Значение контекста. 
Способы передачи контекста произведения

Одно из основных умений переводчика заключается в свободном владении различными способами членения исходного текста.

Все или почти все наши ошибки происходят оттого, что мы хотели перевести русское слово английским словом, русскую фразу английской фразой, английское предложение русским.

Наиболее распространенной ошибкой начинающих переводчиков является стремление переводить пословно, то есть однообразно членить исходный текст или высказывание на отдельные слова, находить им соответствие на языке перевода и таким образом составлять переводной текст. Но нельзя изолированно переводить слова и переводить фразу за фразой, предложение за предложением, т. е. нельзя делать того, что называется буквальным переводом. Нельзя потому, что буквальный перевод — не перевод; отдельные слова, как правило, не имеют смысла. Разберем простейший пример: все знают слово «стол». Дело, однако, в том, что слова многозначны! Стол, за которым мы обедаем — предмет мебели. А паспортный стол? Это уже учреждение. А стол находок? Тоже. А стол древнерусского князя? Это город. А бессолевой стол? Это диета, меню. А стол в смысле «пансион»? А стол фрезерного станка? Таким образом, в разных случаях русскому слову «стол» в английском языке будут соответствовать разные слова: table, bureau, room, department, office, board, capital, throne, court, accommodation, ration, dietary cookery, meal, course, support, etc. А это значит, что отдельно взятое русское слово «стол» нельзя перевести английским словом.

Суть этой ошибки состоит в подмене представлений о характере переводимых знаков: вместо речевых единиц, которые собственно и подлежат переводу, переводчик механически подставляет языковые единицы, в то время как в разных языках языковой состав той или иной речевой единицы может не совпадать. Точное определение единиц перевода — одно из важнейших условий точности перевода вообще. (Казакова, 27).

Само понятие «единица перевода» в известной мере условно, и ученые расходятся в отношении, как самого термина, так и природы понятия. Наиболее интересные разработки в этой области представлены в трудах Л. С. Бархударова и В. Н. Комисарова и сводятся к следующему наиболее общему определению: «Под единицей перевода мы имеем в виду такую единицу в исходном тексте, которой может быть подыскано соответствие в тексте перевода, но составные части, которой по отдельности не имею соответствий в тексте перевода». (Бархударов Л.С., 175).

Основой единицы перевода может служить не только слово, но любая языковая единица: от фонемы до сверхфразового единства. Главным условием правильности определения исходной единицы, подлежащей переводу, является выявление текстовой функции той или иной исходной единицы. Неадекватность пословного перевода обусловлена именно неверной оценкой текстовых функций языковых единиц: попадая в ту или иную речевую (письменную или устную) ситуацию, слово как единица языка оказывается связанным системными отношениями с другими словами данного текста/высказывания, то есть попадает в ситуативную зависимость или ряд зависимостей от условий текста. Эти зависимости носят системный характер и составляют иерархию контекстов, от минимального до максимального. (Казакова, 28).

Выбор того или иного соответствия при переводе во многом определяется контекстом, в котором употреблена та или иная языковая единица.

Перевод не предполагает механической подстановки соответствия вместо переводимой единицы оригинала. Контексты определяют:

• — выбор того или иного соответствия;
• — отказ от известных соответствий;
• — необходимость поиска иных способов перевода.

«Практически контекст есть минимальное синтаксическое построение, элементом которого является данное семантически реализуемое слово». [Н.Н. Амосова. О синтаксическом контексте. // Лексикографический сборник. № 5, стр. 36.] Проще говоря, слово, значение которого нужно определить. Но чем измеряется «минимальное синтаксическое построение»? По Н. Н. Амосовой, наличием в нем «указательного минимума», т. е. слова или слов, помогающих определить значение искомого слова. Практика перевода показывает, что этот указательный минимум может отсутствовать не только в рассматриваемом предложении или на данной странице, но и во всем переводимом тексте. В таких случаях говорят, что значение слова определяется нелингвистическим контекстом или обстановкой.

