Феномен духовности и методология идеал-реализма в современном образовании

Формирование духовности выступает определяющим началом и направляющим вектором всего многогранного, сложного, противоречивого, но непрерывного и практического в своей основе процесса образования и воспитания учащейся молодежи, ее полноценной социализации как на личностном, так и на социально-общностном уровне. Применительно к системе образования и воспитания, ко всей институциональной структуре общеобразовательной и профессиональной школы феномен духовности приобретает определяющее и самое непосредственное значение. Требуется возобновление и восстановление утерянной стратегии воспитания духовности, целенаправленного развития ценностного самосознания молодежи. Проблема формирования духовности должна быть поставлена, осмыслена и решена на общегосударственном уровне в рамках восстановления и обновления содержания и форм воспитания подрастающего поколения как особого и важнейшего социального института общества. Государственно ответственному и духовно мыслящему слою интеллигенции, властным структурам необходимо предложить обществу, народу, тем более молодежи, идею, которая могла бы объединить, мобилизовать ее созидательную энергию, поднять на великие свершения во благо России, родного края, своей семьи, на свое личностное духовное преображение. В молодежной политике, образовании и воспитании подрастающего поколения следует руководствоваться основополагающими принципами и духовно-нравственными и смысловыми концептами Русской идеи.

Целенаправленная и системная работа по интеграции духовной компоненты в образование и воспитание идет через последовательное введение основ религиозной культуры и светской этики в образовательных учреждениях. Она органично включается в содержание предметов гуманитарного цикла и постижение духовного аспекта научных и профессиональных дисциплин, в организацию и проведение досуга и свободного времени, формирование праздничной православной культуры и во все виды жизнедеятельности молодежи.

В методологическом и теоретическом плане требуется разворот на восстановление, реконструкцию и актуализацию творческого наследия русской религиозно-философской мысли в разработке и практическом воплощении выверенной диалектики духовного и социального в становлении и самоопределении полноценной личности. Отечественная религиозно-философская мысль и, в частности, идеал-реализм, были адекватным ответом на вызовы времени. Идеал-реализм — это не просто одно из течений и школ в многообразии русской мысли, но и ведущее направление всей отечественной духовной культуры, ее вершинное достижение в духовном осмыслении и постижении нашего национально-исторического своеобразия и призвания. В своих методологических позициях, онтологических и гносеологических основаниях, антропологическом, аксиологическом и общем социально-философском подходах идеал-реализм не должен оставаться только в проблемном поле истории философии. Идеал-реализм содержит в себе все основания целостной и работающей методологии, наиболее адекватной теоретическому исследованию и практическому решению ключевых вопросов современности и самой будущности России, прежде всего в экономике и социальной сфере, образовании и воспитании.

Впитав в себя высшие прозрения мировой и русской философской классики, опыт святоотеческого учения, наиболее зрелую, системную и целостно завершенную форму идеал-реализм получил от своей духовной предтечи — славянофильства в учении о соборности и духовной цельности личности А. С. Хомякова и И. В. Киреевского. В философии Всеединства и Богочеловечества В. С. Соловьева, в творчестве кн. С.Н. и Е. Н. Трубецких, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка, Н. О. Лосского и И. А. Ильина идеал-реализм утверждается в статусе самостоятельного и оригинального направления.

Сущностной чертой идеал-реализма является общефилософская универсальность его методологии. Она охватывает онтологию и гносеологию, социальную философию и антропологию, раскрывает возможности творческого синтеза логики и аксиологии. И. А. Ильина с полным основанием можно назвать автором оригинальной теории — духовной актологии. По глубокой характеристике известного российского ильиноведа С. З. Гончарова, «духовный акт Ивана Ильина целостный. В нем «соло» каждой способности сопровождается «хором» всех остальных и возникает «симфония» духа, дарующая полноту миропереживания и понимания. К таким способностям относятся разумное мышление, понимающее объективную истину; нравственная воля, ориентированная на сотворение добра; продуктивное воображение и эстетическое созерцание, постигающее прекрасное; любящее сердце, интуитивно схватывающее объективно лучшее содержание и переживающее его художественно; верование, укорененное в совершенство Божие; совесть, оценивающая помыслы и деяния с позиций должного совершенства"1. Обратимся к самым базовым понятиям — идеал и реализм, единство и взаимосвязь которых определяет сущность данного философского направления. По исторической оценке В. С. Соловьева, учение об идее дали нам греки. В русской философии учение Платона было воспринято предельно широко, как некое духовное устремление, «как указующий перст от земли к небу, от долу — горе"2. Глубокую трактовку соотношения идеального и реального в платоновской интерпретации дает Ф. Лосев, блестящий знаток античности и тонкий исследователь творчества Платона. Платоновское учение об идее предстает у него как выражение принципа, смысла, целостности и качественной определенности, сущности и закона проявления той или иной предметной реальности. В таком ракурсе эвристическое и творческое, креативное значение феномена идеального в его связи с реальным воплощением имеет непреходящее значение.

