Правда, каких-либо практических последствий в правовом статусе семьи эта Конституция не имела.
Необходимо отметить и тот факт, что за время господства Советской власти существенным образом была ослаблена репродуктивная функция семьи. Поясним это положение следующими историческими фактами: вызванные революцией 1917 года гражданская война, голод, разруха, массовая беспризорность детей, создание ГУЛАГА, скученность быта, отсутствие эффективной системы здравоохранения в 20-х годах; затем индустриализация и коллективизация, политические репрессии, насильственное переселение народов в 30-х и 40-х годах, вызвали широкомасштабные депопуляционные процессы в советском обществе и дважды — в начале 30-х и в начале 40-х годов — ставили страну на грань демографической катастрофы. В результате этих негативных процессов (плюс людские потери в v Великой Отечественной войне) наша страна по некоторым демографическим подсчетам потеряла, с учетом не рожденных детей, от 100 до 150 миллионов человек. Долгие годы предметом гордости Страны Советов считалось отсутствие безработицы. Был провозглашен принцип: «Кто не работает, тот не ест!» Доведенный до абсурда, этот принцип предполагал наименьшую занятость родителей в воспитании детей. Государственная власть негласно поддерживало развитие семьи от многодетности в сторону однодетности. В повседневной жизни это проявлялось в том, что женщине с ребенком или беременной (особенно не работающей) труднее было (трудно и теперь) устроиться на работу, поступить учиться, организовать свой отдых с детьми.
В социальной гигиене и тендерной демографии научная мысль занималась преимущественно изучением социальной практики предупреждения беременности, чтобы женщина случайно не родила «лишнего», то есть непланового, ребенка. Девальвация семейных ценностей приводила к тому, что миллионы женщин, опасаясь «внепланового» рождения ребенка, прибегают к ограничению рождаемости посредством контрацепции, или, если не удается избежать зачатия — к прерыванию беременности. По расчетам советского демографа М. Курмана, женщине, не желающей рожать, но ведущей активную половую жизнь, приходится свыше двух десятилетий своей жизни думать о том, как обеспечить себя эффективной контрацепцией. Поскольку ее эффективность оценивается в 25%, ей не миновать прерывания беременности хирургическим путем, что небезопасно для здоровья. В России количество абортов в 4 раза больше, чем, например, в Европе. Это также способствовало ослаблению репродуктивной функции семьи. Очередная смена одной общественно-экономической формации в России другой, вызвавшая тотальный системный кризис в 90-х годах XX века, привела к тому, что наша страна в третий раз, в течение одного века, была поставлена перед фактом демографической катастрофы.
Все выше перечисленные негативные последствия политики Советского государства в отношении семьи как социального института заключались в том, что семья, как социальный институт регулировался далеко не социальным институтом общественной собственности:
Во-первых, семья рассматривалась как малая группа, в которой гражданин наделялся психологическими особенностями, что представляло его индивидом, но при этом семья была центром мещанства, что было чуждо социальному обществу в целом.
Во-вторых, неэффективность социалистической системы общественного производства не способствовала созданию соответствующего общественного быта, функционирование которого направлено на поддержку семьи и семейного быта.
В-третьих, социальные институты общества слабо учитывали социально-психологические особенности семьи. Как социально-психологическая малая группа, современная семья строит взаимоотношения своих членов на основе принципов «малой демократии», которые находятся в диссонансе с социальными институтами, не расстающимися с принципами тоталитаризма в своих отношениях с семьей. По ряду позиций во взаимопонимании, в потребностях, ценностных ориентациях социальные институты остаются невосприимчивыми к нуждам семьи, и если реагируют на них, то всегда с отставанием и задержкой.
Эта неспособность социальных институтов отражает изначальное противоречие: институт семьи ориентирован на себя, на семейный образ жизни, и, следовательно, на экзистенциальное возобновление поколений в обществе, тогда как социальные институты ориентированы на реализацию целей по собственному сохранению. Успех выживания институтов не гарантирует обществу благополучия, тогда как семья в качестве института организует и реализует свой образ жизни так, чтобы ее члены успешно функционировали в социальной системе.
Советское государство опасалось подлинной семейной автономии и пользовалось подчиненным положением семьи, в том числе в системе наемного труда и его оплаты. Противоречие, заключенное в межсистемных отношениях, взаимно истощало потенциал семьи и государства в реализации еще одной важной функции семьи как социального института — функции социальной адаптации растущего поколения на основе традиций национальной культуры, пользуясь тем, что семья без помощи общества и его социальных институтов не может самостоятельно реализовать эту функцию.
