Что можно сделать?

Прогноз развития ситуации не выглядит слишком оптимистичным. Барьеры на пути перехода кажутся непреодолимыми, приведенный длинный список препятствий является неполным. Значит ли это, что цели недостижимы и что антикоммунистическая революция должна потерпеть поражение, как это происходило с большинством революций в прошлом? В заключение этой зарисовки с поля битвы давайте попробуем вкратце обсудить имеющиеся стратегии. Может ли общество карабкаться вверх по стволу с помощью ременной опоры?

Чтобы быть эффективной, стратегия должна соответствовать задаче, которая в данном случае вытекает из характера общества, находящегося в процессе трансформации, так же как из целей самой трансформации. Фундаментальные характеристики общества отражены в различных теоретических моделях, разработанных в русле социологической традиции. Цели трансформации отражаются с помощью общих образов идеального общества, т. е. социальных утопий, а также с помощью специфически выбранных переменных, дополняющих картину общества, которое должно быть построено. Поэтому каждую стратегию необходимо рассматривать в ее соотношении с моделью общества и образом цели. Не существует универсальных стратегий, годных для всех разработанных моделей и всех возможных целей.

В традиции теоретической социологии можно без труда обнаружить две, противостоящие друг другу в теоретическом плане, модели общества. Одна из них системно-функциональная модель (systemic-functional). В ее рамках общество предстает как органическое единство, характеризующееся особыми свойствами и закономерностями. Эта модель отличается от моделей, в центре которых находятся индивиды — их неделимые элементы. Главная функция социального организма (или системы) — это поддержание или достижение равновесия. На элементы системы — индивидов влияет их положение внутри целого, что определяет их статус и роли, которые они играют. Индивиды пассивны, реактивны и адаптивны. Другая модель может быть названа процессуальной моделью. Она исходит из человеческой деятельности (human agency). В ракурсе этой модели общество предстает как непрекращающийся поток социальных изменений, являющихся совокупным результатом индивидуальных действий. Социальные общности лишены постоянной, твердой формы; они пребывают в процессе становления, бесконечно конструируются и реконструируются членами общества. Характер общества всецело зависит от того, что люди думают и делают, поскольку они понимаются как творческие деятели.

Если прибегнуть к такому же упрощению, то можно выделить два способа, какими цели социальной трансформации формулируются в социальной теории. Один из них позитивный. Он связан с определением того, что из себя должно представлять идеальное общество, какими должны быть его институты, каким целям должны отвечать его структуры и в каких формах должно реализовываться человеческое поведение. Данный теоретический ракурс был характерен для большинства социальных утопий. Однако существует и другой подход, который может быть назван негативным. В его рамках не ставится вопрос: как должно быть построено общество, однако оговаривается условие, что, если такое строительство ведется, оно должно быть полностью свободным и должно быть предоставлено суверенной воле членов общества. Это — образ общества, где спонтанная творческая деятельность людей ничем не сдерживается, образ общества с неограниченной свободой выбора, богатым полем возможностей, образ общества, где его члены сами творят его. Это то, что имеется в виду под термином «открытое общество». Говоря точнее, подразумевается рыночная экономика, демократическое государственное устройство и плюралистическое сообщество (т.е. гражданское общество).

Если общество описывается в понятиях системно-функциональной модели и цель трансформации сформулирована заранее как некая специфически понятая утопия, тогда мы будем иметь дело со стратегией манипуляции (strategy of manipulation). Она подразумевает, что пассивные и адаптивные люди должны понуждаться и поощряться некой внешней силой, чтобы была реализована заранее разработанная модель идеального общества, которое, как предполагается, должно отвечать жизненным интересам людей. С другой стороны, если общество описывается в понятиях процессуально-деятельностной модели (proccssual-agential) и целью трансформации является открытое общество, тогда необходимо использовать принципиально иную стратегию. Эта стратегия может быть названа стратегией освобождения (strategy of emancipation). Она сводится к тому, чтобы активным и творческим людям предоставить максимальную возможность для свободного выражения их намерений, стремлений и желаний. Потенциал общества, необходимый для самотрансформации (деятельностный потенциал), должен свободно раскрыться в результате устранения всех и всяческих ограничений и преград на пути творческой деятельности человека. Этот тип трансформации приводит к возникновению общества, создаваемого самими людьми в соответствии с их намерениями, а не доктринерами и идеологами, действующими от имени людей.

