Мольер: творец национальной комедии

Шекспир обрел драматическое искусство; Мольер довел его до совершенства… Они поделили царство смеха и слез.

Ф. Р. де Шатобриан

Мольер — один из символов французской культуры. К нему, как и к Рабле, Вольтеру, Бальзаку, применимо понятие «национальный гений». Классик французской драматургии, корифей комедийного жанра, он оказал благотворное влияние на его развитие и обогащение в мировом масштабе. В триаде великих мастеров классицистической драмы он занимает славное место рядом с Корнелем и Расином. Он неизменно актуален и современен.

Начало пути.

Мольер — литературный псевдоним Жана Батиста Поклена (1622—1673).

Он был сыном преуспевающего купца, получившего звание «придворного обойщика» и титул «королевского камердинера». Отец желал, чтобы сын пошел по его стопам, но, как это нередко случалось в истории литературы, тот воспротивился родительской воле. Получив юридическое образование, Мольер, проникся, как показало время, одной из самых сильных страстей, — страстью к театру. Он избрал малопрестижную и в чем-то предосудительную профессию актера.

Жизненный путь Мольера, как это обычно бывает с представителями творческих профессий, был тернист, а тяжелые переживания рано подорвали его здоровье. В 1643 г. он организовал труппу, которая распалась через пару лет, вопреки обязывающему названию «Блистательный театр». После этого Мольер вошел в труппу гастролирующих комедиантов, руководимую Шарлем Дюфреном, которую возглавил после его смерти. Всего он провел в провинции 13 лет (1645—1658), выполняя широкий круг обязанностей; играл в спектаклях, режиссировал, пополнял репертуар собственными сочинениями, но преимуществу, фарсами, легкими комическими одноактными пьесками (большинство из которых не сохранилось). Две из них — «Сумасброд» и «Любовная размолвка» — имели успех, были замечены в столице. В 1658 г. он перебрался в Париж, где пользовался благосклонностью Людовика XIV, не лишенного художественного вкуса. И хотя король ценил талант Мольера, их отношения не были безоблачными.

«Провинциальные» годы были чрезвычайно важны для Мольера. Он познакомился с реальными жизненными ситуациями и конфликтами. Познал законы сцены «изнутри», основы актерского мастерства и режиссуры, «технологию» написания пьес, ориентированных на живое восприятие зрителей, их интересы и вкусы. Вообще опыт великих драматургов, от Шекспира и Шиллера до Островского, Ибсена, Чехова, показывает, что их творческие усилия находились в связи с конкретной театральной и сценической практикой.

«Смешные жеманницы». Эта комедия Мольера положила начало периоду его творческой зрелости и славы, времени создания его шедевров. В пьесе предметом осмеяния была деятельность так называемых прециозниц, кружка, возглавляемого популярной писательницей и светской дамой де Скюдери. Члены кружка практиковали искусство особого изящного разговора, изысканной одежды, даже способов ухаживания и любовной игры^[1].

В комедии Мольера прециозиостыо (или жеманностью) увлечены две милые, но недалекие молодые провинциалки Мадлон и Като. Первая — дочь, а вторая — воспитанница немолодого буржуа Горжибюса, приверженца старомодных представлений. Он, как и принято в его среде, подыскивает девушкам женихов. Но для Мадлон и Като, мечтающих приобщиться к аристократии, знакомящиеся с ними молодые люди малоприемлемы, поскольку они не «дотягивают» до эталона «прециозиости», как простодушно его понимают девушки. Тогда молодые люди, желая их проучить, подсылают им своих слуг Маскариля и Жодле, которые представляются «маркизом» и «виконтом». Хотя слуги довольно примитивно изображают знатных господ, они производят неизгладимое впечатление на провинциалок и постепенно так активно вживаются в роли, что хозяева вынуждены побить их и изгнать. Комедия не только высмеивает жеманство, представленное в нелепом, смешном виде, но и критикует домостроевское представление о браке, при котором игнорируются чувства молодых людей.

«Школа жен»: проблема воспитания и брака. Значима для Мольера проблема воспитания, брака, семьи. Это показало следующее его произведение «Школа мужей» (1661), в основе которой — мысль о том, что верность в браке достигается не строгостью и запретом, а искренностью и доверием. С ней связана развившая ее тематику комедия «Школа жен» (1662). Она состоит из шести актов, написана стихами и акцентирует внимание не на ситуациях, а на характерах. В центре комедии — глубоко разработанный образ буржуа Арнольфа, старого холостяка, богача, сменившего свое имя на более благообразное — «господин де ла Суш». Решив, наконец, жениться и желая обезопасить себя от измен и мотовства супруги, он выбирает крестьянскую девушку Агнесу, миловидную, но бедную, отобранную у матери. Он воспитывает ее в монастыре в духе благочестия, скромности, а главное — безмерной благодарности к будущему супругу. Свою несложную философию он излагает следующим образом:

Довольно я богат, чтобы моя жена Мне одному была во всем подчинена.

