Лексические средства изобразительности в романе в стихах А.С.Пушкина «Евгений Онегин»

«Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы.

В.Г. Белинский

Произведения А. С. Пушкина дают великолепные образцы использования различных языковых средств: фонетических, лексических, синтаксических. Нами же были найдены и проанализированы лексические средства изобразительности, используемые в романе в стихах «Евгений Онегин».

Эпитет:

Гордый свет, святой мечты, поэзии живой и ясной, высоких дум, рукой пристрастной, пёстрых глав, горестных замет, низкое коварство, француз убогий, юности мятежной, грусти нежной, истинный гений, кокеток записных, супруг лукавый, сыром живым, ананасом золотым, переимчивый Княжнин, на сцене скучной, чуждый свет, зритель равнодушный, взор унылый, гордой лире, вольный бег, скучный брег, летучей славы, насмешливый читатель, замысловатой клеветы, тёмный ум, прелестный уголок, дом уединённый, диван пуховый, расчетливый сосед, лукаво улыбнулся, обыкновенно подавали, Германии туманной, дух пылкий, кудри черные, гордо сохранил, девственной мечты, вздохов нежных, пылкий разговор, ум зыбкий, охладительное слово, юный жар, юный бред, верный капитал, пламенная младость, доверчивую совесть, страницы нежные, своевольно освятим, свежестью румяной, узором шелковым, самодержавно управлять, нежных дев, веровал беспечно, в жизни мирной, смиренный грешник, искренней печалью, прославленный портрет, летучие творенья, благосклонная рука, сухо отвечал, невольно думала, ласковых речей, заботливой прислуги, сладостный роман, блаженство темное, волшебный яд, горько плакала, чистой, пламенной душой, сельская свобода, надменная Москва, стишок злодейский, путник осторожный, волшебная струя, чудный сон, взъерошенный медведь, она бесчувственно — покорно, Евгений грозно, здравый толк, привез торжественно, писал темно и вяло, дико светская вражда, точностью отменной, кладет тихонько, бережно кладет, труп оледенелый, страшный клад, плаксивых баб, суровой прозе, бедный Ленский, пустынный двор, выбор странен, насмешливые взгляды, чопорно глядят, важный генерал, тесный ряд, окровавленная тень, забытые черты, раут тесный, девчонки нежной, зоркий взгляд, в молчаливом кабинете, жестокая хандра, в шумном свете, свет пустой, темной старины, грязно тает, объясниться откровенно, взгляд холодный и др.

Как видно, А. С. Пушкин использует лексический повтор. Думается, что это использование не было случайным, более того, оно является сознательным. Гениальный автор этими нарочитыми эпитетами подчеркивает свое отношение к героям романа, изображаемым явлениям. Говоря о свете, светском обществе, Пушкин постоянно употребляет эпитеты, вызывающие у читателя отрицательные эмоции и формирующие негативное отношение к «сливкам» общества. Например: гордый свет, чуждый свет, свет пустой, гордо сохранил, надменная Москва, в шумном свете, чопорно глядят, тесный ряд, раут тесный, насмешливые взгляды и т. д.

Повествуя же о сельской гармоничной жизни, жизни на лоне природы, истинно национальной жизни, о семействе Лариных, автор использует ласкающие слух художественные определения: святой мечты, грусти нежной, вздохов нежных, прелестный уголок, девственной мечты, страницы нежные, нежных дев, девчонки нежной, смиренный грешник, смиренный памятник, волшебный яд, волшебная струя.

Применительно к национальной жизни, «старине», которую Пушкин воспевает, часто и настойчиво употребляется определение «темный». Это вовсе не означает, что русская жизнь убога, глупа, не самодостаточна. Пушкин намеренно создает контраст между «светом», т. е. городской жизнью, и настоящими, исконными обычаями, устоями народа. И всем становится ясно, что эта внешняя, специально употребляющаяся «темность» старины является как раз светом, спасением людей, погрязших в искусственном, пустом, тесном мире, является реальным и зримым идеалом русской жизни.

