— Ну, что ж, рисну, искис, попопытаюсь. Он звался Нельсон. Кроче, Кацнельсон. Никто не звал. Он как-то сам прибилсяпод нашу стенку. Я и швартовал. Он поразил меня в воображенье. Кудрявый агнец.
Рыжий. Мутон Руж. Копытца сорок пятого размера, путливый взор, похохотливый рот (В. Строчков"Еще одна легенда")В следующем примере автор нарушает орфонорму, чтобы сохранить ритм. Ты жимолость, а я у Мома торс, у Тибра я стою без стен, опомнится, ты некто, я ни кто, что жил-были, ты ветр, я сеть.(В. Соснора «Куда пошел? И где окно?»)Нарушение орфографической нормы в следующих примерах позволяет автору дать речевую характеристику героя."Детки, детки, малоедки, сиротинушки мои! Папка ваш не кушал рэпу, а теперь от нас упрыг!"(А. Левин «Биомеханика»)Закинув голову назад, дудак на дудочке своейигдаетпадтию любви. Она как дудочка кдичити бьется у него в дуках. И вечный кайф! Но медно тикают часыи дедко-дедкогдомгдохочет…(А. Левин «Гундосая песня») — Мойдадыр — это твой дадыр! Твойдадыр — эта мой дадыр! Их дадыр — эта нашдадыр! Наш дадыр — харашо!- Мойдадыр — это ни твой дадыр! Твойдадыр — эта ни мой дадыр! Их дадыр — эта ни нашдадыр! Наш дадыр — харашо!(А. Левин «Биомеханика» «Опыты по исчезновению Мойдодыра»)Этот же прием в сочетании с капитализацией использует В. Строчков в стихотворении «СТГАСТЬ (вогопедическаябаввада на мотив въйоде „Майчикйезвый, кудъйявый, въйюбъйенный…“)». Он быв сьмантейигентный мужчина, А ОНА СЬМА НТЕГЕСНАЯ ДАМА. Он быв в пьявках на месте пъйичинном, ОНА ПГОСТО В КОСТЮМЕ АДАМА. Он быв где-то известный фивовог, ОНА — СБОГЩИЦЕЙ СКГОМНЫХ КОГОБОК. Его взгъйядбыв настойчив и довог, ЕЕ ВЗОГ БЫВ УСТУПЧИВ И ГОБОК. Он быв йщен ее жественнымтевом, А ОНА ЕГО ЦАГСТВЕННЫМ ВИДОМ. И ПГОМОКВА ОНА, и вспотев он, В НЕЙ ПГОСНУВАСЯ СТГАСТЬ, в нем — йибидо.(В. Строчков «СТГАСТЬ»)В следующем примере нарушение правил обозначения звуков буквами используется с целью эвфемизации «непечатного» слова.
