Подростковый эгоцентризм. 
Психология подросткового возраста

Подростковый эгоцентризм — частный случай эгоцентризма вообще, он проявляет себя в сфере личности с наступлением подросткового возраста. Если в познавательной сфере эгоцентризм преодолевается к семи — восьми годам, то в сфере личности он вспыхивает годам к 12—14. Согласно Ж. Пиаже и Б. Инельдер личностный эгоцентризм представляет собой идеалистический кризис юношеской оригинальности, кризис обретения новизны собственного Я. Пиаже характеризовал закономерно появляющийся эгоцентризм подростков как «наивный идеализм» и связывал его возникновение с открывшейся подростку возможностью рассуждать на основании отвлеченных гипотез и умозаключений [56].

Эгоцентризм — познавательная позиция индивида, в основе которой лежит объективная неспособность встать на точку зрения других, ценграция на собственном видении мира (в восприятии, мышлении, позиции личности).

Личностный эгоцентризм — возрастная центрация на собственных переживаниях и рефлексивном осознании характеристик собственной личности, которая выражается в преувеличенном восприятии уникальности собственного Я.

Представления о своем мышлении в отрочестве еще должны быть дополнены представлениями о мышлении других людей, и первоначально такие проективные суждения строятся на эгоцентрической основе, тем более, что собственный внутренний мир для подростка несопоставимо интереснее и важнее мира других людей. Интенсивность и многовариантность подросткового эгоцентризма определяются включением в большое пространство моделирования взрослой жизни, где задействованы и подвергаются перестройке не только формально-логическое мышление, но и аффективно-волевая сфера и личность подростка в целом.

Исследователи отмечают сложную структуру феномена эгоцентризма, включающего в себя не только когнитивные, но и личностные и аффективные компоненты, которые дают о себе знать именно в подростковом возрасте. Представляет интерес тот факт, что выраженность эгоцентрических установок в подростковом возрасте не зависит от уровня социоцентрических ориентаций, т. е. общественные, социальные и политические интересы могут сосуществовать с эгоцентрическими, не исключая друг друга.

Исследуя феномен центрации подростков на своей личности, Д. Элкинд делает акцент на множественных психофизиологических изменениях, происходящих с подростком, что неизбежно ведет к сосредоточению на внутреннем мире, вниманию к своему Я (телесному, коммуникативному, духовному и т. д.). Личностный эгоцентризм проявляется, согласно Элкинду, в трех «мифах»: воображаемая аудитория, личный миф, миф о неуязвимости (рис. 5.5).

Рис. 5.5. Источники и проявления подросткового эгоцентризма.

Первым компонентом эгоцентризма, по Элкинду, является «воображаемая аудитория» (Imaginary audience). Вспомните, как ведет себя компания подростков в транспорте или на улице: громкая речь, вычурная жестикуляция, грим, рассчитанный на массовое восприятие и дальние ряды зрителей, — все это последствия мифа о воображаемой аудитории. Этот феномен отражает ощущение подростка, что он постоянно находится под критическим вниманием окружающих его людей. Подросток предполагает, что его поведение, внешний вид, его суждения и поступки оцениваются окружающими, а сам он находится в центре внимания многочисленных «зрителей». Но если подросток переживает ощущение всеобщего внимания, то и поведение его становится «как на сцене». А поскольку эта аудитория создана представлениями самого подростка, она знает о нем все, что знает он сам.

В эмоциональных фантазиях подростка «зрители» замечают все слабые места в его внешности или поведении. К аудитории подростки склонны относить и старушек у подъезда, и мимо проходящих сверстников, и значимых взрослых. Подросток себя ощущает постоянно на виду и считает объектом пристального внимания практически всех окружающих, что вынуждает его реагировать на «зрителей». Эти реакции не связаны с ситуацией и не заданы контекстом взаимодействия, поэтому подростки часто ведут себя неадекватно и слишком демонстративно. Нередко они переживают, что окружающим бросается в глаза их неловкость, нескладность фигуры или какие-нибудь другие, чаще всего мнимые, внешние дефекты. Реакция на воображаемую аудиторию разрушительно сказывается на деятельности подростков. Именно из этого возрастного феномена черпают вдохновение демонстративность и драматизация переживаний.

