получена в первую очередь путем производства следственных действий, т. е. таких процессуальных действий, целью которых служит собирание, исследование, оценка и использование доказательств, а равно и посредством иных процессуальных действий, производимых с этой же целью.

Не всякое процессуальное действие преследует (и достигает) эту цель, поэтому не всякая информация, полученная путем проведения процессуального действия, может считаться доказательственной. Помимо доказательственной, к процессуальной относится регистрационная информация, розыскная информация, полученная из процессуальных источников, а также ориентирующая информация, если она также получена из процессуального источника. Примером последней служит вероятное заключение эксперта, не имеющее, как известно, доказательственного значения, но могущее играть важную ориентирующую роль при выдвижении следственных версий, определении направления дальнейшего расследования, сужении круга подозреваемых и т. п.

Резюмируя сказанное, можно заключить, что:

• а) в сфере доказывания циркулирует информация двух видов: процессуальная и непроцессуальная;
• б) в составе процессуальной информации выделяется информация доказательственная, представляющая собой содержание доказательств и служащая целям доказывания;
• в) в составе непроцессуальной информации выделяется информация оперативная (оперативно-розыскная). Применительно к процессу доказывания она играет ориентирующую, т. е. вспомогательную, роль. Для субъекта доказывания это ориентирующая информация.

Для того чтобы определить значение ориентирующей информации для доказывания, пути ее использования и связи с доказательственной информацией, следует выяснить, что может составлять содержание ориентирующей информации, полученной оперативным путем.

По мнению А. Р. Ратинова, оперативная информация может охватывать три группы данных. «Первую группу составляют сведения, непосредственно указывающие на фактические данные, которые, будучи закреплены процессуальными средствами, могут служить доказательствами по делу. Эти доказательства существовали объективно вне связи с оперативно-розыскными мероприятиями, которые лишь облегчают их отыскание. Другую группу образуют материалы, которые возникают в результате оперативно-розыскных мероприятий, являются как бы продуктами этой деятельности. Речь идет, например, о выявлении свидетелей… Подобные материалы полезны не столько сами по себе, сколько своими указаниями на объективно существующие доказательства, которые подлежат собиранию процессуальными средствами… Наконец, третью группу образуют сведения, полученные оперативным путем, которые хотя и не содержат указаний на конкретные доказательства и пути их отыскания, но освещают событие преступления и отдельные обстоятельства, ограничивают круг подозреваемых.

Эти данные используются для правильной ориентировки в расследуемом событии, построении версий, определения направления расследования и розыска виновных, для выбора тактических приемов и средств"^[4].

Д. И. Бедняков подходит к определению содержания оперативной информации под углом зрения анализа материалов документирования. Он различает: «а) сведения, указывающие на лиц, могущих быть свидетелями по уголовному делу, местонахождение предметов и документов, поведение и взаимоотношения преступников, воздействие преступников на потерпевших, свидетелей и т. п.; б) предметы и документы, могущие быть доказательствами при соответствующих условиях"'.

Мнения А. Р. Ратинова, Д. И. Беднякова, как и других авторов, касающихся вопроса о содержании оперативной информации^[5][6], в сущности, совпадают. Следует лишь отметить, что и названные, и иные авторы характеризуют оперативную информацию в аспекте целей и задач доказывания, хотя ее содержание не исчерпывается этим. Достаточно, например, упомянуть информацию о формировании преступной группы, еще только замышляющей совершение преступлений, и т. п.

С. С. Овчинский справедливо отмечает, что «при всех вариантах подтверждения оперативно-розыскная информация выполняет свою важнейшую функцию — указывает на факты, которые должны стать доказательствами, на их источники и рациональные тактические приемы получения судебных доказательств»^[7]. При дальнейшем использовании этой информации в процессе доказывания она обретает стабильную процессуальную форму^[8].

Д. И. Бедняков коснулся попутно и еще одного заслуживающего внимания вопроса. Речь идет об отмеченном им сходстве доказывания с такой категорией ОРД, как документирование.