Эта песнь не о себе, так поют камни, а птицы — не так, раковины морей — так, а дельфины — не так, Огненная Земля — не так, и Антарктида — так. Суммируем: автор поет как пообанный, он — Антимир и мутак. Не мозговито.(В. Соснора «Двери закрываются»)2. Нарушение правил слитного, дефисного и раздельного написания слов
В анализируемых стихотворениях часто встречаются слитные написания слов, которые обычно пишутся раздельно. Поэты используют этот прием для привлечения внимания читателя, маркирования слова путем создания окказионализма. Как правило, это неожиданное сочетание слов (какао и Сократ, эрос и цвет, мини и кошмар, огромно и очерчен), написанных слитно или через дефис. Приведем примеры. Ты множествен, ты эросцвет и ум, где сеять ген, кого, убив, умыть.(В. Соснора «Куда пошел? И где окно?»)И белые ночи, и черные речи, и аист эстонский, — как Нотр-Собор! -и голос нахлынет, огромно-очерчен, и сердце изогнуто, как скорпион.(В. Соснора «Куда пошел? И где окно?»)Дождь дудит в колючки-электро-нить, а на Вышке стоит Часовой (В. Соснора «Двери закрываются»)Всё ж запомнится имя из рода в род, будут пугать им, убаюкивая — не читай, разве ж это не высшая весть у автора, где современник сипли опасливо озирается, ждя удар. Но его не будет. Я не Феб. Это покер-блеф.(В. Соснора «Двери закрываются»)Как бегут по смерзшемуся глинозему эн-эн тысяч детей, русскихпольскихеврейскихцыганскихвенгерских и пр.(В. Соснора «Двери закрываются»)Я просыпаюсь, снимаю мини-кошмар вином (В. Соснора «Двери закрываются»)Говорит великий Вицли:"Мы ль не мокли-сохли-пахли?Мы ль не пухли-чахли-дохли?Жизнь у нас не гайавата ль? ЧиНга-Чгукнам не отец ли? Драц ли нам или терпец ли? Отвечайте, пуцли, правду!"(А. Левин, В. Строчков «Песнь о народных гайаватах»)…Ишь ты, какой какао-Сократ (на вид!)(В. Соснора «Двери закрываются»)И будет Небо — необъективно и вольет иглой тебе Новую Луну, Новую Луну, Зюлейку-Сатану.(В. Соснора «Двери закрываются»)Баптист, елеен, истинный угодник, из выхлыстов, трясун-шестидесятник, сам пострадавший косвенный свидетель
ИеговыИближни
ИеговыИближни
ИеговыИбли…(В. Строчков"Еще одна легенда")Образы, созданные таким способом, безусловно, вызывает ассоциации у читателя — эросцвет перекликается с рассвет, покер-блеф ассоциируется с настроением игроков за карточным столом. Название племени, выстроенное из глаголов, написанных через дефис, мокли-сохли-пахли и пухли-чахли-дохли рассказывает целую историю этого народа. В примере из стихотворения В. Строчкова создается ассоциация с чтением молитвы. С помощью нарушения орфонормы автор создает эффект неразрывности, монотонности, характерной для чтения молитвы. Комарабли пролеталив третьем-пятом океане, в атлантическом просторе, в ледовитом уркагане, бороздили параллелипод созвездьем козерака, очи светлые горелииз тропического мрака.(А. Левин «Биомеханика»)Обратный прием — разделение слов, которые обычно пишутся слитно — также используется с целью маркирования слова и построения ассоциативного ряда. В некоторых случаях этот прием используется в сочетании с капитализацией (чи
Нга-Чгук).Ты жимолость, а я у Мома торс, у Тибра я стою без стен, опомнится, ты некто, я ни кто, что жил-были, ты ветр, я сеть.(В. Соснора «Куда пошел? И где окно?»)"Если вырыть наши тамагавки, где они зарыты, нам никто не цыц не будет. Покажу ль вам, где зарытытама были наши гавки,(А. Левин, В. Строчков «Песнь о народных гайаватах»)Сын ли верный чи
Нга-Чгука, чи кого-нибудь ещё ли?"(А. Левин, В. Строчков «Песнь о народных гайаватах»)Я пишу от, чего нельзя дописать, зря транжиря остатки клешней (В. Соснора «Двери закрываются»)Я славлю тавто, а логию — нет. Я пел Тому на зад 300 млн лет.(В. Соснора «Двери закрываются»)В стихотворениях В. Строчкова часто встречается прием нарушения слитного раздельного написания слов в форме нарушения границ между словами. Приведем примеры.- …А тот, ну, Вечный Странник, Мореход? Выбнемоглили — фас его! и профиль! нарисовать? портрет попоясней.