Что касается реализма, то в его онтологическом понимании в истории философии сложились различные концепции. Они варьируются от объективно-идеалистических и до непосредственно материалистических вариантов. В той или иной интерпретации они признают реальность и действительность предмета познания или практики. Реализм признан наиболее адекватным методом осмысления, постижения и преобразования действительности для любого серьезного, системного и основательного философского, научного, художественного и социального исследования. Так, в последние два столетия литературный и, в целом, художественный процесс в России развивался в русле реализма в формах критического или социалистического реализма. Сами определения формы критической, социалистической, национальной и т. д. имеют вспомогательное значение к сущности и природе реализма. В языковой семантике синонимами понятия «реализм» служат такие определения, как жизненность, правдивость, действительность, существенность, явь, факт, взятые из жизни и соответствующее жизненной правде. Методология идеал-реализма приобретает характер всеобщности и конкретности в связи с соответствующим определением. Она нацеливает на максимальное приближение к существующему предмету или процессу в его бытийной действительности. Тем самым идеал-реализм выступает способом восприятия, понимания и переживания в целостном духовном акте феномена идеального как объективно сущего, совершенного и высшего.

В. Зеньковский усматривает в этом самобытную черту русских мыслителей, которые, по его замечанию, «ищут именно цельности, синтетического единства всех сторон реальности, всех движений человеческого духа"3.

В определенной степени даже русский материализм и позитивизм можно рассматривать своеобразной версией идеал-реализма.

В.И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» приходил к выводу, что за пределами основного вопроса философии соотношение идеального и реального (в его трактовке — материи и духа) становится относительным. Что же касается роли идей, и особенно идеологии, то марксизм-ленинизм придавал им исключительное и особое значение. Классики считали, что когда идеи овладевают массами, то они сами становятся материальной силой.

Вместо мертвенно-схоластической и догматической интерпретации внешней, поверхностной и видимой материальной стороны бытия мира и человека идеал-реализм выступает методом духовного постижения в их внутреннем, глубинном и сокровенном смысле и существе. «Свойства русского национального духа указуют на то, что мы призваны творить в области религиозной философии… Конкретный идеализм, связанный с реалистическим отношением к бытию, мог бы стать основой нашего национального философского творчества и мог бы создать национальную философскую традицию, в которой мы так нуждаемся», — декларировали авторы «Вех» еще в 1908 году. Понадобился целый ХХ век трагических и героических испытаний, взлета и упадка, созидательных свершений и социальных катаклизмов, чтобы приблизиться к осознанию этого пророческого напутствия. И, пожалуй, никто из русских мыслителей, как Иван Ильин, с такой глубиной и полнотой не выразил обоснования теоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами социальности и быта. Идеал-реализм Ивана Александровича Ильина обретает наиболее зрелую, системную и целостно завершенную форму, суть которой можно кратко и емко определить, сформулировать и выразить как философию Совершенства4. Он выявил суть и раскрыл путь духовного обновления в постижении духовной реальности, ее непреложной очевидности и душевной достоверности в «Аксиомах религиозного опыта». И. А. Ильин убедительно обосновал линию духовного возрождения в предметной структуре и содержании творческого акта веры, любви, совести и свободы в философском созерцании, правосознании, художественном творчестве, политике, в образовании и культуре, социальном служении и хозяйственно-трудовом поприще.

