«Регистратор обязан». Перед кем?

— Из приведенных соображений, ясное дело, и берет начало договор регистратора с эмитентом — договор, по которому последний (эмитент) возлагает на первого (регистратора) бремя и риски, связанные с совершением объективно необходимых действий — открытием и ведением Реестра владельцев бездокументарных ценных бумаг. Конечно же, из такого договора возникают обязательственные отношения регистратора и эмитента: регистратор обязан перед эмитентом к ведению Реестра, а эмитент обязан перед регистратором — к уплате обусловленного договором вознаграждения. Никаких правоотношений регистратора с зарегистрированными (и уж тем паче с незарегистрированными) лицами такой договор создавать не может.

Такой подход означает необходимость толковать цитированную выше законодательную норму об ответственности эмитента за действия регистратора в том смысле, что заинтересованные лица, считающие, что их права нарушены действиями регистратора, должны предъявлять по этому поводу все претензии не регистратору, а… эмитенту! Подобно тому, как в случае отказа банка в платеже по чеку все претензии предъявляются не банку-плателыцику, а чекодателю и (или) лицам, поставившим на чеке подписи в качестве индоссантов и авалистов, точно также и все претензии, проистекающие из действий (бездействия) регистратора, должны предъявляться не регистратору, а эмитенту. Причина проста: все необходимые действия должен (в силу объективной необходимости) совершать эмитент именно потому, что он — эмитент. Эмитент, поручивший ведение Реестра специализированному регистратору, эмитентом быть не перестает: он, именно он, выпустил в обращение бездокументарные ценные бумаги, а вовсе не регистратор! Получая, допустим, отказ от регистратора в приеме передаточного распоряжения, заинтересованное лицо должно считать, что такой отказ оно получило от эмитента; соответственно, именно к эмитенту ему и нужно обращаться со всеми, вытекающими из этого факта, претензиями, который впоследствии и «разберется» с регистратором согласно заключенному меж ними договору.

Полученные выводы, как кажется, входят в прямое противоречие с положениями действующего законодательства и практики его применения. В самом деле, как объяснить его предписания о многочисленных правах и исках зарегистрированных в Реестре лиц именно к регистратору и, стало быть, обязанностях и ответственности именно регистратора, а не эмитента? Выходит, что-либо наш предыдущий вывод неправилен, либо эти обязанности и ответственность обеспечивают такие права, субъектами которых являются не зарегистрированные лица, а эмитент. Чтобы понять, как обстоит дело, необходимо хотя бы кратко коснуться вопроса о содержании тех правоотношений, о которых идет речь, — без этого выяснить, кто же является субъектом интересующих нас (обеспеченных обязанностями регистратора) субъективных прав — зарегистрированные лица или же эмитент — вряд ли получится.

Согласно абз. 5, 10—17, а также 5—3 (от конца) п. 3 ст. 8 Закона «О рынке ценных бумаг» в обязанности держателя реестра — как эмитента, так и регистратора — входит:

• 1) открытие лицевых счетов в системе ведения Реестра¹;
• 2) ведение Реестра^[1][2];
• 3) предоставление зарегистрированным лицам информации эмитента, а также информации, предусмотренной законом (в частности, о правах, закрепленных ценными бумагами, и о способах и порядке осуществления этих прав);

• 4) предоставление зарегистрированным лицам выписок из системы ведения реестра;
• 5) предоставление определенным категориям зарегистрированных лиц по их запросам информации об иных зарегистрированных лицах, количестве, категории и номинальной стоимости принадлежащих им ценных бумаг;
• 6) строгое соблюдение порядка передачи системы ведения реестра при расторжении договора с эмитентом.

