Понятие эпитета, его свойства и функции

Об эпитете было сказано и написано немало. Первые упоминания о нем можно найти еще у античных теоретиков — Аристотеля, Квинтилиана. Несмотря на его кажущуюся простоту в ряду других стилистических приемов, интерес к нему не ослабевает. При этом лингвистическая природа эпитета изучается, как правило, в свете господствующей научной парадигмы того или иного времени.

В отечественной лингвистике основоположником теории эпитета по праву считается А. Н. Веселовский, впервые применивший диахронический подход к исследованию эпитета. Ученый полагает, что за привычными для нас эпитетами лежит далекая историко-психологическая перспектива, целая история вкуса и стиля в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного [5, с. 59].

Немалый вклад в теорию эпитета внес В. М. Жирмунский, разграничивший употребление термина «эпитет» в узком и широком смысле. В широком смысле эпитет понимается как определение, как один из приемов поэтического стиля. Однако первоначально эпитет понимался более узко, только как поэтическое определение, не вносящее нового признака в определяемое понятие.

Другие исследователи сосредоточивают свое внимание на отдельном, частном аспекте изучения эпитета или исследовании определенного вида эпитетов. Так, например, особенностям употребления сложных эпитетов посвящены работы Богоришвили (1989), Краснянского (1991), метафорическому эпитету — Кинщака (1987), Ереминой (1967), цветному эпитету — Волисон (1969), терминологическому эпитету — Соловьевой (1981). Другие ученые обращают внимание на характеристическую функцию эпитета, то есть его роль в создании образа в художественном тексте — Вольф (1972), Макушева (1987), на особенности функционирования эпитета в текстах разных жанров — Ролл (1990), Комарова (1962), Снегирев (1969), на эпитетах в произведениях отдельных авторов — Бобылева (1969), Куценко (1987), Петрова (1982), Серман (1962), Шталь (1981). Изучению эпитета в аспекте истории языка посвящены работы Евгеньевой (1948), Кателиной (1983), Лободанова (19 846), Панасенко (1984).

Термин «эпитет» (греч. epitheton — «наложенный, приложенный») впервые упоминается, как уже говорилось, в трудах античных мыслителей, в частности Аристотеля и Квинтилиана. Аристотель советует образовывать эпитеты, так же как и метафоры, то есть от слов прекрасных по звучанию, или значению, или для зрительного или другого восприятия. Можно образовывать эпитеты от худшего или постыдного, например эпитет «матереубийца», но можно и от лучшего, например «мститель за отца».

Квинтилиан различает употребление эпитета ораторами и поэтами, отмечая при этом, что поэты используют эпитет значительно чаще и довольствуются тем, чтобы эпитет подходил к определяемому слову. В речи ораторов отбор эпитетов более жесткий: эпитет не должен быть излишним, более того, желательно, чтобы он имел переносное значение: «необузданная страсть, безумные замыслы». Путем прибавления этих новых качеств эпитет становится тропом.

Несмотря на столь давнюю историю этого поэтического приема, общепринятого взгляда на эпитет у теоретиков нет. Четкого определения понятия «эпитет» не существует, хотя в современных лингвистических и поэтических словарях подчеркивается, что эпитет обязательно должен носить образный, экспрессивный, тропический (метафорический) характер, давать лицу, явлению или предмету дополнительную художественную характеристику в виде скрытого сравнения, которое легко угадывается [5, с. 65].

Эта точка зрения противоречит традиционному пониманию эпитета как поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие, а лишь подновляющего его нарицательное значение, либо усиливающее какое-то характерное качество лица или предмета.

Наблюдающееся расхождение во взглядах исследователей на природу эпитета отражается в существующих классификациях эпитета. Например, О. С. Ахманова выделяет следующие виды эпитетов:

• — объяснительный — усиливающий, подчеркивающий какой-либо один признак предмета (ножки резвые, столы белодубовые);
• — перенесенный (эналлога) — фигура речи, состоящая в переносе эпитета на управляющее слово (голубей крепкокрылая стая вместо голубей крепкокрылых стая);
• — порицательный — слово или словосочетание, выступающее в функции обращения и выражающее отрицательное отношение говорящего к собеседнику (Ты лжец, мерзавец!);
• — постоянный — эпитет, сочетание которого с определяемым словом носит характер литературного клише (белый лебедь, синее море, чистое поле);
• — тавтологический — возвращающий слову утраченную им экспрессивную образность (крутой берег, грязи топучие) [2, с. 527].

