Приёмы передачи реалий

Л.С. Бархударов подчёркивает, что под термином безэквивалентная лексика подразумевается отсутствие соответствия лексической единице в словарном составе языка, но это не означает, что перевод принципиально невозможен [2, 93]. Он выделяет следующие способы передачи безэквивалентной лексики:

1. Транслитерация или транскрипция. При транслитерации передаётся графическая форма, а при транскрипции — звуковая форма слова. Как правило, эти способы используются при переводе реалий, имён собственных и географических наименований (sovkhoz — совхоз, рассольник — rassolnik).

Известный литературовед и переводчик И. А. Кашкин предостерегал коллег от злоупотребления транскрибированием: «Здоровая тенденция разумного приближения к фонетической точности написания здесь переходит в свою противоположность… атерны и прочие скривенеры; кьюриты и прочие реверенд-мистеры; сэндуичи и прочие тоусты; начинательные приказы и прочие риты (writs) и термины (в смысле сессий); спекуляции и прочие крибиджы. Причем читателю, не заглянувшему в комментарий, приходится догадываться, что спекуляция — это карточная игра, так же как и глик и поп-Джон… К общеизвестным напиткам: джину, грогу, пуншу, элю навязываются еще холендс, клерет, порт, тоди, хок, стаут, нигес …, скиддем, бишоп, джулеп, флип, снэпдрегон, уосель… Точно так же к издавна известным кэбам, фаэтонам, кабриолетам, шарабанам пристраиваются гиги, шезы, комодоры, брумы, беруши, тильбюри, кларенсы, догкарты, стенхопы, хенсомы и прочие шендриданы"[].

2) Калькирование. Безэквивалентные лексические единицы передаются при помощи замены составных частей — морфем или слов — их прямыми соответствиями.

Например: skyscraper — небоскрёб, brain drain — утечка мозгов.

Существенным недостатком транслитерации, транскрипции и калькирования является то, что значение переводимого слова не всегда очевидно для читателя, незнакомого с исходным языком. Как правило, калькирование используется при переводе сложных и составных слов и устойчивых словосочетаний. Однако значение этих слов и словосочетаний не сводится к сумме значений их компонентов. Следовательно, значение может остаться нераскрытым.

3) Описательный («разъяснительный») перевод. Значение лексической единицы одного языка раскрывается при помощи развёрнутых словосочетаний, то есть, по сути, при помощи её дефиниции на другом языке (landslide — победа на выборах с большим перевесом голосов).

Данный приём часто используется при переводе художественной литературы. Приведем несколько случаев описательного перевода при передаче на английский язык русской безэквивалентной лексики: щи — cabbage soup, борщ — beetroot and cabbage soup (наряду с транскрипциями shchi и borshch), пожарище — site of a recent fire пли charred ruins, погорелец — a person who has lost all his possessions in a fire, агитпункт — voter education centre, дружинники — public order volunteers. С одной стороны, описательный перевод раскрывает значение безэквивалентной лексики. С другой стороны, пояснения занимают довольно много места и выглядят громоздко. А в художественном тексте ещё и отвлекают внимание читателя от хода повествования. Поэтому применение данного способа не всегда возможно. Часто переводчики используют сразу два приёма — транскрипцию или калькирование и описательный перевод в сноске или комментарии. Благодаря этому удаётся сочетать экономность средств выражения, характерную для транскрипции, с раскрытием семантики лексической единицы посредством описательного перевода. Переводчик может разъяснить значение данной единицы один раз, а затем использовать транскрипцию или кальку.

• 4) Приближенный перевод (перевод при помощи «аналога») — подбор ближайшего по значению соответствия для единицы, не имеющей эквивалента. Приблизительные эквиваленты лексических единиц Л. С. Бархудров называет аналогами. Например, техникум — junior college (наряду транслитерацией technicum); путевка — voucher и т. п. Использование аналогов вполне оправданно, когда в языке перевода нет точных эквивалентов. Однако следует иметь в виду, что аналоги лишь приблизительно передают значение слова и могут исказить представление о характере обозначаемого предмета или явления. Например, слово drugstore не всегда стоит переводить как аптека, т.к. в данном заведении продаются предметы первой необходимости, газеты, журналы, кофе, сладости, канцтовары и т. д, а также оно функционирует как закусочная.
• 5) Трансформационный перевод. В ряде случаев при передаче безэквивалентной лексики приходится перестраивать синтаксическую структуру предложения или использовать лексические замены. То есть прибегать к переводческим трансформациям.

