Основные положения употребления модальных частиц и их коммуникативно-прагматические функции

модальный частица германистика диалогический.

Исследование проблемы модальных частиц в германистике

Детальное изучение модальных частиц немецкого языка началось более 50 лет назад. Обратимся к дефиниции, предложенной Е. А. Крашенниковой на заре развивающегося исследования в области данного класса слов.

«Модальные частицы — одна из разновидностей частиц, образующих в немецком языке самостоятельную служебную часть речи, к которой относятся служебные слова, не имеющие вполне самостоятельного лексического значения и служащие для уточнения значения других слов, словосочетаний или предложения» [6:135].

Термины, обозначающие модальные частицы, от автора к автору разнятся. Часть немецких ученых предпочитают пользоваться термином «наречие»: В. Юнг включает их в группу «Modaladverbien» [22:11]; В. Шмидт именует их «словами-наполнителями» (Fьllwцrter) [5:4]; Л. Райнерс даже называл их «вошью в шкуре языка» [16:417]; существовали и такие понятия как «слова-окрашиватели» (Fдrbewцrter), «словами — приправами» (Wьrzwцrter) и «словами-заплатами» (Flickwцrter), что подтверждает взгляд некоторых лингвистов на частицы как средства редундантности; М. Турмер предлагает рассматривать модальные частицы (Modalpartikel — авторство термина относят А. Т. Кривоносову; его труд «Модальные частицы в современном немецком языке» считается первым написанным трудом, посвященном данной проблеме [17:282]) и термин «Abtцnungspartikeln» синонимичными (следует заметить, что в словаре «de Gruyter» модальными частицами именуются модальные слова типа bedauerlicherweise, sicherlich, vielleicht [36:58].

Диссертация А. Т. Кривоносова «О модальных частицах в немецком языке» (1963), именуемая исследователем Марией Турмер «первым большим трудом о модальных частицах» [33:2], ставит главный вопрос, который до сих пор притягивает внимание многих германистов, — описание значения модальных частиц. Во взглядах на этот аспект существуют наибольшие расхождения.

В семантики существуют два подхода: семасиологический и ономасиологический. В рамках первого ведутся поиски объяснение значения определенной частицы, при втором подходе задается вопрос, при помощи чего выражается определенное значение. Представители семасиологического подхода преобладают, хотя и ценность второго, несомненно, важна, так как дает возможность проследить синонимию модальных частиц по реализуемым им коммуникативным намерениям. А. Т. Кривоносов [3:144] относит модальные частицы к синсемантическому классу слов. По его мнению под значением модальных частиц следует понимать значение всей синтаксической конструкции (предложения), которое оно приобретает с той или иной частицей. Такой точки зрения придерживается и И. А. Шмидт [3:144], полагающий, что значение частиц, выражающих информацию имплицитно, всецело зависит от лексического состава, грамматических форм и интонации предложения. Таким образом, модальные частицы не обладают денотативной семантикой, но служат для привнесения дополнительных оттенков всего предложения в целом, не изменяя пропозиции всего высказывания. А. Е. Заикин утверждает, что модальные частицы, «обладая минимальным смысловым потенциалом в изолированном виде, максимально реализуют его при актуализации в речи,., выполняя и существенным образом дополняя определенные функции в высказывании.» [3:145].

М.Турмер при семантизации модальных частиц предлагает исходить из различия двух областей значения: пропозиции и иллокуции. Первое понятие раскрывает область денотативного значения, второе — способ восприятия информации (по П. Вацлавику «уровень содержания и уровень отношения» [1:227]). Во второй области и реализуются модальные частицы [33:2].

Отражая категорию модальности, модальные частицы выражают отношение говорящего к сказанному, эмоционально-оценочный аспект высказывания (илокуция), поэтому их также называют «иллокутивными индикаторами» [3: 150]. При помощи них в речевом акте, как прагматической единице непосредственного речевого высказывания, наряду с передачей содержания, может быть указано на знания собеседников об обсуждаемом предмете, предположения или ожидания как говорящего так и слушающего. Модальные частицы поясняют роль взаимоотношений между партнерами, их иллокутивные намерения, которые могут быть выражены в форме просьбы, упрека, предупреждения, приветствия, удивления и т. д.

Рассмотрим два примера с одинаковой дистрибуцией:

Die Suppe ist ja gewьrzt. Die Suppe ist eben gewьrzt.

Оба предложения являются повествовательными. При анализе модальных частиц это играет существенную роль, т.к. в разных типах предложений — повествовательном, вопросительном, побудительном — частицы реализуют разное значение (например: Was habe ich nur sagen dьrfen? — говорящий находится в замешательстве, он пытается в памяти воссоздать ситуацию из прошлого и решить проблему, надеясь при этом на поддержку и снисходительность. [2:41]; - Eine tolle Arbeit! — Ich habe die nur zu spдt gebracht. — при помощи частицы nur отвечающий указывает на недостатки, не отрицая при этом положительных сторон). Первое предложение при помощи частицы ja имплицитно выражает уверенность. Во втором примере автор видит причину сложившейся ситуации. Рассматривая эти примеры изолированно от контекста (что вряд ли произойдет в реальном общении, если это, конечно, не внутренний диалог, но и здесь существуют свои предпосылки), можно декодировать примерные интенции высказывания, коммуникативную ситуацию, сложившуюся вокруг какого-то события или обсуждаемой проблемы, возможный исход диалога. Поэтому «при анализе содержательной стороны высказывания с модальной частицей необходимо учитывать его реальные условия осуществления, речевой контекст, ситуацию и прочие конституирующие моменты, вне которых, т. е. попав в иные условия, данная фраза уже, возможно, будет осмысливаться по-другому» [3:148]. Таким образом, сравнивая два высказывания, мы видим, что фоновые значения (пресуппозиция — еще одно важно понятие при анализе модальных частиц), коммуникативные намерения отличны, хоть и основной факт того, что суп приправлен (пропозиция не изменяется) остается актуальным для обоих высказываний. Хотя и пресуппозиция высказываний различна, мы не можем говорить о контрастности, частичной или полной, смысла выражений, как если бы это происходило с модальными словами (Die Suppe ist bestimmt gewьrzt — Die Suppe ist wahrscheinlich gewьrzt). Модальные частицы лишь поясняют экстралингвистические обстоятельства диалога, сводят к «минимуму число иллокуций, возможных для высказывания без модальной частицы» [3:150]. Это значит, что значение модальных частиц проявляется лишь в прагматическом контексте, где ими решаются прагматические задачи на усиление модально-субъективного воздействия. С. Кокорина предлагает в своей диссертации «Модальные частицы как прагмемы в системе речи» рассматривать их в качестве прагмем, чье функционирование закономерно «в случаях эмоционального напряжения ситуаций общения, в достижении коммуникативных целей, в стимулировании реакции собеседника и конструировании им реагирующего высказывания» [4:65].