Анализ приведенного выше материала, на наш взгляд, в достаточной степени доказательно свидетельствует о негативном влиянии советского периода российской истории на разрастание и углубление кризиса семьи как социального института. Во многом, это влияние определяет и нынешнее состояние института семьи в постсоветской России, кризис которого был еще более углублен новым переходом российского общества от одной общественной формации к другой в 90-е годы XX века.
Для современной России характерны деформации семьи и брака как общественных институтов. Если в советские времена представление о семье как о ячейке общества, вне которой человек является социально ущербным, было преобладающим, то теперь отношение прямо противоположно.
Как следствие вышеизложенных обстоятельств многие наши сограждане перестали воспринимать семью и брак как важные ценности и жизненный приоритет. Если в 50-е и 70-е гг. прошлого века на 100 браков приходилось соответственно 7 и 15 разводов, то в 2003 г. на каждые четыре зарегистрированных брака приходилось три развода.
Брак уже не представляет собой для мужчины и женщины ни социальную, ни правовую значимость. Опять-таки по данным социологических исследований, все большее число мужчин и женщин предпочитают не регистрировать свои отношения, выбирая новые формы сожительства: «гостевой брак», «партнерский брак» и др. По данным последней переписи населения, 50% российских женщин не замужем, причем из каждой тысячи 175 никогда не состояли в браке. Из 34 млн. супружеских пар в России у 3,4 млн. (9,8%) брак не был зарегистрирован.
На наш взгляд, с точки зрения государственно-правового регулирования брачно-семейных отношений современная ситуация может быть охарактеризована как противоречие публичных и частных интересов. С одной стороны, отдельные индивидуумы выражают свой интерес, совместно проживая с лицами того же пола, называя это сожительство браком; признают такое явление, как многоженство (многомужество); предпочитают проживать в незарегистрированном браке и т. п. С другой стороны, государство и общество не признают подобные социальные изменения имеющими право на существование как не соответствующие установленному законодателем «стандарту» брачно-семейных отношений.
Такая ситуация характерна не только для нашего государства. Отдельные страны восприняли подобные элементы «модернизации» семьи и брака: признаются однополые браки и даже разрешается усыновление такими супругами детей; применяется процедура регистрации заключения и расторжения брака по Интернету и т. п.
Станут ли такие формы брака приемлемыми для российского государства, покажет будущее. Однако в настоящее время, в том числе и в силу вышеописанных особенностей взаимоотношений государства и семьи в советский период, такие формы идут вразрез с привычными императивным установками в регулировании семейно-брачных отношений со стороны законодателя.
Заключение
В рамках настоящей работы было рассмотрено соотношение таких важных социальных и правовых институтов как государство и семья. По итогам проведенного анализа были сделаны следующие выводы:
1. Семья является одной из дифференцированных подсистем общества (социальным институтом), но особым типом подсистемы, поскольку она не имеет общих элементов с другими социальными подсистемами. Она независима от других социальных институтов общества, но автономия ее — относительна, так как семья и общество в определенной степени — единое образование, состоящее из взаимосвязанных и взаимозависимых частей. И как часть целого, семья находится либо в состоянии равновесия и интеграции, либо неравновесия и дезинтеграции с другими звеньями социальной структуры.
2. Будучи подсистемой общества, семья изменяется вместе с обществом. Относительная обособленность ее как социальной подсистемы вовсе не означает ее отдаленности от социальных изменений, особенно если эти изменения могут продуцироваться самой семьей как социальным институтом наряду с другими социальными институтами общества.
3. Семья как социальный институт действительно видоизменялась, как под влиянием социально-экономических факторов, так и под влиянием государственной идеологии, оказывавшей позитивное или негативное воздействие на изменение потребностей, функций, традиций, норм, ценностей и образа жизни семьи.
Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 18.
12.1917 г. «О гражданскомъ браке, о детяхъ и о веденiи книгъ актовъ состоянiя» // Собрание узаконений РСФСР. 1917. № 11. Ст. 160.
Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 19.
12.1917 г. «О расторженiи брака» // Собрание узаконенной РСФСР.1917 № 10. Ст.
152.
Постановление ВЦИК от 19.
11.1926 г. «О введении в действие Кодекса законов о браке, семье и опеке» (вместе с Кодексом) // Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.
Антонов А. И., Медков В. М. Социология семьи. М., 1996. 367 с.
Арманд И. Ф. За социальную переделку быта // Работница. 1920. № 4. С. 3−7.
