Развитие гоголевских мотивов в рассказе М. А. Булгакова «Похождения Чичикова»

Развитие гоголевских мотивов в рассказе М. А. Булгакова «Похождения Чичикова»

На современном этапе развития науки, на наш взгляд, необходимо выявлять психологические особенности личности, повлиявшие на формирование творческой личности.

В нашей работе мы попытались исследовать развитие гоголеских мотивов в произведении М. А. Булгакова «Похождения Чичикова», психологии литературного творчества, творческой индивидуальности писателей Н. В. Гоголя и М. А. Булгакова.

Исследование традиций Н. В. Гоголя в творчестве М. А. Булгакова проводится нами с точки зрения психологии литературного творчества. Подход к изучению творчества писателя, при котором обнаруживаются психологические предпосылки появления в стиле, поэтике писателя определенных черт, открывает широкие возможности для исследования творчества двух писателей.

Нами были проанализированы проблемы гениальности, таланта и развития способностей относительно Н. В. Гоголя и М. А. Булгакова, выявлены схожие предпосылки для проявления таланта обоих писателей.

Н. В. Гоголь и М. А. Булгаков. Сравнительная характеристика творчества писателей Многие исследователи отмечают тот факт, что творческий путь двух писателей — Гоголя и Булгакова — развивался практически в одном направлении [3, 45]. О схожести творческого и жизненного пути писателей говорит и биографическая картина судеб Н. В. Гоголя и М. А. Булгакова. В возрасте 9 лет Николай Гоголь поступил в высшее отделение Полтавского повитового училища, через 3 года он был принят в Нежинскую гимназию высших наук. М. А. Булгаков в 1909 году окончил Киевскую первую гимназию, в 1916 году — Киевский университет по медицинскому факультету.

Многие ученые указывают на сходные черты в характерах и творчестве Н. В. Гоголя и М. А. Булгакова. Это и актерское мастерство, и качества увлекательного рассказчика, и способность перевоплощения, и комичность, и сатиричность, и талант драматурга, и богатая фантазия, и лирический дар, и наблюдательность [3, 77].

Говоря о видах одаренности, укажем, что М. А. Булгаков был хорошим врачом, увлекался бабочками, ставил опыты, эксперименты, то есть увлекался естественнонаучными областями знаний. Н. В. Гоголь любил ботанику, занимался садоводством — опять-таки естественнонаучная деятельность. Также у писателей ярко выражены языковая и разносторонняя художественная одаренность — способности к сочинительству, рисованию и музыке.

Общей чертой в творчестве писателей является и способность к юмору, сатире. Синтез острот, остроумие, юмор — особенность проявления личности и творческой одаренности в творческой деятельности.

Исследователи творчества Н. В. Гоголя не раз объясняли особенности его юмора тем, что писатель вырос на Украине. Н. Г. Чернышевский писал: «В русском народе много встречается шутливых юмористов, но почти всегда их юмор едок, несмотря на свою веселость; юмор малороссов простодушнее». Эти же слова можно отнести и к М. А. Булгакову-малороссу и его юмору [3, 56].

Секрет общности юмора произведений Гоголя и Булгакова в полной степени раскрывается в их творчестве. Остроумие, доведенное до абсурда — еще один прием, в равной степени присутствующий в произведениях писателей. И у Гоголя, и у Булгакова остроумные ответы строятся на доведении до абсурда мысли собеседника: вначале соглашаясь, затем краткой оговоркой уничтожают ее. Так, в «Мертвых душах» мы находим такие фразы: «Трактирный слуга был живым и вертлявым до такой степени, что нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо» [5,228]. «Такой томный и длительный поцелуй, что в продолжение его можно было легко выкурить маленькую соломенную сигарку» [5,300]. Обратимся к булгаковским абсурдам: «Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные… Я по себе сужу, когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет». [1,468]. «Манюшка. Ты с ножом? Говори прямо, если с ножом… Гандзалин. Я с ножом. Предложение делать» [1,504].

Приемом остроумия можно считать и сравнение по неявному признаку, когда в непохожих предметах выделяется неожиданной свойство, которое позволяет сопоставить несопоставимые предметы. Гоголевский Ноздрев, покупая на ярмарке «хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского холста, крупчатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду…» [5,198].

У Булгакова в «Зойкиной квартире» при обращении к китайцу используется интересное сравнение: «Давай, давай! Слушай ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза!» [1,492].

