Эстетика и поэтика исторического романа Исхака Машбаша «Графиня Аиссе»

Жанровые особенности исторического полотна Исхака Машбаша «Графиня Аиссе»

Изучение исторического романа особенно актуально в контексте активно развивающихся исследований в области исторической поэтики. Проблемы поэтики жанра и сравнительного изучения жанров в современном литературоведении считаются очень перспективными, так как в литературоведении нет устоявшегося определения жанра исторического романа. В основном, размытость термина порождает споры о продуктивности введения двух, как минимум, терминов, двух инвариантов произведений, основанных на исторической тематике — «исторический роман» и «роман на историческую тему» .

Определение «исторический роман» базируется на следующих основополагающих характеристиках: основными жанровыми признаками «исторического романа» следует считать документальную основу; присутствие реально существовавших государственных деятелей, царственных и исторически прославившихся лиц; правдивость в воссоздании характеров и обстоятельств; детальное совпадение с исторической, социальной, культурной эпохой (в зависимости от темы произведения) и национальный колорит.

Следующим проблемным пространством в контексте литературоведческой теоретизации современного адыгейского исторического романа является необходимость выявления традиций, которые впитал в себя современный исторический роман, прежде всего — художественных принципов «готического» и вальтер-скоттовского исторического романа, западноевропейского романтического романа и классического русского романа.

Главным жанрообразующим принципом исторического романа является сочетание историзма и антропологизма, идущего от «готического антропологизма». Исторический роман в то же время обладает ведущими типообразующими признаками любого художественного текста — образностью и условностью.

«Роман на историческую тему», как и исторический роман, также основывается на реальной тематике, но при этом допускаются интерпретации в коллизиях судеб исторических персонажей, присутствует большая доля вымысла в трактовке характеров, моделируются ситуации, не имевшие места в реальной жизни (при условии сохранения общего контекста эпохи). При этом чаще всего персонажами становятся вымышленные лица — обобщенные образы какой-либо нации или сословия, действующие в переломные моменты истории.

В 2008 году вышел исторический роман известного адыгейского писателя Исхака Машбаша «Графиня Аиссе», темой которого стала необычная судьба черкешенки Айшет, похищенной и вывезенной из родного дома в Турцию. То есть, в основе художественного произведения находится судьба исторической, реально существовавшей личности. Интерес множества писателей различных эпох и культур, и в частности, Исхака Машбаша к судьбе Аиссе продиктован несколькими факторами: во-первых, частная судьба героини неразрывно связана с трагическими страницами истории адыгейского народа — турецким геноцидом, и в этом ракурсе рассмотрения произведение приобретает широкий национально-исторический контекст; во-вторых, судьба Аиссе необычайна и исключительна — девочка-черкешенка, попавшая на турецкий невольничий рынок, благодаря счастливой случайности, избежала типичной доли наложницы и стала образованной светской дамой и, даже более того, — прославилась в парижском обществе как незаурядная красавица, обладающая интеллектом, эстетическим чувством и писательским даром; большое значение имеет то, что единственное произведение Аиссе «Письма к госпоже Каландрини» вошло в классику французской литературы, то есть прототипом главной героини является известная историческая личность.

Документальной основой для художественного осмысления образа, личности и судьбы Аиссе в значительной степени являются её «Письма к госпоже Каландрини», другие произведения об Аиссе в жанровом отношении представляют собою романы, повести, эссе, то есть являются беллетризованными текстами и, следовательно, не могут быть использованы в качестве документальной основы для написания исторического романа. Как отмечает Т. Степанова, «основным и практически единственным источником, которым пользуется И. Машбаш для создания произведения в жанре художественной биографии, является эпистолярное наследие » .

