Словообразовательная активность иноязычных непроизводных существительных со значением лица

Словообразовательная активность иноязычных непроизводных существительных со значением лица

Лексика как самый подвижный пласт языка наиболее чутко реагирует на все изменения в социальной, культурной и других сферах жизни говорящего коллектива, ведь именно слово является «зеркалом жизни».

Огромный приток новых слов и необходимость их описания обусловили создание особой отрасли лексикологии — неологии — науки о неологизмах. Очевидно, что такие слова воспринимаются как неологизмы только до тех пор, пока выражаемые ими понятия не станут привычными, после чего они прочно входят в словарный состав и уже не воспринимаются как новые.

Следует отметить, что неологизмы, как правило, возникают на базе существующей языковой традиции, используя имеющиеся уже в языке словообразовательные средства.

Это в определенной степени обусловило выбор материала и проблематики нашей работы.

Цель настоящей работы установить, как проявляют свой словообразовательный потенциал непроизводные иноязычные существительные со значением лица в последние десятилетия, какие новые производные от них образуются, в каких деривационных процессах они участвуют.

Для получения фактических данных (а именно новых производных, которые отсутствуют в «Словообразовательном словаре русского языка» [Тихонов 1990]) мы использовали материалы нескольких источников «Новый словарь иностранных слов» [Захаренко 2003], «Новейший словарь иностранных слов и выражений» [Крысин 1998, 2001], «Толковый словарь конца XX в. Языковые изменения», «Толковый словарь русского языка начала XXI века» [Скляревская 1998, 2006].

Начиная с конца 90-х гг. XX в. бытует мнение о том, что самый массивный пласт новых слов составляют внешние заимствования. На самом деле, картина иная. Из всех процессов, поставляющих в русский язык новые единицы, самым активным является процесс словопроизводства. «Удельный вес» таких слов значительно превосходит «удельный вес» неологизмов всех других типов (семантических неологизмов, внешних и внутренних заимствований вместе взятых). Так, в «Толковом словаре русского языка конца XX в.» [Скляревская 2006] зафиксировано около 560-ти неологизмов, из них приблизительно 90% - словообразовательные неологизмы [Маринова 2008: 205].

Термин «словообразование» имеет два основных значения, которые следует четко различать. В первом своем значении он употребляется для выражения постоянного процесса или результата образования новых слов, называемых производными, на базе однокорневых слов или словосочетаний посредством принятых в данном языке формальных способов, которые служат для семантического переосмысления или уточнения исходных единиц, — соединение основ с аффиксами, соединение нескольких основ.

Во втором значении термин «словообразование» обозначает учение о том, «как делаются слова» (Л.В. Щерба), по какой модели они построены и какой единицей мотивированы (словом, словосочетанием); раздел языкознания, изучающий производные как в синхронии, так и в диахронии, в разных аспектах их возникновения и функционирования, например с точки зрения их продуктивности или непродуктивности, употребительности в разных стилях речи и т. п. [БСЭ].

Подводя итог изложенному, мы можем сказать, что основная задача словообразования заключается в изучении формальных, семантических, генетических и других закономерностей и особенностей образования новых лексических единиц, возникающих в процессе развития языка.

В неологическойлексике современного русского языка преобладают словообразовательные неологизмы из английского языка. Одна из причин, по которой результаты заимствования оказываются иногда несколько преувеличенными, — это поразительная активность иноязычных слов, в том числе свежих заимствований, в порождении словообразовательных неологизмов. Те 90% новых производных слов, которые нашли отражение в «Толковом словаре русского языка конца XX в.», образованы в русском языке от основ иноязычных слов, на базе иноязычного материала, а это значит, что в речи воспроизводится с той или иной степенью частотности не только новое иноязычное слово, но и его производные, которые и создают, на наш взгляд, впечатление «засилья» иностранных слов в речи. В языке же «срабатывает» своего рода защитный механизм — чужой материал язык относительно быстро делает своим. Для этого у него, как показывает история, накоплен огромный опыт [Поликарпов 2000: 213].

Итак, словообразование на базе «иноязычий» становится на рубеже веков доминирующим источником обновления лексической системы русского литературного языка. Рассмотрим группу новых номинаций, поступающих в русскую речь из английского языка, а именно группу номинаций лиц.

Лексико-семантическая группа (ЛСГ) существительных-наименований лиц включает в себя более 20% всех непроизводных иноязычных существительных. Под термином «иноязычный» мы, вслед за Л. П. Крысиным [Крысин 2001: 15], понимаем любые лексические элементы неисконного происхождения".

В результате нашего исследования, мы обнаружили достаточно большое количество (209) новообразований как непосредственно, так и опосредовано мотивированных иноязычными непроизводными существительными-наименованиями лиц.