Отметим способность Гоголя и Булгакова к риску и мужеству. Необходимо было иметь огромное мужество, чтобы опубликовать в России после декабрьского восстания 1825 года «Ревизора», «Мертвые души», «Петербургские повести». То же касается и цикла сатирических произведений Булгакова на советскую власть в годы сталинских репрессий.

Особый вопрос в творчестве писателей, стоящий особняком — влияние религии на формирование творческих индивидуальностей Гоголя и Булгакова. Любой исследователь Гоголя неизбежно приходит к выводу о значительной разнице между произведениями, условно говоря, «начала» и «конца» жизни. Современники Гоголя и некоторые советские критики видели причину этой перемены в оторванности Гоголя последних лет жизни от России, в прогрессирующем пагубном влиянии религии на ум и душевное состояние писателя [3, 49].

В. Г. Короленко подробно проследил и описал «историю душевной болезни» Гоголя. Ученый сделал вывод, что «трагедия великого юмориста» заключалась в неспособности Гоголя победить свой угнетающий мистицизм и экзальтацию. Однако В. Г. Короленко обвиняет писателя в том, что в произведениях наблюдались «ошибки его мысли, преждевременно погубившие великий талант», что «он испугался «страшной правды» реальной действительности, от которой спрятался за собственный безоблачно нарисованный образ идиллической России во 2ом томе «Мертвых душ», что «под влиянием южных идей, развившихся в отдалении от жизни, он изменил собственному гению и ослабил полет творческого воображения, направляя его на ложный и органически чуждый ему путь» [8, 641].

Говоря о влиянии религии на судьбу М. Булгакова, стоит подчеркнуть, что у Булгакова не было той патологической связи с религиозным мировоззрением, которое отличали Гоголя. Однако укажем, что христианство оказало значительное влияние на становление мировоззрения писателя. Это объясняется тем, что Булгаков получил глубокое религиозное образование. Дед писателя был сельский священник, отец — выдающийся выпускник Орловской духовной семинарии, окончил Киевскую духовную академию, имел степень магистра богословия, затем доктора богословия. Булгаков колебался между верой и неверием. Б. Соколов отмечал, что М. А. Булгаков всю свою жизнь несколько раз менял свое отношение к религии, вере [3, 65].

Таким образом, нельзя не заметить схожести творческого мышления и жизненного пути у Гоголя и Булгакова, проявившиеся в их творческой деятельности. Учитывая все вышесказанное, можно сделать вывод, что интеллект человека, формируемый индивидуальной системой умственных способностей, находится в неразрывной взаимосвязи с творческим мышлением и творческой деятельностью. Имея одинаковую комбинацию способностей писателей, ожидаемо и их сходство в их творческом мышлении и творческой деятельности [3, 92].

Гоголевские традиции в рассказе М. А. Булгакова «Похождения Чичикова»

Писатель Михаил Шолохов писал: «Мы все связаны преемственностью художественного мышления и литературными традициями» [10,322−323].

Вопрос о влиянии традиций Н. В. Гоголя на творчество М. А. Булгакова исследуется учеными в различных аспектах. В произведениях Булгакова прослеживаются явные приметы гоголевского творчества и даже личности самого Гоголя.

Первый биограф М. А. Булгакова П. С. Попов свидетельствует о том, что творческим образцом для писателя был Н. В. Гоголь: «Михаил Афанасьевич с младенческих лет отдавался чтению и писательству. Первый рассказ „Похождение Светлана“ был им написан, когда автору исполнилось всего семь лет. Девяти лет Булгаков зачитывался Гоголем, — писателем, которого он неизменно ставил себе за образец и… любил наибольше из всех классиков русской литературы».

Б. Соколов пишет следующее: «…есть очень точная формула булгаковского творчества — его жизненным опытом становилось то, что он читал. Даже события реальной жизни, совершавшиеся на его глазах, Булгаков впоследствии пропускал сквозь призму литературной традиции, а старые литературные образы преображались и начинали новую жизнь в булгаковских произведениях, освещенные новым светом его гения» [9,52].

Можно с уверенностью сказать, что вся проза Булгакова заставляет вспомнить гоголевскую формулу: «Человек такое дивное существо, что никогда не может исчислить вдруг всех его достоинств, и чем более всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно». Писатель Булгаков придерживался трех важных, по его мнению, факторов творчества: уважение к слову, как первооснове литературы, к простоте языка; совершенно необходимое требование к автору — любить своих героев, интересоваться ими; «мощный лет фантазии».

