Понятие и причины возникновения коммуникативных неудач

Понятие и причины возникновения коммуникативных неудач

С.Е. Полякова.

Коммуникация способствует выявлению различий в понимании, которые связаны с существованием специфических для каждой культуры способов кодирования культурных феноменов. Структура представлений об одном и том же явлении может разительно не совпадать у разных культурных сообществ. Даже при наличии сходного опыта одни и те же факты могут восприниматься и оцениваться по-разному, что еще раз подтверждает мысль Фуко о существовании основополагающих кодов культуры, которые управляют языком и схемами восприятия культурных феноменов [19].

Характерно, что представители разных культурно-языковых сообществ не всегда осознают несовпадение в структуре восприятия феноменов культуры, но различия в оценке обнаруживаются сразу и могут явиться источником коммуникативных неудач и межкультурных конфликтов [3, с. 5]. «Успешность речевого общения — это осуществление коммуникативной цели инициатора (инициаторов) общения и достижение собеседниками согласия» [13, с. 59]. Учеными был разработан ряд принципов, соблюдение которых гипотетически ведет к достижению успешной коммуникации. Среди них: принцип релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсона [20], принцип вежливости Р. Лакоффа [11], принцип кооперации Г. Грайса [7].

Е.М. Лазуткина выделяет следующие условия удачной коммуникации:

• 1. Коммуникативная заинтересованность.
• 2. Настроенность на мир собеседника, близость мировосприятия говорящего и слушающего. Среди речевых форм правильной настроенности на мир слушающего автор называет интонацию, тембр голоса, темп речи, повторы, особые средства выражения отношения говорящего к предмету речи (эпитеты, оценочные наречия, вводные слова и предложения), паузы, молчание и т. п.
• 3. Главное условие успешной коммуникации, по мнению автора, — это умение слушателя проникнуть в коммуникативный замысел говорящего. В связи с этим слушатель проделывает огромную работу по интерпретации речевого потока и «реконструкции замысла говорящего, по переосмыслению ранее сказанного и понятого» [13, с. 62].
• 4. Способность говорящего варьировать способ языкового представления того или иного реального события. Говорящий строит свою речь с ориентацией на мир знаний адресата, приспосабливая форму подачи информации к возможностям ее интерпретации.
• 5. Благоприятные внешние обстоятельства, такие как канал общения, настроение, эмоциональный настрой, физиологическое состояние тоже очень важны. «Разговор „творят“ речевые отрезки (реплики), паузы, темп, жесты, мимика, взгляды, позы, разговор развивается во времени, и каждая последующая реплика „наслаивается“ на все сказанное ранее, взаимодействует с ним, и результат этого взаимодействия непредсказуем. Атмосфера диалога становится не менее существенной, чем его содержание» [там же: 63].
• 6. Знание коммуникантами норм этикетного речевого общения.
• 7. Соответствие планов и схем речевого поведения собеседников. Существуют строгие правила ведения диалога, так как каждая реплика разговора предопределяет последующую и обусловливает течение разговора.

По утверждению Е. М. Лазуткиной, «успешность речевого общения зависит от желания участников в форме диалога выразить свои мнения, желания, просьбы, сообщить что-либо и т. д.; от умения определить все личностные особенности коммуникантов, организовать в соответствии с этим свои реплики, содержащие информацию по определенному вопросу, выражающие мнение, побуждение к действию или вопрос в оптимальной при данных обстоятельствах форме, на достойном собеседников интеллектуальном уровне, в интересном ракурсе» [13, с. 74].

Такая классификация подтверждает положение о важности прагматических компонентов, в том числе эмоционального состояния участников общения. Можно предположить, что эмоциональное состояние является первостепенным и определяющим по отношению к другим условиям удачной коммуникации, так как речь и коммуникация как следствие являются выражением внутреннего состояния человека в определенный момент и именно оно определяет, что и как участник коммуникации будет говорить и воспринимать. В связи с этим можно сказать, что эмоциональное состояние является важнейшим фактором, влияющим на успешность/неуспешность коммуникации.