Исхак Машбаш в работе над романом использовал достоверные биографические материалы и исторические факты. В процессе «погружения» в историю, необходимом при написании исторического романа, автор посетил кладбище, на котором захоронена Аиссе и церковь св. Рока, где нашел запись: «Шарлотта-Элизабет Аиссе захоронена в фамильном склепе Ферриолей в присутствии Пон де Веля и де Аржанталя. 15 марта 1733 года» (с. 500). Документальная основа художественного полотна подчеркивается в эпилоге романа, где автор сообщает о дальнейшей судьбе наиболее значимых персонажей произведения. Читателю интересно узнать, что шевалье Блез-Мари де Эди забрал их с Аиссе дочь Селини, воспитал её и выдал замуж за Пьера де Жуберома, виконта де Нантия. Также сообщается о судьбе графини Марии-Анжелики де Ферриоль, кузенов Аиссе — Пон де Веля и де Аржанталя, Клодины-Александрины, её брата Пьера Герен де Тансена, госпожи Каландрини и др.

Следует подчеркнуть, что И. Машбаш почти не говорит прямо о трагедии адыгов, эта линия обращения к национальной истории идет через роман контекстуально, опосредованно через диалоги турок, воспоминания Аиссе, через идею контрастного показа в романтическом стиле духовного совершенства черкешенки и безнравственности и развращенности парижского общества. Этот прием подчеркивает основную идею и цель романа — художественное воссоздание национального характера и сознания в условиях чужой культуры. Подробный экскурс в историческое прошлое адыгов отвлек бы от основной сюжетной линии, тем самым нарушив принцип историзма и правдивости, базовый для исторического художественного полотна.

Несмотря на то, что роману присуща эпическая объективистская форма повествования, большинство основных идей предстают как бы «пропущенными» через сознание главной героини. И так как её детство осталось в призрачном прошлом, Аиссе не может судить о судьбе своего народа, у неё нет этого знания. Героиня сохранила лишь ментальность, присущую адыгам — принципы морали, нравственности, понятия о чести, уважении к старшим, доброту и искренность. Следует подчеркнуть, что в «Письмах к госпоже Каландрини» Аиссе ни разу не размышляет и даже не упоминает о своем происхождении, о корнях, об адыгах. Вероятнее всего, прототип героини Машбаша в реальной жизни был уже весьма далек от своего народа, став частью чужой культуры. При этом её размышления о чести, нравственном долге, женском достоинстве подтверждают ведущую идею романа Машбаша. Т. Степанова справедливо замечает: «Трагизм образа и судьбы Аиссе-Айшет в понимании и трактовке И. Машбаша в конечном счете заключается именно в том, что героиня лишена одной из главных ценностей человеческой жизни — свободы, она не может вернуться на родную землю и поступать сообразно ее исконной природе, собственной линии жизни. Однако, хотя Аиссе и принуждена соответствовать тому, что навязано силой судьбы, она, при всей ее мягкости, обладает достаточной внутренней свободой, дающей ей право и возможность оставаться человеком высокого ума, таланта и нравственных качеств в условиях несвободы» .

Сравнительно-типологический анализ романа И. Машбаша «Графиня Аиссе» и «Писем …» Аиссе подтверждает, что основные черты характера, личности и сознания реальной исторической личности, коллизии её жизненной линии в историческом романе И. Машбаша сохраняются и не подвергаются значительным художественным интерпретациям. Доля вымысла не искажает основного образа, а лишь гиперболизирует или выделяет отдельные черты в соответствии с основной идеей произведения.

Роман насыщен историческим и культурологическим колоритом, в системе персонажей представлены царственные и влиятельные особы французской действительности первой трети XVIII века — король-солнце Людовик XIV, его сын Людовик XV, королева Мария-Терезия, кардинал Эркюль-Андре де Флери, возлюбленный Аиссе шевалье Блез-Мари де Эди (рыцарь весьма влиятельного в тот исторический период Мальтийского ордена), в романе фигурируют английские аристократы лорд Генри Сент-Джонс Болингброк и его супруга Мари-Клер и др. Культурная писательская и актерская элита репрезентована в тексте произведения в контексте интереса Аиссе к театру и литературе, с каждым из этих исторических лиц Аиссе была знакома, и все они присутствуют в её «Письмах …» — это Шарль Монтескье, Франсуа Вольтер, Пон де Вель де Ферриоль, который был известным драматургом и корреспондентом Вольтера, персонажем романа стала прима Комедиан театра Адриенна Лекуврер, граф де Ферриоль упоминает о своем знакомстве с Дмитрием Кантемиром.