Метафора:

Пришла Евгению пора; морозной пылью серебрится его бобровый воротник; комедий шумный рой; младые дни мои неслись; занавес шумит; заимодавцев жадный полк; сени расширял…сад; душа воспламенялась в нем; поблеклый жизни цвет; их разговор…не блистал; пора придет; прибегнем мы под знамя…тишины; страстей угаснет пламя; язык…сердце шевелит; совесть он…обнажал; задумчивость, ее подруга…; звезд исчезает хоровод; всходит постепенно день; привычка усладила горе; жизнь его катилась; проходит время; пучок зари; отворились…перед супругом двери гроба; мало к ней привязан я [легкой жизни] (скобки мои — С.А.); он сердце тронет; в Лете не потонет строфа…; зерно весны огнем оживлено; воображенье…алкало пищи…; томленье теснило ей младую грудь; она…пьет обольстительный роман; порок любезен,…торжествует он; тебя преследуют мечты; луна обходит; пришла худая череда; убил он восемь лет; вихорь моды; мненья светского поток; Татьяна бедная горит; сон бежит; Татьяна увядает,…гаснет; шевелится эпиграмма; текут элегии рекой; соседа…душу трагедией в углу; небо осенью дышало; ложился на поля туман; встает заря; теплотой камин чуть дышит; чай бежал; опыт остудил и забываться запретил; толпа жужжит; пошли приветы, поздравленья; кипя враждой,…ждет поэт; рана…сердце жгла; сердце рвется пополам; кий на бильярде отдыхал; часы бегут; идет волшебница зима; годы-то летят; мысль ее далече бродит; по зале шепот пробежал; крупной солью светской злости стал оживляться разговор; хандра за ним гналася; любовь невинной девы дышит; пришла худая череда; и т. д.

Сравнение:

«[Онегин] (скобки мои — С.А.) как dandy лондонский одет»; «она…летит, как пух от уст Эола»; «его [дядю] нашел уж на столе, как дань готовую земле»; «попы и гости… важно разошлись, как будто делом занялись»; «бегала за ним она [хандра], как тень иль верная жена»; «она [Татьяна] цвела, как ландыш потаенный…»; «всегда как утро весела, как жизнь поэта простодушна, как поцелуй любви мила»; «глаза как небо голубые»; «им квас как воздух был потребен»; «обо мне, как верный друг, напомнил хоть единый звук»; «та, которая грустна и молчалива, как Светлана»; «кругла, красна лицом она, как эта глупая луна»; «я знал красавиц недоступных, холодных, чистых, как зима»; «мне галлицизмы будут милы, как прошлой юности грехи»; «бледна как тень, с утра одета, Татьяна ждет…»; «Евгений стоит подобно грозной тени»; «как огнем обожжена, остановилася она»; «он их искал без упоенья [красавиц]. Так точно равнодушный гость на вист вечерний приезжает…»; «язык девических мечтаний в нем думы роем возмутил»; «он вас так любит… как родной»; «а милый пол, как пух, легок»; «прямым Онегин Чильд-Гарольдом вдался в задумчивую лень…»; «он отличился… как зюзя пьяный»; «сам впросак он попадался, как простак»; «Евгений…был должен оказать себя не мячиком предрассуждений, не пылким мальчиком, бойцом…»; «прыгнула Оленька с крыльца, подобна ветреной надежде…»; «и бьются кони… и полетели как стрела»; «и долго, будто сквозь тумана, она глядела им вослед»; «чтенью предалася Татьяна жадною душой»; «он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал»; «Евгений в Татьяну как дитя влюблен» и др.

Метонимия:

«Бранил Гомера, Феокрита; зато читал Адама Смита…»; «Театр уж полон; ложи блещут; партер и кресла — всё кипит…»; «Во вкусе умной старины…»; «Жена ж его была сама от Ричардсона без ума…»; «Поскакали други»; «Читай: вот Прадт, вот Walter Scott»; «Светлый кубок еще шипит среди стола»; «Налей еще мне полстакана…»; «Но ни Виргилий, ни Расин, ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека…так никого не занимал: то был, друзья, Мартын Задека…»; «Её сомнений Мартын Задека не решит…»; «Он…при свечке Шиллера открыл…»; «Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал…»; «Прочел он Гиббона, Шамфора, Madame de Stael, Биша, Тиссо, прочел скептического Беля…прочел из наших кой — кого…»; «Три дома на вечер зовут…» и т. д.