Под документированием втеории ОРД обычно понимается совокупность ОРМ, направленных на получение информации об обстоятельствах преступления, лицах, его совершивших, и др. Между тем, по буквальному смыслу, документировать — обосновывать документами, т. е. документально выражать ход и результат какого-то процесса. В сущности, термин «документирование» должен обозначать действия, аналогичные действиям по фиксации доказательств, — фиксацию добытой оперативной информации. В Законе «Об оперативно-розыскной деятельности» термин «документирование» употребляется лишь в названии ст. 10. По смыслу этой статьи под документированием оперативно-розыскной деятельности понимается заведение и ведение дела оперативного учета «в целях собирания и систематизации сведений; проверки и оценки результатов оперативно-розыскной деятельности, а также принятия на их основе соответствующих решений органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность». Документирование, опять-таки, выступает как некий процесс не только фиксации добытых данных, но и работы с ними и на их основе.

Сходство «документирования» и доказывания не только в том, что они используют одинаковые познавательные методы, как считает Д. И. Бедняков, и что единым для них является информационный процесс (собирание, исследование, оценка, использование информации). Это сходство гораздо значимее, оно заключается в общности целей, в соблюдении критерия относимости информации, обеспечении ее достоверности. В сущности, оперативная информация должна удовлетворять (с точки зрения содержания) тем же требованиям, что и информация доказательственная, — различия между ними заключаются в источниках информации, средствах ее собирания и, отчасти, исследования и значимости результатов оценки.

Как и доказательственная, оперативная информация имеет своими источниками людей и вещественные образования — предметы, документы, информационные системы. И те и другие могут быть разделены на две группы: те, которые в перспективе могут стать источниками доказательственной информации при выполнении необходимых для этого процессуальных процедур, и те, которые такими источниками не станут и останутся лишь источниками оперативной информации. Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» определяет, что результаты этой деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам «в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств» (ст. 11).

Основываясь на содержании этой нормы, рассмотрим возможные варианты использования в доказывании оперативной информации, следуя Р. С. Белкину^[9].

• 1. Оперативная информация, ориентирующая субъекта доказывания о действиях и поведении лиц, причастных к расследуемому событию:
  • • сведения о преступной деятельности подозреваемых и обвиняемых;
  • • сведения о действиях различных лиц по сокрытию совершенных преступлений;
  • • сведения о действиях или о намерениях совершить действия, противодействующие расследованию;
  • • сведения о лицах — источниках этих сведений — и вещественных образованиях, могущих стать источником этих сведений.

Использование этой информации в доказывании возможно двумя путями: непосредственно и опосредованно, путем преобразования источника оперативной информации в источник доказательства.

Непосредственное использование субъектом доказывания оперативной (ориентирующей) информации заключается:

• • в ее учете при определении направлений расследования и конструировании версий о личности вероятного преступника;
• • в определении на ее основе очередности и характера следственных действий;
• • в обосновании ею решения о проведении конкретных процессуальных (в том числе следственных) действий — задержания, обыска, допроса и др.^[10];
• • в ее использовании для достижения превосходства в ранге рефлексии над лицом, противостоящим следствию (оперативная информация в этом случае выполняет функции «обратной связи», позволяя следователю оценить свои действия «глазами партнера» по его высказываниям третьим лицам);
• • в ее учете как компонента следственной ситуации при оценке последней и принятии тактического решения^[11].

Опосредованное использование оперативной информации заключается, прежде всего, в поиске и определении путей придания ее источникам процессуального статуса, а затем уже извлечении из этих источников той же информации, но уже выступающей в качестве доказательственной^[12].

