Функции судей в правовой системе англии

Развитие права и приспособление его к социальным реалиям — такова роль судьи.

Аарон Барак, «Судейское усмотрение»^[1].

Некоторые отрасли нашего права почти полностью являются продуктом решений судей, чьи мотивированные выводы публиковались в судебных отчетах на протяжении семи столетий. Другие отрасли основаны на статутах, но в их интерпретации прецедентное право во многих случаях играет важную роль.

Руперт Кросс, «Прецедент в английском праве»^[2].

Конституционные принципы как основа деятельности судебной власти в Англии

Основной функцией английских судей, как и судей любого государства, является разрешение споров как между частными лицами, так и между государством, государственными организациями и частными лицами. В осуществлении правосудия английские судьи руководствуются принципом верховенства (господства) права (rule of law) и принципом преемственности права (континуитета — continuity).

Принцип верховенства права является одним из фундаментальных конституционных принципов английского права. Первое документальное закрепление данный принцип получил в трудах известного английского государствоведа А. В. Дайси, который выделял три составляющих принципа верховенства права:

— во-первых, недопущение злоупотребления администрацией ее властью;

• — во-вторых, подчинение всех подданных страны ее законам и судам;
• — в-третьих, защиту прав и свобод граждан судами^[3].

Из данного понимания принципа, в частности, вытекает ставший традиционным для Англии факт, что именно суды являются главными защитниками частных лиц от произвола властей любого вида. Этот факт находит свое подтверждение и в многочисленных судебных прецедентах XVIII—XX вв., в которых английские суды провозглашали и эффективно защищали права граждан на неприкосновенность жилища, на частную собственность, процессуальные права, в том числе равное право сторон быть выслушанными в судебном и административном процессе^[4].

Теоретики современного конституционного права Англии (Уэйд, Брадли) выделяют три аспекта принципа верховенства права.

Во-первых, правовой порядок лучше, чем анархия. Принцип верховенства права выражает предпочтение существованию регулирования тех или иных общественных отношений с помощью правовых способов.

Во-вторых, правительство и иные исполнительные органы должны подчиняться действующему праву. Это означает, что все акты исполнительных органов должны быть приняты в соответствии с правом и в пределах тех полномочий, которые были им делегированы парламентом. Все полномочия государственной администрации, и прежде всего те, которые касаются прав человека, должны быть получены исполнительными органами через принятие парламентом соответствующего статута.

В свою очередь граждане, чьи права и свободы каким-либо образом ущемлены или ограничены, имеют право обратиться в суд о признании акта государственной администрации выходящим за пределы делегированных парламентом полномочий. В случае признания судом такого акта принятым за пределами полномочий (вне полномочий — ultra vires) и наличия ущерба, причиненного гражданину, орган, принявший незаконный акт, обязан компенсировать ущерб в полном объеме.

В-третъих, верховенство права шире принципа законности — акты английского законодательства должны находиться в строгом соответствии с общепризнанными принципами международного права (jus cogens), фундаментальными правами и свободами человека, которые закреплены во Всеобщей декларации прав человека (1948) и в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950)^[5]. Первая действует в отношении Великобритании в силу ее членства в Организации Объединенных Наций, вторая — в силу ее инкорпорации в национальное законодательство Великобритании Актом о правах человека (1998).

Много общего с пониманием принципа верховенства права английскими государствоведами имеет и судебная трактовка данного принципа, которая гласит, что все лица государства подчиняются только праву, и только право (а не парламент и исполнительные органы государства) может быть выше английских судей.

Первоначально данная трактовка принципа верховенства права была сформулирована в первой половине XVII в. в трудах председателя Суда общих тяжб Э. Кука. Он утверждал, что «судьи — это не слуги короля, а слуги права».

Судейское понимание принципа верховенства права вступает в очевидное противоречие с принципом верховенства (суверенитета) парламента, который сложился в английской правовой системе после Славной революции 1688—1689 гг. и гласит, что английский парламент вправе принять или отменить любой акт парламента (статут), и на территории Англии не может быть иного органа, который мог бы принимать акты, частично или полностью противоречащие статутам парламента.

Из принципа парламентского верховенства (суверенитета) выводится неограниченный характер законотворческой деятельности британского парламента, а также отсутствие у английских судов права проверять статуты парламента на их соответствие закону^[6]. Однако на современном этапе действие этого принципа значительно ослаблено (если не парализовано) практикой делегирования парламентских полномочий всевозможным органам исполнительной власти, значимым и постоянно растущим повышением роли кабинета министров, внутреннего кабинета и премьер-министра в XX в., существенными процессуальными ограничениями права законодательной инициативы парламентариев в пользу правительственных биллей и др.