В работе «Путь духовного обновления» И. А. Ильин раскрывает вечные основы духовного бытия, необходимые человеку в его непосредственной жизнедеятельности. Предметно остановимся на понимании феномена духовности. Объективно переживания духа и души никогда не уходили из внутреннего мира и жизни людей. Но они агрессивно вытеснялись, особенно в прошедшем столетии, из науки, культуры, хозяйственной жизни и государственной идеологии, образования и воспитания. Понятия и сами феномены духовности и души, безусловно, имеют религиозное происхождение и основание, являются предметом веры и религии. Поэтому «господствовала» установка не выводить их за пределы церковной ограды. С тем прицелом, чтобы «закрыть» там их на ключ и удерживать такой «ключ» в своих собственно атеистических, материалистических, светско-советских, сциентистско-позитивистских головах и руках. Понятия духа и души не только отторгались, но и подменялись категориями «сознание», «сознательность», «научность», «идейность» в соответствующем контексте.

Духовность не сводится и не определяется только научностью, интеллектуальностью, эрудицией, тем более простой информированностью. Верное и ясное понимание духа и души, соединительных и разграничительных линий в их сущностных моментах имеет исключительное значение во всех сферах жизнедеятельности человека, в том числе, в хозяйственной и социальной практике и, прежде всего, в образовании и воспитании. Духовно-нравственный, аксиологический (ценностно-смысловой) уровень личности определяет ее профессиональное и социальное самоопределение, внутреннюю мотивацию и траекторию жизненного поведения. Ценностное сознание личности позволяет возвыситься над «злобой дня» и «суетой сует», расширить горизонт и масштаб видения от утилитарных и прагматических целей, ценностей относительного характера до ценностей всеобщего, безусловного и абсолютного порядка. А самое главное — вывести из ценностей всеобщих и абсолютных духовно-нравственную вертикаль и должную иерархию ценностей. И тем самым выйти на верное понимание духовных основ бытия человека и общества, семьи, большой и малой Родины, правосознания, государства, хозяйства и труда как служения Богу и ближним.

Прежде всего, следует задаться основополагающим вопросом: какое основание имеет то или иное человеческое сообщество, та или иная социальная общность, во имя чего оно образуется и свидетельствует о себе? Один из виднейших представителей русского идеалреализма С. Л. Франк имел все основания утверждать, что общественная жизнь по самому своему существу духовна, а не материальна: «Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, революция и пр., словом, что такое есть социальное бытие и как совершается социальное явление — этого вообще нельзя усмотреть в видимом мире физического бытия; это можно узнать лишь через внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности». В связи с таким основополагающим посылом С. Л. Франк делает вывод: «В этом заключается абсолютно непреодолимый предел, положенный вечному социальному материализму, всякой попытке биологического или физического истолкования общественной жизни"5. В своей истинности и полноте дух предстает, по С. Л. Франку, как осмысляющее основание всякого бытия: «Мы можем сказать, что духовное бытие в самом общем его смысле — есть основание и корень реальности непосредственного самобытия». Чем люди ближе к Богу, тем ближе они и друг к другу. «Люди разобщены между собой на поверхности и связаны в своей глубине… Духовная сила всегда сверхиндивидуальна, и ею всегда устанавливается невидимая связь между людьми"5.

Глубокую попытку вникнуть в суть душевных явлений и феномена духа предпринял русский философ С. Н. Трубецкой (1862−1905): «Душа — тот невидимый, реальный субъект моей мысли и воли, носитель всех моих способностей и деятельностей, который проявляется эмпирически во внешнем и нравственном облике каждого человека, и который сознает свое «я» как свое личное местоимение"6.

С.Н. Трубецкой дает обобщенную религиозно-философскую характеристику ветхозаветных и новозаветных представлений о духе: «Мы знаем, что наитием духа объяснялись пророчества, видения, исступление — как пророческое, так и болезненное даже, причем в последнем случае разумелся злой дух, точно так же, как и в случае исступления лжепророка. Наитием объяснялся всякий могущественный аффект, под неудержимым импульсом которого действовал человек. Пророки действовали под наитием Духа Божия, лжепророки — под наитием своих духов… в апостольской церкви явления «духа и силы» служили главным свидетельством апостолов: «Дух», засвидетельствовавший Христа, засвидетельствовала и Его церковь. Дух проявлялся во множестве «даров» — во вдохновенном исступлении (Д. 10, 10; Кор. 12, 2), в глоссолалии или говорении «ангельскими», непонятными человеку языками (Д. 10, 46; 1 Кор. 14), в даре исцелений, видений, пророческой проповеди, в изобилии нравственных добродетелей, в восторженном бесстрашии исповедников, во вдохновенной молитве, учительстве, в духовном обновлении и возрождении, во всем потенцированном сознании церкви, в ее «жизни», которую она сознавала как вечную и божественную жизнь, как реальное общение с Богом во Христе… В церкви апостольской «Дух» был не учением или догматом, а центральным фактом религиозной жизни, реально испытываемой силой, явлением, которое переживали верующие в своем священном энтузиазме"7.