Арманд И. Ф. Коммунистическая мораль и семейные отношения. Л., 1926. 76 с.
Белов В. Лад // Семья: книга для чтения. Кн.1 / сост. И. С. Андреева, А. В. Гулыга. М., 1990. С. 278−315.
Веблен Т. Теория праздного класса / Пер. с нем. М., 1984. 712 с.
Гегель Г. Ф. В. Сочинения. М.- Л., 1934. Т. 7. 552 с.
Ковалевский M. M. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. М., 1939. 297 с.
Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. П. В. Крашенинникова и П. И. Седугина. М., 1997. 812 с.
Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1953. 505 с.
Курман М. В. Динамика среднего числа детей в семье в СССР //Подрастающее поколение. Демографический аспект. М., 1987. С. 22−38.
Лебедева В. Самоистребление человечества // Коммунист. 1923. № 9. С. 2−14.
Матвеев Г. К. Советское семейное право. М., 1985. 387 с.
Нечаева A. M. Семейное право. Курс лекций. М.: Юристъ, 2002. 336 с.
О положении семей в Российской Федерации. М., 1998. 212 с.
Советское семейное право / Под ред. В. А. Рясенцева. М., 1982. 289 с.
Сорокин П. А. Система социологии. П., 1920. Т.
1. С. 159 с.
Харчев А. Г. Брак и семья в СССР. М., 1979. 370 с.
Харчев А. Г. Исследования семьи на пороге нового этапа // Социологические исследования. 1986. № 3. С. 32−42.
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.) М., 1995. 452 с.
Штернберг Л. Я. Семья у народов северо-восточной Азии. Л., 1933. 635 с.
Яковлев A. M. Социальные институты // Социология. Основы общей теории / Под ред.
Г. В. Осипова, Л. М. Москвичева. М., 1996. 389 с.
Белов В. Лад // Семья: книга для чтения. Кн. 1 / Сост. И. С. Андреева, А. В. Гулыга. М., 1990. С. 306.
См.: Гегель Г. Ф. В. Сочинения. М.- Л., 1934. Т. 7. С. 192.
Штернберг Л. Я. Семья у народов северо-восточной Азии. Л., 1933. С. 73.
Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1953. С. 23.
Косвен М. О. Указ. соч. С. 107.
Ковалевский M. M. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. М., 1939. С. 47.
Цит. по: Харчев А. Г. Исследования семьи на пороге нового этапа // Социологические исследования. 1986.
№ 3. С. 38.
Там же. С. 39.
Ковалевский М. М. Указ. соч. С. 95.
Сорокин П. А. Система социологии. П., 1920. Т.
1. С. 115.
Харчев А. Г. Брак и семья в СССР. М., 1979. С. 75.
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.) М., 1995. С. 406.
См.: Матвеев Г. К. Советское семейное право. М., 1985. С. 46−48.
Советское семейное право / Под ред. В. А. Рясенцева. М., 1982. С. 42−43.
Нечаева A. M. Семейное право. Курс лекций. М.: Юристъ, 2002. С. 8.
Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. П. В.
Крашенинникова и П. И. Седугина. М., 1997. С. 2.
См.: Веблен Т. Теория праздного класса / Пер. с нем. М., 1984. С. 56.
Яковлев A. M. Социальные институты // Социология. Основы общей теории / Под ред. Г. В. Осипова, Л.
М. Москвичева. М., 1996. С. 123.
Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 18.
12.1917 г. «О гражданскомъ браке, о детяхъ и о веденiи книгъ актовъ состоянiя» // Собрание узаконений РСФСР. 1917. № 11. Ст. 160.
Декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 19.
12.1917 г. «О расторженiи брака» // Собрание узаконений РСФСР. 1917. № 10. Ст. 152.
Постановление ВЦИК от 19.
11.1926 г. «О введении в действие Кодекса законов о браке, семье и опеке» (вместе с Кодексом) // Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.
Арманд И. Ф. За социальную переделку быта // Работница. 1920. № 4. С. 3.
Арманд И. Ф. Коммунистическая мораль и семейные отношения. Л., 1926. С. 40.
Лебедева В. Самоистребление человечества // Коммунист. 1923. № 9. С. 3.
См.: Антонов А. И., Медков В. М. Социология семьи. М., 1996. С. 219.
См.: Курман М. В. Динамика среднего числа детей в семье в СССР //Подрастающее поколение. Демографический аспект. М., 1987. С. 27.
См.: О положении семей в Российской Федерации. М., 1998. С. 28.
Там же. С. 18 — 19.