Мы знаем мастервыгораздриснуть…(В. Строчков"Еще одна легенда")Владимир Строчков встихотворении «За писк и сумма с шедшего (Дни. Вник? Враг — мент)» использует неографизмы. Неографизмы или графоны — это лексические единицы, имеющие особую орфографическую форму записи. С точки зрения поэтической функции языка — это фигуры речи, содержащие стилистически значимые отклонения от графического стандарта и/или орфографической нормы, которые имеют определенное художественное задание в рамках данного текста или целого цикла текстов. Неконвенциональная форма записи может существовать как 1) намеренное нарушение орфографической нормы; 2) нетрадиционная транслитерация заимствованных слов; 3) включение в графический облик слова элементов иных знаковых систем. [ 36] Приведем пример. И был мне Глаз С вышек ой был остр багров ост рей ибыло! строг ой близ стал и грозой зрел и тя ж ким веком ми гнул- Деньг не во нас-т' у пил наст ал!- И в сад ник, на-ко!..
Не?.- Икон пот сед оком кон бы лет пледбилетбалет.- И, де, ржал в тесницездесьвницце, де, снится меч-ту о! гневный и Тот жаром пыл лает изеки ох, не ны три пещут жгут вьют пли! тутнебылицы- То, се, нитца мол под ожгла и замори ульи тела за оккиян тикай ли дави ты инд’искиатолантический сов семь на все гъда.(В. Строчков «За писк и сумма с шедшего (Дни. Вник? Враг — мент)»)Путем нарушения границ между словами в сочетании с нарушением орфографического облика слова автор выстраивает новые ассоциации, ищет новые смыслы в знакомых словах. Кроме того, с помощью этого приема автор дает речевую характеристику героя, а также передает его не совсем нормальное состояние.Н. А. Фатеева считает, что в этом смысле принципы создания современных поэтических текстов схожи с принципами создания рекламных текстов — «они заставляют нас по-новому прочесть знакомые языковые формы и благодаря такой неологической форме записи вычленить в них новую внутреннюю форму». [ 46, С.
191]3. Нарушение правил употребления прописных (заглавных) букв
Наиболее частотным случаем нарушения правил употребления прописных букв в анализируемых текстах является капитализация. В следующем примере этот прием сочетается с использованием орфографического архаизма — слово ЕЯ написано заглавными буквами, и, возможно, представляет собой аллюзию на божественное происхождение. Приведем примеры.Можно. Если ты иглак этим плоскатикам, и объемы мои не видны, в недрах ЕЯ не рожден, а из пыльцы — так, подзалетел.(В. Соснора «Двери закрываются»)Расточится и рассеется в прах, и развеется в горах пассажир, и Един в трех лицах впустит его, как кондуктор, контролер и шофер.(В. Строчков «Внутрь открывается осторожно»)Иногда авторы маркируют с помощью капитализации совсем неожиданные слова, которые обычно пишутся со строчной буквы. В следующих примерах слова Армия, Мире, Трубы, Авария написанные с заглавных букв, звучат как часть какого-то названия, и это суживает их значения. Капитализация слова ЗВЕРЬ делает его экспрессивным. Приведем примеры.