Глубоко, истинно и справедливо, а главное, выстрадано и выверено убеждение, что Бог говорит с физическим, природным миром языком математики, идеальных численных отношений. В физическом мире существуют так называемые константы, фазовые переходы через которые чреваты непредсказуемыми последствиями. И с ними приходится считаться, их нельзя обойти, особенно нарушать святость и тайну самой жизни. А как быть с законами духовного мира? С человеком Бог говорит голосом его совести. Для православного христианина совесть есть глас Божий в душе человека. В человеческом, социальном и духовном мире действуют свои особые константы. Законы духовного мира действуют с еще большей силой непреложности. Выход за их пределы, их нарушение, умаление, забвение их святости оборачивается общественной деградацией и мерзостью запустения.

Вот почему, по убеждению Ильина, человек должен изжить ущербность материализма и безбожия и выйти из состояния «сущего духовного помрачения». По выражению С. Н. Булгакова, необходимо преодолеть «обморок материализма», но и не впасть в «антиэкономический идеализм». Ведь человек — это не возраст, не плоть, не борода его, не кровь, подобие он и образ Божий, а главное — любовь! Конечно, надо понимать и принимать все грани целостного человеческого существования от биологической природы до социального строя жизни. Главное в человеке — его дух, духовное состояние, в котором он живет священными и благородными силами и стремлениями, обращенными на познание истины, на совершение добра, на созерцание и творение красоты, на общение с Богом — в мировоззрении, молитве и таинстве, словом, на всем том, что человек признает высшим и безусловным благом. Красотой и волей к совершенству, глубиной и широтой захвата характеризуется определение духа в трудах И. А. Ильина. Он раскрывает дух как-то, что значимо в душе. Говоря словами Аристотеля — это «энтелехия» души, или «душа души». Ильин описывает «дух как потребность священного и как радость верного ранга… как дар молитвы, как силу поющего сердца и как жилище совести… как месторождение художественного искусства, как источник правосознания, истинного патриотизма и национализма, как главную основу здоровой государственности и великой культуры…» В действительности дух есть — все это сразу". Для Ильина главное — это проникнуть в религиозный, философский, нравственный и художественный смысл тех или иных проблем, чтобы постигнуть их как состояние человеческой души и человеческого духа. «Человек, испытывающий свое предстояние Богу, свое достоинство и свою ответственность, несет в себе живую волю к Совершенству», — поэтому, заключает Ильин, — «дух можно было бы определить как волю к Совершенству — а также к совершенствованию — в самом себе, в своих деяниях и во внешнем мире"8.

Совершенство — вот центральный фокус религиозно-философских изысканий Ильина, который предстает в его трудах как высшая гармония истины, добра, красоты и их животворящей силы — любви. И оно выводится из абсолютного начала — Совершенства Божия. Есть старая и мудрая русская поговорка: «По милу хорош, а не по хорошему мил». В ней, по Ильину, заложена целая философия: «Необходимо поставить перед собой вопрос не о лучшем (т. е. относительно или сравнительно лучшем), а самом лучшем, о том, что есть действительно и объективно совершенное. В этом первое и основное условие духовности: в этом самая сущность Духа». В частности, совесть как синтетический и самый чуткий компонент духовности, зоркости дает человеку бессловесно и немысленно, эмоционально-волевым толчком тот единственный ответ, который она дает всегда и дает всем: о самом лучшем, об идеально-совершенном, о единственно праведном"9.

Высшие, объективно-значимые ценности (Бог, Истина, Любовь, Правда, Добро, Красота) формируют образ должного совершенства в качестве идеала, главной цели и смысла жизни человека и определяют содержание духовности. Личный дух как собственная свободная воля к совершенству, качеству, духовной цельности и целостности, нравственности, благородству, щедрости, милосердию и любви определяет вектор направленности личности, ее потребности, способности к самоопределению и непосредственно влияет на поведение людей, наполняет содержательно все формы социальности в обществе. В таком понимании феномена духовности как ценностной основы бытия человека и общества все формы общения и социального устроения, хозяйственной жизни, семьи и Родины, труда и собственности, культуры и цивилизации, образования и воспитания могут быть представлены и осмыслены как концентрированное выражение и проявление наличного уровня духовности.