В тексте романа существенный пласт занимает описание известных мест, символизирующих Париж: королевский дворец — Версаль (описываются балы и приемы, на которых присутствовала семья де Ферриолей); Королевский оперный театр, на сцене которого была поставлена пьеса Вольтера об Эдипе; автор моделирует ситуацию, когда Аиссе, Пон де Вель и Франсуа Вольтер смотрели в Комедиан театре постановку пьесы Лафонтена; описываются монастыри (Аиссе по традициям того времени до 18 лет воспитывалась в монастыре, затем она пряталась во время беременности и родила дочь также в монастыре), поместья знатных людей (дома де Ферриолей, Каландрини, Болингброков).

Романтический колорит тексту романа придает фабульная, с которой начинается роман — пребывание де Ферриоля в Турции в качестве посла Франции в 1698 году (что также является историческим фактом). Вот первое впечатление графа от Турции: «Для парижанина Стамбул не просто иной город, а иной мир, будто он совсем с другой планеты. Улицы, базары, дома, мечети, церкви совсем иные, чем в Европе, невиданные, будто пришедшие из сказок, из древних сказаний. И понятное дело, в невиданном городе и люди тоже вроде бы сошедшие со страниц невиданных книг. Одеты в странные одежды, разговаривают какими-то другими, чем парижане, звуками, при этом как-то отчаянно размахивают руками. Да и походка у них совсем иная, не парижская — решительная, даже отчаянная» (с. 13). Граф как дипломат, достаточно знакомый с культурой восточной страны, тем не менее, увидев «Айя Софию», перекрестился, забыв, что христианский собор стал мечетью. На это переводчик Фахри, который в романе не просто эпизодический персонаж, а является сквозным носителем идеи связи Аиссе с Черкесией, её надежды вернуться домой, заметил: «Ты, муалим, приехал в Турцию, страну мусульман и не надо вот так, прямо на улице перед великой мечетью креститься, а то какой-нибудь турок может грубо обидеть тебя. И ещё: подобно тому, как века, сменяя друг друга, складываются в бесконечный пирог тысячелетий, так история Стамбула многослойна. Он разделен пополам Босфором — одной ногой стоит в Европе, другой — в Азии. Византий, Константинополь, Царьград, Стамбул. Одно из самых символических сооружений — христианская „София“ с мусульманскими минаретами» (с. 14). Здесь же, во время разговора с Фахри завязывается интрига: сластолюбивый де Ферриоль заводит разговор о женщинах и выказывает желание получить черкешенку с условием, что она будет красива, на что переводчик с уверенностью отвечает: «Некрасивых черкешенок нет. О них мечтают, и стоят они дорого» (с. 14).

«Местный колорит» выражается в «погружении» в материальную и духовно-ментальную атмосферу Турции. И. Машбаш описывает архитектуру, климат, природу страны. Но наибольший интерес вызывает галерея образов турок. Доминантным мотивом на этом уровне романа становится идея об их непорядочности, лживости и склонности к предательству в угоду меркантильным интересам. Эта тема не означает, что писатель делает широкие обобщения, экстраполируя выделенные негативные черты на весь народ. Этот художественный мотив соответствует идее романа и действует в рамках описываемой истории. Подобная манера идет от традиций романтиков, выстраивающих систему персонажей в дихотомическом противостоянии «белое — черное». Целью является акцентирование внимания на той зловещей роли, которую сыграла Турция в судьбе адыгского народа в тот период. Таким образом, в данном аспекте мы видим косвенное сопряжение далекого исторического прошлого с современностью, попытку передачи через негативные частные художественные образы отношение к проблеме геноцида в целом.