Синекдоха:

«И раб судьбу благословил…»; «Мы все глядим в Наполеоны…»; «Но чаще занимали страсти умы пустынников моих…»; «А нынче все умы в тумане…»; «Он бродит, и душа его не слышит горя моего»; «Или разыгранный Фрейшиц перстами робких учениц…»; «Нет, никому на свете не отдала бы сердца я…»; «Рассудок мой изнемогает…»; «Разлитый Ольгиной рукою…»; «Чтоб барской ягоды тайком уста лукавые не ели…»; «Вы согласитесь, мой читатель…»; «…рука с рукой, гуляют утренней порой…»; «Толстого кистью чудотворной…»; «Его перо любовью дышит…»; «Я знаю: нежного Парни перо не в моде в наши дни…»; «Последний бедный лепт, бывало, давал я…»; «Уж к ним и носа не покажешь…»; «Копыты, хоботы кривые, хвосты хохлатые, клыки, усы, кровавы языки, рога и пальцы костяные, все указует на нее…»; «Четой идут за стол рука с рукой…»; «Уста жуют…»; «Цимлянское [вино] (скобки мои — С.А.) несут уже…»; «Паркет трещал под каблуком…»; «Поэт конца мазурки ждет и в котильон ее зовет»; «Лицо нас новое зовет…»; «Он должен был обезоружить младое сердце»; «Взвести друг на друга курок…»; «Поэт…убит приятельской рукой…»; «И вы, читатель благосклонный…» и др.

Гипербола:

«А впрочем, он за вас горой: он вас так любит…»; «Он [Владимир] вечно с ней…»; «И слёз ручей у Тани льется из очей…»; «Со временем (по расчисленью философических таблиц, лет чрез пятьсот) дороги, верно, у нас изменятся безмерно…»; «Письмо какое — то читает и тихо слезы льет рекой…» и др.

Литота:

«Умильно на пучок зари они [Ларины] роняли слезки три…»; «Вот бегает дворовый мальчик, в салазки жучку посадив, себя в коня преобразив; шалун уж заморозил пальчик…»; «Дай бог, чтоб в этой книжке ты [читатель]… хотя крупицу мог найти…»; «Но все в элегии ничтожно…» и т. д.

Олицетворение:

«Еще бокалов жажда просит…»; «Хандра ждала его на страже и бегала за ним она…»; «О ком твоя вздыхает лира?»; «Чей взор… умильной лаской наградил твое задумчивое пенье? Кого твой стих боготворил?»; «Иди же к невским берегам, новорожденное творенье и заслужи мне славы дань…»; «Его лелеяла надежда…»; «Но разговор их милых жен гораздо меньше был умен…»; «Зато и пламенная младость не может ничего скрывать…»; «Вражду, любовь, печаль и радость она [младость] готова разболтать…»; «Ее изнеженные пальцы не знали игл…»; «Открытие большое вскоре ее утешило совсем…»; «Душа ждала…и дождалась…»; «Доныне дамская любовь не изъяснялася по-русски, доныне гордый наш язык к почтовой прозе не привык…»; «Язык девических мечтаний в нем думы роем возмутил…»; «Приятный жребий повелел…»; «Так одевает бури тень едва рождающийся день…»; «И дрожь и злость меня берет…»; «…надежда им лжет детским лепетом своим…»; «Вот мельница вприсядку пляшет…»; «Но взор сей нежность изъявил: он сердце Тани оживил…»; «…глупость ветрена и зла…» и т. д.

Ирония:

· «Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог…».

Современный читатель может так понять эти строки: Онегин с похвалой думает о своем дядюшке: и человек он честный, и уважать себя заставил (странно, что он это как-то смог сделать во время болезни)… Нужны разъяснения. Первую главу «Евгения Онегина» А. С. Пушкин писал в 1823 году. У всех была в памяти басня И. А. Крылова «Осел и мужик» (1819), которая начиналась словами: Осел был самых честных правил… Эту фразу и вспоминал читатель первой строфы романа. Со временем острота совпадения с крыловской басней потускнела, и современный читатель готов ироническую похвалу принять всерьёз.