При все своей кажущейся однозначности цитированная норма Закона не отвечает на главный вопрос: перед кем ко всему перечисленному обязан регистратор? Лишь в отношении обязанности № 1 — по открытию лицевых счетов в системе ведения Реестра — можно точно утверждать, что субъектами прав, ею обеспечиваемых, являются лица, не зарегистрированные в Реестре, но имеющие материально-правовые основания для такой регистрации; они же (хотя здесь уже не обязательно, чтобы только они) могут быть субъектами прав, обеспечиваемых обязанностью № 2 (по ведению Реестра). Предписания обо всех остальных обязанностях могут быть поняты и как предписания об обязанностях регистратора перед лицами, зарегистрированными в Реестре, и о его обязанностях перед эмитентом. Последнее предположение кажется даже более вероятным, поскольку договор на ведение реестра заключается регистратором именно с эмитентом и ни с кем другим¹.

Обращение к подзаконным актам обнаружившегося недоумения относительно наличия и существа правоотношений регистратора с зарегистрированными в реестре лицами не разъясняет.

Обязанностям регистратора посвящается весь пятый раздел Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утв. постановлением ФКЦБ от 2 октября 1997 г. № 27 [Положение № 27], однако в нем нет формулировок, позволяющих точно судить о круге субъектов, права которых обеспечиваются этими обязанностями. Только в 12-м абзаце этого раздела упоминается об обязанности регистратора, которая действительно может корреспондировать праву зарегистрированного в Реестре лица — обязанности «…по распоряжению эмитента или лиц, имеющих на это право в соответствии с законодательством РФ, предоставлять им список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров»^[3][4]. Большинство остальных «обязанностей» могут существовать не только перед зарегистрированными лицами, но и перед эмитентом; некоторые — только перед эмитентом; наконец, некоторые «обязанности» являются либо элементом публичного порядка, либо диктуются объективной необходимостью, т. е. к числу юридических обязанностей, составляющих содержание гражданских правоотношений, не относятся.

Не прибавляет ясности и раздел 6 Положения № 27, трактующий об обязанностях зарегистрированных лиц и эмитента, во-первых, потому, что в большинстве своем говорит не о юридических, а о так называемых кредиторских обязанностях зарегистрированных лиц, а во-вторых, опять-таки, не уточняет, об обязанностях перед кем — регистратором или эмитентом — им ведется речь.

Лишь в разделе 7 27-го Положения находятся нормы, более-менее определенно говорящие о правоотношениях регистратора с зарегистрированными лицами. Таков п. 7.9, абз. 2, 4 которого признают, что зарегистрированные в Реестре лица относятся к числу лиц, имеющих право на получение информации из реестра. Состав такой информации определен абз. 2—10 п. 7.9.1, из которых видно, что речь идет, в первую очередь, об информации, строго индивидуальной для каждого зарегистрированного лица. Затем, п. 7.9.4 (абз. 2 и 3 сначала и три последних абзаца) говорят об обязанности регистратора по распоряжению зарегистрированного лица или его уполномоченного представителя предоставить выписку из Реестра или справку о наличии на счете зарегистрированного лица определенного количества ценных бумаг известного вида, категории (типа). Обязанностью регистратора перед зарегистрированным лицом является и обязанность, предусмотренная пятым от конца абзацем п. 10.3, а именно — обязанность сообщения о задержке в исполнении распоряжения по счету из-за своей ошибки или ошибки эмитента¹.