Обратимся непосредственно к булгаковскому творчеству и попытаемся выявить элементы поэтики, стиля, языка, которые М. А. Булгаков заимствовал у своего учителя. Ранние повести и рассказы открыто ориентированы на Гоголя. Мотивы гоголевского творчества отразились и в последних романах Булгакова.

В сентябре 1922 года в газете «Накануне» был опубликован рассказ М. А. Булгакова «Похождение Чичикова». Произведение стало непосредственной реакцией писателя на странные, с его точки зрения, для революционной страны контрасты: обнищавший, истерзанный войной и голодом трудовой народ, в том числе и трудовая интеллигенция, и сытые, довольные жизнью непманы, явные мошенники и проходимцы. Контраст этот Булгаков видел не извне, а изнутри, из собственной голодной жизни.

Рассказ описывает действительность через характерную метафору: «Диковинный сон… Будто бы в царстве теней, над входом в которое мерцает неугасимая лампада с надписью: „Мертвые души“, шутник сатана открыл дверь. Зашевелилось мертвое царство и потянулась из него бесконечная вереница. И двинулась вся ватага на Советскую Русь, и произошли в ней тогда изумительные происшествия» [2,99].

В рассказе явно проступает восторг Булгакова перед яркостью характеров, созданных Гоголем, сочностью языка, который Булгаков мастерски обыграл: «Чичиков ругательски ругал Гоголя: — Чтоб ему набежало, дьявольскому сыну, под обоими глазами по пузырю в копну величиной! Испакостил, изгадил репутацию так, что некуда носа показать. Ведь ежели узнают, что я — Чичиков, натурально, в два счета выкинут, к чертовой матери. Да еще хорошо, как только выкинут, а то еще, храни бог, на Лубянке насидишься. А все Гоголь, чтоб ни ему, ни его родне…».

Булгаков строит фельетон, раскрывая уже знакомые качества гоголевских героев в новой для них обстановке. Картина деятельности частных предпринимателей, обкрадывающих новое государство, пережившее гражданскую войну, написана в сатирических тонах. Комичность создается при помощи языковых приемов — новые сокращения названий учреждений, к которым не привыкли москвичи, становятся причиной сатирических ситуаций. В рассказе Чичиков берет в аренду предприятие «Пампуш на Твербуле» и наживает на нем огромный капитал. Затем выясняется, что такого предприятия не существовало вовсе, а аббревиатура означает «Памятник Пушкину на Тверском бульваре».

Автор-рассказчик на протяжении всего повествования, казалось, выступает сторонним наблюдателем, однако в финале вмешивается в действие: предлагает свою помощь в поимке Чичикова.

В последних строчках криком души звучат слова автора: расползаются по Советской Руси чичиковы, собакевичи, селифаны и петрушки. А Гоголей нет на них пока, а если и есть, то перебиваются они с хлеба на квас [3, 102].

Реалистический гротеск используется Гоголем в описании головокружительной карьеры Чичикова и в сцене его разоблачения. Несомненен тот факт, что именно у Гоголя заимствовал Булгаков приемы гротеска. Гоголевский гротеск — явления уникальное в своем роде. в авторской исповеди Гоголь писал: «Причина той веселости, которую заметили в первых сочинениях моих, — заключалось в некоторой душевной потребности. На меня приходили припадки тоски, которая происходила, может быть, от моего болезненного состояния. Чтобы развлекать себя самого, я придумывал себе все смешное, что только мог выдумать… Молодость, во время которой не приходят на ум никакие вопросы, подталкивала… Вот происхождение первых моих произведений…» [4,136].

Некоторые ученые предполагают, что причины появления гротеска в творчестве Гоголя и Булгакова вызваны проблемами внутреннего порядка, «душевными потребностями» — тоской, желанием выйти из ограничивающей невыносимой действительности [3, 115].

Эта же тоска прослеживается и в «Похождении Чичикова» — комедийный гротеск сменяется грустью по неустроенному быту: «чуть было не выложил в трубку все сметные предположения, которые давно уже терзали меня», «увял и пробормотал», «хмурые бессонные ночи».

Сюжет «Сорочинской ярмарки» Н. В. Гоголя включает рассказы мужика и кума, представляющие основную часть «Вечеров…». Фабула дает вполне реалистические моменты, сплетение фантастического и реального происходит с перевесом в сторону первого, что и приводит к гротеску на смещение планов. Похожее смещение фантастического («ожившие» гоголевские герои) и реалистического (действительность советской Москвы) с гротескным смещением планов наблюдается в булгаковском рассказе «Похождение Чичикова».

