«Навадир» в средневековой арабской литературе

«НАВАДИР» В СРЕДНЕВЕКОВОЙ АРАБСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

К числу наиболее популярных жанров арабской средневековой литературы относится навадир (мн. от надира), понимаемый как занимательный рассказ анекдотического характера, который дошел до нас в многочисленных сборниках, составленных на протяжении почти пяти веков с момента возникновения ислама и арабо-мусульманской культуры c начала VII в. и до конца Аббасидского халифата в XII в.

Долгое время жанр навадир недооценивался в литературной критике; считалось, что он обладает сравнительно «низким» уровнем художественности, культуры и стиля. Однако в последнее время возрос интерес к этому жанру как к своеобразной «энциклопедии» средневековой жизни, поскольку навадир может по праву считаться частью культурного достояния Востока, источником, который позволяет судить о жизни и ментальности различных слоев арабо-мусульманского мира.

История изучения навадир начинается со времени первой письменной фиксации. Первоначальными исследователями арабских навадир являются средневековые арабские филологи, собиравшие и записывавшие рассказы. Заслуга собирателей подобных сборников, безусловно, велика. Благодаря им мы можем реконструировать и познать картину средневекового арабо-мусульманского мира, быт, интересы общества, а также узнать, над чем смеялся житель средневекового города на Востоке.

Сегодня проблема изучения жанра не перестает привлекать внимание исследователей как на арабском Востоке, так и его за пределами. Первые работы появились в литературоведческих журналах в виде отдельных статей, а позднее в различных по объему монографиях, в основном, западноевропейских и арабских ученых. В советский период появились переводы целой серии анекдотов, где главным персонажем выступал известный на Востоке комический герой Джуха, Жха и Ходжа Насреддин. Появление хотя бы и небольшого количества работ по изучению этого жанра, которые были строго выборочными и изучали анекдоты неравномерно по периодам и с разной глубиной проникновения в суть темы, тем не менее свидетельствует, что жанр навадир, обладая самобытный природой, играл огромную роль в средневековой арабской литературе. Анализ и систематизация различной литературы, в которой в разных аспектах исследован этот жанр, позволяет выделить следующие три группы по изучению проблемы. Это исследования, связанные с изданием навадир, общетеоретические исследования этого жанра и работы по изучению навадир в отдельных письменных памятниках.

Что же известно об истоках и генезисе слова «навадир»? Средневековые арабские словари свидетельствуют, что слово «надира» существует в арабском языке с древнейших времен и имеет несколько значений. Так, в доисламскую эпоху, в условиях кочевой жизни бедуинов, оно обозначало «редкую вещь, диковинку». В средневековом арабском словаре «Тахзиб алЛуга» это слово зафиксировано в следующем значении: «редкость слов или вещь, являющаяся единственной в своем роде, а также крупинка золота или серебра, содержащаяся в металле».

Современные ученые-востоковеды по-разному определяют термин «надира». Исследователь Абд-ул-Азиз Абд-ул-Маджид, рассматривающий повествовательные жанры в «Обзоре терминов, используемых в арабской литературе для обозначения «рассказа», дефинирует «надира» как «один из типов художественной литературы, средств жанровой номинации и способа украшения текста, обозначающего короткий, остроумный, тонкий и забавный анекдот».

