Анализ художественного произведения, содержащего текстовый корпус разговорной речи

Для анализа нами были выбраны произведения современной французской писательницы Анны Гавальда, а именно, сборник рассказов «Je voudrais que quelqu’un m’attende quelque part» в переводе Е. В. Клоковой и Н. О. Хотинской («Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал») и роман «Je l’aimais» в переводе Е. В. Клоковой («Я ее любил/Я его любила»).

Эти произведения демонстрируют в ироничной манере быт и нравы французов. Для них характерен юмор, сентиментальность, иногда отчаяние, что всегда привлекает как французского, так и русского читателя. Герои произведений относятся к разным возрастным категориям и социальным группам, между которыми Анна Гавальда проводит четкую грань с помощью своего простого слога и живого языка, изобилующего художественными средствами.

Используя метод сплошной выборки, мы выделили в текстах оригиналов в сумме 119 переводческих единицы, содержащие слова-паразиты. В ходе анализа переводов произведений, содержащих дискурсивную лексику, мы в первую очередь обращали внимание на то, сохранились ли данные языковые единицы в текстах переводов.

Прежде всего нас интересовала частота опущений слов-паразитов при переводе. Результаты нашего исследования показали, что переводчики упускают примерно четверть слов-паразитов (24%) при переводе художественных текстов с французского на русский язык. Ранее, в пункте 2.3. нами был сделан вывод о необходимости перевода слов-паразитов в художественном произведении, поэтому все случаи опущения данной лексики рассматривалось нами как неточный, неадекватный перевод. Так, например, фраза «Oui. Enfin pas longtemps. Juste prendre un verre ou marcher un petit moment, tu vois…» переведена как «Да. Так… Посидеть где-нибудь или прогуляться…». Мы видим, что слово-паразит tu vois, необходимое для создания образа, опущено. Согласно выявленной нами психолингвистической функции слова-паразита, данная языка единица выражает неуверенность в себе и желание получить одобрение со стороны собеседника. В данном отрывке речь идет о женщине, позвонившей мужчине, с которым она некогда состояла в отношениях. В разговоре она скованна и нерешительна, что и отражает слово-паразит tu vois. Поэтому для отображения полной картины ситуации в тексте оригинала необходимо перевести и слово-паразит. Возможным вариантом перевода мы считаем: «Да, ну так, ненадолго. Чисто выпить где-нибудь, ну или, знаешь там, прогуляться…».

Помимо tu vois/vous voyez, также неоднократно были опущены при переводе слова-паразиты juste, carrйment, du coup, enfin, tu sais, eh bien, en fait, hein.

Тем не менее, в большинстве случаев (76% переводческих единиц) слова-паразиты все же были переведены с французского на русский язык. Основными способами перевода стали подбор эквивалента или функционального аналога. Также переводчики прибегали к некоторым видам трансформаций, а именно, к контекстуальному переводу, к целостному преобразованию и к приему компенсации. Таким образом, мы наблюдаем следующую статистику:

• · подбор функционального аналога производился в 65% случаев (61 переводческая единица);
• · поиск эквивалента проводился в 16% случаев (12 переводческие единицы);
• · прием компенсации использовался в 10% случаев (10 переводческих единиц);
• · целостное преобразование делалось в 5% случаев (5 переводческих единиц);
• · контекстуальный перевод выполнялся в 4% случаев (4 переводческие единицы).

Самыми простыми и однозначными для перевода оказались словапаразиты juste и voilа, которые переводились при помощи функционального аналога (просто/чисто/только/) и эквивалента (вот) соответственно. Например:

Je l’ai juste aimй. Ai-mй.

• (Я просто любила его. Лю-би-ла.)
• -Par contre, je tiens, а suivre de trиs prиs votre travail et sachez que j’y accorderai toujours la plus grande attention. Voilа. Voilа.
• (-Однако я намерен пристально следить за вашей дальнейшей работой и обещаю с большим вниманием читать все ваши новые произведения. Вот.

Вот.).

Первое voilа от лица второстепенного персонажа демонстрирует его стремление подвести черту под всем сказанным и заполнить образовавшуюся паузу. Второе voilа, сказанное непосредственно самой рассказчицей передает ее беспокойство. Момент образования тишины и нарушившее ее voilа ярко демонстрирует отношения между героями рассказа.

Самыми сложными для переводчиков оказались слова-паразиты quoi и hein. Это неудивительно, ведь данные лексические единицы обладают комплексом значений и нюансов смысла, что отражается на выбранном способе перевода. Так, например, при переводе фразы «Ah! une couverture… une couverture de parigots quoi…» переводчик выполнил целостное преобразовании предложения и перевел его как «А! Одеяло… Так и говори, вечно вы, парижане, выпендриваетесь…» Quoi в тексте оригинала было употреблено с целью продемонстрировать желание говорящего установить взаимопонимание со слушателем. Такой перевод не совсем точен, поскольку был добавлен лишний смысл, поэтому мы предлагаем такой вариант перевода: «А! так это вы, парижане, так одеяло называете, вот оно что!».