Следует отметить, что ЛСГ существительных-наименований лиц довольно неоднородна по своему составу. Маринова Е. В. выделяет пять основных групп дериватов по их значению [Маринова 2008: 207]. На данном этапе своего исследования мы четко разграничиваем четыре группы:

• 1) лицо по профессии роду деятельности — компьютер-щик (от сomputer), креатив-щик (creative), реклам-щик (advertisement) (разг.) — 'менеджер по рекламе', рекламораспространитель (advertisingdistributor) [Скляревская 2006], таймшер-щик (timer) — 'сотрудник организации, предоставляющей услуги таймшера [Скляревская 2006], оффшор-ник (offshore) — 'сотрудник мировых финансовых центров';
• 2) лицо по увлечению — шопоголик (от shopping, но встречается и анг. оборот shopaholic [LosAngelesTimesAlex_Odeychuk], геймоголик (geymogolik) — 'любитель компьютерных игр', интернет-чик (internaut), компьютер-оман, чат-ланин (chat), форум-чане (forum), пепси-маны, сегер — 'любитель приставки Sega', фэнтезийщик (fantasy);
• 3) лицо женского пола — байкер-ша (biker), банкир-ша (banker), бизнесмен-ша/бизнесмен-ка (businessman), визажист-ка (visagiste), галерист-ка (artdealer), дилер-ша (dealer), киллер-ша (hitman, killer), менеджер-ша (manager), спонсор-ша (sponsor), хакер-ша (hacker);
• 4) лицо по его оценке или характеристике — харизма-тик (charisma), супер-олигарх (oligarch), теле-киллер — 'об одиозном телеведущем' [Скляревская 2006] и др.

В образовании номинаций лица наблюдается такая особенность: одно и то же иноязычное слово становится производящим для двух или даже более производных, имеющих тожественное лексическое значение.

Например: галерист — галерейщик’профессионал-искусствовед, владелец галереи' [Там же]; гербалайфщик — гербалайфист; граффитчик — граффитист[Там же] - граффёр (жарг.); вирусолог — вирмейкер — вирусописа-тель; пиаролог — пиарменпиарщик — пиаровец; рекламист — рекламщик.

Производство параллельных обозначений лица обычно сопровождается их стилевой дифференциацией: одно из производных является более сниженным по отношению к нейтральному (ср. суицидент-'тот, кто совершает попытку к суициду, способный на суицид' и разг. суицидник’то же' [Там же]; программист — программник (устар.) — программер (жарг.) и др.).

Заимствование слов зачастую представляется избыточным и даже неоправданным явлением. Прежде всего, такое представление формируют иноязычные слова, имеющие на русской почве эквиваленты (тинейджер `(англteenager от teen — суффикс числительных от 13 до 19 и age — возраст) подростокюноша или девушка — в переходном возрасте (от 13 до 19 лет)', мейкап — `косметические продукты', суицид- `самоубийство', электорат `(от лат. elector — избиратель) — круг избирателей, голосующих за какую-либо партию на парламентских, президентских или муниципальных выборах' и т. п.), т. е. слова, поступающие в язык в качестве вторичных номинаций существующих реалий и понятий. Однако современное словообразование, так же как и заимствование, поставляет на некоторые участки системы номинации не являющиеся единственными обозначениями предметов. Складывается впечатление, что язык «не боится» избыточности — скорее, напротив, стремится к ней, создавая невероятный запас разнообразных средств выражения, предоставляя говорящим возможность использовать ту или иную номинацию в соответствии с потребностями речевой ситуации, в тексте определенного стиля, жанра и т. п.

Таким образом, заимствование и словообразование как два основных источника пополнения и обновления лексического состава языка имеют много общего по своим функциям. В литературном языке их функция, прежде всего, номинативная: в результате этих процессов язык пополняется новыми номинативными единицами, обозначениями новых реалий и т. п., причем зачастую «механизм» деривации приводится в действие потоком новых лексических заимствований и необходимостью их освоения.

Библиографический список

словообразовательный язык общество.

• 1. Волгина, Н. С. Активные процессы в современном русском языке. М., 2003. — 239 с.
• 2. Тихонов, А. Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. М. 1990.
• 3. Захаренко Е. Н., Комарова Л. Н., Нечаева И. В. Новый словарь иностранных слов: 25 000 слов и словосочетаний. — М.: «Азбуковник», 2003.
• 4. Крысин, Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998; Новейший словарь иностранных слов и выражений. Минск, 2001.
• 5. Толковый словарь конца XX в. Языковые изменения / под ред. Г. Н. Скляревской. СПб., 1998; Толковый словарь русского языка начала XXI в. Актуальная лексика / под ред. Г. Н. Скляревской. М, 2006.верды.
• 6. Большая российская энциклопедия в 30-ти томах Изд-во «Большая российская энциклопедия» М.: 1957. епле7.
• 7. Поликарпов, А. А. Закономерности образования новых слов: моделирование процесса и его экспериментальное исследование / А. А. Поликарпов // Язык. Глагол. Предложение. Смоленск, 2000. С. 211−227.
• 8. Маринова, Е. В. Словообразовательная деривация на базе иноязычных слов как источник новых номинаций (на материале русского языка рубежа XX—XXI вв.) / Е. В. Маринова // Вестник Тамбовского университета серия: Гуманитарные науки Выпуск 4 (60), 2008. — С. 205−209.