Казалось, Арнольф предусмотрел все, кроме самой малости: это взаимные симпатии. В финале пьесы Агнеса вырастает в истинную женщину во многом благодаря «естественному чувству», любви к молодому человеку Орасу, спасающего ее от тирании Арнольфа.

«Тартюф»: портрет лицемера. Пятилетие, последовавшее за «Школой жен» (1663—1668), оказалось исключительно плодотворным для Мольера. Это было поистине время шедевров, создания «высоких комедий» («Тартюф», «Дон Жуан», «Мизантроп», «Скупой»).

«Тартюф» — комедия, прочно вписанная в мировой театральный репертуар. Герой ее — столь глубокое обобщение, что имя его стало нарицательным как наиболее емкое определение лицемера. Создание комедии — острая страница биографии Мольера, его борьбы с недругами.

Всего «Тартюф» известен в трех вариантах. В первом, вышедшем под названием «Тартюф, или Лицемер» (1664), писатель метил в совершенно конкретных лиц, деятелей некого «Общества святых даров», заповедника святош и ханжей, свивших гнездо в самом королевском дворце и пользовавшихся защитой ярой католички, королевы-матери. Король же, знавший о замысле Мольера, поддерживал его, поскольку святоши стали опасными, сделавшись едва ли не «государством в государстве», чувствуя свою силу, они стали требовать закрытия пьесы. В обращении к королю Мольер писал, что «оригиналы добиваются запрещения копий». Тем не менее, враги комедиографа убедили Людовика XIV, что в пьесе содержится покушение на религию, и заставили монарха отступить. В 1667 г. был написал новый более «смягченный» вариант, но и он не пробился на сцену, несмотря на «второе послание» Мольера королю. «Тартюф» увидел свет сцены с третьей попытки (1669) под названием «Тартюф, или Обманщик». Здесь сыграло свою роль то, что в финале прославлялось вмешательство мудрого монарха, положившего конец «подвигам» Тартюфа.

Действие в комедии развертывалось в доме богатого, но недалекого буржуа Оргона, приютившего ловкого и бессовестного святошу Тартюфа, который буквально обворожил своим мнимым благочестием Оргона и его мать госпожу Пернель. Брат жены Оргона Клеант, тип резонера, и сын Дамис — персонажи, еще сохранившие здравый смысл, — пытаются раскрыть глаза Оргону, ослепленному Тартюфом. Более того, Оргон не только им не внемлет, он готов переписать часть своего состояния на имя Тартюфа, собирается выдать за него дочь Марианну и отказывает ее жениху Валеру. Чтобы спасти Марианну, Эльмира, за которой также «волочится» святоша, устраивает ему свидание: это знаменитая комическая сцена, позволяющая Оргону, наконец, прозреть. Он изгоняет Тартюфа из дома, однако тот успевает «отблагодарить» своего благодетеля, написав на него донос. Более того, он возвращается, чтобы завладеть домом Оргона. Счастливой развязкой становится появление офицера, прибывшего по распоряжению «всевидящего» монарха, чтобы арестовать святошу.

«Тартюф» — великое мольеровское творение. В центре его — социальнопсихологический тип, несущий черты общечеловеческого порока.

«Мизантроп»: драма Альцеста. Во второй «высокой комедии», «Мизантроп» (1666), Мольер выступает с критикой пороков общества. Но на этот раз стихию комизма сменяет серьезная тональность. Это связано с характером главного героя, молодого человека Альцеста, натуры честной, критически мыслящей, одинокой, остро реагирующей как на пороки общества, так и на несовершенства окружающих людей. При этом в своей нетерпимости ко всему дурному он явно теряет чувство меры, пребывая в мрачном мизантропическом настроении. Он кипятится по любому мелкому поводу. Его возмущает аристократ Оронт, сочинивший бездарный сонет. Неудачлив он и в личном плане: кокетливая, но недалекая Селимена, в которую влюблен Альцест, вовсе не желает удалиться вместе с ним в пустыню, дабы быть подальше от вредоносного общества. Альцесту противостоит его друг Филинт, носитель здравого смысла, приверженный «золотой середине». В итоге, столкнувшись со всеобщим непониманием, Альцест решает расстаться с обществом со словами:

Пойду себе искать на свете уголок, Где честный человек свободно жить бы мог.

