Теоретико-методологические основы изучения концепта «МУЖЧИНА» в русской и немецкой лингвокультурах

Теоретические проблемы лингвистической гендерологии

Человек предстает в двух ипостасях — мужчина и женщина. Оппозиция «мужской — женский» — фундаментальная для человеческой культуры.

Социально и культурно значимы различия в поведении, обычаях и социализации в целом мужчины и женщины фиксировались в научном описании, особенно в антропологии и этнографии. Однако идея о разграничении понятий биологического пола и пола социального (гендер) возникла лишь в период постмодернизма.

В работах М. Розальдо, Л. Ламфере, Р. Унгер, А. Рич, Г. Рабин понятие гендер трактовалось как набор соглашений, которыми общество трансформирует биологическую сексуальность в продукт человеческой активности (Пушкарева, 1999:147).

Категория гендер была введена в понятийный аппарат науки в конце 60-х — начале 70-х годов прошлого века и использовалась сначала в истории, историографии, социологии и психологии, а затем была воспринята и в лингвистике. Гендерный фактор, учитывающий природный пол человека и его социальные «последствия», является одной из существенных характеристик личности и на протяжении всей ее жизни определенным образом влияет на ее сознание своей идентичности, а также на идентификацию говорящего субъекта другими членами социума.

Термин гендер, таким образом, использовался для описания социальных, культурных, психологических аспектов «женского» в сравнении с «мужским», то есть «при выделении всего, что формирует черты, нормы, стереотипы, роли, типичные и желаемые для тех, кого общество определяет как мужчин и женщин» (Пушкарева, 1999:16).

До сегодняшнего дня нет единого взгляда на природу гендера. Его относят, с одной стороны к мыслительным конструктам, или моделям, разработанным с целью более четкого научного описания проблем пола и разграничения его биологических и социокультурных функций. С другой стороны, гендер рассматривается как конструкт социальный, создаваемый обществом, в том числе и посредством языка.

«Если пол осмысляется в категориях „мужчина“ и „женщина“, то гендер — в терминах „мужественность“ (мужское начало) и „женственность“ (женское начало)» (Рябов, 1997:6).

В любой мифологической картине мира присутствует ряд бинарных оппозиций: вверх — вниз, свет — тьма, правое — левое и т. д. Во многих философских системах также имеет место ряд полярных категорий: природа — культура; активность — пассивность; рациональность — иррациальность; логика — эмоции; дух — материя; содержание — форма; власть — подчинение.

Левый член каждой из оппозиции атрибутируется мужественности, а правый — женственности. Каждому из полов приписывается набор соответствующих качеств, играющих важную роль в создании прототипа мужского и женского в общественном и индивидуальном сознании.

Еще Аристотель отождествлял мужское начало с духовным, с формой, а женское — с телесным, с материей. Согласно его взглядам мужское начало придает форму и движение материальному (женскому) и вносит в него душу (Аристотель, 1997:254).

Как видно из сказанного выше, мужественность и женственность — важные атрибуты общественного сознания. Являясь универсальными, то есть присутствующими в любой культуре, концептами, они вместе с тем заключают в себе и определенную специфику, свойственную данному обществу.

В соответствии с идеей Ю. Д. Апресяна, «специфические коннотации неспецифических концептов — это источник знания о наивной картине мира, запечатленной в языке, помогающий открыть „стереотипы“ языкового и более широкого культурного сознания» (Апресян, 1995:350).

В языке фиксируется гендерная стереотипизация, свойственная коллективному, «наивному сознанию». В коммуникации с помощью имеющегося в данном языке набора гендерных стереотипов актуализируется отрефлексированный индивидуумом опыт.

Наивная картина мира, отраженная в языке, не примитивна. Она имеет глубокую, продиктованную жизненным опытом многих поколений логику, куда входит и наблюдение за типами людей, именуемыми мужчинами и женщинами, приписывание им определенных качеств и одновременно их оценку.

Исследование женственности и мужественности должно, таким образом, включать описание стереотипов, связанных с ними, и средства манифестации этих стереотипов в языке.

В начале 20 века интерес к гендерным аспектам языка и коммуникации несколько возрос благодаря трудам Э. Сепира, О. Есперсена, Ф. Маутнера.

Анализируя коммуникацию в различных социальных слоях, Маутнер выявил ряд особенностей мужского и женского поведения, установив, что в среде фабричных рабочих ненормативную лексику употребляли мужчины. В высшем же обществе мужчины прибегали к двусмысленностям, произносить которые позволялось и женщинам, но лишь до тех пор, пока их эвфемистический характер не утрачивался.