Неуспешную коммуникацию принято называть ««коммуникативной неудачей». При рассмотрении феномена коммуникативной неудачи мы исходим из того, что участники речевого общения, вступая в диалог, расположены к выполнению принципов организации коммуникации, однако в конкретной коммуникативной ситуации в силу объективных или субъективных причин коммуниканты эти принципы нарушают.

Коммуникативной неудачей называют полное или частичное непонимание высказывания партнером коммуникации, такой «„сбой“ в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения, а их элементы не реализуются как инструкции по преобразованию окружения» [1, с. 53].

Существуют различные подходы к феномену ««коммуникативной неудачи». Разными исследователями предлагаются различные дефиниции и классификации в зависимости от причин возникновения коммуникативной неудачи, силы и длительности производимого эффекта.

Б.Ю. Городецкий дает следующее определение: «сбой в общении, при котором определенные речевые произведения не выполняют своего предназначения, т. е. имеет место неосуществление или неполное осуществление коммуникативных намерений говорящего» [6, с. 69]. Автор отмечает, что при изучении данного феномена необходимо учитывать такие критерии, как источники и последствия коммуникативных неудач. Классифицируя коммуникативные неудачи по источникам, он выделяет коммуникативные неудачи, причиной которых является сам коммуникант, и коммуникативные неудачи, вызванные обстоятельствами коммуникативного акта [6]. Автор разделяет коммуникативные неудачи на глобальные и частичные. Глобальной коммуникативной неудачей называется тот случай, когда коммуникативная деятельность не реализуется, определенная стратегическая цель не достигается. Частичная коммуникативная неудача — это задержка, временный сбой в коммуникативном процессе.

О.Н. Ермакова, Е. А. Земская понимают под коммуникативными неудачами неосуществление или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего, обусловленное различными причинами. Исследователи выделяют три типа коммуникативных неудач с точки зрения причин их возникновения: коммуникативные неудачи, порождаемые устройством языка; коммуникативные неудачи, порождаемые различиями говорящих; коммуникативные неудачи, порождаемые прагматическими факторами [8]. В связи с этим уместно отметить, что недоразумение и сбой в общении могут быть обусловлены самыми разными причинами, как экстралингвистическими, так и языковыми. Например, к коммуникативным неудачам приводят и различия в картинах мира, сформированные разными культурами, и социальное «неравноправие» коммуникантов и прочие факторы [19].

В своем диссертационном исследовании Е. К. Теплякова изучает коммуникативные неудачи, возникающие при реализации речевых актов побуждения. По мнению автора, появление коммуникативных неудач определяют такие факторы как адресант и адресат речи, в то время как внешние факторы редко являются причиной коммуникативной неудачи. При этом автор выдвигает мнение о том, что коммуникативные неудачи могут быть ««запланированными» (спровоцированное возникновения коммуникативной неудачи) и ««незапланированными» (коммуникативные неудачи, непреднамеренно возникшие под влиянием языковых или экстралингвистических факторов) [16]. Однако такое разделение представляется не совсем верным, так как, исходя из приведенных определений, в широком смысле коммуникативная неудача — это недостижение поставленной коммуникативной цели. Однако желание спровоцировать коммуникативную неудачу — это тоже коммуникативная цель, определяющая речевое поведение коммуниканта. В этом случае возникновение коммуникативной неудачи — это как раз реализация коммуникативной интенции, коммуникативный успех. В защиту данного положения можно привести мнение Н. К. Къневы, согласно которому коммуникативной неудачей могут считаться только те случаи, которые происходят непреднамеренно и воспринимаются как проблема одним или более участником коммуникативного общения. Автор выделяет частные и глобальные коммуникативные неудачи, а также подразделяет коммуникативные неудачи на вызванные нарушением правил организации речевого взаимодействия, организации дискурса, организации информационного обмена, учета статусных ролей [10].