Вместе с тем ощущение критического внимания порождает стремление к уединению, закрытости и отстраненности от других людей. Феномен «воображаемой аудитории» возникает преимущественно из аффективных переживаний и реакций подростков. По мере взросления феномен воображаемой аудитории ослабевает за счет развития ориентировки подростка на реакции и представления других людей. Любопытно, что и стремление подростков к праву на личные секреты и нежелание раскрываться перед кем-либо в определенной мере является реакцией, в том числе и на ощущение, что он постоянно находится под внимательным и критическим наблюдением других людей.

Другой компонент эгоцентризма — «личный миф» (Personal fable) отражает веру подростков в уникальность своих переживаний и также вытекает из аффективной сферы. Если мышление подростка находится в процессе дифференциации от мышления других людей или источников информации и он не всегда может отличить предмет своего мышления от предмета мыслей других, то дифференциацией собственных чувств подросток владеет достаточно хорошо и концентрируется на их оценке, рефлексии и переживании. Эти чувства подросток рассматривает как уникальные и, по сути, недоступные никому другому.

Рефлексия, но поводу собственных мыслительных процессов (я думаю над тем, как я думаю о том, что я думаю…) и выраженный интерес к собственному внутреннему миру и представлениям других людей ведет к формированию такой позиции, когда подростки считают свое поведение и внутренние переживания бесконечно интересными для окружающих. То, что представляет интерес для самого подростка, он склонен приписывать и окружающим, не всегда отличая свои увлечения и симпатии от интересов других (работает эгоцентризм!).

Поглощенный своими чувствами подросток с трудом отделяет их от эмоциональных состояний других людей. В результате повышенного внимания к собственной личности подростки становятся на некоторое время эгоцентриками, сосредоточенными на самоанализе. Это выражается в том, что подростки склонны возводить свои чувства в абсолют и расценивать как уникальные: мои страдания — самые тяжелые, мое негодование — самое искреннее, а моя любовь — самая настоящая («Ромео и Джульетта отдыхают»). Максимализм проявляется как в мыслях, так и в чувствах и нередко трансформируется в «персональный миф» — представления о собственной исключительной уникальности, неуязвимости и, возможно, бессмертности.

В результате действия эгоцентрической позиции подросток, в норме рассуждающий в отношении глобальных мировых проблем с позиции формальной логики, уверен, что конкретная неприятность (статистически чрезвычайно вероятная и логически закономерная) никогда не произойдет лично с ним: нежеланная беременность наступит у кого угодно, но только не у меня, я всегда смогу избежать наркотической зависимости и никакое рисковое поведение не угрожает моей жизни.

Другой вариант развития фантазии уникальности характерен для подростка, который, повзрослев, увидел недостатки своих родителей и, критично оценивая их, перестает осознавать себя как потомка этих людей. Это «фантазия найденыша». Собственная уникальность в глазах подростка заслуживает лучших родителей (по возможности идеальных), следовательно, люди, с которыми он живет, или усыновили его, или врачи подменили его в роддоме.

В этом контексте становится понятно, что эгоцентрическая позиция еще больше увеличивает эмоциональную нагрузку, испытываемую подростками, что, в свою очередь, компенсаторно вызывает негативизм и сарказм. Благодаря критичности в отношении окружающих подросток отчасти защищается от излишнего самоанализа и чувства собственной неполноценности, что в результате позволяет ему преодолеть эгоцентризм. Защитные психологические механизмы оберегают личность подростка и позволяют маскировать свои истинные переживания. Эксцентричность и демонстративость, аскетизм и максимализм, по мнению исследователей, являются для подростков вариантами самозащиты.

Разрешение эгоцентрического феномена личного мифа Элкинд видит в развитии подлинных межличностных отношений. Интимное общение, позволяющее проникнуть в чувственный мир другого человека, обнаруживает сходные переживания и формирует чувство единения, сопричастности, эмоциональной близости. Преодоление эгоцентризма, по Пиаже, связано с принятием подростками на себя трудовых обязанностей, началом профессиональной деятельности или серьезной профессиональной подготовкой. Юноша становится взрослым, когда включается в настоящую работу. Именно тогда, по Пиаже, он превращается из идеалиста-реформатора в человека, стремящегося к реальным достижениям [56].

Социально компетентное поведение возникает, когда подросток начинает реализовывать свои планы и воплощать идеи в реальности. Исследователи, как зарубежные, так и отечественные, подчеркивают значение общественной ориентации подростков па пути децентрации. Работа на благо общества ускоряет взросление человека и способствует преодолению идеалистической направленности позиции, помогая осознать объективность реальности и собственные перспективы.