ни одна Армия в Мире не способна на клинч…(В. Соснора «Двери закрываются»)и трубит Черный Зверь Гавриил, полководец Трубыи число его звонко: 999, он — ЗВЕРЬ (В. Соснора «Двери закрываются»)И будет Небо — необъективно и вольет иглой тебе Новую Луну, Новую Луну, Зюлейку-Сатану.(В. Соснора «Двери закрываются»)потому что надпись внутри гласитна ленивом и чужом языке, что Авария такая страна, где Икарусу смертельно летать (В. Строчков «Внутрь открывается осторожно»)Использование аббревиатур в поэтических текстах служит средством экспрессии. В следующем примере нарушено правило написания аббревиатуры СС, она представлена как слово. Этот прием также используется с целью маркирования слова. Приведем примеры… танковые дивизии ЭСЭС шли и шли…(В. Соснора «Двери закрываются»)Ироничное использование официозных аббревиатур в качестве вымышленных фамилий персонифицированных «жителей» стихотворных текстов выводит их на уровень басенных персонажей («Острые басни»). Приведем пример персонификации аббревиатур. Обратим внимание на то, что аббревиатуры в данном примере написаны с нарушением орфографического правила: вместо некоторых заглавных букв используются строчные. Однажды Мпс, Рки Цскавзялись построить баню для Минфина. Но Госстандарт семь лет тянул резину, им не давая дров и молотка. Минфин их ждал-пождал, да так и не дождался и от такой тоскискончался. Мораль проста: уж коли ты Минфин, купайся дома, экономь бензин! (А. Левин «Баня») Приведем другой пример, в котором аббревиатуры также персонифицированы. В данном случае нарушено правило слитного раздельного написания: некоторые аббревиатуры написаны через дефис. ХБ-ПШ, ПМ ходилито ПХЗ, то ОЗКу КППГАЗ-ВАЗ катались
ВДНХ и ЦПКот КПП в ПК гуляли
КВ, Н5ОНС2 В ЦДКЖ ДК проснулиськругом помятая трава (А. Левин «Романс»)Наблюдаются и случаи декапитализации — написания имени собственного со строчной буквы. Например, в названии стихотворения А. Левина и В. Строчкова «Песнь о народныхгайаватах» имя Гайавата написано со строчной буквы и употребляется во множественном числе, что переводит его в разряд нарицательных. Вопрос о том, понижает ли это их в ранге или, наоборот, маркирует особым образом, не имеет однозначного ответа. Приведем другие примеры. А он не так! он так свободн и юнн, как мориц одноглазый и суровый, (А. Левин «Модель шизого под облакы»)Я был сапожок, калигула, бешеный щенок (В. Соснора «Двери закрываются»)В следующем примере автор использует заглавные О в середине слова, чтобы отобразить окающий говор, то есть дать речевую характеристику героя.
от мыса к мысу, берегом ползяна бичеве, натягивая бужи окая и ухая дубину:"зеленая сама пОйдет, пОдернем…"(В. Строчков"Еще одна легенда")4. Нарушение правил графических сокращений
В качестве приема маркирования языковых единиц поэты часто используют неязыковые элементы (например, 70° вместо 70 градусов), а также сокращения, непринятые в художественном стиле. Приведем примеры. Я имел 3 тыс. уч-ков и уч-ниц (одно и то ж!),(В. Соснора «Двери закрываются»)В Токио высадились вороны с размахом крыл в 1 м. Их 300 тыс!(В. Соснора «Двери закрываются»)…а дети встают во весь рост и бросают в танки бутыль 1л.(В. Соснора «Двери закрываются»)Я б променял свою жизнь, полную т.
ск. книг из соловьев и кометна цистерну сивухи (картофельной!) 70°(В. Соснора «Двери закрываются»)Поющий о смерти — заклинает жизнь, ты еще пройдешь через сто сетей, ты еще запоешь как буйвол недоенный, — о! да и поюуж 50 — так, уж 50 лет, уж скоро (е. б.
ж.) — 65.(В. Соснора «Двери закрываются»)Все нарушения орфографических норм в вышеприведенных примерах иллюстрируют экспрессивную функцию нарушений орфографических норм. В последнем примере экспрессивная функция сочетается с функцией эвфемизации непечатного слова.