С.И. Виноградов выделяет следующие неблагоприятные факторы, приводящие к коммуникативной неудаче: чуждая коммуникативная среда; ритуализирование живого речевого общения; нарушение правила кооперации, солидарности, релевантности; неоправданные коммуникативные ожидания слушателя. Также, по мнению автора, к непониманию может привести различие схем поведения участников диалога, что находит отражение в несвязности частей диалога, в нереализованной коммуникативной валентности реплик, неоправданных паузах [4]. Как будет показано далее в данной работе, такими особенностями обладает речь в состоянии эмоциональной напряженности.

Т.Н. Воронина в качестве факторов, чаще всего способствующих возникновению коммуникативной неудачи отмечает отрицательное психологическое состояние собеседников. Однако автор не исключает и того, что такие чувства, как радость, восхищение, состояние эйфории, также могут вызвать коммуникативную неудачу. В связи с этим необходимо отметить, что как отрицательное психологическое состояние собеседников, так и положительное являются состояниями, которым сопутствует эмоциональная напряженность. Появлению коммуникативной неудачи также способствуют неподготовленность, спонтанность речи, ее эмоциональность, частая импульсивность общения [5, с. 20]. Последние два фактора являются сопутствующими эмоциональной напряженности разных уровней.

Интересна предложенная Е. М. Мартыновой дифференциация понятий «коммуникативный дискомфорт», «коммуникативная неудача» и «коммуникативный конфликт». Автор определяет успешную коммуникацию как совпадение ожидаемого и действительного эффектов речевого высказывания; если же говорящий не достигает ожидаемого эффекта, то имеет место коммуникативная неудача или коммуникативный дискомфорт. Коммуникативным дискомфортом здесь называется «особое негативное интенциональное состояние, возникающее в рамках неуспешной или квазиуспешной коммуникации» [12, с. 6], неотъемлемым условием которого является «наличие в речевом обмене показателей, которые сигнализируют о том, что коммуникант испытывает определенное неудобство в связи с тем, что стратегия его коммуникативного поведения или коммуникативного поведения собеседника не соответствует его намерениям и/или ожиданиям» [15, с. 10]. В рамках этой классификации выделяется коммуникативный дискомфорт, обусловленный личностными особенностями коммуникантов; коммуникативный дискомфорт, обусловленный обстоятельствами общения; коммуникативный дискомфорт вербализации и понимания; коммуникативный дискомфорт, вызванный трудностями достижения коммуникативной цели и практической цели, и коммуникативный дискомфорт, связанный с нарушением принципа Коммуникативной контактности [12]. Коммуникативный конфликт определяется как «явление диалогической ситуации, в которой коммуниканты сознательно идут на конфликт, т. е. столкновение мнений о приемлемости той или иной стратегической линии в развитии диалога» [15, с. 10]. Коммуникативная неудача же, согласно Е. М. Мартыновой, — это положение вещей, при котором коммуниканты не могут реализовать свои намерения или коммуникативные ожидания.

Как отмечает В. В. Бахтин, разговорная речь отличается диалогизмом, а во всяком живом диалоге слово установлено прежде всего на ответное понимание, причем понимание активное. Говорящий стремится ориентировать свое слово со своим определяющим его кругозором в чужом кругозоре и вступает в диалогические отношения с моментами этого кругозора. Говорящий пробивается в чужой кругозор слушателя, строит свое высказывание на чужой территории, на его, слушателя, апперцептивном фоне [2, с. 93−95].