Примером еще одного неточного перевода оказался отрывок «J'ai pris le tanga qui „…cette annйe a tout du brйsilien mais moins йchancrй sur les hanches, comme vous pouvez le voir vous mкme. Je vous fais un paquet-cadeau monsieur? „ Un tanga quoi. Ouf.“, которая был переведен как “Я выбрал трусы- „танга“, „…которые в этом сезоне выглядят как „бразильские“, но сидят на бедрах, сами видите. Вам подарочную упаковку, мсье?“ Так-то вот. Уф…». Во-первых, потеря смысла во фразе, содержащей слово-паразит quoi, не была полностью компенсирована в переводе. Во-вторых, языковая единица ouf была рассмотрена переводчиком как междометие и переведена буквально. Мы может предположить, что автором имелось ввиду распространенное французское слово-паразит, которое возникло на основе языка Верлан: ouf= fou. В таком случае, при переводе данного отрывка была потеряна эмоциональная составляющая, переводчик не передал смущения персонажа, находящегося в некомфортной для него ситуации. Мы предлагаем такой вариант перевода: «[…]Танга, блин! Жесть какая-то…»

При переводе hein, как и в случае с quoi, переводчик нередко опускал эту лексическую единицу. Обратимся к отрывку:

— Tu me diras, t’as bon goыt hein ! […] il paraоt qu’elle est bonne, hein… (gros clin d'њil) … Ouais une chaude hein… la Briot, зa on peut dire qu’elle a pas froid aux yeux hein… Des trucs, je pourrais mкme pas te les raconter…

Реплики персонажа, в речи которого неоднократно появляется hein, переведены следующим образом:

— У тебя губа не дура! […] Она, вроде, добрая девушка… (Он многозначительно подмигнул.)О-го-го… Очень даже знойная девушка… эта Врио, и взгляд у нее такой… призывный, ничего не скажешь… Она такое вытворяет… словами и не опишешь…

«Hein», необходимая говорящему для подтверждения информации или выражения заинтересованности мнением собеседника относительно ситуации, потеряна при переводе. Персонаж высказывает свою точку зрения, но вместе с этим ищет поддержки со стороны слушающего. Несмотря на демонстрируемую осведомленность, герой не уверен в своих словах, поэтому подстегивает собеседника подтвердить его слова. Принимая во внимание контекст и психолингвистическую функцию слова-паразита «hein», мы даем такой вариант перевода данному отрывку:

— А у тебя губа не дура, слушай! […] Она, похоже, знатная баба, да?

… (Он многозначительно подмигнул.) … Да-а-а, горячая штучка, правда? … эта Брио, вот вообще не из робкого десятка, да ведь? … Она такое вытворяет… словами и не опишешь…

Одним из самых ярких примеров, демонстрирующих психолингвистическую функцию слов-паразитов, стал целый рассказ «Junior» («Давермон-младший»). Главными действующими лицами являются двое молодых людей, речь которых изобилует словами-паразитами ben, eh ben, bah. Например:

• — Qu’est-ce qu’on fait alors? ?? On va chez La Roche-demes-deux avec ta merde de poulailler roulant ?
• -Ben ouais…
• -Attends mais on devait pas emmener ta cousine et passer prendre sa copine, а Saint-Chinan ?
• — Ben si…
• — Et tu crois qu’elles vont mettre leur petit cul sur tes siиges pleins de caca ?? !
• — Ben nan…
• — Bon ben alors …

Переводчик успешно справился с передачей на русский язык речи молодежи и использовал русские слова-паразиты той же смысловой направленности:

• — Ну и что мы будем делать? Поедем к Ларош-как-их-там в твоем вонючем курятнике на колесах?
• — Ну да…
• — Постой, но мы же должны захватить твою кузину и еще заехать за ее подружкой в Сен-Шинан?
• — Угу…
• — И ты думаешь, они сядут своими нежными попками на эти засранные сиденья?
• — Да не…
• — Ну, ты понял?

Однако мы допускаем возможность перевода с помощью одинаковых функциональных аналогов (например, ну) для создании наиболее яркой картины:

• — Ну и что мы будем делать? Поедем к Ларош-как-их-там в твоем вонючем курятнике на колесах?
• — Ну да…
• — Постой, но мы же должны захватить твою кузину и еще заехать за ее подружкой в Сен-Шинан?
• — Ну типа того
• — И ты думаешь, они сядут своими нежными попками на эти засранные сиденья?
• — Ну не…
• — Ну, ты понял?

Кроме того, нами было найдено подтверждение тому, что перевод при помощи подбора эквивалента не всегда точен и адекватен. Например:

En plus, j’avais une diarrhйe carabinйe. Excuse-moi d’кtre si prosaпque, mais je… Bref, je suis entrй dans ce bureau comme on descend dans une arиne

Переводчик воспользовался эквивалентом слова bref в русском языке — короче:

В довершение всех бед я страшно мучился несварением, уж извини за такие подробности, но я… Короче говоря, я вошел в этот кабинет, готовый драться не на жизнь, а на смерть

Таким образом, была потеряна часть смысла, а именно стеснительность говорящего в момент упоминания деликатной подробности. Слово короче не совсем точно отражает замешательство говорящего. Мы считаем возможным использование функционального аналога:

В довершение всех бед я страшно мучился несварением, уж извини за такие подробности, но я.Так…в общем, вошел я в этот кабинет, готовый драться не на жизнь, а на смерть.

Итак, из проанализированных нами 119 переводческих единиц перевод 64% случаев оказался точным и адекватным, соответственно, перевод около трети случаев оказался неточным с точки зрения передачи психолингвистической функции слов-паразитов. Мы выделили несколько причин выявленного нами показателя адекватности перевода:

• 1). недостаточная изученность слов-паразитов;
• 2). сохраняющееся представление о отсутствии необходимости перевода слов-паразитов;
• 3). комплексность смысла слов-паразитов.

Исходя из чего, мы делаем вывод, что для наиболее успешного перевода художественного текста, содержащего слова-паразиты, необходимо изучать слова-паразиты языка оригинала и языка перевода, учитывать психолингвистическую функцию слов-паразитов, а также комплексность смысла слов-паразитов при выборе способа перевода.