5. Нарушение орфографических норм как прием языковой игры
Нарушение орфографических норм является одним из приемов языковой игры и используется автором, как правило, осознанно с целью ассоциативного воздействия на читателя. Н. Д. Арутюнова считает, что в основе <�…> понимания языковой игры лежит представление о ней как о процессе направленного (программирующего) ассоциативного воздействия на адресата, достигаемого при помощи различных лингвистических механизмов. [2, С. 3−19] Приведем пример. А он не так! он так свободн и юнн, как мориц одноглазый и суровый, он не всхотел стать гений длиннововыйон стал один, как истинный поюн! (А. Левин «Модель шизого под облакы»)В данном примере нарушение правил современной орфографии, а именно написание кратких прилагательных свободн июнн, привлекает внимание читателя, а юнн «откликается» в слове морицв следующей строке. Таким образом выстраивается интертекстуальная ссылка на имя
ЮннаМориц и возникает соответствующая ассоциация, провоцирующая многочисленные интерпретации. Так нарушение орфографической нормы создает игру слов, в которую может включиться (или не включиться) читатель, в любом случае это маркирует слово. Кроме того имя собственное
Морицпереходит в разряд окказиональных слов.
6.Нарушение орфографических норм как прием создания окказионализма или авторского неологизма
Нарушение орфографических норм часто используется поэтами как прием создания окказионализма или авторского неологизма. В следующем примере автор создает название птицы путем дефисного соединения слов, ассоциирующихся с названиями гагара, гусь. Говорит и третий пуцли, осторожный, как пух-пух-га, недоверчивая птица:(А. Левин, В. Строчков «Песнь о народных гайаватах»)Часто авторы соединяют части слов, которые обычно не употребляются вместе. Однако неологизмы, построенные путем такого соединения, создают новый образ, провоцирующий новые ассоциации и толкования. Приведем примеры. И мнится мне, музыколог пуль, — уж не будет турнирных войн, всё растворится в бесчестье «точечных бомб», ни одна Армия в Мире не способна на клинч… С неба ничего не падает, кроме льда.(В. Соснора «Двери закрываются»)и трубит Черный Зверь Гавриил, полководец Трубы, и число его звонко: 999, он — ЗВЕРЬ, а число людомасс от Него:
999 — полнота, Зеркало.(В. Соснора «Двери закрываются»)не разбей! эти ивы снежнозеленые, аквариум — над ним, где чередуются шелк, кадмий и ультрамарин, замерли листья, тонкообразны, цветя, где их будут топотом бить… (В. Соснора «Двери закрываются»)И будет Небо — необъективно и вольет иглой тебе Новую Луну, Новую Луну, Зюлейку-Сатану. (В. Соснора «Двери закрываются»)Вялозеленыелистья приспускают зонты, призраки сеют капли, их семена.
(В. Соснора «Двери закрываются»)Бегу и бегу, включив все четыре колеса, как идеома бега: не к, а от (В. Соснора «Двери закрываются»)…Ишь ты, какой какао-Сократ (на вид!) (В. Соснора «Двери закрываются»)Приведем другие примеры. Грозный черный паукабельшевелился на столбе, черным лоском отливая, красным глазом поводя.(А. Левин «Биомеханика»)Пролетали комарабли, как стальные дирижабли, во все стороны, как сабли, ноги вострые торчабли. Их суставы скрежетабли, их моторы бормотабли, и крыла их слюдяныеот полета не ослабли.(А. Левин «Биомеханика»)В данном примере прием языковой игры включает нарушение орфографической нормы для создания неологизма, а также сохранение рифмы с помощью слов торчабли, скрежетабли, бормотабли. Таким образом, анализ, проведенный в рамках исследования, показал, что в стихотворениях А. Левина, В. Сосноры, В. Строчкова используются следующие виды нарушений норм орфографии: нарушение правил обозначения звуков буквами, нарушение правил слитного, дефисного и раздельного написания слов, нарушение правил употребления прописных (заглавных) букв, нарушение правил графических сокращений. Все нарушения орфонорм в данных примерах мотивированы, задаются автором намеренно и создают дополнительные оттенки смыслов. Вычленение дополнительных коннотаций зависит от уровня языковой компетенции реципиента (читающего или слушающего).