Например, английское существительное glimpse не имеет эквивалентов среди русских существительных. Чаще всего оно употребляется в выражениях to have или to catch a glimpse of (something or somebody), что дает возможность использовать глагол в переводе, т. е. перестроить синтаксическую структуру предложения. Так, предложение I could catch glimpses of him in the windows of the sitting-room можно перевести следующим образом: Я видел, как его фигура мелькала в окнах гостиной. Разумеется, необходимо учитывать широкий контекст и экстралингвистическую ситуацию.

Таким образом, мы видим, что отсутствие полных эквивалентов лексической единицы в словарном составе языка перевода совсем не означает их «непереводимость» на этот язык. Существует целый ряд средств, с помощью которых можно передать значение исходной словарной единицы в речи и в конкретном тексте. При использовании транскрипции, калькирования и описательного перевода создаётся т.н. окказиональный переводческий эквивалент (слово или словосочетание, не вошедшее в словарный состав переводящего языка и употребляемое и речи как «потенциальная» лексическая единица). Как было отмечено выше, окказиональный эквивалент очень часто впоследствии становится узуальным. То есть данная лексическая единица входит в словарный состав языка (и фиксируется в толковом словаре). В этих случаях исходная лексика перестает быть безэквивалентной. Разумеется, невозможно точно определить, стал ли данный окказиональный эквивалент узуальным, т.к. момент перехода неологизм в речь, как правило, неизвестен.

Основные трудности при переводе реалий — это отсутствие эквивалента в языке перевода (вследствие отсутствия референта) и необходимость передать коннотацию наряду с семантикой.

С. Влахов и С. Флорин выделяют два основных способа передачи реалий: транскрипцию и перевод[8, 87].

Транскрипция — это перенесение реалии средствами переводящего языка с максимальным сохранением фонетической формы исходного языка.

Транскрибируя иноязычные слова, переводчик привлекает к ним внимание читателя, давая понять, что это значимая деталь, а также стремится максимально передать колорит.

Однако этим приёмом не стоит злоупотреблять, иначе текст станет слишком трудным для чтения, а читатель не сможет следить за ходом повествования. По этому поводу И. Кашкин пишет: Перегрузка необязательными реалиями не сближает читателя с подлинником, а отдаляет от него… если ограничиваться переписыванием текста русскими буквами, то к чему тогда перевод, — лучше просто комментированное издание оригинала. Если транскрипция нежелательна или по какой-то причине невозможна, реалию необходимо перевести. Существует несколько приёмов перевода:

• 1.

  Введение

  неологизма — данный приём также позволяет передать содержание и колорит реалии.

• а) Создание кальки

Калька — заимствование путём буквального перевода (обычно по частям) слова или оборота (skyscraper — небоскрёб, Haute Couture — высокая мода).

б) Создание полукальки Полукалька — частичное заимствование, частично состоящее из материала данного языка, частично — из языка перевода (der Dritte Reich — третий рейх, workaholic — трудоголик).

в) Освоение реалии — адаптация иноязычной реалии, придание ей облика родного слова на основе иноязычного материала. Однако у этого приёма есть существенный недостаток — слово может потерять не только форму, но и часть семантического содержания. Освоение не всегда происходит до конца, и освоенные слова могут не подчиняться правилам грамматики языка перевода. Примером могут служить колибри, танго, кенгуру.

Освоившиеся полностью заимстования, которые ассимилировались в новой грамматической системе, делаются незаметными, и, по словам А. А. Реформатского их былую чужеземность можно открыть только научноэтимологическим анализом[20, 351]. К таким заимствованиям относятся слова спорт, штаб, солдат.