Любая диалогическая реплика может быть охарактеризована, прежде всего, как событие, ограниченное факторами говорящего и слушающего. Она есть проявление двусторонней эгоцентричности: адресант учитывает фактор адресата, а последний, в свою очередь, принимает во внимание особенности речевой манеры исполнения первого, проявляя активность или пассивность в поддержании речевого контакта. Подобная коммуникативная ситуация предстает как идеальный вариант протекания коммуникации [1, с. 53]. Однако такие идеальные ситуации, особенно при межнациональном общении, встречаются редко. Это объясняется наличием культурных и языковых барьеров.

Очевидно, что культурный и языковой барьеры тесно взаимосвязаны и находятся в непрерывном взаимодействии. Культурный барьер, обусловленный разницей культур, по мнению С.Г. ТерМинасовой, опаснее языкового, изначально ясного и очевидного, потому что он скрыт завесой уверенности, что своя культура — единственно возможная, правильная и нормативная (просто — «нормальная») [17, с. 66]. Осознание этого препятствия в общении людей приходит в момент столкновения или конфликта «своей» и «чужой» культуры.

Культурные ошибки, сопровождающие и провоцирующие конфликт культур, воспринимаются гораздо болезненнее и вызывают более негативную реакцию, чем ошибки языковые, которые прощаются, главным образом, иностранцам.

Культурный барьер, таким образом, опаснее и труднее языкового, потому что он не осознаваем до момента столкновения, конфликта, войны культур, и нарушение культурных норм воспринимается гораздо более болезненно, чем языковые промахи. Самое худшее, к чему могут привести ошибки в речи, — это насмешки и снижение репутации человека, ошибки же культурного поведения могут вызвать этнические конфликты, насилие, кровопролитие [там же, с. 92].

Понимание в диалоге, с одной стороны, основано на постоянном учете дистанции между участниками коммуникации, с другой стороны, понимание невозможно и без «согласия» психического состояния коммуникантов. Интерпретация феноменов другой культуры всегда представляет собой осознанную или неосознанную попытку преодолеть дистанцию между двумя культурами. Главной причиной непонимания в межкультурной коммуникации является не различие языковых систем, а различие национальных сознаний субъектов [9, с. 11].

Непонимание, недоразумение и сбой в общении могут быть обусловлены самыми разными причинами, как внешними, экстралингвистическими, так и собственно языковыми. Например, к коммуникативным неудачам приводят и различия в картинах мира, сформированные разными национальными культурами, и разные ментальные модели фрагментов действительности и социальное «неравноправие» коммуникантов, и нарушения условий места и времени коммуникации [14, с. 118].

Типология коммуникативных неудач (КН) в диалогическом общении строится по следующим параметрам:

• 1. Типы КН по их последствиям (явная — скрытая).
• 2. Типы КН по источникам (в аспекте вербализации);
• 3. КН, связанные с коммуникативной ситуацией;
• 4. КН, связанные со структурой коммуникативного текста;
• 5. КН, в которых не повинен говорящий [1, с. 53−54].

Очевидно, что основными источниками КН при диалоговом взаимодействии предстают как различия в языковой компетенции и партнеров: неодинаковый характер намерений и тактических приемов их реализации у говорящего и способности их адекватной интерпретации слушающим, так и различия во внеязыковой компетенции общающихся: несовпадения в их системах этических и эстетических ценностей.

При многомерном подходе к классификации коммуникативных неудач следует учесть такие важные критерии, как последствия коммуникативных неудач и источники коммуникативных неудач.

Классифицируя коммуникативные неудачи по источникам, исследователи выделяют коммуникативные неудачи, причиной которых является сам коммуникант, и коммуникативные неудачи, вызванные обстоятельствами коммуникативного акта [6, с. 67−72].

Поскольку в настоящем исследовании мы сосредотачиваемся на коммуникативных сбоях в политическом дискурсе, то для нас более приемлемо определение, подтверждающее важность учета прагматических компонентов, культурного барьера, эмоционального настроя, а также намеренного вуалирования истинного положения вещей. Поэтому под коммуникативной неудачей в работе понимается «такой сбой в общении, при котором определенные фрагменты дискурса не выполняют своего предназначения в силу несовпадения ожидаемого и действительного эффекта речевого высказывания, причинами которого оказываются речевые явления, порождаемые прагматическими факторами, различиями говорящих в их культурном и психологическом отношении к действительности, эмоциональными особенностями индивидуума и сокрытием реального положения вещей при использовании эвфемизмов».