• 2. Оперативная информация, ориентирующая следователя о местонахождении объектов, имеющих значение для дела. Эта информация используется:
  • • при принятии решения об обыске, выемке, наложении ареста на имущество, аресте корреспонденции и т. п. (едва ли можно согласиться с авторами, считающими, что наличия только оперативной информации недостаточно для производства, например, обыска^[13], т. е. что оца не составляет содержания понятия «достаточных оснований» для его производства);
  • • для производства иных действий, целью которых служит вовлечение указанных объектов в сферу судопроизводства для придания им процессуального статуса: следственного осмотра, проверки показаний на месте, освидетельствования и т. п.
• 3. Оперативная информация, содержащаяся в материальных образованиях и полученная оперативным работником непосредственно либо с помощью специалиста.

Статья 6 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» содержит перечень ОРМ, в том числе и таких, посредством проведения которых оперативный работник сам, непосредственно получает оперативную информацию: опрос граждан, наведение справок, проверочная закупка, наблюдение, снятие информации с технических каналов связи и др. Проблема использования этой оперативной информации в доказывании сводится к проблеме придания процессуального статуса источникам информации.

Чаще всего это документы, отражающие результаты ОРМ, которые, по нашему мнению, могут быть приобщены к делу в порядке ст. 84 УПК РФ. Сложнее обстоит дело, когда речь идет о таких носителях оперативной информации, как вещественные образования, — Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» вообще по поводу реализации результатов ОРМ содержит весьма туманное положение: представление результатов органу дознания, следователю, суду осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД.

А что дальше? А дальше — в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств (ст. 11 Закона). Но все дело-то в том, что эти положения УПК ничего конкретного в отношении оперативной информации не содержат. Ничего не говорится и о придании статуса вещественного доказательства предметам или документам, добытым оперативным путем. Их можно «ввести» в процесс' путем проведения оперативно-тактической комбинации или путем представления оперативным работником субъекту доказывания при соответствующем рапорте или отношении.

Оперативная информация может быть использована в уголовном процессе только после ее процессуального закрепления, т. е. прохождения через один из каналов связи, соединяющий непосредственный источник информации с уголовным процессом. К таким каналам можно отнести:

• • инициативное представление оперативной информации лицу, в чьем производстве находится уголовное дело (ст. 11 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»);
• • истребование следователем, дознавателем, прокурором оперативной информации в целях доказывания (ч. 4 ст. 21 УПК РФ);
• • истребование прокурором и судом оперативной информации в целях проверки законности и обоснованности принятия решения в ходе осуществления ОРД (ст. 9, 21 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»)^[14].

Помимо этих трех возможностей, до определенной степени регламентированных в законе, С. В. Зуев упоминает еще четвертую:

• личное ознакомление лица, производящего расследование, с оперативно-служебными документами —.

и справедливо отмечает, что «ни одна из формулировок Закона не говорит о праве лица, производящего расследование, на ознакомление с имеющимися у органов дознания материалами оперативно-розыскной деятельности. Не вызывает сомнений тот факт, что в оперативно-служебных документах содержится огромное количество полезной информации»^[15].

Весьма сложным представляется решение вопроса об использовании в доказывании результатов так называемых предварительных исследований предметов и документов, которые могут осуществляться непосредственно оперативным работником или с помощью специалиста (ст. 6 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Эти материальные объекты впоследствии, как правило, фигурируют в качестве вещественных доказательств по делу.

Проблема обусловлена тем, что по действующему законодательству до возбуждения уголовного дела не допускается экспертное исследование материальных объектов, результаты которого приобретали бы доказательственное значение. Иными словами, не допускается производство судебных экспертиз. Между тем, обоснование решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела нередко требует использования специальных познаний именно для выявления признаков преступления.

Этими обстоятельствами и объясняется получившая широкое распространение при производстве доследственных проверок и в ОРД практика проведения так называемых предварительных (непроцессуальных) исследований. Это, как правило, специальные криминалистические, химические, биологические и некоторые иные исследования документов, денежных знаков, ценных бумаг, веществ неизвестной природы, пищевых продуктов и др. Чаще всего такие исследования проводятся сотрудниками экспертно-криминалистической службы органов внутренних дел. Нередко по своему содержанию, целям и примененным методам исследования они отличаются от соответствующих экспертиз лишь статусом специалиста, производившего исследование, и формой итогового документа, в котором излагаются результаты исследования. С введением в УПК РФ нормы о заключении специалиста как источнике доказательств такой документ уже можно считать имеющим доказательственную силу; однако сам подход по-прежнему представляется вычурным и искусственным.