г) Создание семантического неологизма — условно нового слова, позволяющего переводчику передать смысловое содержание данной реалии.

Этот приём используется крайне редко, т.к. реалии — это прежде всего достояние целого народа, а не конкретного человека. Кроме того, введение подобных неологизмов требует от переводчика большого мастерства.

• 2. Приблизительный перевод
• а) Родо-видовая замена — замена одной единицы другой, имеющей более широкое (реже — более узкое) содержание. Например, названия жилищ или культовых сооружений можно перевести словами дом и храм.
• б) Функциональный аналог — элемент конечного высказывания, вызывающего сходную реакцию у русского читателя [27, 251] (А.Д. Швейцер).

В случае, когда важно передать объём или размер какого-либо объекта, целесообразно заменить название иноязычной реалии-меры на знакомое читателю (пара фунтов — немного, сто пудов — очень тяжёлый).

в) Описание, толкование — этот приём используется в тех случаях, когда реалию невозможно транскрибировать. (Кафтан — одежда из грубой шерсти).

Приблизительный перевод позволяет передать предметное содержание, но не колорит, т.к. эквивалент, как правило, стилистически нейтрален, то есть не имеет коннотаций.

3. Контекстуальный перевод — это замена словарного соответствия слова контекстуальным, логически связанным с ним.

Контекстуальный перевод противопоставляется обычно словарному переводу, так как соответствия слова в контексте могут отличаться от словарных. При контекстуальном переводе переводимое слово отсутствует, а его содержание передается при помощи измененного контекста. Так же как и в случае приблизительного перевода, при контекстуальном переводе реалия исчезает, и на ее месте оказывается нейтральный заместитель. Однако нельзя считать порочным применение этих приемов во всех случаях. Иногда, для разгрузки читателя в текстах с повышенным содержанием реалий эти приемы могут оказаться весьма удачными. Это же диктуется и соображениями о чистоте языка. Обилие иноязычных слов отражается порой на художественных достоинствах перевода.

Стоит отметить, что ни приблизительный, ни контекстуальный перевод не способствуют выполнению важнейшей задачи — передаче национального колорита.

Реалии по-разному взаимодействуют с контекстом. Возможно два варианта. Реалии могут быть однородными, являясь компонентами контекста, напрямую связанными с ним. В таком случае реалии довольно просто распознать благодаря содержанию текста. Возможен и обратный вариант, когда реалии используются в качестве средств художественной выразительности, не имея связи с контекстом. Такие реалии значительно труднее распознать и понять, т.к. в тесте отсутствует необходимая информация. Существует три типа контекста: стереотипный, объяснительный и ситуативный. Стереотипный контекст предполагает употребление реалии без каких-либо комментариев. В объяснительном контексте слова-реалии снабжены комментарием или развернутым определением. В ситуативном контексте предполагает реалии употребляются в переносном значении, т. е. значении, возможном только в данной ситуации.

Г. Д. Томахин выделяет следующие способы передачи иностранных реалий: 1) транскрипция и транслитерация; 2) калькирование; 3) описание или разъяснительный перевод; 4) приближенный перевод; 5) трансформационный или контекстуальный перевод [26, 32].

Основным фактором, определяющим выбор между переводом и транслитерацией Г. Д. Томахин считает фактор целесообразности коннотации. «Сохранение коннотации важно при описании референта, специфического для данной страны, использование транслитерации может быть оправдано необходимостью сохранения местного колорита и наиболее точной передачи содержания в очерках и описаниях страны, путевых заметках» [26, 10].

По мнению А. В. Федорова, перевод реалий осуществим только при наличии определенных знаний о культуре языка оригинала: «Возможность правильно передать обозначения вещей, о которых идет речь в подлиннике, и образов, связанных с ними, предполагает определенные знания о той действительности, которая изображена в переводимом произведении» [28, 102].

Он выделяет четыре способа перевода реалий: 1) транскрипцию и транслитерацию; 2) создание нового слова; 3) уподобляющий перевод; 4) гипонимический (обобщенно-приблизительный) перевод.