Функции данных нарушений различны: речевая характеристика героя, привлечение внимания к ключевому слову, создание неологизма, дополнительная экспрессия, построение аллюзии, сохранение ритма. Заключение
В заключении сделаем следующие выводы. Языковая норма обладает следующими признаками: устойчивость, распространенность, авторитет источника. Основными причинами нарушения литературной нормы являются следующие: развитие языка в целом, изменение «языкового вкуса эпохи», изменение парадигмы творчества, намеренное использование антинормы для создания художественного образа. Мотивированное нарушение литературной нормы используется как способ маркирования слова в тексте, прием создания образа. Нарушения литературной нормы связаны с такими понятиями, как языковые аномалии, антинорма, окказионализм, игра слов, интертекстуальность и другими. Основными видами нарушения норм орфографииявляются нарушение правил обозначения звуков буквами; нарушение правил слитного, дефисного и раздельного написания слов; нарушение правил употребления прописных (заглавных) букв; нарушение правил графических сокращений. Нарушения орфографических норм выполняют различные функции: усиление художественного образа путем использования орфографических архаизмов, авторских неологизмов, окказионализмов, языковой игры; характеристика героя художественного произведения (речевая, моральная), сохранение стихотворной строки, рифмы, создание комического эффекта. Основными характеристиками современного поэтического языка, основанными на нарушении языковой нормы, являются: стремление к динамизации формы за счет изменения известных значений слова, образования неологизмов, эволюции к свертыванию высказывания, свобода графического и орфографического оформления поэтического текста, стремление к негации. Причинами данных процессов являются особая организация, в частности особая форма записипоэтического текста, организующая вертикальный контекст, который создает благоприятные условия для художественной мотивации отступлений от нормы. В ходе проведенного исследования выполнен анализ видов и функций нарушений орфографических норм в современных поэтических текстах. Источниками иллюстративного материала являются стихотворения В.
Сосноры, А. Левина, В. Строчкова. Анализ показал, что в анализируемых стихотворениях используются следующие виды нарушений норм орфографии: нарушение правил обозначения звуков буквами, нарушение правил слитного, дефисного и раздельного написания слов, нарушение правил употребления прописных (заглавных) букв, нарушение правил графических сокращений. Все нарушения орфонорм в данных примерах мотивированы, задаются автором намеренно и создают дополнительные оттенки смыслов. Основные функции данных нарушений: речевая характеристика героя (отражение особенностей произношения, эвфемизмы) и экспрессивная функция, а именно маркирование ключевого слова, создание неологизма, построение аллюзии, сохранение ритма. Ориентированность автора на использование аномальных, отклоняющихся от канона лексических единиц, намеренное моделирование орфографических «ошибок» в поэтическом тексте, создают предпосылки для включения читающего (слушающего) в языковую игру.
Автором создается игровая ситуация, которая подразумевает ответное моделирование текста читателем. Вопрос использования нарушений языковой нормы в современном поэтическом тексте связан с проблемой интерпретации текста. Вычленение дополнительных коннотаций зависит от уровня языковой компетенции реципиента (читающего или слушающего).Глубина понимания современного поэтического текста всецело зависит от готовности читателя вступить в диалог с автором, осознать правила его игры. Список использованной литературы
Аксенова О. Языковая игра как лингвистический эксперимент поэта (Лексика и грамматика в стихах Александра Левина) Санкт-Петербургский гос. ун-т, 1998 //
http://levin.rinet.ru/ABOUT/Aksenova1.htmlАрутюнова Н. Д. Аномалии в языке (к проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. 1987. № 3. С.
3−19. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.
— 896 с. Апресян Ю. Д. Языковые аномалии: типы и функции // ResPhilologica. Филологические исследования. Памяти академика Георгия Владимировича Степанова (1919;1986) / Под ред. Д. С. Лихачева.
М.-Л.: «Наука», 1990. С. 50−71.Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. М.: Флинта: Наука, 2004.