Первоначально слово «надира», как отмечает исследователь, «выступало в значениях, обозначающих редкую или экстраординарную вещь». По формулировке Ш. Пелла, «надира» есть то, что классифицируется с остротой и юмором. По его мнению, это слово употреблялось с периода раннего средневековья для обозначения остроты и анекдота, в особенности юмористического. Авторы статьи «К вопросу об изучении состава арабских литературных терминов в критической литературе» С. Вайел и М. Вахба, рассматривая повествовательные единицы «хикайя», «кысса», «надира» и другие, пытались найти для них точные эквиваленты в английском языке и перевели как анекдот и шутка. Ф. М. Дуглас в ходе рассмотрения анекдотов в «ал-Бухала» («Книга о скупых») определяет «надира» как «самостоятельную повествовательную единицу, содержащую действие, поступок или событие, которые демонстрируют человека, группу или класс людей, обладающих свойством «бухль» «скупостью». По мнению арабского филолога Набили Ибрагим, средневековые арабские анекдоты, основанные на остроумном выражении, напоминают небольшой рассказ, находящийся на стыке комического рассказа и остроты. Казахстанский исследователь А. Б. Дербисалиев отмечает, что анекдот характеризуется краткостью, неожиданной и остроумной концовкой. Узбекский востоковед Т. А. Мухтаров называет навадир произведением новеллистического типа, тяготеющего к устному изложению.

Рассматривая движение навадир в плане генезиса от лингвистического понятия к литературному и, шире, жанровому, И. Шуулах отмечает, что этот термин сначала был предметом внимания языковедов: «.созданный в среде бедуинов-кочевников, он перекочевал из пустыни в конце первого века хиджры и начала второго в руки языковедов и, циркулируя в последующие века второй, третий и четвертый, обосновался в словарях». Общепризнано, что ведущим аспектом в арабском языкознании была лексикология. В период зарождения науки о языке арабы, высоко ценящие чистоту и богатство своего языка, затрачивали свои труды на собирание, систематизацию и изучение языковых фактов. Патриархи арабского языкознания не обошли вниманием слово «навадир», поместив его в свои словари. Значительно позже, в X в., в период распада абв басидского халифата, в период тяжелой социальной и политической обстановки и, вместе с тем, с развитием научной и культурной жизни и рождением новых литературных прозаических форм появился жанр «навадир», наглядно демонстрирующий средневековый тип мышления. Под понятием «навадир» И. Шуулах понимает курьезный и оригинальный, живой и радостный рассказ, вызывающий удивление.

Как же определяет «навадир» ал-Джахиз (775−868 гг.), считающийся основоположником нового направления в этом жанре? Для него это уже установленный литературный жанр со своими каноническими параметрами. Ал-Джахиз создает новое определение этого термина, которое можно установить как сочетание следующих компонентов:

• • нового для того времени стиля с употреблением ссылок и цитат из Корана и хадисов, разнообразных остроумных выражений, речей, бесед и диалогов персонажей в индивидуализированной форме;
• • разнообразной по своей палитровой гамме и популярной во времена ал-Джахиза литературной теме по различным вопросам этики, социальной жизни, психологии описания в комическом свете разнообразных пороков скупости, глупости, невежества и др.

Жанр навадир обладает синтезирующей природой и связан с народным рассказом, сказкой, басней, легендой и шутками. Эту точку зрения разделяют современные арабские ученые. Так, о связи навадир с народными рассказами (хикайя шаабийя) говорят Мухаммад Фахми Абд ал-Латиф и И. Шуулах. Оба исследователя считают, что в некоторые периоды анекдот имел хождение и получил широкую популярность благодаря народным рассказам, а в некоторых случаях был одним из главных факторов сиры, куда включались анекдотические элементы. Значимость народного рассказа, который соседствовал с анекдотом, как отмечают исследователи, была достаточна высока. Анекдот, чей язык был прост и остроумен, вносил новую живую струю в элементы рассказа, собирая вокруг себя все большее количество слушателей.