Вслед за И. А. Садыковой мы выделяем три типа коммуникативных неудач с точки зрения их причин:

• 1) коммуникативные неудачи, порождаемые устройством языка;
• 2) коммуникативные неудачи, порождаемые различиями говорящих;
• 3) коммуникативные неудачи, порождаемые прагматическими факторами.

Для настоящего исследования последняя классификация представляется наиболее актуальной.

общение коммуникативный конфликт.

• 1. Агапова С. Г. Основы межличностной и межкультурной коммуникации. — Ростов н/Д: Феникс, 2004. — 282 с.
• 2. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М.: Художественная литература, 1975. — 502 с.
• 3. Богданова Л. И. Понимание как оценочный акт в межкультурной коммуникации // Понимание в коммуникации: тезисы докладов Междунар. науч. конф. (28 февраля — 1 марта 2005 г.). — М., 2005. — С. 5−6.
• 4. Виноградов С. И. Культура русской речи. — М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА, 2006. — 549 с.
• 5. Воронина Т. Н. Причины коммуникативных неудач // Вузовская наука — Северо-Кавказскому региону: материалы VII регион. науч.-техн. конф. — Ставрополь: Сев.-Кавказ. гос. техн. ун-т, 2003. — С. 15−23.
• 6. Городецкий Б. Ю. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний: сб. ст. — Новосибирск, 1985. — С. 4, 64−78.
• 7. Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. — М., 1985. — Вып. 16. — С. 220−234.
• 8. Ермакова О. Н., Земская Е. А. К построению типологии коммуникативных неудач // Русский язык в его функционировании. Коммуникативнопрагматический аспект. — М., 1993.
• 9. Кабакчи В. В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации. — СПб.: Союз, 2004. — 475 с.
• 10. Кънева Н. К. Интегральный подход к проблеме коммуникативных неудач: автореф. дис. … канд. филол. наук. — Тверь, 1999. — 19 с.
• 11. Лакофф Р. (Lakoff R.) Logic or Politeness: or minding your P’s and Q’s // Papers from the ninth Regional Meeting, Chicago Linguistic Society. -1973. — P. 292−305.
• 12. Мартынова Е. А. Типология явлений коммуникативного дискомфорта в ситуациях диалога: дис. на соис. учен. степени канд. филол. наук. — Орел, 2000. 192 с.
• 13. Лазуткина Е. М. Коммуникативные цели, речевые стратегии, тактики и приемы // Культура русской речи: учебник для вузов. — М., 1998. — С. 50−79.
• 14. Садыкова И. А. Корректирующие высказывания как способ передачи коммуникативного опыта // Русская и сопоставительная филология: Исследования молодых ученых. — Казань: Казан. гос. ун-т им. В.И. Ульянова-Ленина, 2004. C. 114−123.
• 15. Смирнова М. Н. Коммуникативные неудачи в неофициальном диалоге (на материале английского языка): дис. на соис. учен. степени канд. филол. наук. — М., 2003. — 165 с.
• 16. Теплякова Е. К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка): автореф. дис. … канд. филол. наук. — Тамбов, 1998. — 17 с.
• 17. Тер-Минасова С. Г. Война и мир языков и культур. — М.: АСТ, 2007. — 286 с.
• 18. Формановская Н. И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения. — М., 1998. — 291 с.
• 19. Фуко М. Археология знания. — Киев: Ника-Центр, 1996. — 206 с.

Шпербер Д., Уилсон Д. Релевантность // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. — М., 1988. — С. 212−233.