Многие «мелочи», смысл которых ускользает при поверхностном чтении, являются неотъемлемым доказательством того, что язык эпохи Пушкина в некоторой степени отличается от современного нам языка: «…Язык Пушкина в некоторых своих деталях уже не совсем наш язык… смысл ряда слов в пушкинских произведениях не совсем тот, к какому мы привыкли в нашем языке» Современный русский язык: Учебник/ Белошапкова В. А., Земская Е. А., Милославский И. Г., Панов М. В.; Под ред. В. А. Белошапковой.- М., 1981. С. 9 — 11.

· «Но вот багряною рукою Заря от утренних долин Выводит с солнцем за собою Веселый праздник именин…».

Это четверостишие является пародией известных стихов М. В. Ломоносова:

Заря багряною рукою От утренних спокойных вод Выводит с солнцем за собою, и проч.

· «…Уездный франтик Петушков, Мой брат двоюродный, Буянов В пуху, в картузе с козырьком (Как вам, конечно, он знаком)…».

Эти строки представляют собой ироническую реминисценцию шуточной поэмы дяди Пушкина — В. Л. Пушкина «Опасный сосед». Ср.:

Буянов, мой сосед… Пришел ко мне вчера с небритыми усами, Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком…

· «Оставя чашку чая с ромом, Парис окружных городков, Подходит к Ольге Петушков…».

Парис — герой древнегреческого сказания о Троянской войне, юноша необыкновенной красоты. А. С. Пушкин же иронически сравнивает с ним «уездного франтика» Петушкова.

· «…И в сраженье… Он отличился, смело в грязь С коня калмыцкого свалясь, Как зюзя пьяный, и французам Достался в плен: драгой залог! Новейший Регул, чести бог, Готовый вновь предаться узам, Чтоб каждым утром у Вери В долг осушать бутылки три».

Регул — полководец Древнего Рима, который прославился стойким и героическим поведением в плену у врагов. А. С. Пушкин иронически сопоставляет с ним беспутного кутилу Зарецкого.

Синонимы:

«И жить торопится и чувствовать спешит»; «Учил его всему шутя…» — «Слегка за шалости бронил…»; «ребенок» — «дитя»; «Казаться мрачным…» — «изнывать»; «Молить и требовать признанья…»; «богини» — «девы»; «страдал» — «любил» — «сердце похоронил»; «жизни мирной» — «деревенской тишины»; «бездействие» — «тень»; «пестрели» — «цвели»; «плакать» — «рыдать»; «бледно» — «равнодушно» — «скучно»; «больной» — «полуживой» и др. Говоря о синонимике «Евгения Онегина» нельзя не обратить особое внимание на концепт «покой», поскольку эта лексема наполнена важным содержанием. Она характеризует не только состояние деревенской природы, но и состояние главных героев: 1. «Упрямо смотрит он. Она // Сидит покойна и вольна…»; 2. «Я думал: вольность и покой // Замена счастью. Боже мой! // Как я ошибся, как наказан». Формула ПОКОЙ и ВОЛЯ выступает в качестве доминанты синонимического ряда, составляющие которого раскрывают содержание концепта «покой». «Покой», «воля», «деревня», «прелестный уголок», «владения», «глушь», «пустыня», «мир», «тишина» и «счастье» выражают художественный смысл мысли художника об изображаемых событиях.

