Расцвет романтической поэзии

Позднейенские и раннегейдельбергские годы были временем расцвета немецкой романтической поэзии, которая объемлет широкий круг тем. Стихи в это время сочиняют не только поэты, но и философы и эстетики, как Шеллинг, Фихте, братья Фридрих и Август-Вильгельм Шлегели, и выдающиеся живописцы, приверженные к романтической манере, — Отто Рунге и Каспар Фридрих^[1]. Особую ветвь романтизма, связанную с воспеванием рыцарских подвигов, представлял Ф. де ла Могт Фукс. Широко читаемым автором, поэтом и романистом был в эту пору доктор медицины Ф. Ветцель, которого переводил В. А. Жуковский.

Среди заметных поэтических фигур этого периода — Эдуард Мёрике (1804 — 1875), служивший пастором. Он писал стихи и прозу; среди его произведений — роман «Художник Нольтен» и рассказ «Моцарт на пути в Прагу». Писатель тщательно работал над словом, стремясь передать все его тонкие нюансы. Кроме того, он переводил Анакреонта и Феокрита.

Вильгельм Мюллер (1794—1827) получил хорошее филологическое образование, был участником Войны за освобождение Германии (1813), позднее выражал сочувствие грекам в борьбе против османского гнета («Песни греков», 1821 — 1826). Но остался он в истории поэзии потому, что его стихи из цикла «Прекрасная мельничиха» и «Зимний путь» были положены на музыку Шубертом.

Людвиг Уланд (1787—1862) сочетал в себе талант ученого, филолога, культуролога и поэта; написал восемь томов исследований по истории немецкой литературы, поэзии, мифологии. Он исходил из того, что романтизм — «не фантастический бред средневековья», а связанная с жизненными ролями «вечная поэзия», «загадочные образы», «сияющая радуга». Как поэт он был особенно самобытен в жанре баллады, что получило отражение в переводах В. А. Жуковского.

Замечательна и фигура Теодора Кернера (1791 — 1813). Начинал он как драматург и поэт. Когда началась освободительная война 1813 года, он вступил в добровольческий отряд Лютцова, воевавшего против Наполеона партизанскими методами, и пал в бою. Его посмертно изданный сборник называется «Лира и меч» (1814). Он остался в памяти как образ поэтапатриота; в стихотворении «Верность до гроба» он словно провидел свою судьбу. В написанном под влиянием событий 1812 года сонете «Москва» мы читаем:

Как высоки церквей златые главы, Как царственно дворцы твои сияют!

Со всех сторон глаза мои встречают И гордый блеск, и памятники славы.

Пер. А. Фета

Прославляя Москву и русский народ как «феникса», восставшего из пепла, он писал в заключительном двустишии:

Уже под клик и общие восторги Копье побед поднял святой Георгий.

Пер. А. Фета

Эйхендорф. И все же на богатом талантами поэтическом небосклоне этих лет Йозеф Эйхендорф (1788—1857) — одна из самых ярких звезд. Выходец из аристократической семьи, он со студенческих лет проникся идеями йенских романтиков, был близок к Шлейермахеру и Новалису, но затем быстро вышел на самостоятельный путь. Он был влюблен в природу родной Силезии, которая была исполнена для него трепетной красоты и словно источала музыку, поэтому на его стихи писали сочинения такие композиторы, как Шуберт, Шуман, Мендельсон. Как и Новалис, Эйхендорф был устремлен к высокому загадочному идеалу, о чем говорится в стихотворении «Голубой цветок"'.

Давно я брожу по свету, Ищу голубой цветок, В цветке удивительном этом Мне видится счастья залог.

Пер. И. Морозкиной

Его лирическая поэзия была исполнена нежного звучания и света. Некоторые стихи стали широко известными песнями. Природа в них пребывает в органической гармонии с чувствами лирического героя, который пребывает в состоянии неустанного поиска («Ночной путник», «Любовь на чужбине», «Странствующий музыкант» и др.). Его образы кажутся зыбкими и не до конца прорисованными, но при этом в каждом стихотворении, обычно бессюжетном, разлита атмосфера тонкого лиризма и религиозного благоговения, как, например, в «Утренней молитве»:

О таинство, о глубь молчанья, Как одиноки дух и плоть, Леса склоняются в качанье Как будто близится господь.

Я — словно заново рожденный:

Где горестей тяжелый груз?

Что взял вчера я, изнуренный, Того в лучах зари стыжусь.

(…).

Весь мир, что жалок и роскошен, Хочу я, радостный ходок, Пройти как мост, что переброшен К тебе чрез времени поток.

Пер. А. Парила

Как и большинство его коллег, но литературному цеху, Эйхендорф трудился в разных жанрах, убежденный, что поэт, подобно ученому и философу, вправе касаться любой возвышенной жизненной сферы и одухотворять ее. Проза Эйхендорфа, в отличие от прозы Новалиса, лишена туманности, недосказанности; его мысль конкретна, при этом — лирична и поэтична (романы «Предчувствие и реальность», «Поэты и их спутники»). В последнем, по замыслу его автора, должны были быть представлены все события жизни поэтов, все их типы и способы решения их жизненной и творческой судьбы. Перу Эйхендорфа также принадлежали новеллы «Из жизни одного бездельника», «Замок Дюранд», «Похищение» и др., в которые включены стихотворные фрагменты, представляющие самостоятельную ценность. Наконец, он оставил после себя поэмы, драмы и немалое число критических работ.

• [1] См.: Поэзия немецких романтиков / сост., вст. ст. и комм. А. В. Михайлова. М.: Художественная литература, 1985.