По Маутнеру, женщины менее образованны и поэтому стремятся без нужды использовать иностранные слова, тогда как образованные мужчины их не употребляют, будучи в состоянии найти эквивалент в родном языке. Маутнер считает, что творческое использование языка — прерогатива мужчин, а женщины лишь способны усвоить создаваемый мужчинами язык. Возникновение «женского» языка Маутнер связывает с историческими традициями античного театра, где первоначально женские роли исполняли мужчины. Лишь с появлением на сцене женщин произошли изменения, давшие возможность «зазвучать» и женскому варианту языка. Исторический подход привел автора к выводу о том, что общество восприняло «женский» язык тогда, когда женщинам позволено было выступать, что свидетельствует о влиянии неравноправного положения полов на языковую социализацию. Идея Маутнера долгое время не находила дальнейшего развития и оставалась невостребованной.

Э. Сепир сосредоточил внимание на различиях, имплицирующих социальную идентичность в индейских языках нутка и коасати. Пол и статус Сепир относит к тем измерениям социальной идентичности, цель которых — сигнализировать посредством лингвистической формы «отклоняющуюся от нормы» речь (Sapir, 1929:125). Сепир рассмотрел также фонологические различия в рамках одной морфемы, интерпретируя их как сигнализацию пола. Сепир пришел к выводу, что пол маркируется индексально и облигаторно в морфологии многих языков.

С конца 60-х — начала 70-х годов прошлого века произошел коренной поворот в подходе к гендерным исследованиям. Он был вызван как сменой научной парадигмы (переход от структурализма к прагматике), так и социальными изменениями. Именно в этот период сформировались несколько лингвистических направлений, различающихся по концептуальным установкам, методам исследования и характеру изучаемого материала:

Социолингвистические гендерные исследования.

Феминистская лингвистика.

Собственно гендерные исследования, изучающие оба пола.

Исследование маскулинности (men's studies).

Психолингвистическое изучение пола.

Кросскультурные, лингвокультурологические исследования.

Гендерный аспект языкознания характеризуется тем, что практически любая область лингвистики (проблемы референции, когниции, морфологии, грамматики, синтаксиса, лексикологии и фразеологии, семантики и прагматики, лингвистики текста и т. д.) могут быть рассмотрены с точки зрения отражения в них гендерных отношений.

Гендерные исследования в языке получили еще один мощнейший импульс благодаря так называемом Новому женскому движению в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой или феминистской критикой языка. Главная цель феминистской литературы состоит в разоблачении патриархата — мужского доминирования в общественной и культурной жизни (Borneman, 1991).

Феминистская лингвистика обращает внимание на неравномерную представленность в языке лиц разного пола.

Язык фиксирует картину мира с мужской точки зрения, поэтому он не только антропоцентричен (ориентирован на человека), но андроцентричен (ориентирован на мужчину): язык создает картину мира, основанную на мужской точке зрения, от лица мужского субъекта, с точки зрения мужской перспективы, где женское предстает главным образом в роли объекта или вообще игнорируется, в чем состоит феминистский «упрек».

В феминистской лингвистике просматриваются два течения: первое относится к исследованию языка с целью выявления «асимметрий в системе языка, направленных против женщин» (Трёмль-Плётц, 1982:137). Эти ассиметрии получили название языкового сексизма (sprachlicherSexismus). Речь идет о патриархальных стереотипах, зафиксированных в языке и навязывающих его носителям определенную картину мира, в которой женщинам отводится второстепенная роль и приписываются в основном негативные качества. В рамках этого направления исследуются, какие образы женщин фиксируются в языке, в каких семантических полях представлена женщина и какие коннотации сопутствуют этому представлению. Исследования языка и сексистскихассиметрий в нем основывается на гипотезе Сепира-Уорфа: язык не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности.

Именно к этому периоду относится возникновение понятия gender как концепта, альтернативного названным двум категориям (genus и sexus), призванного подчеркнуть социальный характер отношений между полами и исключить биологический детерминизм, имплицитно присутствующий в понятии sexus, которое связывает социальное предназначение и ожидания в отношении поведения индивида с его биологическими свойствами.

Вторым направлением феминистской лингвистики стало исследование особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах. В основе исследований лежит предположение о том, что на базе патриархальных стереотипов, зафиксированных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Важнейшей дискуссионной проблемой гендерных исследований остается вопрос о том, в какой степени соотносятся биологические и культурные факторы, влияющие на гендерные различия в языке и речи. Социодетерминисты, к которым относятся в первую очередь представители феминистской лингвистики и этнолингвистики, настаивают на доминирующем воздействии общества и культуры, что доказывается результатами изучения коммуникации в разных культурах и исследованием процессов социализации человека (Горошко, Кирилина, 1999).