В образовательной и профессиональной подготовке, в налаживании воспитательного процесса особое значение приобретают вопросы взаимодействия науки и религии, понимания границ и возможностей теологизации и сциентизации в самом содержании образования и воспитания. Решение данной проблемы заключается в формировании и расширении единого, целостного и взаимосвязанного пространства мысли научного, философского и богословского познания. Необходим творческий и содержательный диалог, а главное — действенное соработничество церкви и образовательных учреждений. Не противоборство, истощающее силы каждой заинтересованной стороны, а совместные усилия по сближению и плодотворному сотрудничеству академической науки, российского образования и Русской Православной Церкви на основе духовно-нравственных ценностей и историко-культурных традиций народа в созидании смыслового и содержательного пространства образования и воспитания личности — вот что составляет суть такого соработничества.

Именно об этом и как будто для нас писал великий русский ученый В. И. Вернадский в далеком 1920 году: «Новая интеллигенция отдаст свои силы, свои знания великой работе по развитию производительных сил государства. Черты этой интеллигенции вырисовываются. Замечающийся сейчас интерес к религиозным вопросам, попытки возрождения реального Православия являются фактом громадной важности. Напрасно многие боятся этого как симптома реакции и застоя. Нет. История говорит нам, что человеческая мысль в области научного знания может постигать новое, а не топтаться на одном месте, только если рядом с научным творчеством идет широкое творчество религиозное. И теперешнее религиозное движение в России таит в себе залог будущего расцвета русской науки"10.

Необходимо раскрыть творческие и созидательные импульсы вероучительных истин для научного познания и образовательно-воспитательного процесса. С другой стороны, важно показать роль и значение достижений науки и культуры для более глубокого понимания христианского вероучения. Каждая из взаимодействующих сторон, а прежде всего — сам учащийся — кровно заинтересован и остро нуждается в том, чтобы содержательно и предметно раскрывалась беспредельно глубокая диалектика Божественного и человеческого, религиозного и светского, церковного и общественно-государственного, вероучительного и социально-практического в историческом процессе, в жизни народа и страны, общества и человека. Разорвать, разделить и противопоставить друг другу эти важнейшие и сущностные компоненты невозможно и опасно, губительно и для человека, и для самого общества, особенно в сфере образования и воспитания. Только по глубокому невежеству, прикрываемому ложным щитом науки, или злому умыслу сознательного отказа от святынь и абсолютизации относительного можно разорвать и извратить эти единосущные, хотя и неслиянные моменты Всеединства. Такая духовная ампутация недопустима. Она превращает человека в социально-духовного инвалида. Человек в своей уникальности и неповторимости живет целостной, непрерывной и духовно-практической в своей основе жизнью. Невозможно отделить друг от друга разум и веру, право и нравственность, понимание и переживание красоты от добра и истины, патриотизм, государственность и здоровое национальное самосознание от всечеловечности.

Без религиозного компонента нет целостности, полноты и смысла в восприятии, переживании и понимании мира. Вне религии не существует истории, страны, народа, культуры, полноценного сознания общества и самосознания человека. Если для науки, особенно фундаментальной, главный объект изучения — материальный мир, вещество, энергия, поле, информация и т. п., то для религии — мир духа в его высшем понимании и проявлении, опыт духовной реальности и душевной достоверности. В мире природном и социальном действуют физические и общественно-экономические законы, нарушение которых оборачивается немалыми утратами для человека. Законы духовного мира в еще большей мере непреложны. И их нарушение ведет к непоправимому. Философское постижение религии и феномена веры заключается в понимании их сущности, места и роли в структуре мировоззрения, выявлении онтологических и гносеологических оснований, социальных и психолого-педагогических аспектов, раскрытии диалектики божественного и человеческого. Религия выражает неистребимую потребность человека в духовном восхождении, к пониманию и принятию священного, абсолютного, предельного, трансцендентного. Она характеризуется признанием Абсолютного начала, т. е. Бога, от которого зависит все конечное, в том числе и человек, и стремлением согласовать нашу жизнь с волей Бога. Действительность Божества реально переживается в содержании религиозного опыта, в осознании и переживании образа Божия и подобия Божия в нас как безусловного и абсолютного достоинства для человека. Религию следует понимать как духовный союз человека с Богом. Сошлемся на определение В. С. Соловьева: «Религия, говоря вообще и отвлеченно, есть связь человека и мира с безусловным началом и средоточием всего существующего».