Жанр навадир был очень популярен на Востоке. Об этом свидетельствует большое число сочинений и антологий, содержащих анекдоты (ал-Джахиз «Книга о скупых», «Книга о животных», «Послание о квадратности и округлости», Ибн Кутайба «Источники сведений» и др.). Авторы антологий были избирательны к анекдотическому материалу и отдавали предпочтение тем навадир, которые отличались своей развлекательностью и пользовались наибольшей популярностью. Говоря о месте и популярности жанра навадир в средневековой арабской литературе, исследователь Мей А. Юсеф отмечает, что эти сообщения или рассказы вызывают у читателей или, может быть, у слушателей удовольствие и веселье. При чтении средневековой литературы можно отыскать много коротких и веселых преданий, которыми изобилует большинство книг того времени. Вряд ли найдешь написанную в те времена книгу без рассказов такого рода. Средневековая арабская литература, дополняет он, точно также характеризуется анекдотами; вернее, анекдот для нее также типичен, как оливковые рощи для залитого солнцем греческого побережья. Что касается функционального значения анекдота, то Мей А. Юсеф отмечал его информативность и определял анекдот как сообщение или устный рассказ, так как оба анекдот и устное сообщение сообщают человеку о чем-либо.

Многие исследователи навадир подчеркивали его юмористическую и комическую сущность. По оценке К. С. Давлатова, анекдот представляет собой «шутку, вызванную определенным жизненным положением, т. е. как бы первоклетку комического». Б. Я. Шидфар отмечает, что юмористический элемент в малых прозаических жанрах играл огромную роль и представлял собой «преображенный этический и эстетический идеал, как бы вывернутый наизнанку».

Тематическая палитра «навадир», вошедших в антологические сборники, была пестрой и включала исторические, религиозные, социальные, политические и другие проблемы. В ней нашли свое отражение не только реальные и вымышленные поступки политиков, правителей, визиров, судей, философов, представителей различных религиозных школ и направлений, поэтов, да и простых людей, свидетельствующие об их разнообразных привычках, поступках и качествах; но и социальная, религиозная и политическая критика.

Исследование сюжетов навадир разных циклов позволяет сделать вывод, что развитие тематического содержания шло, преимущественно, по следующим, чередующимся в разных текстах, тематическим линиям: социальной, религиозной, политической, грамматической и исторической.

Изучение навадир позволяет разделить их на следующие три группы: первая из них представляет собой краткие, часто сюжетные рассказы, в которых есть место и диалогу, и повествованию; вторая это «миниатюрные» навадир, которые отличаются сжатостью и основаны на игре слов; третьи близки новелле, они отличаются от других развернутой цепью повествования и широкой картиной событий.

Среди персонажей навадир, кроме объединенного героя нищего, вора, богослова, фигурирует большое число конкретных лиц халифов, политиков, вазиров, правителей, губернаторов, филологов, литераторов, теологов, теологов, философов и многих других, в числе которых встречаются имена «четырех праведных халифов» Абу Бакра, Омара, Османа и Али, омейадского халифа Муавия, литератора ас-Сахаба бин Аббада, халифовМуваффака, ал-Махди, ал-Мутаваккиля, ал-Мамуна, религиозных персонажей Мусы, Джабраила и Исрафила, основоположника арабского языкознания Абул-Асвада ад-Дуали, богословов ал-Хиджаджа, Абу Амра бин Али, ан-Наззама, а также имена известных поэтов Лабида, алАша, Зу-р-Румма и много других.

Арабская средневековая повествовательная и афористическая проза сыграла решающую роль в развитии современной арабской литературы. Мудрые и меткие и средневековые навадир поражают силой и тонкостью ума и позволяют представить себе живой мир людей, существовавший за тысячу лет до нас, мир очень далекий, но очень близкий нам духовно.

Никто не выслушивает порицателей терпеливее людей, больше всего заслуживающих похвал.

Арабы говорят: «У кого мозги кипят летом, у него котелок будет кипеть зимой». Берегись покоя, ибо это путь в никуда. Напиться не значит выпить все. Не будь сладким, чтобы тебя не проглотили, и не будь горьким, чтобы тебя не выплюнули.

Кто не умеет отказывать, не умеет и давать.

Лучшие друзья те, кто сильнее всех в добрых советах, лучшие из действий те, что прекраснее всех последствиями, и лучшая хвала та, что исходит из уст мужей.

Лукман сказал: «Подлинно в теле есть кусочек, и если он хорош, хорошо и все тело, а если он испортится, то портится все тело. И этот кусочек сердце!».