— 496 с. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. ;
Вып. 8.: Лингвистика текста. — М.: Прогресс, 1978. — С. 442 449
Борев Ю. Б. Парадигма эпохи. Вопросы филологии. 2005. № 3(21). С. 111−116.Булохов В. Я. Язык художественной литературы
http://library.krasu.ru/ft/ft/_articles/70 219.pdfВалгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке. Учебное пособие для студентов вузов. — М.: Логос, 2003. ;
304 с. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958. — 460 с. Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования.
М.: «Новое литературное обозрение», 1996. — 352 с. Голев
Н.Д. Проблемы эстетизации русской орфографии//Вопросы филологии, методики преподавания иностранных языков и страноведения. -Вып.IV./Исп. ред. В. В. Иваницкий, сост. Н. В. Семенова: Нов
ГУ им. Ярослава Мудрого. — Великий Новгород, 2002. — С.16−25. Голев
Н.Д. Когнитивный аспект русской орфографии: Орфографоцентризм как принцип обыденного метаязыкового сознания //Отражение русской языковой картины мира в лексике и грамматике: Межвуз. сб. науч. трудов/Под ред. Т. И. Стексовой. Новосибирск, 1999. С.97−107. Головачева О. А. Окказионализмы в идиолекте Н. С. Лескова: Модели и способы создания функции слов признаковой лексики. Автореф. … канд. фил.
наук. Брянск, 2001. — 23 с. Горбачевич К. С. Вариантность слова и языковая норма. М.: Наука.
Ленинградское отделение, 1978. — 238 с. Горшков А. И. Русская стилистика. Стилистика текста и функциональная стилистика.
Учеб.
пособие. М., 2006. — 368 с. Зайцев В. А. O художественно-стилевых течениях в русской поэзии XXI века // Вестник Моск. ун-та. Серия 9: Филология. 2009. №
4. — С. 16−38.Зубова Л. В. Что может угрожать языку и культуре? // Знамя. — 2006.
— № 10. — С. 185−191.Зубова Л. В. Категория рода и лингвистический эксперимент в современной русской поэзии. В кн.:Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании.
Ин-т лингвистических исследований РАН, Наука, 2000. — С. 194−210.Зубова Л. В. Компрессия речи в современной поэзии // Функциональная лингвистика. Язык в современном обществе. Материалы международной конференции. Ялта, 5−9 октября 1998
Симферополь, 1998. — С. 57−59. Зубова Л. В. Современная поэзия на поле брани между синтагматикой и парадигматикой // Материалы ХXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 12. Секция стилистики русского языка.
Часть 2. 16−22 марта 1998 г. СПб. Изд-во СПб. ун-та, 1998. ;
С. 5−12. Зубова Л. В. Русский язык конца ХХ века в поэтическом отражении // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000. — С. 130−145.
Зубова Л. В. Деконструированный Пушкин (Пушкин в поэзии постмодернизма) // Пушкинские чтения в Тарту. 2. Материалы международной научной конференции 18−20 сентября 1998 г. Тарту, 2000. — С. 364- 384.
Зубова Л. В. Поэтическая орфография в конце XX века // Текст. Интертекст. Культура. Материалы международной научной конференции (Москва, 4−7 апреля) 2001 года. М., 2001
Зубова Л. В. Поэтические вольности и орфография «Арион» 2008, № 3
http://magazines.russ.ru/arion/2008/3/zu23.htmlЗубова Л. В. Синекдоха в поэзии Виктора Сосноры НЛО, 2009 N97
http://magazines.russ.ru/nlo/2009/97/zu14.htmlЗубова Л. В. Именование как предмет поэтической рефлексии на границе ХХ и ХХI вв. (Стихи Александра Левина)
http://levin.rinet.ru›ABOUT/zubova3.htmlКайдалова А.И., Калинина И. К. Современная русская орфография: Учеб. Пособие для вузов по спец. «Журналистика».