М. Фасмер, приводя этимологический облик слова, рассматривает лексему «покой» в контексте индоевропейских и славянских языков: «покой, сербохорв. рokoj «спокойствие», словен. рokoj «мир, комната» // Другая ступень вокализма: ст.-слав. почити, родствен. лат. guies — «спокойствие, сон, мир». В. И. Даль объясняет её как «состояние бездействия в вещественном и духовном значении. Покой духа, души может быть двояким: покой ума, где мышлению дан роздых, оно не напрягается, а носится по воле и покой сердца, воли, совести, затишье нравственное, невозмущенный страстями быт». В словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой «покой» во втором значении: «состояние тишины, отдыха, бездеятельности, отсутствие беспокойства». Сема «покой» в свете авторской идеи всего произведения входит в лексическое значение онима «счастье». В контексте романа в стихах «счастье» — это благоденствие, благополучие, земное блаженство, желанная насущная жизнь без горя, смут, тревоги, это покой и довольство вообще. Каждый из пушкинских героев тем или иным образом стремится к счастью как ко всему желанному, что «покоит» по своим убеждениям. Вкусам и привычкам, и венец счастья для «пушкинской души» — мир, мир с самим собой, с Богом и людьми. Ведущую роль в раскрытии художественных смыслов играет оппозиция «мирная жизнь» в народном понимании и «самостийность Наполеона», иными словами «спокойное, старинное своё» — и «страстное и туманное чужое». Последняя составляющая разоблачается автором в строках: «Все предрассудки истребя, // Мы почитаем всех нулями, // А единицами — себя. // Мы все глядим в Наполеоны; // Двуногих тварей миллионы // Для нас орудие одно…». Огромное духовное содержание имеет первая из составляющих оппозиции — мир. Данные этимологических и исторических словарей, как и язык древнерусских памятников, свидетельствуют о том, что древнейшая лексема «миръ» в большинстве славянских языков была изначально синкретой, соединяющей разные значения, главные из которых передавались при переводе греческими параллелями — «спокойствие, тишина, покой» и kosmos — «мир, миропорядок». Впоследствии эти две параллели расходятся, со временем получив закрепление этого факта в орфографии (миръ и мiръ). В древнерусском, как и в других славянских языках, лексема «миръ» развивает также значение мир — «община» и мир — «земная жизнь». Таким образом, в слове было заключено и значение соборности, единения, и онтологического равенства всех перед Творцом, высшим началом, Божественным центром мироздания. Все эти смыслы мы находим в тексте второй главы романа.

• 1. Мир как покой: «Смиренный грешник, Дамитрий Ларин, // Господний раб и бригадир, // Под камнем сим вкушает мир».
• 2. Мир в качестве идеального жизнеустройства на примере деревенского уклада семейства Лариных: «Покойно жизнь катилась…// Они хранили в жизни мирной // Привычки милой старины…»
• 3. Мир как земная жизнь: «Придет, придет и наше время, // И наши внуки в добрый час // Из мира вытеснят и нас!»

Итак, концепт «покой» организует последовательно выстраивающийся ряд текстуальных синонимов, в качестве которых выступают лексемы «деревня» («Деревня, где скучал Евгений…») как олицетворение покоя, тишины, безмятежности, спокойствия, «глушь» У Фасмера: «глухой» сравнивается с лит. Glusnus «послушный, внимательный», Kluss «тихий, спокойный». («В глуши мудрец пустынный…»), «пустыня» («В пустыне, где один Евгений мог оценить его дары…»). Наш герой, Онегин, попадает в деревню, которая олицетворяет земельное и земное начала. Но корни Евгения далеки от матери — Земли, поэтому найти «покой» здесь он тоже не смог. Рассмотренные выше текстуальные синонимы дополняют и проясняют значение — прототип концепта «покой»: безмятежное состояние, отсутствие возмущения, тревоги, мир и тишина, которые, по мнению автора, находятся в деревне, на Руси как олицетворение деревни. Земная жизнь человека предопределена небесами и продолжается на небесах, на земле человек лишь выполняет то, что предначертано свыше, поэтому обрести счастье на свете невозможно. Замена счастью — покой и воля. «Но, как убедился Онегин, покой и воля — не замена счастью, это состояние, которое человек может ощутить в таком месте, как деревня, на открытом равнинном пространстве, находясь в непосредственной близости к земле, это состояние спокойствия, тишины, мира, уединения» Козлова Е. А. Концепт «покой» и его языковое воплощение в романе в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» // Отражение русской ментальности в языке и речи: Материалы Всероссийской научной конференции (8 — 9 апреля 2004 года). — Липецк, 2004. С. 168. Вероятно, не случайно то, что «милый идеал» А. С. Пушкина — Татьяна Ларина своими корнями из деревни, что во многом определило ее мироощущение и жизненную позицию.