Многообразие религий и путей приближения человека к Богу свидетельствует не о разладе в самом Боге, а о разногласиях в людях, в том числе и священнослужителях, о противоречивости и относительности человеческого разума. Примером такого разногласия является ситуация, особенно в общественных науках, во многом — в естествознании и даже в математике.

Вера выступает как стремление человека к совершенному содержанию и высшим ценностям смысложизненного порядка. Религия есть культивирование духа совершенства в его чистом и абсолютном виде. Ценностная сущность религиозной веры заключается в том, что Бог воспринимается как идеал объективно лучший и объективно сущий. Исторически и логически процесс становления феномена веры шел поступательно, от частных и относительных ценностей в направлении ко всеобщим и абсолютным, к Богу.

Светская религиозность являет собой подмену абсолютных ценностей относительными. Даже неверие в Бога, атеизм, можно рассматривать также в качестве веры, но только с отрицательным знаком. Для атеиста невидимость Бога есть первый аргумент. Атеист говорит только на языке описания и возможностей измерения материальной, внешней, вещной, феноменально физической явленности мира. Если же ограничиться только видимой стороной, воспринимаемой исключительно ощущениями внешней реальности, мало что можно понять. Если вообще что-то можно постичь на сущностном уровне глубины. Но ведь никто не отрицает сознания и духовной реальности, а она невидима и не может быть чем-то измерена. Совесть не видна, хотя она составляет нравственный стержень человека и высвечивается в его поступках.

Христианские импульсы пронизывают наш повседневный уклад жизни, культуру, науку, образование, хозяйственное и социальное устроение, российскую государственность с самых истоков их формирования и на всех этапах нашего национально-исторического бытия. Взаимоотношения разума и веры, религии и науки имеют исключительно важное мировоззренческое и методологическое значение не только для общеобразовательной и профессиональной подготовки будущих специалистов. По большому историческому счету диалектика Божественного и человеческого, так или иначе, пронизывает все стороны жизни общества и человека.

Мир вступил в новый век, для которого уже не столь характерно резкое противоборство свободной светской мысли и верующего разума. Но ХХ век не унес с собой и не оставил в прошлом инерцию противостояния науки и религии. Нередко можно услышать самонадеянные заявления о том, что физики держат в своих руках «ядерный ключ» к тайнам мироздания, а физика будет даже положена в основу религии, поскольку мощные компьютерные системы позволят смоделировать мироздание в целом, среди прочего способствуя созданию «двойника» человека.

Несмотря на возросшую мощь разума, научного прогресса, нельзя не видеть, что прошедший век расщепил не только атом, но и самую душу человека. Он не только не разрешил старые проблемы, но и усложнил их, породил новые и острые социальные коллизии. Следует со всей ответственностью признать, что наука, философия и религия стоят у подножия великой тайны мироздания и, не нарушая святости этой тайны, своими методами и средствами должны приближаться к истинному представлению о мире, о человеке в мире и мире самого человека. И философия, и религия, и наука занимают свои специфические, особые и принципиально не замещаемые друг другом места и выполняют свою особую роль в целостной полноте человеческой и общественной жизни. При этом, однако, истины науки и истины религии не только не исключают, но и взаимодополняют друг друга. Смысл человеческой жизни нельзя найти в законах физического мира, а человеческое счастье нельзя «выколдовать» по самой совершенной технико-технологической рецептуре. Религия и наука различны по объекту, методу и языку познания. Очень правильно заметил Галилей, что «цель Библии — сообщить нам не том, как устроены небеса, а о том, как нам на них попасть». Конечно, здесь имеются в виду две разные реальности: небеса физические и небеса духовные.

Согласно идеал-реалистическому подходу С. Л. Франка, Н. О. Лосского, Н. А. Бердяева и И. А. Ильина личность предстает как-то подлинное и глубинное в человеке, которое выходит за пределы «обыденного чувственного мира», рациональных критериев истины и добра, поскольку личность соотносится с Абсолютной Реальностью — Богом в своих высших возможностях самоопределения и самоустановления. «Личность для природного индивидуума есть задание, — считал Н. А. Бердяев.

Личность нельзя мыслить ни биологически, ни социологически. Личность духовна и предполагает существование духовного мира". Укорененность личности в духовном мире обнаруживает ее как «носителя и творца сверхличных ценностей», которые ее созидают11.