Нетрудно заметить перекличку этих слов с заключительной репликой Чацкого в грибосдовском «Горе от ума». Известное сходство сюжетов у Мольера и Грибоедова — очевидно. Но конфликт и типология героев у Грибоедова порождены иной социальной средой, русской действительностью 1820-х гг. Чацкий отличен от Альцеста. Но в широком плане Мольер ставит тему исторической масштабности: это конфликт одинокой критически мыслящей личности с обществом, своекорыстным и враждебным. Среди таких героев — и шекспировский Гамлет, и доктор Стокман Ибсена («Враг народа»).

«Дон Жуан»: взлет и наказание соблазнителя. Наряду с прославленными мольеровскими сатирическими персонажами, в которых заострена одна какая-то главенствующая черта, например, лицемерие («Тартюф») или скаредность (Гарпагон в комедии «Скупой»), Мольер создавал также характеры сложные, неоднозначные. Таков Дои Жуан из одноименной комедии — один из вечных образов мировой литературы.

Фигура неутомимого сластолюбца и соблазнителя привлекала многих писателей. Непосредственным предшественником Мольера был испанский драматург Тирсо де Молина: сюжет его пьесы «Дон Жуан, или Каменный гость», трактовавший образ главного героя с религиозно-назидательных позиций, Мольер подверг оригинальной переработке. Донжуановская тема была популярна и у французских писателей XVII в., поскольку вписывалась в настроение аристократии в эпоху «короля-солнца».

Но Мольер отходит от традиционной характеристики Дон Жуана как однолинейного воплощения порочности. Он — образ динамичный, развивающийся — предстает разными своими гранями в разных обстоятельствах. С одной стороны, он — аристократ, феодал, эгоистичен, даже циничен в отношениях с брошенной женой Эльмирой, с крестьянами, в жажде одерживать победы над женщинами, проявляя свой нрав «охотника». Он умеет быть и «либертииом», похваляющимся модным «безбожием», и прикинуться святошей. Для него мало что значат поучения его отца, старого Дона Луиса: «Родовитость ничего не стоит, коль нет нравственных качеств». Но в то же время, он остроумен, смел, по-своему обаятелен, умен, пусть неглубоко, но образован — это все те качества, которые объясняют его успех у женщин.

Мифологема Дон Жуана художественно осваивается в мировом искусстве: это герой и одноименной онеры Моцарта, и романа в стихах Байрона, и «маленькой трагедии» Пушкина «Каменный гость». Черты Дон Жуана обнаруживаются в его английском варианте, в образе Ловласа в романе Ричардсона «Кларисса Гарлоу».

К «высоким трагедиям» относится и «Амфитрион» (1668), написанный по мотивам Плавта. В этой пьесе Мольер в иносказательной форме представляет нравы Версаля, раболепие льстецов-придворных и похождения самого «короля-солнца».

«Скупой»: безумства Гарпагона. Еще один человеческий порок — скупость — получил блистательное сатирическое воплощение в одной из прославленных комедий Мольера «Скупой».

Скаредность Гарпагона, центрального персонажа, близкая к маниакальному состоянию, лишает его рассудка: он даже ворует овес в конюшне у собственных лошадей. Само же накопительство превращается в самоцель. Скряжничество, как это нередко бывает, соединено у Гарпагона с его тираническим нравом, от которого страдают дети, Клеант и Элиза. Клеант любит юную Марианну, которая приглянулась старику отцу. Сыну же Гарпагон предлагает взять в жены богатую, но немолодую вдову, а Элизу выдать замуж за богача Ансельма. Между тем, ее любит и пользуется взаимностью Валер, который появляется в доме Гарпагона под видом слуги. В итоге, после ряда перипетий все завершается счастливо, а влюбленные молодые люди соединяются.

Гарпагон занимает замечательное место в типологии скупцов, созданных мировой литературой: это Эвклион («Клад» Плавта), Шейлок («Венецианский купец» Шекспира), Гобсек Бальзака, Барон (пушкинский «Скупой рыцарь»), персонажи Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Диккенса.

«Жорж Данден»: цена тщеславия. Тема буржуа, представителей третьего сословия, пытающихся пробиться в дворянское общество, актуальная для эпохи Мольера, присутствует в целом ряде его комедий. И среди них одна из известных — «Жорж Данден» (1668).