— 4-е изд., испр. и доп. — М.: Высш. шк., 1983. ;
240 с. Какорина Е. В. Трансформации лексической семантики и сочетаемости // Русский язык конца XX столетия (1985;1995). М., 2000
Кожина М. Н. Стилистика русского языка: учебник. М.: Флинта: Наука, 2008. — 464 с. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб., 1999
Левин А.Ш., Строчков В. Я. В реальности иного мира. Лингвосемантический текст (Попытка анализа и систематизации) // Лабиринт-эксцентр, 1991, № 3. — С. 74−85.Левин Ю. И. О типологии непонимания текста // Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998
Левковская К. А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 1962. — 239 с. Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Семиосфера. — СПб., 2000. — 149 с. Матвеенков Д. В. Ненормативная орфография в прессе // Художественный текст и текст в массовых коммуникациях.
Часть 2. Смоленск, 2005
Мурзин Л. Н. Речевые приемы и ошибки. Типология, деривация, функционирование // Сб. научных трудов. — Пермский госуниверситет, 1989
Норман, Б. Ю. Лингвопсихологические аспекты грамматической категории рода, RussianLinguistics, 2006. — С. 153−174.Осиянова О. М. Культура речевого общения в аспекте лингвистических исследований // Вестник ОГУ № 11 (105), 2009. — С. 159−165.Скворцов А. Э. Языковая и литературная игра как ведущий элемент стиля (на материале творчества А. Левина и В.
Строчкова) Ученые записки Казанского государственного университета 1998. — Т.
135. — С. 266−274.Соколова В. В. Культура речи и культура общения. — М.: Просвещение, 1995. 192 с. Степанов Е. Современная поэзия: тенденции начала XXI века «Дети Ра» 2008, № 9(47)
http://magazines.russ.ru/ra/2008/9/st20.htmlТомашевский Б. В. Пушкин. В 2-х томах. М.: Художественнаялитература, 1990. — 367/383с.Уланов А.Л. В. Зубова. Языки современной поэзии. «Знамя» 2011, № 4
http://magazines.russ.ru/znamia/2011/4/u26.htmlФатеева Н. А. Открытая структура: некоторые наблюдения над развитием поэтического языка в конце XX века. Speaking In TonguesЛавка
Языков.
http://spintongues.vladivostok.com/fateyeva.htmФатеева Н. А. Грамматические неологизмы в современной русской поэзии Критика и семиотика. Вып. 12. М., 2008. ;
С. 165−191.Фатеева Н. А. Основные тенденции развития поэтического языка в конце ХХ века // Новое литературное обозрение. М., 2001. № 50(4).
— С. 416−434.Фоменко И. В.
Введение
в практическую поэтику: Учебное пособие. — Тверь: Твер.
гос.ун-т, 2003. — 151 с. Хазагеров Г. Г. Теоретический семинар ФОМ. Лекция № 1//
http://www.fom.ruЧерных Н. Открытая система. Владимир Строчков // «Вопросы литературы» 2011, № 4.Эпштейн М. Знак пробела: О будущем гуманитарных наук. М., 2004.
— С. 117−168.Якобсон Р. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову // Якобсон Р.
Работы по поэтике. М., 1987. — С. 272−316.Источники иллюстративного материала53. Соснора В. Куда пошел?
И где окно? Книга новых стихотворений. СПб.: Пушкинский фонд, 1999. [Серия «Автограф», вып.
35]. — 72 с.
54. Соснора В. Двери закрываются Книга стихотворений. СПб.: Пушкинский фонд, 2001. [Серия «Автограф», вып.
50]. — 48 с. 55. Левин А., Строчков В. Песнь о народных гайаватах.
http://www.levin.rinet.ru/MORE/vizly-pu.htm56. Левин А. Биомеханика. М., 1995.
57. Левин А., Строчков В. Перекличка М.: АРГО-РИСК; Тверь: КОЛОННА, 2003. (Авторник: Альманах литературного клуба. Сезон 2002/2003 гг., вып.
12.) — 124 с.