Когда говорится, что принцип верховенства права подразумевает подчинение судей только праву, а не государственным органам, данный принцип выступает в качестве гарантии независимости судебной власти. Следствием такого толкования выступает и то, что закон (статут) в Англии не является центральным и основополагающим источником правовых норм, как в национальных правовых системах государств континентальной Европы. Право в понимании английских юристов гораздо шире закона и, следовательно, выше государства. В течение долгих столетий, вплоть до 30-х гг. XIX в. правопонимание английских юристов сводилось к естественно-правовой концепции.

Согласно принципу верховенства права, перед правом Англии равны как государство, так и его отдельные граждане, и потому теоретически публичные интересы государства в английских судах не имеют какоголибо приоритета перед частными интересами отдельных граждан.

Такое прочтение данного принципа является одной из причин отсутствия в английском праве деления отраслей на частноправовые и публично-правовые. В частности, британские государствоведы считают, что даже сам факт выделения публично-правовых отраслей в английском праве по существу является свидетельством неравенства между публичными и частными субъектами права, «реализацией идеи о том, что государство и правительство могут праву не подчиняться»^[7].

Однако существование данного принципа в английском праве не явилось эффективной преградой против установления привилегий публичным субъектам права в реальной действительности^[8]. Теоретически считается, что в осуществлении правосудия суд рассматривает интересы государства наравне с частными интересами отдельных граждан и зачастую выносит решения против органов государства.

Например, в деле In re М (1993) суд палаты лордов признал, что министры Короны могут быть признаны ответственными за неуважение к суду, а также то, что в их отношении судом могут быть использованы приказы-запреты как средства судебной защиты, в том числе приказы-запреты промежуточного характера^[9].

Естественно, на практике нельзя добиться полного и абсолютного равенства частных лиц и публичных органов, но тем не менее принцип верховенства права много сделал для установления стабильного правопорядка не только в частноправовой, но и в публично-правовой сфере английского права.

В соответствии с Актом об исках к Короне (1947) монарх, правительство, министерства и иные органы исполнительной власти могут понести гражданско-правовую (договорную и деликтную) ответственность за издание незаконных актов, которые причинили ущерб частным лицам; также они должны компенсировать вред, причиненный гражданам в результате реквизиции частной собственности. Против органов исполнительной власти и их должностных лиц английский суд может использовать прерогативные ордеры-приказы — в том числе приказ habeas corpus, приказ mandamus, ордер certiorari и судебное запрещение (prohibition).

Одним из следствий существования в английском праве принципа верховенства права является признаваемое как общим правом, так и законодательством право граждан на судебную защиту (right to protection of the law). Оно вбирает в себя право не быть задержанным и заключенным под стражу без законного на то основания, зафиксированное в Петиции о праве 1628 г., Акте Хабеас Корпус 1679 г., Билле о правах 1689 г.; право граждан быть судимыми только общим, но не чрезвычайным или особым судом; право на справедливый беспристрастный суд; право не быть наказанным за деяние, которое не образует уголовно наказуемого правонарушения (преступления)^[10]; презумпцию невиновности, право беспрепятственного доступа к судам; право на юридическое представительство, включая конфиденциальную правовую консультацию у адвоката^[11].

Право обвиняемого на юридическое представительство. Государственная помощь по уголовным делам впервые была введена в Англии в 1903 г., по гражданским делам — в 1949 г. Актом о правовой помощи и консультации. Аналогичный акт 1972 г. предусмотрел возможность бесплатной юридической консультации в случае недостаточного юридического представительства для лиц с низким доходом.

Было создано около сорока местных юридических консультаций (law centres), которые финансировались местными органами власти за счет субсидий от лорда-канцлера, министра внутренних дел и министра по делам окружающей среды.

В 1974 г. был принят консолидированный акт о правовой помощи. Все дела, связанные с оказанием правовой помощи и предоставлением бесплатных юридических консультаций в гражданских и уголовных делах, передавались в ведение лорда-канцлера. В уголовных делах правовая помощь автоматически предоставляется всем лицам, которым предъявлено обвинение. В случаях частного обвинения лицо, возбуждающее обвинение, само оплачивает расходы. В гражданских делах лица с низким доходом получают полную правовую помощь, покрывающую как расходы, связанные с подготовкой дела к судебному рассмотрению, так и расходы во время судебного разбирательства. Более обеспеченным лицам предоставляется более ограниченная правовая помощь.

