Модальность как категория и ее подвиды

Модальность является одной из ключевых функционально-семантических категорий, посредством которой устанавливается смысловая связь высказывания с внеязыковой действительностью и реализуется коммуникативный потенциал. Однако, языкознании до сих пор не дано единого определения модальности. В практике лингвистических исследований границы употребления термина «модальность» утратили свою определенность. Трактовка модальности в современной лингвистике необычайно широка, к тому же трудно найти двух авторов, которые понимали бы модальность одинаково [4, с. 67].

Неоднородность содержания объясняется тем, что оно используется для обозначения различных явлений, неоднородных по смысловому объему, грамматическим свойствам и по степени оформленности на разных уровнях языковой структуры. Тем не менее в научных исследованиях модальность интерпретирована, как правило, как категория.

«Модальность (от ср. лат. modalis модальный; лат. modus — мера, способ) — функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого. Модальность является языковой универсалией, она принадлежит к числу основных категорий языка, в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем. В языках европейской системы она охватывает всю ткань речи» [6, с. 303]. Вопрос о границах этой категории также решается разными исследователями по-разному.

По мнению академика В. В. Виноградова, любое предложение, отражая действительность «в ее практическом общественном осознании», выражает отнесенность содержания речи к действительности, и поэтому с предложением, с разнообразием его типов тесно связана категория модальности. «Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, то есть содержит в себе указание на отношение к действительности. Любое целостное выражение мысли, чувства, побуждения, отражая действительность в той или иной форме высказывания, облекается в одну из существующих в данной системе языка интонационных схем предложения и выражает одно из тех синтаксических значений, которые в своей совокупности образуют категорию модальности» [7, с. 41].

Сходное определение модальности представлено в Грамматике современного русского литературного языка: отношение сообщения к действительности, которое содержится в предложении, «это и есть, прежде всего, модальное отношение. То, что сообщается, может мыслиться говорящим как реальное, наличное в прошлом или в настоящем, как реализующееся в будущем, как желательное, требуемое от кого-нибудь, как недействительное и т. п.» В академическом труде модальность представлена как синтаксическая категория, когда «формы грамматического выражения разного рода отношений содержания речи к действительности и составляют синтаксическое существо категории модальности» [10, с. 81].

И.Р. Гальперин при трактовке модальности обращается к речевому аспекту, анализируя не предложение, а высказывание. При этом ученый также подчеркивает, что основной признак модальности — это отношение говорящего (пишущего) к действительности. Автор множества научных трудов называет модальность «самой сущностью коммуникативного процесса», так как отношение говорящего (пишущего) к действительности, выражающееся различными средствами формально грамматическими, лексическими, фразеологическими, синтаксическими, интонационными, композиционными, стилистическими, оказывается категорией, присущей языку в действии, то есть в речи [9, с. 113].

Большинство ученых, например В. В. Виноградов, Ш. Балли, Г. А. Золотова, Л. С. Ермолаева, В. З. Панфилов, Н. Б. Шведова и др., в самой категории модальности выделяют ее подкатегории, имеющие разные названия, но в принципе — одну суть: объективную и субъективную, внешнюю и внутреннюю модальности и т. п.

Под объективной модальностью (внешней) понимается выражение отношения содержания высказывания к действительности, не зависящей от говорящего [12, с. 15]. То есть к объективному модальному значению относят значение реальности (нереальности / ирреальности) [12, с. 164]. Главным средством оформления модальности в этой функции является категория глагольного наклонения. На синтаксическом уровне объективная модальность представлена противопоставлением форм изъявительного наклонения формам ирреальных наклонений (побудительного и сослагательного). Категория изъявительного наклонения (индикатива) заключает в себе объективно-модальные значения реальности, то есть временной определенности: соотношение форм индикатива содержание сообщения отнесено к одному из трех временных пластов настоящему, прошедшему или будущему. Ирреальные наклонения характеризуются недостаточной временной определенностью и относят сообщение в план желаемого или необходимого, возможного или неосуществимого и т. п. Объективная модальность органически связана с категорией времени и дифференцирована по признаку временной определенности / неопределенности [12, с. 151].