Не проси прощения у того, кто не простил тебя, надейся только на того, кто верит в тебя, будь откровенен только с тем, кто не воспользуется твоими словами против тебя.

Нет ничего ценнее мудрости, украшенной знанием; знания, украшенного искренностью; искренности, украшенной делом; дела, украшенного добротой.

Если можешь стань ученым, если не можешь стань учеником, если не можешь люби ученых, если не можешь любить не гневи их.

Умен не тот, кто отличает добро от зла, а тот, кто умеет выбирать наименьшее зло.

Три вещи на свете непрочны: тень от облака, дружба со злым человеком и хвала из уст лжеца.

Опьянение бывает пяти видов: от вина; опьянение молодости; опьянение от богатства; опьянение от любви и опьянение властью.

Три дела страшнее всего: скупость, следование страстям и довольство самим собой.

Четыре рода людей всегда пребывают в печали: человек злой; завистливый; необразованный, затесавшийся среди образованных, и философ, не признанный людьми.

Подели справедливо работу между ушами и ртом у тебя два уха и один рот, значит, ты должен слушать больше, чем говорить.

Пришла женщина к Кайсу бин Ибаду и пожаловалась на отсутствие в доме мышей.

Тогда Кайс приказал послать ей муки и масла.

Жена, провожая гроб мужа на кладбище, причитает: «Несут тебя туда, где не пьют и не кушают».

Бедняк, услышав эти слова, подумал про себя:

— Неужели его несут в мой дом?

Пришел некто к купцу и сказал:

• — У меня к тебе две просьбы. Исполни их, будь великодушен.
• — Что смогу выполню. Какие же это просьбы?
• — Первая: дай мне в долг тысячу динаров и дай отсрочку на год.
• -Будь по твоему, но я выполню лишь одну просьбу, ответил купец, более того, я поступлю великодушно даю тебе отсрочку на 11 лет и ступай с миром.

Был у нас сосед остряк и гуляка. Замучила его жена однажды пойдем, навестим моих родителей. Отказывался он под разными предлогами, отказывался. пока, наконец, не дал согласия. Стали они собираться и уже было вышли со двора, как жена и говорит ему:

• — Знаешь, так все удачно складывается. сегодня ночью я видела во сне моих родителей.
• — Ну и прекрасно, значит, вы уже виделись. и этого достаточно, сказав это, он вернулся домой.

Спросили у одного мудреца:

• — Сколько у тебя друзей?
• — Не знаю, ответил он. Я счастлив и у меня есть деньги, а отвечу на ваш вопрос лишь тогда, когда всего этого у меня не будет.

Спросили у Халида бин Сафана:

• — Когда следует говорить?
• — Когда тебе очень хочется молчать.
• — А когда следует молчать?
• — Когда тебе очень хочется говорить.

навадир жанр востоковед литературный.

• 1. Дербисалиев, А. Б. Арабоязычная литература Марокко. Алма-Ата, 1983.
• 2. Мелетинский, Е. М.

  Введение

  в историче-и скую поэтику эпоса и романа. М., 1986.

• 3. Мухтаров, Т. А. Арабская средневековая новелла (становление и развитие жанра): автореф. дис.. д-ра филол. наук. Ташкент, 1994.
• 4. Пела, Ш. Вариации на тему адаба // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978.
• 5. Шидфар, Б. Я. Образная система арабской классической литературы (VI-XII вв.) М., 1974.
• 6. Шуулах, И. ан-Навадир аш-шаабийя алмысрийя. Ал-Кахира, 1993.
• 7. Abdel-Aziz Abdel-Meguid. A Survey of the terms used in Arabic for «narrative» and «story» // A review of Islamic culture. L., 1964. 1.

May, F. Yousef. Das Buch der schlagfertiu gen Antworten von Ibn Abi' Awn. Ein werk der klasisch arabischen adab-literatur. Berlin, 1988.