Лингвистические способности. 
Дифференциальная психология

Способность предполагает готовность, склонность к освоению определенного вида деятельности в различных ситуациях, а также скорость и легкость усвоения этой деятельности. В сфере лингвистики речь идет о легкости усвоения основ языка: знаний лингвистических единиц, правил сочетаемости слов и построения предложений.

Чувство языка. Этот метафорический термин отражает феномен интуитивного овладения языком, проявляющийся в понимании и использовании идиоматических, лексических, стилистических и других лингвистических конструкций еще до целенаправленного овладения языком в обучении.

Чувство языка определяют как способность к обобщению на уровне первичной генерализации знаний без сознательного вычленения элементов, входящих в это обобщение Считается, что это чувство формируется в результате стихийного овладения речью и базовыми когнитивными операциями. Оно обеспечивает контроль и оценку правильности и привычности языковых конструкций^[1].

Близко к этому понятию прилегает еще один термин скорее житейский, чем научный — «врожденная грамотность». Она проявляется в способности писать без ошибок, не ориентируясь на правила. Лица с врожденной грамотностью не помнят никаких правил, не ищут проверочные слова на безударные гласные, не заучивают списки исключений. Можно было бы не фиксировать внимание на этих понятиях, если бы не отдаленный академический фон. Несмотря на то, что усвоение языка и развитие речи — продукты культуры, есть теории, которые указывают на роль биологических факторов в происхождении языка как нормативного явления (например С. Линкер в работе «Язык как инстинкт», 1994^[2]). Согласно представлениям Линкера, способности к языку присущи человеку с рождения. Он привлекает теорию известного лингвиста Н. Хомского. Наблюдая с какой легкостью ребенок овладевает механизмами речи, Хомский выдвинул предположение, что язык (языковая способность — потенциальное знание языка и о языке) является «частью» организма человека. По теории Н. Хомского, за бесчисленным количеством поверхностных структур (предложений) стоит относительно небольшое количество глубинных структур, общих для любого языка. Возможные сочетания в глубинных структурах определены заранее, обладают жесткостью, работают по заданным нормам и правилам. Иными словами, в основе всех человеческих языков лежат единые врожденные грамматические принципы. На этом основании С. Линкер предлагает рассматривать язык, используемый человеком, как реализацию инстинкта.

Ближе к обсуждаемой проблематике лежат данные психогенетики, согласно которым индивидуальные различия в сфере языковой (речевой) компетенции обнаруживают зависимость от генотипа. Психогенетические исследования убедительно показывают, что генетические влияния наряду с факторами общей семейной среды играют значительную роль в формировании индивидуальных особенностей овладения языком и реализации его в речи; их роль значительна в раннем онтогенезе. С возрастом вклад общесемейной среды в объяснение индивидуальных различий в языковом развитии падает, а роль факторов наследственности — возрастает. Наблюдается значительная онтогенетическая стабильность речевых и языковых способностей в онтогенезе, которая обеспечивается стабильностью генетических и общих средовых влияний. Установлено также, что в основе тесных взаимосвязей между формированием лексики и грамматики лежат общие генетические и средовые влияния^[3].

По-видимому, в недалеком будущем система представлений о вкладе наследственности и генетического полиморфизма в происхождение индивидуальных различий, фиксируемых при выявлении чувства языка и лингвистических способностей в целом, приобретет еще большую определенность и предоставит новые варианты интерпретации уникальных лингвистических возможностей.

Индивидуальные различия в способах овладения языком. В настоящее время выделяют два основных способа овладения иностранным языком — интуитивно-чувственный и рационально-логический. К психологическим особенностям интуитивно-чувственного типа относятся преимущественно практическое овладение языком, быстрота овладения и использования языка, отсутствие потребности в грамматическом анализе текста и его переводе, легкость мышления на языке, сосредоточение на смысловом содержании речи, владение языком рецептивно и продуктивно. Субъект с интуитивно-чувственным типом владения любит пользоваться иностранным языком, испытывает затруднения при овладении фонетикой и правилами чтения, при переходе с одного языка на другой, ощущает различия в мышлении, но не рефлексирует изменений. Особенностью описываемого типа владения иностранным языком является стремление к использованию иностранного языка в качестве средства общения. Овладение иностранным языком у представителей этого типа происходит на основе чувства языка, отмечал Б. В. Беляев^[4].

Для субъекта, овладевающего языком по рационально-логической модели, характерны: потребность в приобретении теоретических языковых знаний, трудности овладения языком, опора на грамматический разбор и перевод текстов, сосредоточенность при пользовании иностранным языком на смысловой стороне речи и ее языковых особенностях. Использование иноязычных слов в речи на родном языке не допускается, а переключение с родного на иностранный язык происходит только в случае необходимости. Особенность субъекта данного типа состоит в установке на возможность восстановления иноязычных навыков через посредство хорошего знания грамматики данного языка. Близкая по смыслу дихотомия описана в исследованиях М. К. Кабардова. Осваивающие иностранный язык по их индивидуальным особенностям могут быть поделены на два типа: «коммуникативно-речевой» и «когнитивно-лингвистический». Очевидны параллели между двумя типами, выделенных исследованиях Беляевым и Кабардовым. В исследовании Кабардова была установлена связь между предпочитаемым способом обучения и свойствами нервной системы. Тем самым еще раз подтверждается предположение о связи возможностей и способов усвоения языка с биологическими основами индивидуальности^[5].