Логичен вопрос: как быть с главной функцией регистратора — с внесением в Реестр записей по счетам об операциях с бездокументарными ценными бумагами? Составляет ли это действие обязанность регистратора? Перед эмитентом — несомненно да (собственно, ради этого им и заключается договор на ведение реестра), а вот перед зарегистрированными лицами — непонятно. Абзац 2 п. 7.3 Положения, говорящий о соответствующей обязанности регистратора, не конкретизирует субъекта обеспеченных ею прав^[5][6]; абзацы 3-й и последний этого же пункта как раз наталкивают на мысль, что таким субъектом является именно эмитент, а не зарегистрированные лица. Укрепляет в этой мысли и содержание п. 3.3, определяющего правовой режим счетов «неустановленных лиц» и «неустановленного лица»: по своей сути эти счета таковы, что не предполагают их приурочения к какомулибо определенному лицу. Следовательно, такие счета не могут служить учетными регистрами чьих-либо прав — они служат лишь делу технического учета обязанностей эмитента. В чьем интересе осуществляется такой учет? В интересе эмитента. Кто, стало быть, может требовать осуществления такого учета? Очевидно, тоже эмитент. Наконец, совершенно убийственен п. 5.4 Положения № 27 об ответственности регистратора. Да, им констатируется, в частности, что «необоснованный отказ регистратора от внесения записи в реестр может быть обжалован в порядке, установленном законодательством РФ», но, опять же, не уточняется, кем такой отказ может быть обжалован — зарегистрированным ли лицом, эмитентом, или кем-то другим.

Арбитражная практика, однако, не видит никакой почвы для неопределенности. Спорные нормативные положения понимаются судами в смысле норм об обязанностях регистратора перед зарегистрированными лицами. Но — еще раз позволим себе это подчеркнуть! — данное уточнение является продуктом именно арбитражной практики, но не законодательства. В законе на этот счет, как мы только что убедились, нет ни слова. «Регистратор обязан» — верно, об этом говорится; но перед кем же он обязан? — на этот счет ничего в законе не сказано. Комплекс информационных правоотношений регистратора с зарегистрированными лицами из нормативной базы действительно можно выудить, но и только. Среди прочего нельзя выудить и главного: правоотношений, содержанием которых была бы основная деятельность регистратора — фиксация прав, составляющих бездокументарные ценные бумаги. Безусловно такие правоотношения складываются между регистратором и эмитентом — но не более; есть ли они между регистратором и третьими лицами (зарегистрированными и незарегистрированными) — непонятно.

• [1] Субъекты «права», обеспеченного такой «обязанностью», определены следующимобразом: «каждый владелец, изъявивший желание быть зарегистрированным у держателя реестра, а также номинальный держатель ценных бумаг», располагающий «уведомлением об уступке требования или распоряжением о передаче ценных бумаг, (или)…уведомлением продавца ценных бумаг». Видно, что данная «обязанность» существуетв отношении незарегистрированных в Реестре лиц.
• [2] В том числе, внесение в него изменяющих и дополняющих записей по лицевымсчетам владельцев и номинальных держателей не иначе, как по поручению (распоряжению) зарегистрированных лиц, если иное не установлено федеральным законом. Цитируемыми нормами Закона «О рынке ценных бумаг» установлено, в частности, чторегистратор вносит изменения в записи на лицевых счетах на основании «…иных документов, подтверждающих переход права собственности на ценные бумаги в соответствии с гражданским законодательством РФ», т. е. иных, чем передаточное распоряжение или уведомление эмитента. Ясно, что эта «обязанность» также может обеспечивать"права" лиц, не зарегистрированных в реестре (например, наследников).
• [3] К тому же субъектом обязанности № 6 (по соблюдению порядка передачи Реестрапри расторжении договора с эмитентом) может быть только независимый регистратор, а сама эта обязанность может существовать только перед эмитентом.
• [4] О том же и практически в те же терминах гласит абз. 2 п. 7.4.5: «По распоряжению эмитента или лиц, имеющих на это право в соответствии с законодательствомРФ, регистратор предоставляет список акционеров, имеющих право на участие в общемсобрании, составленный на дату, указанную в распоряжении».
• [5] В дальнейшем мы будем называть этот комплекс правовых связей регистраторас зарегистрированным лицом информационными правоотношениями.
• [6] Точно также выражаются и нормы последних абзацев п. 3.4.2 и 3.4.3 данного Положения: «регистратор обязан…» и т. д. То, что он «обязан» — понятно, но кому же он обязан? перед кем обязан? — вот в чем главный вопрос!