Биодетерминисты исходят из наличия когнитивных различий у мужчин и женщин, доказывая их экспериментальным путем. Экспериментальные данные рассматриваются как свидетельство врожденных физиологических различий в языковойкогниции. Биднтерминистская теория основана на влиянии различных гормональных систем мужчин и женщин на их речевое поведение. Предлагается различать когнитивные, эмоциональные и физические последствия гормональнойдифференции. Утверждения о когтитивных различиях допускают возможные расхождения в ментальных способностях мужчин и женщин. Тезис об эмоциональных различиях выводит в фокус рассуждений мужскую агрессивность и женскую заботливость, но может и основываться на предположении, что женщины более эмоциональны и чувствительны. Очень распространено мнение, что языковая способность женщин врожденно выше, чем у мужчин. Аргументы сторонников биодетерминистского подхода базируются на признании межполушарной асимметрии мозга у мужчин и женщин. Впервые данные об этом были получены в процессе наблюдений за пациентами с нарушением мозговой деятельности в результате травм. Предположительно, у женщин для речевых процессов более, чем у мужчин, задействовано правое полушарие. Женщины также обнаруживали меньшую степень нарушения речи, чем мужчины, во всех случаях, когда травмировано было левое полушарие, что позволили исследователям предположить совместность в работе полушарий в процессе речепорождения и меньшую, по сравнению с мужской, специализацию полушарий. Аналогичным способом интерпретируется и большая успешность девочек в освоении языка и чтения. Высказываются сомнения в надежности и точности самого метода в связи тем, что многочисленные эксперименты такого рода дают весьма противоречивые результаты, следовательно, в их выводах отсутствует один из важных признаков валидности — повторяемость результатов. Кроме того, у каждого человека имеет или не имеет места индивидуальное доминирование левого или правого полушария (Хомская, 1995).

Социальная деятельность часто представляет собой создание, распространение и поддержание идеологий, включающих структуры и модели, интерпретирующие природу мужчин и женщин. На этом основании утверждается, что такого рода идеологии играют главную роль в формировании гендерно специфичного поведения.

Гендер является социальной конструкцией, обозначающей особенности поведения, социальных стратегий. Это своеобразный итог социализации человека в обществе в соответствии с его половой принадлежностью. Таким образом, гендер — это социальный пол. Понятие «гендер» охватывает систему отношений и взаимодействий, образующих фундаментальную составляющую социальных связей. Характер гендерных отношений является одним из факторов развития общества. Важно подчеркнуть, что картина мира общества репрезентирует гендерные нормы и стереотипы, традиции, право, мораль. Каждому из полов приписывается набор соответствующих качеств, играющих важную роль в создании прототипа мужского и женского в общественном и индивидуальном сознании. «Из этого следует, что с понятием «гендер» связаны такие понятия как «гендерные нормы» (особые правила и предписания поведения в обществе для обоих полов), «гендерные роли» (общественные представления, что должны делать представители обоих полов), «гендерные стереотипы» (традиционные типичные характеристики, предписываемые мужчинам и женщинам).

По мнению А. В. Кирилиной, гендерные стереотипы участвуют в формировании концептов женственности (фемининности) и мужественности (маскулинности). Под гендерными стереотипами понимаются «культурно и социально обусловленные и прочно закрепленные в общественном сознании мнения о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов» (Кирилина, 2001: 146).

Согласно определению А. В. Меренкова, «гендерные стереотипыустойчивые программы восприятия, целеполагания, а также поведения человека, в зависимости от принятых в данной культуре норм и правил жизнедеятельности представителей определенного пола. Они возникают в процессе исторического становления социальных способов взаимодействия личности с окружающим миром в зависимости от своей половой принадлежности. Она выступает важнейшей характеристикой системы детерминации сознания и поведения индивидов, поскольку в значительной мере определяет их социальные возможности» (Меренков, 2001: 161). Гендерные стереотипы — это «сформировавшиеся в культуре обобщенные представления (убеждения) о том, как действительно ведут себя мужчины и женщины» (Коноплева, 2002: 65). Под гендерными стереотипами понимается культурно и социально обусловленные представления о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке.

Итак, мужественность и женственность — важные атрибуты общественного сознания. Являясь универсальными, то есть присутствующими в любой культуре, концептами, они вместе с тем заключают в себе и определенную специфику, свойственную данному обществу. В соответствии с идеей Ю. Д. Апресяна, «специфические коннотации неспецифических концептов — это источник знания о наивной картине мира, запечатленной в языке, помогающий открыть „стереотипы“ языкового и более широкого культурного сознания» (Апресян, 1995: 350).

В языке фиксируется гендерная стереотипизация, свойственная коллективному, «наивному сознанию». В коммуникации с помощью имеющегося в данном языке набора гендерных стереотипов актуализируется отрефлексированный индивидуумом опыт. Исследование женственности и мужественности должно, таким образом, включать описание стереотипов, связанных с ними, и средства манифестации этих стереотипов в языке.