Проведение предварительных исследований — вынужденная мера, необходимость в которой исчезнет с разрешением производства экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела. Ситуация усугубляется еще и тем, что предварительные исследования в большинстве случаев не могут заменить экспертизу, даже если и придать впоследствии их результатам доказательственное значение. Это связано с необходимостью сохранения объекта исследования в неизменном виде с тем, чтобы впоследствии он при необходимости мог быть подвергнут экспертному исследованию. Это обусловлено и тем, что при производстве предварительных исследований решаются, как правило, лишь типичные вопросы, тогда как в ходе расследования могут возникнуть и иные вопросы, которые будут поставлены перед экспертом. Все это чаще всего приводит к тому, что после возбуждения уголовного дела назначается соответствующая экспертиза, дублирующая предварительное исследование, причем документ о производстве последнего нередко к делу не приобщается и вообще в нем не фигурирует.

Иногда в практике возникает такая ситуация, когда встает вопрос об изыскании путей непосредственного использования в доказывании результатов предварительных исследований. Это связано с утратой объекта исследования или его существенным повреждением, делающими невозможным проведение требуемого экспертного исследования этого объекта. В подобных случаях документ, содержащий описание хода и результатов предварительного исследования (справка, заключение специалиста и др.), должен быть представлен субъекту доказывания при рапорте оперативного работника.

• [1] См.: Бедняков Д. И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991. С. 65—66.
• [2] См.: Бедняков Д. И. Указ. соч. С. 66—67.
• [3] Там же. С. 34.
• [4] Ратинов А. Р. и др. Взаимодействие следователей прокуратуры иорганов милиции при расследовании и предупреждении преступлений.С. 29.
• [5] Бедняков Д. И. Указ. соч. С. 84.
• [6] См.: Васильев А. Н., Яблоков Н. П. Указ. соч. С. 72.
• [7] Овчинский С. С. Оперативно-розыскная информация. Проблемытеории и практики. М., 1976. С. 13.
• [8] См., например: Овчинский С. С. Оперативно-розыскная информация / Под ред. А. С. Овчинского и В. С. Овчинского. М., 2000. С. 61;Хомколов В. П. Организация управления оперативно-розыскной деятельностью: системный подход. М., 1999. С. 53—54.
• [9] См.: Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред.Т. В. Аверьяновой, Р. С. Белкина. М., 1997. С. 154—156.
• [10] С. В. Зуев по этому поводу справедливо отмечает, что «законодатель предоставляет достаточно широкие возможности использованияориентирующей информации для принятия решений», посколькуУПК использует такие формулировки оснований, как «достаточныеоснования» (ч. 1 ст. 97), «достаточные данные» (ч. 3 ст. 11, ч. 2 ст. 140, ч. 1 ст. 182), «в случае необходимости» (ч. 1 ст. 181, ч. 1 ст. 187, ч. 1ст. 191, ч. 1 ст. 202) и «в исключительных случаях… не терпящих отлагательства» (ч. 5 ст. 165). См.: Зуев С. В. Указ. соч. С. 18.
• [11] См.: Копылов И. А. Указ. соч. С. 5.
• [12] Сходные варианты использования оперативной информации наУкраине приводятся в работе: Бериаз В. Д. Использование результатовоперативно-розыскной деятельности в расследовании преступлений, совершаемых организованными группами // 1нформашйне забезпе-чення протидп оргашзоважй злочинносп / Под ред. М. П. Орз1х, В. М. Дрьомта. Одесса, 2003. С. 61—68.
• [13] См.: Быховский И. Е. Производство следственных действий. Л., 1984. С. 15.
• [14] См.: Зуев С. В. Указ. соч. С. 26.
• [15] Там же. С. 27.