Последние годы жизни. 
Дуэль (1834-1837)

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836).

1834 год явился переломным годом в жизни Пушкина: в дневнике поэт записал, что переходит к открытой оппозиции. Накануне нового года он был пожалован в камер-юнкеры. Придворное звание оскорбило Пушкина — обычно такие звания давались юношам, а Пушкин был уже не молод. Поэт понимал, что царь, приближая его ко двору, преследует определенные цели. В свете вновь поползли слухи, будто поэт заискивает перед Николаем I. Обстоятельства складывались трагично: камср-юнкерство бросало тень на Пушкина, а народный поэт, которым Пушкин себя уже осознал, должен быть чистым и непорочным. С этого времени Пушкин презрительно отзывается о Николае I, в котором, по его словам, «много от прапорщика и мало от Петра Великого». Поэту хотелось уединения, тишины для осуществления больших творческих замыслов. Но он вынужден был служить, чтобы содержать семью. Его угнетало светское окружение. Не бывать же в свете он не мог: придворное звание обязывало посещать балы и вечера. В конце концов поэт решился на отчаянный шаг: летом 1834 года он подал прошение об отставке. В ответ на это ему запретили работать в архивах. Прошение пришлось взять обратно.

Светское общество не могло простить Пушкину его гениальности. Глупцам, посредственностям, бездарностям всегда чужд человек высоко одаренный и духовно свободный. Пушкина травили черной завистью, клеветой, сплетнями, и это неуклонно вело к кровавой развязке. Поэт это знал.

Он пытался найти выход, вновь и вновь предпринимал отчаянные попытки вырваться из тесного круга. Именно в этот период современники замечают тяжелое состояние его духа.

Летом 1835 года поэту удалось получить отпуск на четыре месяца, и он уехал в Михайловское. Здесь было создано одно из прекраснейших стихотворений «Вновь я посетил».

В Михайловском Пушкин вспомнил свое двухлетнее изгнание, няню, которая уже умерла. Мысль его обратилась к прожитому, которому он подводил итог в глубокой и печальной думе о себе и времени.

Стихотворение необычайно просто по своим образам и настроению. Пушкин перечисляет памятные места, факты своей жизни («Вот опальный домик…», «Вот холм лесистый»).

Предыстория. Дантес и Н. Н. Пушкина.

Французский кавалергард, приёмный сын нидерландского посла в Петербурге барона Луи Геккерна, познакомился со своей ровесницей Натальей Николаевной Пушкиной, женой поэта, в 1835 в Аничковом дворце. В глазах светского общества Дантес предстал блестящим молодым офицером, влюблённым в красавицу-жену ревнивого мужа (Пушкин не любил придворной жизни и не вызывал тёплых чувств у влиятельных светских людей). Несмотря на обнаружение всё новых и новых документов, включая переписку самого Дантеса, по-видимому, никогда не станет известно, насколько искренним был Дантес, изображая свою влюблённость в Наталью Николаевну, и каковы были её ответные чувства. Тем не менее в обществе ходили слухи о взаимности чувств Пушкиной и о том, что Дантес уже добился победы; для разворачивания конфликта возникшая молва играла не меньшую, а то и бомльшую роль, чем реальные события.

Анонимные письма и первый конфликт (ноябрь 1836).

4 (16) ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивался «диплом рогоносца»; в «дипломе» содержался косвенный намёк на внимание к Н. Н. Пушкиной со стороны не только Дантеса, но и самого царя. В 1927 году пушкинистами (Б.В. Казанским и П.Е. Рейнботом) было высказано предположение, что пасквиль указывает на мнимую связь Натальи Николаевны с императором, так как Пушкин назван заместителем Нарышкина, мужа любовницы Александра I; эту точку зрения поддержал и автор наиболее авторитетного на то время исследования дуэли П. Е. Щёголев. Однако Н. А. Раевский считал, что «доказанным его [предположение] считать нельзя»). Александр Сергеевич счёл письмо исходящим от Геккерна-отца. До сих пор неизвестно, был ли он прав; во всяком случае, доказано, что дошедшие до нас экземпляры писаны не собственноручно Геккерном или Дантесом. Подозрение многих современников пало на близкого к Геккернам князя П. В. Долгорукова, экспертиза 1927 года подтвердила его почерк, однако более тщательное исследование 1987 «реабилитировало» Долгорукова и ряд других «подозреваемых» современников.