Задача по определению доходов лиц, которым оказывается правовая помощь, возложена по поручению правительства на Правовое общество (Law Society) — профессиональное объединение солиситоров. Ежегодно на оказание правовой помощи расходуется около 235 млн ф. ст.^[12]

Один из наиболее значительных компонентов права на судебную защиту — право обвиняемого на надлежащую (должную) правовую процедуру, которое в широком смысле включает в себя право обвиняемого знать, в чем он обвиняется и какие доказательства собраны против него; право на юридическое представительство; презумпцию невиновности, включающую в себя право хранить молчание (т. е. не свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников), возложение бремени доказывания на обвинение, которое должно доказать вину подсудимого «вне всяких разумных сомнений» (beyond all reasonable doubt)^[13]; право на гласный и беспристрастный судебный процесс с участием присяжных (последнее в настоящее время ограничено характером дела); право на перекрестный допрос свидетелей обвинения и проверку иных доказательств и улик обвинения; право представлять доказательства своей невиновности, включая право давать показания в качестве первого свидетеля защиты; право обжаловать обвинительный приговор суда^[14].

Право обвиняемого на молчание. Праву на молчание как одной из основополагающих догм английского общего права, существующей с 1827 г., и принципу, закрепленному в Акте о доказательствах по уголовным делам (1898), был нанесен серьезный удар ст. 34—38 Акта об уголовной юстиции и общественном порядке (1994).

Его ст. 35 гласит: если обвиняемый в суде без веских причин отказывается представлять доказательства или отвечать на вопросы (последнее распространяется на случаи, когда он изъявил желание выступить в качестве свидетеля и принес присягу), то судьи или присяжные могут делать из этого соответствующие выводы при решении вопроса о виновности данного лица.

Статья 34 Акта распространяет данные процессуальные последствия и на ситуация молчания подозреваемого во время полицейского допроса.

Статьи 36 и 37 Акта дают возможность судье или присяжным сделать вывод о виновности лица, когда оно не смогло или отказалось объяснить полиции или суду наличие у него определенных предметов или веществ, либо причины своего пребывания в определенное время в определенном месте, где было совершено преступление.

При этом п. 4 ст. 35 Акта содержит оговорку, что «положения настоящей статьи не вынуждают обвиняемого представлять доказательства в свою пользу, и соответственно, он не может быть признан виновным в неуважении к суду, если отказывается сделать это».

В Акте сделаны также оговорки, которые обязывают суд оценить физическое или умственное состояние обвиняемого, знание им всех отрицательных последствий, которые может вызвать его молчание, а также то, способен ли он представить необходимые доказательства.

Судья, принимая решение или напутствуя присяжных, должен различать ситуации, когда обвиняемый может, но не хочет представить доказательства, и когда он хочет, но не может это сделать^[15].

Принцип преемственности права (континуитета) является непосредственным выражением ценностей преемственности, стабильности, традиционности, распространенных в английском обществе в целом и судейском сообществе в частности. Данный принцип закрепляет в английском праве отсутствие устаревания судебных прецедентов и статутов парламента.

В качестве примера действия принципа преемственности в правовой системе Англии можно привести дело Joyce v DPP (1946), в котором был применен Акт о государственной измене (1351), некоторые положения которого действовали несмотря на шесть столетий, разделявших принятие статута и его применение в судебном деле.

Определения встречного удовлетворения (в контрактном праве Англии), данные в деле Misa (1802), душевной болезни (в английском уголовном праве), данные в деле M’Naghten (1843), не устаревают и цитируются в современных судебных решениях наряду с более поздними прецедентами.

Судебные прецеденты не теряют своей юридической силы со временем, а наоборот, становятся в глазах английских юристов более авторитетными и весомыми. Тем не менее анализ судебной практики показывает, что у английских судов всегда существует возможность отклониться и не следовать судебному прецеденту, вынесенному давно, не подтвержденному последующими судебными решениями и не соответствующему современным социально-экономическим и моральнонравственным принципам жизнедеятельности английского общества.