Антонимы:

«высокие думы» — «простота»; «полусмешные» — «полупечальные»;

«простонародные» — «идеальные»; «незрелые» — «увядшие»;

«ум» — «сердце»; «ум» — «страсть»; «холодные наблюдения» — «горестные заметы»; «мука» — «отрада»; «разуверять» — «заставить верить»; «Являться гордым и послушным, внимательным иль равнодушным…»; «молчалив» — «красноречив»; «быстр» — «нежен»; «стыдлив» — «дерзок»; «соперники» — «друзья»; «говорливая» — «немая»; «скоро» — «на долгий срок»; «недруги» — «други»; «Средь модных и старинных зал…»; «нули» — «единицы»; «добро» — «зло»; «любовь» — «разлука»; «небесная лампада» — «замена тусклых фонарей»; «родной» — «чужой»; «детские проказы» — «страшные рассказы»; «дело» — «досуг»; «волна» — «камень»; «лед» — «пламень»; «стихи» — «проза»; «Они друг другу были скучны…» — «И скоро стали неразлучны…»; «дни» — «ночи»; «Кокетка судит хладнокровно, Татьяна любит не шутя…»; «по-русски» — «по-французски»; «в шуме» — «в тиши»; «поутру» — «ввечеру»; «враги» — «друзья»; «явно» — «исподтишка»; «Остро и тупо отвечать…»; «смолчать» — «повздорить»; «молчалив» — «весел»; «ад» — «небеса»; «Чужие и свои победы…»; «космополит» — «патриот»; «бледна» — «красна» и др.

Как видно, А. С. Пушкин использовал в своем произведении как стилистические, так и контекстуальные синонимы и антонимы.

Очевидным является тот факт, что к средствам антонимии автор прибегает чаще, чем к средствам синонимии. Это естественно, ведь гениальный поэт ставил перед собой цель показать всю противоречивость, всю драматичность характеров главных героев, разницу в их мировоззрениях, в их отношении к жизни, к окружающим людям и, наконец, противопоставить свое и чужое, русское и западное. На этом контрасте построен весь роман. Этим объясняется и нередкое употребление оксюморонов в «Евгении Онегине». Заметим, что автор блестяще решает поставленную задачу, изобразив всю губительность европейского, инородного влияния, которое искажает и калечит национальное русское самосознание.

Перифраза:

