Жанровые признаки автобиографического романа А. Чудакова как компонента художественно-автобиографического дискурса

Автобиографический роман А. Чудакова «Ложится мгла на старые ступени», как вторичный речевой жанр, основывается на воспоминаниях нарратора о его детстве, проведённом с его семьей в городке ссыльных Чебачинске. В романе повествуется о жизни героя, о судьбе семьи и жителей города детства героя-нарратора в условиях историко-культурного контекста. Однако автор не ставит своей целью поступательную, точную передачу событий, произошедших с его героями, скорее, вся передаваемая информация подвергается художественному переосмыслению, и каждый ретроспективный эпизод ассоциативно всплывает как сгусток памяти того или иного ее вида и проявления. Роман А. П. Чудакова — произведение с фактуальным рассказыванием, т. е. выбранные события реальны, однако автор подвергает их художественной обработке, что также является характерной чертой жанра автобиографического романа. Идея создания романа, в котором реальное сосуществует с художественным, где память предстает как главный инструмент создания данной реальности в ретроспекции, а иногда и в реальном режиме online, уже во многом определяет форму построения будущего текста. Спецификой жанра предопределяются его тематические, стилистические и композиционные особенности.

В центре повествования лежит судьба вымышленного нарратора — Антона Стремоухова, его центральной темой является жизнь Антона, история становления его личности. При этом тема становления личности героя тесно переплетается с историей жизни его семьи, жителей Чебачинска и всей страны. Судьба и характер патриархов рода — бабушки и особенно, деда, наравне с центральной темой, занимают в повествовании не менее важное место, в значительной степени объединяя вокруг себя многие другие линии, а также демонстрируя тесную связь с историей всего народа. Центром повествования становится не только личность и её судьба, но и внешние события и фон этих событий. Такая тематическая многослойность оказывает значительное влияние на форму и специфику повествования и сущностные параметры романа как вторичного жанра, имеющего черты художественно-автобиографического дискурса.

Взаимоотношения автора, нарратора и героя определяются тематической спецификой жанра. Весь комплекс тем, включающий личность героя, судьбы его семьи, города его детства и истории его страны, находит своё воплощение через повествование от третьего лица, лица героя-рассказчика, но имеются и переходы к перволичному повествованию, что также подчеркивает его принадлежность к жанру автобиографического романа, где реальное художественно осмысливается автором сквозь призму времени и само повествование, в связи с этим, передается в сферу ведения вымышленного рассказчика, имеющего ментальные и пр. черты сходства с автором. Такой специфический нарратор способен охватить взором и ввести в повествование не только внутренний мир героя и его жизнь, но и чувства и переживания других героев (членов семьи, соседей по улице и общежитию, соотечественников). Повествование в автобиографическом романе А. Чудакова развивается с нескольких точек зрения: конкретного, реального автора, непосредственного участника исторических событий прошлого, повлиявших на его судьбу и судьбы окружавших его людей, впоследствии осмыслившего эти события сквозь призму памяти и времени и зафиксировавшего это осмысление в художественно-автобиографическом дискурсе, и персонажа, вымышленного героя текста, переживающего те же события и принимающего на себя роль нарратора. Возможно, в этом и состоит специфика нарратива жанра автобиографического романа А. Чудакова — в особом нарраторе, полностью отождествляемом с автором и вместе с тем, вымышленном.

И.В. Ракова отмечает наличие в романе А. Чудакова «героя сюжета, рассказчика, сохранившего в памяти события и переживания детства и юности, и собственно автора, который выстраивает факты своей жизни в соответствии с определённой объединяющей их идеей» (Ракова 2012 88). Тождественность категорий автор-нарратор-герой, свойственная автобиографическому жанру, особенно прослеживается в единичных случаях перехода повествования от третьего лица к повествованию от первого лица:

Ровно на шестьдесят лет моложе дела был Антон. Я был плохим сыном, мужем, неверным любовником, средним отцом. Но больше всего меня бы огорчило, если б дед считал меня плохим внуком (Чудаков 2014: 499).

Представленный выше фрагмент — отрезок последней главы произведения. Реализуется он в т.н. «базисном времени» повествования, совпадающим с сюжетной линией текста (термин будет уточнен ниже), нарратор описывает своё состояние в момент тяжелой для него утраты — смерти дедушки, вокруг личности которого выстраивается вся повествовательная канва текста в базисном, актуальном для повествования, времени, диктующем точку отсчета линейного развития событий, в который ассоциативно вплетаются ретроспективные экскурсы в прошлое, что определяет не только жанровые, но и специфические черты дискурса А. Чудакова. Параллельно происходит переключение на субъективное повествование, которое сближает автора — нарратора — героя, демонстрируя, с одной стороны, нарративные черты автобиографического романа как вторичного речевого жанра, с другой — специфику дискурса А. Чудакова, где автор тождествен нарратору, а нарратор тождествен герою, что позволяет выдвинуть на первый план внутренний мир автора с его чувствами, эмоциями, связанными с судьбой страны.

В отношении специфики нарратора у А. Чудакова, И. Ракова отмечает еще одну важную особенность: «Фиксируя события, предметы, ощущения в прошлом в момент их протекания, субъект позиционирует себя в прошлом времени и пространстве как „здесь и сейчас“ — вектор „назад“ (Ракова 2012: 91). При переходе к осознанию, повествователь соотносит происходившее с существующим опытом — „вектор внутрь“, в результате чего возникает когнитивный контраст, сначала на стадии „непонимания“ (сознание ребенка), а потом на стадии „противоестественности“ происходившего (сознание нынешнего субъекта)» (Ракова 2012: 91).

Базисное время повествования ориентировано на неретроспективное настоящее и связано с событиями предсмертной болезни деда и приездом наследников — членов семьи, общение с умирающим дедом и встреча с ними ассоциативно погружает рассказчика и читателя в ретроспективный план текста, в рассказ о судьбе каждого из них и о восприятии этих судеб и событий, вплетенных в историю страны, автором-нарратором в прошлом уже сквозь призму времени-памяти. Следовательно, ретроспективный план текста особенно актуален для дискурса А. Чудакова, выстраивающего его в границах жанра автобиографического романа. Ретроспективный план при этом доминирует над планом базисного времени. Реальный порядок событий базисного времени прерывается ретроспективными эпизодами, состоящими из РСФЕ. Строки стихотворения А. Блока «Бегут неверные дневные тени… ложится мгла на старые ступени» в названии романа предопределяют вектор назад к «старым ступеням», т. е. к воспоминаниям об «идеале» — днях, которые постепенно уходят все глубже в прошлое.

Таким образом, в ходе дальнейшего анализа текст А. Чудакова будет рассматриваться как вторичный жанр автобиографического романа, обладающий специфическими чертами художественно-автобиографического дискурса, а также дискурсивными особенностями, характерными для него как речетворческого произведения конкретного автора. К одной из таких черт, присущих художественно-автобиографическому дискурсу в целом, так же как и автобиографическому роману А. Чудакова как его имманентного жанра, относится включенность в него ретроспективного плана повествования.