«Погружение» в национальный колорит происходит и в художественном воссоздании образа Аиссе — её память хранит обычаи своего народа, любовь к родной природе, к национальной одежде, еде. В реальной истории Айшет едва ли долго помнила все, что было связано с Родиной, её украли в возрасте 4 лет. Но в романном времени девочке 10 лет. Когда Аиссе переодевают первый раз в европейскую одежду, неудобные туфли на каблуке, смешную шляпу, она прижимает к груди единственную память о доме — вышитую шапочку, которую носили черкешенки: «Когда в Черкесии разбойники напали на их дом, с неё сорвали круглую шапочку, вышитую её мамой Дженет золотом и серебром. Айшет вырвала её у них, спрятала за пазуху, и вот теперь эта шапочка была для неё так же необходимой, как солнышко, кусочек хлеба, малость водички «(с. 24). Адыгейский национальный колорит проявляется и в описании еды, Айшет не ест свинину и сообщает де Ферриолю, что её любимая еда — щипс-пастэ, на что переводчик вынужден объяснить: «Это из черкесской кухни. Надо сказать, прекрасное блюдо — обжигающее и ароматное. Как говорят, аромат гор. Побывать в горах — это ещё не значит, что вы познали их, тайны пропастей и ущелий, могучий говор бурлящих рек. Щипс-пастэ. Щипс, муалим, это курица в соусе, а пастэ — крутая кукурузная каша Надо сказать, черкесская кухня такая же разнообразная, как сами горы. Черкесы готовят блюда из баранины, говядины, из куриного и индюшиного мяса, и, конечно же, из множества ароматных овощей» (с. 30).

Национальная одежда и символическая вышитая шапочка ещё не раз появятся в романе. На свой первый прием в Версаль Айшет пойдет в адыгейском национальном костюме и со своей шапочкой на голове, произведя своим изысканным, подчеркивающим женскую красоту, наряде фурор в свете. Её костюм, как и манера поведения, и красота произведут впечатление и на королеву Марию — Терезию, которая затем не раз вспомнит девочку — черкешенку в необычном платье, и на весь парижский бомонд. Такой художественный ход придает образу Аиссе обобщающий смысл, девочка приносит свою культуру в чужую страну, считающуюся просвещенной, с одной стороны, и законодательницей моды, с другой. Будучи родом из «дикого края», о котором мало кто во Франции слышал, она производит необыкновенное впечатление и вызывает интерес к своей родине и своему народу. По роману, подробности из истории адыгов Аиссе сообщает её монастырская наставница Жаннетт — Николь. Она приносит девушке книгу о черкесских мамлюках, «которые на протяжении сотен лет были султанами Египта. О Бибарсе, Калауне, Баркуке, Кансавгуре.

• — Они и сейчас правят Египтом? — восторженно вскинулась Айшет
• — Нет, теперь — это уже история. Позже Египет завоевали турки.
• — Ну что эти турки и теперь не дают нам покоя! сколько бед всем чинят!" (с. 122).

Принцип антропологизма проявляется в том, что густонаселенный персонажами разных национальностей романный мир представляет различные национальные картины мира. Понятия и размышления о Родине, чести, нравственности являются центром, связующим все сюжетные линии, композиционным ядром исторического романа И. Машбаша «Графиня Аиссе». Но эти понятия осмысливаются и претворяются в жизнь персонажами различных культур и вероисповеданий. И для каждого персонажа автор находит способы индивидуализации, в первую очередь детерминированные его ментальностью. Иногда можно найти и отголоски «готического» и романтического антропологизма, придающего некую односторонность образам, например, фигуры «злодеев-разбойников» — Исам, Сулейман; образ великосветского «злодея-соблазнителя» — граф Орлеанский, образ «завистницы-соперницы» — Клодина-Александрина Герен де Тансен, сестра невестки де Ферриоля.