Когнитивный подход. В зарубежной когнитивной психологии в отношении изучения способностей применяются разные подходы. Выделение структурных компонентов, лежащих в основе успешного усвоения второго языка, связано с психометрическим исследованием Д. Кэрролла и С. Сапон^[6].

Они выделили четыре группы специальных когнитивных способностей, лежащих в основе успешного усвоения языка:

• 1) способность к фонетическому кодированию — восприятие звуков языка и звуковых форм слов и выражений, их фиксация в долговременной памяти и воспроизведение при необходимости;
• 2) грамматическая чувствительность — способность воспринимать грамматические отношения в иностранном языке и понимать роль грамматики в переводе высказываний и предложений;
• 3) способность к ассоциативному научению, т. е. к быстрому и четкому усвоению большого количества произвольных связей между словами и их значениями, а также способность воспроизводить эти связи при необходимости;
• 4) индуктивная способность к обучению — общая когнитивная способность видеть и выводить правила, управляющие формированием паттернов стимулов. Данные компоненты легли в основу современного теста оценки лингвистических способностей the Modern Linguistic Aptitude Test (MLAT).

Однако наиболее полной и обобщающей считается модель лингвистических способностей П. Робинсона^[7]. Согласно П. Робинсону, первичные когнитивные ресурсы и способности человека образуют так называемые комплексы способностей (aptitude complexes), которые и характеризуют его успехи в усвоении второго языка. Под когнитивными ресурсами П. Робинсон понимает общие интеллектуальные способности — флюидный и кристаллизованный интеллект, скорость переработки информации фонологической рабочей памяти, грамматическую чувствительность, память на отдаленные ассоциации. Далее с ними соотносятся способности, связанные непосредственно с усвоением языка и переработкой лингвистического материала — семантическая память, память на конкретную речь, знание грамматических, лексических и фонологических правил и способность к их генерализации и переносу, глубокая семантическая переработка информации. Наконец, модель дополняют еще два компонента, которые придают индивидуальный характер усвоению языка: это особенности работы с конкретными заданиями, которые характеризуют предыдущий лингвистический опыт, и общая осведомленность человека; его коммуникативные и личностные черты. Данная модель была подтверждена эмпирически в отношении когнитивных факторов другими исследователями.

В целом, современный вектор в изучении лингвистических способностей задает направление в сторону комплексного подхода, который учитывает различные компоненты в их структуре^[8].

Один из наиболее обсуждаемых в этом контексте вопросов — индивидуальные различия в способностях усвоения другого языка.

Овладение вторым языком. При обсуждении вопроса, какие факторы облегчают овладение вторым языком, признается, что не может быть единого ответа на этот вопрос. Каждый индивид обладает свойственными только ему способностями, знаниями и опытом, а также потребностями, в соответствии с которыми одному нужен богатый словарь, правильное произношение и синтаксис, а другому хватит технических терминов и базовых синтаксических правил, в то время как третий обойдется обиходными фразами. Способности к усвоению другого языка (-ов) представлена в популяции избирательно. Встречаются и нередко лица с выдающимися лингвистическими возможностями, так называемые полиглоты. Например, известный отечественный ученый Вячеслав Иванов уверенно говорит на всех европейских языках, а читать может более чем на 100 языках мира. При этом на протяжении всей жизни он изучает вопросы лингвистики, семиотики, литературоведения, антропологии^[9].

Способность к усвоению многих языков многократно описана в широкой печати, однако фундаментальных исследований по этой проблематике не проводилось.

Вопрос о том, насколько индивидуальные различия в успешности усвоения родного языка предопределяют те же различия в усвоении второго языка, остается открытым. В связи с этим высказываются различные предположения, в том числе:

• 1) констатируется, что хорошо и плохо успевающие обучаемые различаются по используемым ими стратегиям овладения и пользования языком;
• 2) такие стратегии увязываются либо со способностью человека к обучению вообще, либо со специфической языковой способностью, дающей возможность так оперировать воспринимаемым материалом, чтобы максимально эффективным путем открывать для себя правила изучаемого языка; допускаются также проявления врожденного знания, универсальной грамматики, «устройства для переработки языка» и т. п.;
• 3) подчеркивается, что стратегиям можно научиться, поэтому исследования в этой области и дальнейшее обучение определенному набору стратегий будут способствовать повышению эффективности обучения другому языку. Однако на данный момент нет единого мнения насчет существования универсальных механизмов, отвечающих за успешность в усвоении любого языка^[10].

• [1] Гохлернер М. М., Вейгер Г. В. Психологический механизм чувства языка // Вопросыпсихологии. 1982, № 6. С. 137—142.
• [2] Пинкер С. Язык как инстинкт. М.: Эдиториал УРСС, 2004.
• [3] Цит. по: URL: http://psychlib.ru/mgppu/periodica/SZP022014/szp-0051.htm (датаобращения: 27.07.2017).
• [4] Беляев Б. В. Очерки по психологии обучения иностранным языкам. М.: Просвещение, 1965.
• [5] Кабардов М. К. Языковые способности: психология, психофизиология, педагогика.
• [6] Гаврилова Е. В. Лингвистические способности и их когнитивные детерминанты: современные перспективы исследований // Современная зарубежная психология. 2015.Т. 4. № 4. С. 30—38.
• [7] Там же.
• [8] Гаврилова Е. В. Лингвистические способности и их когнитивные детерминанты…
• [9] Цит. по: URL: http://fishki.net/1 580 891-poligloty-nashego-vremeni.html (дата обращения: 27.07.2017).
• [10] Залевская А. А.

  Введение

  в психолингвистику. М.: Институт «Открытое общество», 1999.