«молодой повеса», «герой моего романа», «добрый мой приятель», «глубокий эконом», «театра злой законодатель», «непостоянный обожатель очаровательных актрис», «почетный гражданин кулис»; «мудрец пустынный», «модный тиран», «искуситель роковой», «С печальной Таней наш приятель…», «опаснейший чудак», «беглец людей и света», «красавиц модных модный враг», «пасмурный чудак», «убийца юного поэта», «отшельник праздный и унылый», «мой бестолковый ученик», «мой спутник странный» (Евгений Онегин); «на брегах Невы» (в Санкт — Петербурге); «высокая страсть» (страсть к поэзии); «наука страсти нежной» (наука любви); «сладостная неволя» (любовь); «сатиры смелый властелин», «друг свободы» (Фонвизин); «русская Терпсихора» (русская танцовщица); «гордая лира Альбиона» (поэзия Байрона), «певец Гюльнары», «певец Гуяра и Жуана» (Байрон); «учености плоды» (знания); «С душою прямо геттингенской, красавец, в полном цвете лет, поклонник Канта и поэт…», «поклонник славы и свободы», «юный поэт», «полурусский сосед», «младой певец», «животворящий глас», «задумчивый мечтатель», «питомец вдохновенья», «певец унылый» (Владимир Ленский); «в пустыне», «в глуши» (в деревне); «Двуногих тварей миллионы…» (миллионы людей); «умы пустынников» (умы Евгения и Владимира); «поклонник милых аонид» (любитель искусств, поэзии); «веселый закат», «безвременный конец» (конец жизни, старость, смерть); «семинарист в желтой шали», «академик в чепце» (ученая женщина); «певец пиров и грусти томной» (Е.А. Баратынский); «письмо красавицы моей», «страстная дева», «младая дева», «дева томная», «дитя моё», «душа моя», «мечтательница милая», «пилигримка молодая», «внимательная девица», «девочка несмелая», «равнодушная княгиня», «законодательница зал», «мой верный идеал» (Татьяна Ларина); «Кокетка, ветреный ребенок!», «дева красоты», «сердечный друг, желанный друг», «невеста молодая», «голубка молодая» (Ольга Ларина); «…старые обезьяны хваленых дедовских времян: ловласов обветшала слава со славой красных каблуков и величавых париков…» (мужчины XVIII века); «модные рифмачи», «унылые наши рифмачи» (поэты); «труба, личина и кинжал» (эмблема трагедии); «предмет песен и любви», «ветреная младость» (молодая девушка); «плоды мечтаний и гармонических затей» (стихотворения); «подруга юности моей» (няня); «карикатура южных зим» (северное лето); «зимних друг ночей» (лучина); «наш друг» (вино); «Деревья в зимнем серебре…» (деревья в снегу); «косматый лакей» (медведь); «шайка домовых», «адские привидения» (чудовища); «созревших барышень кумир», «уездных матушек отрада», «ротный командир» (полковник); «старый дуэлист», «сосед велеречивый», «механик деревенский» (Зарецкий); «четыре смертные ступени» (четыре шага); «весны любовник» (соловей); «пора любви» (весна); «келья модная» (кабинет Онегина); «пустынный замок» (дом Онегина); «пристроить девушку» (выдать замуж); «речь богов» (язык поэзии) и др.

Ясно, что А. С. Пушкин широко использовал иносказательный способ выражения, т. е. перифразу в своем романе в стихах. Точнее сказать, этот троп пронизывает все произведение от начала до конца. Сам поэт сводил актуальную стилистическую проблему литературы к противопоставлению перифразы — простому слову. С одной стороны, «изысканность тонких выражений», с другой — необходимость и отсутствие средств «изъяснить просто вещи самые обыкновенные» Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. Очерки. — М., 1974, С. 25.Показательной в этом отношении является первая глава романа. В ней четко намечены два стилистических полюса. Они выражены в следующих строфах:

Встает купец, идет разносчик, На биржу тянется извозчик, С кувшином охтинка спешит, Под ней снег утренний хрустит…

Но, шумом бала утомленныйИ утро в полночь обратя, Спокойно спит в тени блаженноЗабав и роскоши дитя.

«Другому петербургскому времени, другой стороне жизни соответствует и другая словесная реальность, другой стилистический полюс. Ведь в самом деле: „Забав и роскоши дитя“, которое спит в „тени блаженной“ в то время, когда „встает купец, идет разносчик“, — это разные стилистические реальности, одну из которых характеризует блестящая перифраза, „изысканность тонких выражений“, другую — простое и прямое „голое“ слово» Бочаров С. Г. Указ. соч. С. 27 — 29.

Важным моментом также является постепенный переход, движение лексики романа от напыщенных, ярких, «слащавых» слов, фраз и варваризмов в сторону простоты, безыскусности, прозаичности. И, действительно, Пушкин постепенно насыщает поэтический текст прозаизмами, нестилевыми, нейтральными словами, очищая язык от заимствований. Эта важнейшая особенность также подчинена авторскому замыслу и здесь проявляется отношение Пушкина к проблеме национальной жизни, к соотношению своего и чужого. Мы видим, что Пушкин таким образом утверждает истинно русскую действительность, национальное самосознание, отодвигая далеко на задний план западнические, чужеродные вторжения в русскую культуру, деформирующие и негативно влияющие на нее. Доказательством последнего положения является отрывок письма поэта П. А. Вяземскому в декабре 1823 года: «Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали. Проповедую из внутреннего убеждения, но по привычке пишу иначе» Пушкин А. С. Полн. Собр. соч. В 10-ти т. — Л., 1979, т. 10, С. 62.