В течение длительного времени обе модели общества (и обе соответствующие им стратегии) рассматривались как взаимоисключающие альтернативы. Только с недавним появлением синтетического, или «эклектического», направления в социологической теории (Alexander и др.), обе социетальные модели стали восприниматься в качестве равноценных. Однако применение той или другой модели определяется различными историческими обстоятельствами. В истории встречаются периоды, когда наиболее подходящей является системно-функциональная модель, и стратегия манипуляции применительно к этим периодам подтверждает свою эффективность. Это периоды относительной стабильности, непрерывности и человеческой пассивности. С другой стороны, встречаются периоды быстрых изменений, перерывов постепенности, повышенного активизма, мобилизации, новаторства и творчества. Это именно те периоды, к которым применима процессуально-деятельностная модель и стратегия освобождения. Идея исторического релятивизма всех моделей и стратегий — даже если на нее будет наклеен ярлык эклектицизма — является единственной конструкцией, которая подтверждается фактами.

Какая модель будет исторически адекватной с учетом условий в Восточной и Центральной Европе в течение 1992 г. В 80-е гг. мы стали свидетелями общественного пробуждения с пиком спонтанной мобилизации, активизма и революционной борьбы, который пришелся на «Осень наций 1989 года». Эти общества, разумеется, не стабильные социальные системы, но текучие процессы «социального становления». Более того, они страстно хотят избавиться от предопределенности искусственного утопизма и двигаться вперед к целям, поставленным в духе открытого общества (т.е. к рынку, демократии и плюралистическому сообществу). Следовательно, стратегия освобождения выступает в качестве императива. У новых обществ должна быть возможность свободного рождения в результате высвобождения общественного потенциала действия.

Завершится ли этот процесс успехом, если он будет полностью отдан на откуп самому себе и спонтанным человеческим действиям? Трудности посткоммунистического перехода связаны как раз с преодолением всех тех барьеров и препятствий, которые были рассмотрены выше в качестве дилемм трансформации. У этих препятствий имеется значительный потенциал сопротивления и инерции. Поэтому они должны быть разрушены, преодолены или, на худой конец, обойдены. Можно перефразировать революционную заповедь Сен-Жюста: «Никакой свободы барьерам на пути свободы». Это может потребовать применения как манипулятивной стратегии, так и стратегии освобождения, равно как концентрированных усилий сверху и активной интервенции социетальных институтов, включая государство.

Возможно, главная стратегическая дилемма периода перехода заключается в определении нужных пропорций при смешивании противоречивых политик — политики освобождения (которая диктуется пробуждением человеческой энергии и природой социальных целей) и политики манипуляции (необходимой в силу существующих барьеров и заграждений, некоторые из которых были воздвигнуты благодаря самой этой политике, равно как и утопическим конструкциям, насаждавшимся социалистическим государством в течение десятилетий). Это что-то вроде мета-дилеммы, которую можно обозначить магическим числом 25. Как можно достичь демократии с помощью недемократических средств? Как можно получить либерализм нелиберальными методами? И как можно гарантировать, что общество не выродится в новую форму автократии или тирании?

Представляется, что единственным способом защиты является последовательный антиутопический коен. Манипуляция всегда должна быть ограничена рамками задачи разрушения препятствий на пути к свободе. Она должна сосредоточиваться на параметрах социального поля, а не натом, что на нем произрастает. Она должна быть устраняющей, деструктивной манипуляцией и никогда не должна превращаться в старую утопическую, конструктивную манипуляцию. И, далее, эта манипуляция должна воспринимать себя в качестве временной, переходной технологии, которая применяется лишь до тех пор, пока общество не сможет само решать свои проблемы.

Будем надеяться, что трансформация пройдет успешно и с определенного момента манипуляция больше не потребуется. Когда общество станет свободным от барьеров, преград и ограничений, начнут действовать механизмы его самоподдержания — рынок и демократия, которые глубоко и прочно укоренятся в структурах гражданского общества. Предстоит длинный путь, и нужно подчеркнуть, что процесс будет идти на протяжении жизни поколений, а не в течение месяцев или даже лет. Поскольку у этой попытки исторические масштабы, постольку для ее плодотворного завершения требуется историческое же время.