Заметно, что персонажи романа в определенной степени статичны, эволюцию личности можно наблюдать лишь в образе Аиссе — она набирает знания, становится развитее в эстетическом и художественном плане, в борьбе с соблазнами и провокационными вызовами света её характер укрепляется; к ней не пристают цинизм, поверхностное отношение к жизни и безнравственность. Как черту художественной манеры писателя, в свою очередь, следует выделить повышенную активность авторского плана, вызванную новизной и сложностью поставленной задачи. С. Н. Бройтман отмечает: «Обретенная автором позиция «я-для-себя» дала возможность по-новому увидеть и героя — понять его не как объектный характер («душу»), а как принципиально необъективируемую, внутренне бесконечную и свободную личность («дух», для которого «все предстоит ещё»). Стремление к проникновению в душу героини подчеркивает психологизм художественной манеры И. Машбаша, идущий от традиций реализма.

В целом можно утверждать, что система персонажей достаточно статична, мы не видим значительных нравственных переломов или изменений в характерах центральных героев (например, образы, которые можно считать положительными — это шевалье Блез — Мари де Эди, госпожа Каландрини, сводные кузены Аиссе Пон де Вель и де Аржанталь). В этом плане скорее проявляется традиция романтиков, наделяющих своих героев какой-то отдельной идеей, в соответствии с которой они живут и действуют в произведении. Негативные изменения в личности графа де Ферриоля объективно обоснованы его болезнью, но следует отметить, что на протяжении всего сюжета граф последовательно шел к своему безумию, подчиняясь своей испорченной натуре, сластолюбию, тяге к удовольствиям, и болезнь лишь высветила худшее, что было в его душе и до определенного времени скрывалось от Аиссе и окружающих.

Невестка де Ферриоля показана как крайне противоречивая особа, в ней сочетаются изначальная жалость к девочке, заброшенной в чуждую для неё жизнь, и зависть, даже ненависть к ней, когда к их отношениям примешиваются материальные интересы. Тема наследства, характерная для семейных саг, в романе И. Машбаша становится катализатором внутренних, до определенного времени скрытых, противоречий и конфликтов.

Таким образом, можно констатировать, что в структуре системы персонажей проявляются и романтические, и реалистические тенденции. Статичность и односторонний показ отдельных характеров, оппозиция положительный — отрицательный персонаж идут от романтической традиции. Разносторонний характер, детерминированный средой и обстоятельствами, является завоеванием реалистического метода. В данном произведении мы чаще встречаемся с первым типом характера.

Композиция произведения своеобразна — роман начинается с небольшой экспозиции, в которой Аиссе ещё находится дома, в Черкесии. Завязка действия задержана, главная героиня появляется лишь на 22 странице текста. В эпилоге рассказывается о дальнейшей судьбе значимых персонажей романа. Эпилог в стилевом плане представляет собой документальное подтверждение исторической основы произведения, также он содержит авторские размышления о замысле романа.

Следует отметить, что в романе присутствуют подтекстовые авторские пояснения и ссылки (поясняются некоторые исторические факты, даются биографические и цитатные ссылки: например, мнение госпожи дю Дефан о личности шевалье Блеза-Мари де Эди из её воспоминаний; цитата из книги В. С. Любинского «Письма Вольтера», характеризующая личности братьев Пон де Веля и де Аржанталя; документальное описание судьбы Вольтера после 1725 года и др.).

В экспозиции, в стиле И. Машбаша, дается намек на дальнейшее развитие сюжета. Девочка Айшет в далеком черкесском ауле спрашивает у матери, почему сосед турок называет их — адыгов черкесами. Мать отвечает, что в понятии турок, черкес — это «головорез» и поясняет: «адыги — мужественные воины, честные, самоотверженные люди, и турки называют их так от зависти, а, может, и в отместку. А то ещё так: французы, русские, англичане, наверное, не знают смысла этого турецкого слова, называя нас „черкесами“» (с. 8). И далее Айшет интересуется Турцией и Францией, расспрашивает мать об этих странах. Ситуация явно смоделирована автором, так как маловероятно, что аульская женщина имела представление о Франции и Англии, но этот авторский ход намечает интригу в романтическом стиле, где каждая, казалось бы, случайная фраза оказывается знаковой и роковой.