Стилистический подход к изучению эпитетов дает возможность выделить в их составе три группы:

• — усилительные эпитеты, которые указывают на признак, содержащийся в определяемом слове (зеркальная гладь, холодное равнодушие, аспидная темень); к усилительным эпитетам относятся и тавтологические (горе горькое);
• — уточнительные эпитеты, называющие отличительные признаки предмета (величину, форму, цвет и т. д.) (Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины). Между усилительными и уточнительными эпитетами не всегда удается провести четкую границу.
• — контрастные эпитеты, образующие с определяемыми существительными сочетания противоположных по смыслу слов — оксюмороны (живой труп (Л. Толстой); радостная печаль (В. Короленко); ненавидящая любовь (М. Шолохов)) [23, с. 458−460].

Сохраняет свою значимость и разграничение простых, сложных и составных эпитетов, берущее свое начало еще в античной филологии и затрагивающее преимущественно морфемный состав определения: если простые эпитеты состоят из одного простого прилагательного (серый волк), а сложные — из прилагательного сложного (розоперстая Эос, тяжелозвонкое скаканье), то составные выражаются целым словосочетанием (Владимир Красно солнышко).

Возможны и другие группировки эпитетов. Это свидетельствует о том, что понятие «эпитет» объединяет весьма разнообразные лексические средства образности.

Осуществляться эпитет может в разных грамматических формах. Большинство эпитетов характеризуют предметы, но есть и такие, которые образно описывают действия. При этом, если действие обозначено отглагольным существительным, эпитет выражен прилагательным (тяжелое передвижение туч, усыпительный шум дождя), если же действие названо глаголом, то эпитетом может быть наречие, которое выступает в роли обстоятельства (Листья были напряженно вытянуты по ветру. Туго ухала земля. (Паустовский)). В качестве эпитетов могут употребляться также существительные, играющие роль приложений, сказуемых, дающие образную характеристику предмета (Поэт — эхо мира, а не только — няня своей души. (М. Горький)). Прилагательные-эпитеты при субстантивации могут играть роль подлежащего, дополнения, обращения (Милая, добрая, старая, нежная! С думами грустными ты не дружись. (С. Есенин)).

Для того чтобы лучше понять сущность эпитета, следует выяснить, что именно понимали под эпитетом те, кто ввел этот термин в употребление, то есть обратиться к работам античных ораторов и мыслителей. Отметим, что наиболее полный анализ данного вопроса представлен в работах А. П. Лободанова (1984г.). По его мнению, изобретение, создание или выбор эпитета подчинены у древних авторов античному учению о характере: эпитет понимался как характер какого-либо имени, как характерный признак, обнаруживаемый творческой интуицией автора в природе имени и назначенный к выявлению или усилению признака имени, к которому грамматически относится, в целях художественной характеризации предмета речи).

Таким образом, можно выделить следующие виды эпитетов, характерных для античности:

• — epitheton necessarium, или плеонастический эпитет. Примерами этого вида эпитета у Квинтилиана являются «белые зубы», «влажные вина»;
• — близким плеонастическому эпитету является прием антономасии, которая тоже представляет собой разновидность эпитета. Антономасия заключается в именовании лица по присущему ему общеизвестному и общепринятому признаку, свойству. Примером антономасии может служить употребление вместо имени Сципион — «тот, кто разрушил Нумантию и Карфаген»;
• — epitheton ornans, или украшающий эпитет. Основная особенность этого вида эпитета заключается в том, что он содержит переносное (метафорическое) значение, добавляет к определяемому имени новые качества, служит для создания характерного представления о предмете речи. Квинтилиан приводит примеры данного вида эпитета из Вергилия: «безобразная бедность», «печальная старость» [16, с. 215−226].

Существование различных видов эпитета уже в античности наводит на мысль о том, что они являются отражением различных этапов в развитии эпитета. В этой связи целесообразно обратить внимание на существующие теории появления и развития эпитета.

Одна из теорий возникновения эпитета была предложена А. А. Зеленецким. Он делит все слова на «прозаические», то есть те, звуковая форма которых служит только знаком, символом известного понятия или представления, и не вызывает в нас никакого образа, и «поэтические», то есть те, произнесение которых вызывает в нас образ, конкретное представление, отличное от того, которое составляет лексическое значение слова. Примером прозаических слов являются обыденные слова, например, море. Поэтические слова — это слова «с внутренней формой», например светляк, подснежник, перекати-поле и др. Основываясь на открытиях в области сравнительного языкознания, А. А. Зеленецкий утверждает, что все прозаические слова в отдаленную от нас эпоху были поэтическими, но впоследствии образы, заключенные в них, были забыты, то есть все названия предметов носили когда-то характер эпитетов. Ученый отличает эти эпитеты, которые он называет «зародышами наших существительных», от эпитетов современной речи. Но эти эпитеты не просто лишь выдвигали в сознании наших предков какой-нибудь один признак, без всякого отношения его к какому-нибудь определенному предмету, как эпитеты современной речи, а, наоборот, ассоциируясь с целым рядом других признаков того или другого предмета, вызывали в сознании общее и полное его представление. С течением времени отчасти вследствие сознания несущественности того или другого признака, обозначаемого эпитетом, а главным образом вследствие постоянной необходимости только простого указания на предмет, без всякого упоминания о том или другом его признаке, слова-эпитеты стали утрачивать свой первоначальный характер, свою образность и постепенно сделались простыми звуковыми символами предмета, то есть превратились из поэтических в прозаические. Однако, вследствие постоянной необходимости для говорящего не только вызывать в сознании слушающего представление о предмете, но и придавать ему определенный характер, содержание, приходится вновь прибегать к помощи эпитетов, которые теперь уже не имеют самостоятельного значения, а обозначают только признаки и не вызывают сами по себе никакого представления о предмете [9].