Придя к выводу об авторстве Геккерна, Пушкин немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. Через неделю после вызова Жорж Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой — сестре Натальи Николаевны и, соответственно, свояченице Пушкина. Как бы то ни было, коль скоро Дантес стал женихом Екатерины, Пушкин был вынужден отозвать свой вызов (сыграла роль и аудиенция, данная Пушкину Николаем I, и посредничество В.А. Жуковского).

Второй вызов.

10 января 1837 Екатерина Гончарова стала женой Дантеса. Она родила ему четверых детей и умерла после родов в 1843 году, на седьмом году замужества.

Однако конфликт между Пушкиным и Геккернами не был исчерпан, и вскоре после брака Дантеса с Екатериной началось распространение в свете слухов и шуток («казарменных каламбуров») по адресу Пушкина и его семьи. 26 января (7 февраля) 1837 Пушкин отправил Геккерну-отцу письмо (в своей основе сочинённое еще во время первого конфликта в ноябре), где, чрезвычайно резко характеризуя как отца, так и приёмного сына, он отказал им от дома. Отправляя письмо, Пушкин не мог не знать, что оно носит явно оскорбительный характер и приведёт к новой дуэли. В тот же день Геккерн объявил Пушкину, что его вызов в силе, и Жорж готов принять его. В разговоре с секундантом Дантеса д’Аршиаком Пушкин отверг предложение Дантеса установить дистанцию в 30 шагов и предложил дистанцию в 10 шагов, заявив, что чем кровавее русская дуэль, тем она лучше.

Дуэль.

27 января (8 февраля) под Петербургом в перелеске близ Комендантской дачи состоялась дуэль, на которой Пушкин был смертельно ранен в живот. Ответным выстрелом Пушкин легко ранил Дантеса в правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина, были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам: барьер отделял врагов едва на десять шагов, стрелять разрешалось с любого расстояния на пути к барьеру. Секундантом Пушкина был его лицейский товарищ К. К. Данзас, секундантом Дантеса — сотрудник французского посольства виконт д’Аршиак.

В воспоминаниях современников отмечалось, что в свете упорно циркулировал слух, о том, что лично Геккерн приобрел для Дантеса кольчугу, в которой он и был на дуэли. Для подобных слухов имелись веские основания — пуля Пушкина пробила мягкие ткани руки навылет, и, следовательно, попала в туловище, в показаниях Комиссии военного суда Данзас и виконт в один голос утверждали, что выстрел Пушкина сбил Дантеса с ног. Согласно официальной версии, пуля срикошетила от пуговицы вицмундира, однако при ударе такой силы пуля, скорее всего, просто разорвала и вбила бы пуговицу в тело (мундирные пуговицы тогда изготавливались исключительно из мягких металлов), но, как известно, других ранений Дантес не получил. Кроме того, загадочная пуговица так и не была представлена суду.

Другой светский слух был связан с тем, что Николай I дал поручение шефу корпуса жандармов Бенкендорфу пресечь дуэль и задержать дуэлянтов, поскольку о месте и времени дуэли было известно широкому кругу лиц. Бенкендорф, умышленно или нет, подошел к исполнению поручения формально, и отправил жандармский пикет «на Черную речку», не уточняя конкретно — на какую именно.

Смертельное ранение Пушкина.

Пушкина с места дуэли привезли домой, на набережную реки Мойки, дом 12. Рана оказалась смертельной: поэт прожил два дня. Несмотря на усилия врачей под руководством Н. Ф. Арендта скончался 29 января (11 февраля) 1837 года в 14:45. В момент его кончины были остановлены часы, которые, являясь реликтом эпохи, хранятся до сих пор, став одним из значимых экспонатов музея, организованного в этом доме впоследствии.

поэт пушкин дуэль драматический произведение.