Для композиции романа характерна система устойчивых идейных мотивов и лейтмотивов. Явным лейтмотивом, несущим концептуальную идейную нагрузку, становится воспоминание Аиссе о Родине, которое возникает в ходе действия как просто ассоциативное воспоминание, сон, грезы наяву.

Хронотоп романа — линейный, иногда автор разрывает действие, пропуская незначительные отрезки времени, но в типичной для биографического повествования манере время движется вперед, экскурсы в прошлое связаны с воспоминаниями персонажей, которые в рамках романного времени не образуют значительных разрывов. При этом воспоминания героини, возвращая читателя в прошлое, «расслаивают» пространство и время романа на две плоскости авторского интереса — Франция и Черкесия — родина героини, которая осталась не только в воспоминаниях, но и становится символом человеческих духовно-нравственных ценностей. Родина в памяти Аиссе ассоциируется с образами членов семьи — матери Дженет, отца Болета и бабушки Чабы, а также с природой Черкесии. Специфику хронотопа романа, подчеркивающего главную идею произведения, отмечает Т. Степанова: «С целью актуализации художественного решения свободы, „центр тяжести“ „внутреннего“ хронотопа сюжета автор перемещает порой из Франции на Восток — в Турцию, на Кавказ, вольно или невольно приближая действие романа к родине главной героини и к своей родине. Как всегда в исторической и историко-биографической романистике И. Машбаш включает в художественный текст и серьезный геополитический экскурс-подтекст, размышляя, в первую очередь, о превратностях исторических судеб своего народа» .

По классификации М. М. Бахтина, в пространственно-временных уровнях текста «Графини Аиссе» реализованы древние типы ценностных ориентаций, как, например, «идиллическое время» в отчем доме и «авантюрное время» испытаний на чужбине .

Пространство романа организовано достаточно свободно, так как граф де Ферриоль и сама Аиссе активно перемещаются — в основном, между Францией и Турцией и в пределах самой Франции.

Структурно историческое полотно Исхака Машбаша содержит два плана, два художественных мира — французская действительность XVIII века и вступающая с ней в глубокое внутреннее противоречие адыгская ментальность, впитанная Аиссе с молоком матери и сохранившаяся в ней, несмотря на то, что девочка была вывезена с родной земли в возрасте 10 лет (как мы уже отмечали, по фактам, изложенным самой Аиссе, она была вывезена из Черкесии в возрасте 4 лет).

Психологизм, как черта творческой манеры И. Машбаша, отмеченная Ю. Тхагазитовым, обретает в романе новые оттенки. Критика нравов французского общества носит не поверхностный и дидактический характер, а внутренний — через поведение персонажей, их высказывания и внутренние монологи. Несмотря на специфику жанра исторического романа, требующего выраженной динамики развития действия, движение романного времени ближе к эпическому — размеренное и явно замедленное. Основным способом замедления романного времени становится обилие диалогов, внутренних монологов, пейзажных зарисовок.

Достаточно нетрадиционной для исторического полотна представляется скупость описаний интерьера, вещей, деталей одежды, схематичность портретов, из чего следует, что для И. Машбаша основной задачей было проникновение в духовную суть главных персонажей, показ процесса внутреннего разложения французского общества в контрасте с чистым, духовным сознанием и мировосприятием девочки из «дикого края». Здесь можно найти линии соприкосновения с теориями «природного, естественного человека», идущими от Ж.-Ж. Руссо и романтиков, основанными на идее о том, что жизнь в цивилизации, в отрыве от природы разрушает душу человека. Этот тезис подчеркивается достаточно частотным обращением к теме природы.

При анализе основных уровней художественного полотна И. Машбаша — структуры, специфики сюжета, системы персонажей — выявляется, что в целом этот текст имеет все классификационные признаки исторического романа. Искажение исторически установленного факта — возраста Аиссе, в котором она была вывезена из Черкесии, объясняется соответствием фабульной линии основной идее романа, сквозной линией идущей через все произведение — нравственные качества, заложенные в человеке его народом, ментальный склад сознания неистребимы и остаются основой личности независимо от условий, в которые она попадает волей судеб.