Среди отечественных исследователей одним из первых, кто попытался внести ясность в понимание термина «эпитет» и отделить его от прочих видов определений, является В. М. Жирмунский. Он разграничивает более узкое и более широкое значение термина «эпитет». Первоначально слово «эпитет» употреблялось только в смысле поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие. Примерами могут послужить такие сочетания, как белый снег, синее море, ясная лазурь. Эпитет в широком смысле — определение, один из приемов поэтического стиля. Он вносит новый признак, не заключающийся в определяемом понятии, сужает его значение или обогащает определяемый предмет (например, теплый свет, золотисто-темная аллея у Тургенева). Различие между двумя этими видами может быть установлено более четко на конкретных примерах. В сочетаниях бурый снег, розоватое море, зеленое море, также принадлежащих к разряду поэтических определений, вводится новый признак, обогащающий определяемый предмет. Еще одно различие состоит в том, что в случае эпитета в узком смысле мы имеем дело с определением укоренившимся, канонизированным литературной традицией, в случае эпитета в широком смысле — с сочетанием новым, индивидуальным. С этим связано и другое, более глубокое различие: в первой группе определение обозначает типический и как бы постоянный признак определяемого понятия, во второй — признак окказиональный, улавливаемый из частных аспектов явления. В. М. Жирмунский предлагает считать эпитетом только эпитет в узком смысле, а в остальных случаях, по мнению ученого, речь идет не об эпитетах, а о поэтических определениях [7, с. 359].

Всякий эпитет отражает неповторимость восприятия мира автором, потому обязательно выражает какую-либо оценку и имеет субъективное значение: деревянная полка — не эпитет, так здесь нет художественного определения, деревянное лицо — эпитет, выражающий впечатление говорящего о выражении лица собеседника, то есть создающий образ.

В отличие от обычного логического определения, которое выделяет данный предмет из многих (тихий звон), эпитет либо выделяет в предмете одно из его свойств (гордый конь), либо — как метафорический эпитет — переносит на него свойства другого предмета (живой след).

Профессиональная литература приходит к индивидуализированным уникальным эпитетам. В системе эпитетов отражается стиль писателя, эпохи, данного литературного направления (напр., «сладкогласый певец», «хладный прах» характерны для сентиментализма, «желтая заря», «снежное вино» принадлежат поэтической системе А.А. Блока). При этом свойство «поэтичности» приобретают даже самые тривиальные определения, оказывающиеся в контексте поэтического и, шире, художественного текста: таким образом автор может достигать определенного эмоционального эффекта, а значит, реализовывать основную задачу художественного текста [15, с. 512 — 513].

В художественном произведении эпитет может выполнять различные функции:

• — образно охарактеризовать предмет: сияющие глаза, глаза-бриллианты;
• — создать атмосферу, настроение: хмурое утро;
• — передавать отношение автора (рассказчика, лирического героя) к характеризуемому предмету: «Куда поскачет наш проказник?» (А. Пушкин);
• — в стихотворном фольклоре эпитет, составляющий вместе с определяемым словом устойчивое словосочетание, несущее одно ударение, выполнял, помимо содержательной, мнемоническую функцию (гр. Mnemуnicon — искусство запоминания). Постоянные эпитеты облегчали певцу, сказителю исполнение произведения.

Сопутствуя определяемому слову, эпитет характеризует, оценивает, индивидуализирует предмет или явление, переносит на него свое значение, участвуя в создании художественного образа [5, с. 65].

Подводя итог рассмотрению понятия «эпитет» и соответствующего круга явлений в отечественной филологической науке, можно сказать, что понимание эпитета постоянно оказывается напрямую связано с тем взглядом на художественный текст вообще, который был принят в культуре соответствующей эпохи.