Теоретически прецеденты могут быть отменены актом парламента, но практически—лишь решением вышестоящего суда, в котором прямо говорится либо о пересмотре предыдущего прецедента (overruling), либо о признании предыдущего прецедента принятым по неосторожности, недосмотру (per incuriam), либо ограниченным исключительно его фактами (the case is limited to its own facts), что делает невозможным его распространительное толкование по аналогии и по сути «мертвым».

Также последующее судебное решение более высокого английского суда может косвенно противоречить предыдущему прецеденту, что в подавляющем большинстве случаев будет являться достаточной причиной для всех английских судов, чтобы следовать более позднему прецеденту.

Статуты также не теряют со временем своей юридической силы. Они могут быть прямо отменены последующим статутом (Repeal Acts), модифицированы в результате принятия консолидированного или кодифицирующего статута. Принцип континуитета, преемственности английского права неразрывно связан с принципом подобия и принципом «стоять на решенном» (stare decisis), с методом заключения по аналогии как основным методом юридического мышления в прецедентом праве и принципом обязательного судебного прецедента: без единообразия прецедентной практики преемственность английского права не смогла бы сложиться.

Заложенное же в содержании принципа преемственности стремление английских юристов рассматривать право как постоянное, неизменное во времени есть неизбежное следствие доминировавшей в Англии на протяжении нескольких веков естественно-правовой концепции права, нацеленности британского права на идеалы разумности, постоянства, стабильности, традиционности. Сам принцип преемственности права является причиной существования в английском праве презумпции против фундаментального изменения общего права.

Несомненно, благодаря принципу преемственности приобретается необходимая стабильность права Англии и предсказуемость для сторон исхода судебного слушания того или иного дела. Тем не менее принцип преемственности права также ведет к громоздкости, несистематизированное™ английского законодательства и прецедентного права, которая препятствует постижению и ориентации в английском праве — не только обыденным людям, но и профессионалам. А это в свою очередь понижает доступность действующего права для общества и, как следствие, ведет к снижению его легитимности.

Кроме того, следует отметить, что с точки зрения социологического взгляда на право, принцип преемственности ведет к чрезмерной статичности, «застыванию» права, к снижению его эффективности и реальности, несоответствию потребностям обществ, находящихся в стадии повышенного динамизма, развития технологий, глобализации, что было характерно для XX в.

• [1] Барак А. Указ. соч. С. 314.
• [2] Кросс Р. Указ. соч. С. 26.
• [3] Административное право зарубежных стран. Под ред. Козырина А. Н. М., 1996.С. 51; Wade Е. С. S., Bradley A. W. Op. cit. Р.100—101.
• [4] См., например, Конституционное право зарубежных стран. С. 402—403.
• [5] Wade Е. С. S., Bradley A. W. Op. cit. Р. 97—110.
• [6] Гаялиган Д., Полянский В. В., Старилов Ю. Н. Административное право: историяразвития и основные современные концепции. М., 2002. С. 223—224.
• [7] David. R., Brierley J. Е. С. Major Legal Systems in the World Today. 3rd. ed., L., 1985.P. 339. Цит. по: Романов А. К. Указ. соч. С. 79.
• [8] О привилегиях и иммунитетах Короны в гражданском процессе см.: Wade Е. С. S., Bradley A. W. Op. cit. Р. 749—758.
• [9] Ibid., Р. 758.
• [10] Именно поэтому английским судам запрещено создавать новые составы уголовнонаказуемых деяний — Knuller Ltd v DPP (1973).
• [11] Судебные системы западных государств. С. 98—99.
• [12] Там же. С. 100—101. Подробнее о правовой помощи малоимущим см.: Апа-рова Т В. Указ. соч. С. 71—75.
• [13] Тем не менее все обстоятельства, которые исключают или смягчают уголовнуюответственность (absolute and partial defences'), доказываются защитой, которая должнаубедить присяжных (или суд) в том, что более вероятно то, что данные обстоятельствасуществовали, нежели обратное (так называемый тест на балансе вероятностей — teston balance of probabilities). После того, как защита путем допроса свидетелей, представления вещественных улик и иных доказательств убедила присяжных в наличии такихобстоятельств, бремя доказывания вины обвиняемого переходит вновь на сторону обвинения, которая должна опровергнуть обстоятельства, смягчающие или исключающиеуголовную ответственность.
• [14] Uglow S. Law of Evidence. 1st ed. L., 1997. P. 23.
• [15] Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Указ. соч. С. 97—98. См. также: Головко Л. В. Реформа уголовного судопроизводства в Англии // Государство и право.1996. № 8. С. 129—132.