Под контекстом принято понимать языковое окружение, в котором употребляется та или иная лингвистическая единица. Так, контекстом слова является совокупность слов, грамматических форм и конструкций, в окружении которых встречается данное слово. Еще раз подчеркнем, что слово — далеко не единственная единица языка; другие лингвистические (и речевые) единицы, такие как фонемы, морфемы, словосочетания и предложения также встречаются не в изолированном употреблении, а в определенном языковом окружении, так что есть все основания говорить и о контексте фонемы, и о контексте морфемы, и о контексте словосочетания и даже предложения (совокупность других предложений, в окружении которых встречается данное предложение). (Бархударов, 169).

Наиболее существенную роль контекст играет в разрешении многозначности лингвистических единиц. Не считая случаев нарочитой или случайной (непреднамеренной) двусмысленности, контекст служит тем средством, которое как бы «снимает» у той или иной многозначной единицы все ее значения, кроме одного. Тем самым контекст придает той или иной единице языка однозначность и делает возможным выбор одного из нескольких потенциально существующих эквивалентов данной единицы в ПЯ. Конечно, роль контекста далеко не ограничивается разрешением многозначности слов и других лингвистических единиц; однако важнейшая его функция заключается именно в этом.

В процессе перевода для разрешения многозначности и определения выбора эквивалента иногда достаточно учета синтаксического контекста той или иной единицы, в частности, слова. Так, глагол burn может переводиться на русский язык как гореть и как жечь, причем выбор соответствия целиком определяется синтаксическим контекстом, в котором употреблено английское слово: в непереходной конструкции (при отсутствии прямого дополнения) burn переводится, как гореть, в переходной (при наличии прямого дополнения или в форме страдательного залога) — как жечь. Ср. The candle burns — Свеча горит, но Не burned the papers — Он сжег бумаги. Для английского языка это весьма распространенный случай. Ср. sink — тонуть (неперех.), топить (перех.); drive — ехать (неперех.), гнать, веспи (перех.) и пр.

Чаще, однако, выбор эквивалента определяется лишь с учетом лексического контекста данной единицы, однозначность которой устанавливается в пределах определенного лексического окружения. Так, английское look в сочетании с прилагательным angry означает взгляд, а с прилагательным European — вид (напр., The town has a European look); английское way в сочетании с to the town означает дорога, а в сочетании с of doing it — способ или метод и т. д. Можно привести огромное множество такого рода примеров.

Иногда, однако, для определения значения исходного слова и выбора однозначного переводческого эквивалента учёт узкого контекста оказывается недостаточным и приходится прибегать к показаниям, содержащимся в широком контексте. (Бархударов, 171).

В предложении о кризисе 1929 г. узкий контекст не снимает многозначности слова apparent: The period of apparent prosperity may be said to have ended in 1928. Это прилагательное имеет противоположные значения: 1) очевидный; 2) мнимый. Содержание статьи и значение критического отношения автора к эпохе указывают на значение «мнимый». При выборе варианта перевода нередко нужны знания реальной действительности. Например: Abolitionist означает «аболиционист», если описывается период борьбы за освобождение американских негров. Если же имеется в виду «сухой закон» в США, то речь идет о стороннике отмены этого закона.

Если говорить о передаче прагматических значений, то, как было указано выше, решающая роль в их установлении и выборе способов их передачи принадлежит именно широкому контексту. Это относится не только к стилистической характеристике, регистру и эмоциональной окрашенности текста но, в значительной мере, также и к «коммуникативному членению» предложения, которое во многом определяется факторами широкого контекста (напр., наличием предварительного упоминания того или иного элемента предложения в предшествующих предложениях). Еще раз напомним, что объектом перевода являются не изолированные языковые единицы, а весь текст в целом как единое речевое произведение. Поэтому роль широкого контекста в процессе перевода ни в коей мере нельзя недооценивать.