Беглые гласные. 
Отличительные черты белорусского языка

Белорусскому языку, как и русскому, свойственны беглые гласные, которые в одних формах слова появляются, в других исчезают: дзень — дня, пакунак (сверток) — пакунка, зажынкi (начало жатвы) — зажынак. Беглыми могут быть [о]и [е], а также неударное [а]: акно — акон, заперцi (запереть) —запру, дошка (доска) — дошак, яйка (яйцо) — яек.

В формах существительных на -ка всегда возникает беглый [а], который в белорусском языке развился из [о]вследствие аканья: бярозка — бярозак, iголка — iголак, палкi — палак. Что касается беглых [о]и [е], то на первый взгляд покажется, что они исчезают, когда на них не падает ударение. Но на самом деле это не так. Более того, эти гласные только в некоторых словах беглые, в иных же они таковыми не являются, сравните: сон — сну, но нос — насы; пень — пня, но цень (м. р.) — цянiсты; цёмны — цьма, но цесля (плотник) —цясляр (плотник).

Все дело в том, что в современных восточнославянских языках беглые гласные — результат исторического изменения кратких, ослабленных гласных, существовавших в древнерусском языке, обозначавшихся буквой ъ (этот гласный напоминал краткий [о]) и буквой ь (он напоминал краткий ослабленный [е]). В слове они могли находиться в слабых или сильных позициях. В дальнейшем в слабых позициях они полностью исчезли (редуцировались), а в сильных развились в полноценные гласные [о] и [е]. Сильными позициями были:

• 1) под ударением (сънъ — сон);
• 2) в положении перед слогом с редуцированным в слабой позиции (правьдьно — праведна);
• 3) в сочетании с предшествующими или последующими [р], [л] (кръвь — кроў, сльза — сляза). В последнем случае изменение звуков [ъ], [ь]не привело к образованию беглых гласных. Что касается первого случая, то здесь беглые гласные появляются только при подвижности ударения. Если в слове был [о]или [е], то беглости гласного не наблюдается, поэтому в словах насы, выток, цянiсты, цясляр и в безударном положении гласный сохраняется. Беглые гласные наблюдаются также в ряде суффиксов.

В случае, когда к слову, имеющему беглый гласный, присоединяются суффиксы, беглость переходит на последний из них: дзень — дня, дзянёк — дзянька, дзянёчак — дзянёчка. По аналогии беглые [о], [е] развились в большом количестве слов в конечном слоге после редуцированных вследствие образования труднопроизносимых сочетаний согласных: рубель — рубль, карабель — караблi, бабёр — бабры, дзёран — дзёрну, горан — горна, агонь — агню.

В отличие от русского языка в белорусских словах, если в начале корня с беглыми гласными находятся согласные [л], [р], [м], то в формах, у которых гласный исчезает, развивается приставной гласный: леў — iльва, лоб — iлба, аржаны или iржаны (рус. рожь), мох — iмxy и т. д. Часть подобных слов беглых гласных в корне не имеет: роў (канава) — рова — равы, рот — рота — раты. Эта же тенденция проявляется и в наличии параллельных форм: iльну и лёну, iльду и лёду, iмху и моху.

При образовании слов с помощью приставок на согласный после них появляется [а], если в корне есть беглый гласный: падагнаць — падганю, адабраць (отобрать) — адбяру, разаслаць — рассцялю, абадраць — абдзяру и т. д. В ряде случаев варианты корней с исчезновением [о], [е] в настоящее время не фиксируются, но сохранились варианты с [ы], [i], которые восходят к [о], [е]. В таких случаях после приставок также появляется [а]: падаткнуць — падтыкаць, адазвацца — адзывацца, разапхнуць (распихнуть, растолкать) — распiхаць, адагнуць (отогнуть) — адгiнаць и т. д. Наконец, [а]появляется в некоторых словах, когда с точки зрения современного языка вообще невозможно предположить существование гласного в корне, но он был здесь когда-то: сагрэць — исторически тот же корень, что и в гарэць, абамлець — корень тот же, что и в русском медлить, разапрэць — корень тот же, что и в парыцца. В некоторых случаях приставки употребляются с [а]и без него: разаднець и разднець.

В корнях ряда глаголов с беглыми гласными в соседстве с [р], [л]это чередование усложнено чередованием с [i]: цёрцi (тереть) — тру — зацiраць, заперцi (запереть) — запру — запiраць, памерцi (умереть) — памру — памiраць, дзерцi (то же, что драць) — задзяру — задзiраць и т. д.

Исторически не связанным с беглыми гласными является чередование [i]с нулем звука, представленное в числительном адзiн — аднаго и в некоторых глаголах типа пiць — п’ю, бiць — б’ю, лiць — лью (допустимо и лiю), называць — назваць, замыкаць — замкнуць, но [ы]всегда сохраняется в формах однослоговых глаголов и производных от них: мыць — мыю, шыць — шыю, крыць — крыю, выць — выю и т. д. Следует запомнить также, что русским глаголам с суффиксом -ива-(-ыва-) соответствуют белорусские глаголы с суффиксом -ва-: накалывать — наколваць, вымачивать — вымочваць, примораживать — прымарожваць, успокаивать — супакойваць, обвязывать — абвязваць и т. д. Выпадение гласного в суффиксе не касается суффикса -ава- (рус. -ова-): даследаваць (исследовать), адрасаваць (адресовать) и т. д. Редуцировался гласный и в белорусских падежных окончаниях местоимений: майго, свайго, твайго, чыйго и т. д., для сравнения рус. моего, своего, твоего, чьего.