Вторая же подкатегория субъективная модальность (внутренняя) выражает «отношение говорящего к тому, о чем говорится, то есть к содержанию высказывания [12, с. 154]. «Семантический объем субъективной модальности шире семантического объема объективной модальности; значения, составляющие содержание категории субъективной модальности, неоднородны, требуют упорядочения; многие из них не имеют прямого отношения к грамматике. Смысловую основу субъективной модальности образуют понятия оценки в широком смысле слова, включая не только логическую (интеллектуальную, рациональную) квалификацию сообщаемого, но и разные виды эмоциональной (иррациональной) реакции» [12, с. 157]. Данная модальная подкатегория реализуется с помощью: специального лексико-грамматического класса слов, а также функционально близких к ним словосочетаний и предложений, функционирующих в составе высказывания в качестве вводных единиц; модальных частиц, например, для выражения неуверенности («вроде»), предположения («разве что»), недостоверности («якобы»), удивления («ну и») и др.; междометий («ах!», «ой-ой-ой!», «увы» и др.; специальных интонационных средств для акцентирования удивления, сомнения, уверенности, недоверия, протеста, иронии и других эмоционально-экспрессивных оттенков субъективного отношения к сообщаемому; порядка слов, например вынесением главного члена предложения в начало для выражения отрицательного отношения, иронического отрицания («Станет он тебя слушать!», «Хорош друг!»); специальных конструкций специализированной структурной схемой предложения или схемой построения его компонентов, например построениями типа: «Нет чтобы подождать!» (для выражения сожаления по поводу чего-либо неосуществившегося), «Она возьми и скажи» (для выражения неподготовленности, внезапности действия) и др. При этом средства субъективной модальности способны перекрывать объективно-модальные характеристики [3, с. 181].

В «Грамматике современного русского литературного языка» категория модальности представлена также в двух видах объективно-модальное значение и субъективно-модальное значение. Н. Ю. Шведова, автор этого раздела, также считает, что модальность не может ограничиваться лишь указанием на отношение говорящего к предмету высказывания с точки зрения реальности / ирреальности. В значительной мере в этой категории проявляется субъективно-оценочное отношение. «Кроме заложенного в системе форм предложения объективно-модального значения, относящего сообщения в план реальности / ирреальности, пишет Н. Ю. Шведова, каждое высказывание, построенное на основе той или иной отвлеченной схеме предложения, обладает субъективно-модальным значением. Если объективно-модальное значение выражает характер отношения сообщаемого к действительности, то субъективно-модальное значение выражает отношение говорящего к сообщаемому. Это значение выражается не средствами собственно структурной схемы и ее форм (хотя в некоторых случаях имеет место объективизация субъективно-модального значения в самой структурной схеме предложения), а дополнительными грамматическими, лексико-грамматическими и интонационными средствами, накладываемыми на ту или иную форму предложения» [10, с. 545].

И.Р. Гальперин не вполне согласен с мнением Н. Ю. Шведовой по поводу того, что каждое высказывание обладает субъективно-модальным значением. По мнению ученого существуют повествовательные предложения, которые не обладают субъективно-модальным значением. В качестве примера он приводит следующее предложение: «Все повествовательные предложения имеют свои структурные схемы» [9, с. 46].

Как следует из вышесказанного, в вопросе о разделении категории модальности на отдельные подкатегории у ученых нет единого мнения. Так, например, В. З. Панфилов относит к объективной модальности значение возможности, действительности, достоверности, так как эти значения являются отражением в содержании высказывания объективных связей в мире. Отношение же высказывания к действительности исследователь трактует как субъективную модальность на основании того, что значение реальности / ирреальности устанавливается самим говорящим. К субъективным модальным значениям относятся также значения достоверности / вероятности, неуверенности [26].