Говоря о внешних, сюжетно-композиционных, деталях «Сорочинской ярмарки» и «Похождении Чичикова», можно отметить внешний гротескный момент: разделение на 13 глав («чертово число»), образ цыгана — указание на вмешательство черта. У Булгакова — повествование отталкивается от описания «царства теней» и проделки «шутника-сатаны».

Исследователь Я. О. Зунделович особое внимание обращает на значение эпиграфов в «Сорочинской ярмарке». По мнению ученого, эпиграф характеризует установку автора и контрастируют с содержанием глав (например, эпиграфом к 10 главе выступает выдержка из малороссийской комедии, однако события главы вовсе не смешны), что является обусловленным общим комедийно-гротескным замыслом повести [7,137].

В качестве эпиграфа к «Похождению Чичикова» Булгаков использует отрывок из поэмы «Мертвые души» без прямого указания на это произведение. Цель эпиграфа — читательское узнавание, реминисценция гоголевской поэмы, гоголевских героев; намек на еще одно начало еще одной авантюры. И между тем булгаковский эпиграф также создает контраст, необходимый гротеску — контраст с реальной действительностью, с бедами самого автора, высказанными в конце рассказа [3, 145].

Таким образом, можно выделить общие черты творчества писателей:

Двойное осмысление действительности — комическое и высоколирическое;

Конкретность, «зрительность» изображения;

Сплетение реальности и фантастики, включающей в себя элементы фантасмагории и мистики;

Особый юмор («смех сквозь слезы»);

Комедийные диалоги.

Кроме этого, Булгаков обращается к гоголевским принципам развития приема гротеска, а в некоторых произведениях писатель обращается и к личности Гоголя, иногда выводя ее на первый план.

И Гоголь, и Булгаков поднимают в своем творчестве одни и те же темы: проблема писатель и общество, тема истории Украины, проблема Добра и Зла, проблема «маленького человека» и т. д.

Заключение

П. С. Попов, друг Булгакова, в 1940 году, через несколько месяцев после смерти писателя напишет: «Жизнелюбивый и обуреваемые припадками глубокой меланхолии при мысли о предстоящей кончине, он, уже лишенный зрения, бесстрашно просил ему читать о последних жутких днях и часах Гоголя» [6,59].

М. А. Булгаков часто в прямых цитатах подчеркивает связь своих произведений с гоголевскими — в эпиграфах и текстах «Похождения Чичикова», «Записки на манжетах»; а также аллюзиями, заимствованиями на уровне сюжета, системы персонажей, образов и т. д. — «Заколдованное место», «Дьяволиада», «Похождения Чичикова», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита».

При восприятии художественных произведений Булгакова создается удивительное ощущение близости к творчеству Гоголя, «родства душ» писателей.

Причину зеркальности творческих индивидуальностей можно объяснить движением от трагедии в собственной судьбе к трагическому началу в творчестве писателей [3, 169].

Булгакова по праву можно назвать продолжателем традиций Гоголя в литературном творчестве. Заимствования на уровне сюжетов, образов, системы персонажей, языка подтверждают этот факт.

Список использованной литературы гоголь булгаков чичиков талант Булгаков М. А. Зойкина квартира. — М.: Сов. Писатель, 1991.

Булгаков М. А. Похождения Чичикова. — М.: Эксмо-пресс, 2000.

Васильева М. Г. Традиции Н. В. Гоголя в творчестве М. А. Булгакова (К проблеме психологии литературного творчества): Дисс.канд.фил.наук. — Усть-Каменогорск, 2001.

Гиппиус В.В. ГОГОЛЬ. Воспоминания, письма, дневники. — М.: «Аграф», 1999.

Гоголь Н. В. Повести. Драматические произведения. — Л.: Худож. Лит., 1983.

Егоров Б.Ф. М. А. Булгаков — переводчик Гоголя. — Л., 1978.

Зунделович Я. О. Поэтика гротеска (к вопросу о характере гоголевского творчества)// Русская литература ХХ в. Вып. 2. — Екатеринбург, 1995.

Короленко В. Г. Трагедия великого юмориста // Собр. Соч. в 5 т. Т 3. Л., 1990 г.

Соколов Б. В. Три жизни Михаила Булгакова. — М., 1999.

Шолохов М. Собр. Соч. В 8 т. — М.: Правда, 1980. — Т.8.