В.С. Виноградов в своей работе Введение в переводоведение выделяет пять наиболее распространенных способов перевода слов-реалий:

• а) Транскрипция (транслитерация). Транскрибированные слова при первом появлении в тексте часто сопровождаются сносками или пояснениями. Однако необходимо избегать чрезмерного употребления этого приёма, т.к. это заставляет читателя спотыкаться на каждом шагу о ненужные экзотизмы.
• б) Гипо-гиперонимический перевод. Слову оригинала, обозначающему видовое понятие, в переводе соответствует родовое понятие. Например, испанские слова нопаль, кебрачо, грана можно перевести на русский их родовыми соответствиями: кактус, дерево, водка. Случаи, когда родовое понятие переводится видовым, крайне редки.
• в) Уподобление. При использовании данного приёма в качестве эквивалентов выступают равноправные понятия. Например, бомбачи — шаровары, мачете — тесак, боличе — кегли, ранчо — хижина. Степень понятийного сходства подобных соответствий существенно выше, чем у родовидовых соответствий .
• г) Перифрастический (описательный, экспликативный, дескриптивный) перевод. Устанавливается соответствие между словом оригинала и словосочетанием, объясняющим его смысл. Например, слову сельва соответствует словосочетание тропический лес.

Перифраза часто используется вместе с транскрипцией. Она заменяет подстрочный комментарий и делает авторскую речь более естественной.

д) Калькирование. Этот приём чаще используется для передачи индивидуально-авторских неологизмов, а не реалий. Калькирование применяется также при переводе пословиц и поговорок, когда целесообразно сохранить их образно-смысловую основу наряду со смыслом [7, 103].

Предложенная В. С. Виноградовым классификация способов передачи реалий не совпадает с мнением С. Влахова и С. Флорина. Существует целый ряд причин такого несовпадения.

По мнению В. С. Виноградова, необходимо различать заимствования, полученные в результате транскрибирования, а также освоенные и усвоенные заимствования, о которых мы писали выше. Болгарские исследователи ставят все три вида в один ряд. Усвоенные заимствования входят в язык, но не ассимилируются до конца, т. е. не подчиняются грамматическим законам принявшего их языка. Освоение — это длительный процесс, в который вовлечены многие носители языка, а создание переводчиком транскрипции — это, напротив, единичный акт. Переводчик либо повторяет ранее использованный приём (в случае, когда он встречает часто используемое слово-реалию), либо немного видоизменяет слово и адаптирует его к грамматической модели родного языка. Таким образом, В. С. Виноградов считает, что освоение нельзя рассматривать как переводческий приём. По его мнению, освоение — это процесс фонетической и грамматической ассимиляции заимствованного слова. Мы отчасти согласны с этим утверждением. Однако если придерживаться данной точки зрения, придётся оставить без внимания большое количество известных слов-реалий (наименования денежных единиц и мер, названия предметов одежды, национальных блюд и т. д.), при переводе которых чаще всего используется традиционная транскрипция.

Во-вторых, В. С. Виноградов подчёркивает, что слово перевода не может иметь такие же лексико-стилистические характеристики, как слово оригинала. Как уже неоднократно отмечалось выше, реалии — это неотъемлемая часть конкретного национального языка, хорошо известная носителям и общеупотребительная. Следовательно, вероятность того, что новое слово, созданное по образу и подобию слова оригинала, произведёт такой же эффект на читателя перевода, ничтожно мала. Именно поэтому переводчики, как правило, не часто рискуют придумывать собственные неологизмы или прибегать к калькированию.

В-третьих, предлагаемый С. Влаховым и С. Флориным в качестве названия способа перевода термин «приблизительный перевод» представляется В. С. Виноградову слишком неопределенным. Однако он не предлагает другого термина для обозначения данного способа.

Несмотря на различия в классификациях способов передачи реалий, все исследователи выделяют такие приёмы, как транкрипция/ транлитерация, описательный перевод и калькирование.