Главный герой, разбогатевший крестьянин, — жертва тщеславия и веры во всемогущество тугого кошелька (чем не актуальная тема о современных охотниках до «гламурных жен» и ученых дипломов!). Жорж Данден женится на Анжелике, дочери обедневшего дворянина, родители которой весьма жадны до денег, фактически, ее продают. Случай типичный, с легко прогнозируемыми последствиями; ведь герой всего менее интересуется, питает ли Анжелика к нему какие-либо чувства. В итоге родители поощряют амурные дела дочери с молодым дворянином Клитандром. Данден же, превратившийся в рогоносца, даже вынужден просить у жены прощения и униженно оправдываться. В результате одураченный муж с завидной самокритичностью укоряет себя сакраментальной фразой, столь мудрой, что она превратилась в пословицу: «Ты сам этого хотел, Жорж Данден».

Последние годы: грустный финал. В Мольере блестяще соединялись талант комедиографа и режиссера-постановщика собственных пьес, раздвигая на театральной площадке привычные сценические рамки. В знаменитую комедию «Мещанин во дворянстве» (1670) «интегрированы» элементы балета, музыкальные дивертисменты. Тема, обозначенная в заголовке, решается с присущей Мольеру выдумкой. Простодушие глуповатого Журдена демонстрируют эпизоды его «обучения» разного рода учителями: фехтования, танцев, философии. Плодом «просвещения» становится сделанное Журденом «открытие»: он и не знал, что всю жизнь говорил прозой. В глупом желании сделаться дворянином Журден не замечает, как его мнимые друзья из «высшего света», Доримена и Дор ант, его дурачат и вытягивают из него деньги. И только здравый смысл его жены, дочери Люсиль и ее молодого человека Клеонта немного отрезвляют главного героя.

Мольер был неутомим в высмеивании всякого рода благоглупостей и ложных претензий лжеученых, особенно из среды псевдоврачей (комедии «Любовь-целительница», 1665; «Лекарь поневоле», 1666; «Господин де Пурсоньяк», 1667), чем нашел себе злейших врагов в их среде.

В центре его пьесы «Мнимый больной» (1673), этого последнего всплеска его сатирического таланта, — монстр Арган. Он буквально тиранит ближних заботами о собственном здоровье и непрерывными жалобами по поводу мнимых болезней. Даже собственную дочь он намерен выдать замуж за нсевдоврача, дабы всегда иметь под рукой желанную медицинскую помощь.

Будучи тяжело больным, Мольер играл роль Аргана. Его мучили боли, и зрители были поражены гем, как естественно изображал он «страдания» своего болезненно мнительного персонажа. Он едва доиграл спектакль, как его поразил ставший смертельным сердечный приступ. Затем разыгрался последний акт его жизненной драмы. Церковники, ненавидевшие Мольера, отказались похоронить его по религиозным обрядам как не успевшего «покаяться» перед смертью. Вмешательство самого короля слегка смягчило позорную ситуацию. Свое последнее успокоение он нашел за церковной оградой, там, где хоронят самоубийц.

Поэтика Мольера: гений драмы и мастер сатиры. В широком плане Мольер был привержен эстетике классицизма, но вместе с тем, выходил за его пределы. По словам Гёте, «Мольер возвышался над правилами своего времени, исправлял людей, правдиво изображая их». Это определялось двумя главными его особенностями: стихийной реалистичной направленностью, тяготением к правде жизни и демократизму. Последнее связано не только с введением персонажей из «низов», но и с использованием такого жанра как фарс, имеющего народные корни. Он был гениальным создателем национальной комедии, ставшей явлением мирового театра.

В отличие от высокой трагедии он делал предметом художественного внимания не героическое, а бытовое, повседневное. Его персонажами были не легендарные личности, а люди, взятые из жизни, но преображенные в комическом духе. Богатая психология мольеровских персонажей была не просто плодом его фантазии, но и результатом наблюдений и знаний французской действительности.

Герои его комедий — буржуа и дворяне, крестьяне и священнослужители, лекари и лакеи. Его критический аналитический взгляд схватывал пороки и недостатки, присущие и отдельным сословиям, и человеческим индивидуумам. Объектом его осмеяния становились религиозное ханжество, дворянский паразитизм, жадность, домостроевские нравы, неумеренное тщеславие лжеученых, элементарная глупость и многое другое. Мольеру свойственно предельное заострение осмеиваемого им порока, который становился всеобъемлющей характеристикой личности, как в случае с Тартюфом, что придавало ей известную односторонность. Эту мольеровскую особенность подметил Пушкин в своей афористической характеристике: «У Мольера скупой всегда скуп и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен». Последнее указывает, отнюдь, не на «недостаток» Мольера, но на саму специфику сатирического способа создания характеров. Вот почему он принадлежит не только к гениям драматического искусства, но и к великим мастерам сатиры.

• [1] Подобные внешние знаки аристократизма могут быть в известной мере сопоставимыс современным «гламуром».