Л.С. Ермолаева разграничивает три различных типа модальных отношений: внутреннюю, объективную внешнюю и субъективную внешнюю модальности. Под внутренней модальностью она понимает «отношение субъекта (реже объекта) действия к совершаемому им действию (для объекта отношение к действию, которому он подвергается. Под внешней модальностью предложения понимается «отношение его содержания к действительности в плане реальности / нереальности (объективная внешняя модальность) и степень уверенности говорящего в сообщаемых им фактах (субъективная внешняя модальность)» [12, с. 73].

Еще одним нерешенным вопросом в лингвистике является вопрос о том, рассматривать ли категорию модальности на уровне предложения-модели или же на уровне текста. Ц. Ю. Чхаидзе в своей статье «Соотношение субъективного и объективного в категории модальности» высказывается по этому поводу следующим образом: «Отдельные предложения, взятые вне контекста, представляют собой не модели событий, имеющих место в реальном мире, а лишь языковой материал. Это всего лишь языковые единицы определенного уровня языковой иерархии, которые не отражают никакой внеязыковой ситуации, являясь лишь языковыми моделями для такого отражения. Соответственно, эти предложения ни к чему не относятся говорящим, ибо самого говорящего нет, и будут моделировать какое-то событие только в том случаи, если говорящий употребит их, то есть вставит в речевой контекст, выражая при этом свое личное отношение к отображаемому факту. Известно, что предложение, не включенное в контекст, обладает лишь значением, но не смыслом. Соответственно можно говорить, что модальность в предложениях-моделях это лишь определенные языковые единицы, несущие определенные языковые значения (реальность / нереальность, уверенность / неуверенность и пр.), но не выражающие ничего от личной оценки говорящего. Модальность же в высказываниях, то есть в предложениях, включенных в контекст, это уже модальность совершенно иного рода, это уже именно отношение говорящего к тому, что сообщается. Это уже не языковая, но текстовая категория, и изучать ее возможно только в контексте связного текста, где исследователь имеет дело уже не с языковыми моделями, каковыми являются изолированные предложения, но с реальными сообщениями, содержащими личностную оценку говорящим того, что отображается в тексте» [36, с. 258].

В лингвистике текста модальность рассматривается как одна из основных текстовых категорий. В отечественном языкознании достаточно цельная концепция изучения теории текста и модальности как текстовой категории представлена И. Р. Гальпериным.

Как правило, те лингвисты, которые занимаются изучением модальности в тексте, предлагают расширить общее понятие модальности, включая в ее пределы эмоционально-оценочные значения как ее субъективный аспект. Такой подход восходит к психологическому направлению в лингвистике и, в частности, к концепции Ш. Балли, согласно которой автор различает в предложении «модус» и «диктум». Диктум это фактически номинативный аспект предложения, именование события; модус то, что делает предложение высказыванием, то есть отношение говорящего к содержанию высказывания, его индивидуальная оценка излагаемых фактов [3, с. 64]. Диктум связан с синтаксическим и морфологическим способом формирования предиката предложения. Его роль при этом заключена в выражении отношения говорящего к действительности с точки зрения реальности или нереальности происходящего. Наиболее существенной категорией для его выражения является наклонение: реальное изъявительное, нереальные повелительное и сослагательное. Под модусом Ш. Балли понимает субъективную оценку содержания высказывания, которая может включать рациональную, то есть интеллектуальную оценку говорящим высказывания в его соотношении с действительностью. Эта оценка выражает реакцию не чувства, а разума, логики, рассуждений говорящего. Кроме рациональной оценки к субъективным относятся также эмоциональная, эстетическая, этическая, количественная, а также логическая оценка. Логическая оценка относится к сфере так называемой эпистемической модальности, под которой подразумевается оценка знания / незнания, полагания [3, с. 323]. Сюда входят: план достоверности / недостоверности сообщаемого, вероятности / невероятности, возможности / невозможности и сомнения.

Таким образом, разные по содержанию научные точки зрения свидетельствуют о неоднозначном понимании природы и сущности модальности, ее статуса как категории, чем вполне объясняется и оправдывается существование в теории языкознания многочисленных подходов к описанию этого уникального явления.