Чтобы личность учащегося, студента, молодого работника и специалиста состоялась, необходимо в полной мере задействовать все его творческие силы, разум, знание мира, природы, людей и общественного устроения, веру и волю к совершенству. Ведь именно в сердце человека, по Ильину, вершится самое главное, предметное и значимое обстояние, созидается ядро духовности как основа образования и воспитания, социализации личности в целом. Подлинность и истинность ценностей человек смолоду должен выстроить не только в координатах и отношениях субъективного, относительного и изменчивого порядка. Каждого человека отличает внутреннее стремление выхода в предельные основания человеческого бытия, за рамки временной событийной жизни, к абсолютному основанию, прорыв в сферу вечного и бесконечного, к Богу. Высшие ценности определяют содержание духовности. Они формируют образ должного совершенства в виде идеала, объективной и первенствующей цели, душевно-смысловой наполненности жизни человека. В духовной сфере личность как бы приподнимается над повседневной суетностью, исходит из надындивидуальных, а не узко социальных или корпоративных потребностей и частных интересов. Тем самым, она приближается к объективно значимым и высшим ценностям. В своих предельных значениях для человека это Бог, Родина, Вера, Добро, Истина, Красота и Любовь как их связующая нить. Можно сказать, что духовное не только окрыляет, одушевляет, осмысляет и выпрямляет, но и освящает весь жизненный путь человека.

Православная духовность обеспечивает предельную устойчивость бытия личности на основе выхода к высшим ценностным инстанциям ее социо-культурного самоопределения и развития. При характеристике феномена духовности следует исходить из ее бытий-ственности как особого вида онтологической реальности, способа и форм ее существования и проявления. В своей субстанциональной основе и социально-исторической определенности духовность характеризуется как предстояние человека перед Совершенством высшими и предельными состояниями сознания, всеми внутренними силами и устремлениями личности. В своей целостности и взаимосвязи они направляются на постижение и принятие смысложизненных принципов, формирование мироотношенческих позиций, идеалообразующих и ценностно-целевых установок. Именно в таком качестве духовность рассматривается как базисное, определяющее, систематизирующее и направляющее начало всего социально-исторического процесса, образования и воспитания, культуротворения человека. Духовность определяет и опосредует внешнюю, предметно-практическую деятельность, труд и хозяйство, формы и институты социальных отношений, характер социализации человека на личностном и социально-общностном уровнях. Вне духовности процесс образования, воспитания, в целом социализации, обессмысливается, обездушивается, обезбоживается, становится нейтральным, механическим взаимодействием, тупиком человеческой сущности. Духовность выступает онтологическим законом развития социума и человека. Социальная практика во всех ее формах и видах становится предметно-аксиологическим полем ее проявления, особенно в сфере образования и воспитания личности, подготовки к будущей профессиональной деятельности на конкретном хозяйственно-трудовом поприще служения Богу и ближнему.

духовность образование воспитание.

Примечания

• 1 Гончаров, С. З. Духовная актология Ивана Ильина / С. З. Гончаров, А. П. Ветошкин // Духовно-нравственный путь развития России: материалы V Всерос. Ильинских науч.-богослов. чтений (9−13 мая 2007 г.). Екатеринбург; Ярославль; СПб., 2007. С. 18−19.
• 2 Флоренский, П. А. Смысл идеализма. Сергиев Посад, 1914. С. 6.
• 3 Зеньковский, В. В. История русской философии: в 2 т. Т. 1. Л., 1991. С. 16, 17.
• 4 Гончаров, С. З. Философия совершенства Ивана Ильина. Екатеринбург, 2007. 551 с.
• 5 Франк, С. Л. Духовные основы общества: введение в социальную философию. М., 1922. С. 12.
• 6 Трубецкой, С. Н. Соч. М., 1994. С. 574.
• 7 Трубецкой, С. Н. Учение о Логосе в его истории: философско-историческое исследование. М.; Харьков, 2000. С. 453.
• 8 Ильин, И. А. Собр. соч. Аксиомы религиозного опыта. Т. 1. М., 2002. С. 35−36.
• 9 Ильин, И. А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 192.
• 10 Вернадский, В. И. Русская интеллигенция и новая Россия: из доклада на съезде таврической научной ассоциации // Биосфера и ноосфера. М., 2002. С. 568−569.
• 11 Бердяев, Н. А. Философия свободы духа. М., 1994. С. 361.