Политик обосновывает свой прогноз следующим образом: Все мы наблюдали с вами, как в течение этой кампании произошла схватка двух партий, сформированных властью. Наблюдаемое использование личных местоимений в выражениях С егодня нас беспокоит… и Все мы наблюдали с вами… способствует осуществлению манипулирования: в первом случае представлено Мы-эксклюзивное, под которым понимается партия «Яблоко», представителем коей является говорящий. А затем, употребляя Мы-инклюзивное в выражении В се мы с вами, говорящий присоединяет себя и тех, от лица которых он выступает, к слушающим. Иллюзия включённости усиливается благодаря использованию местоимений все, мы с вами, содержащих в своих лексических значениях компонент общности, а используя глагол наблюдали, говорящий тем самым исключает себя и свою партию, а также слушателей из участия в этой схватке. Такое навязываемое аудитории говорящим объединение себя со слушателями позволяет ему скрыто внушить своему адресату мысль о том, что благодаря этой включённости все они вместе (он сам, созданная им партия и имеющаяся в данный момент аудитория) тем самым исключаются из числа оставшихся, т. е. тех, кто жаждет власти и пытается получить её любыми способами.
Далее говорящий вновь применяет тактику побуждения, произнося: Помогите нам это сделать, но так, чтобы Россия от этого только выиграла. В данном предложении вновь актуализируемая иллокутивная функция побуждения эксплицирована теперь уже не перформативом, а глаголом в форме императива. Функциональные значения императива также являются одним из воздействующих компонентов политического текста. С помощью императива говорящий побуждает адресата-наблюдателя помочь ему сделать нечто, обозначенное словом это (из контекста нельзя извлечь пояснения по поводу референта), но сделать это предлагает таким образом, чтобы в итоге выгоду получила третья сторона (Россия). В результате использования метафоры игры, а также благодаря специфичной номинации (метонимический перенос позволяет конкретно-референтным именем назвать множественную сущность, а значит, неопределённого референта), снимается вопрос о личной заинтересованности говорящего в получении выгоды при выполнении требования.
Тактика обещания поддерживается использованием тактики самопрезентации, реализующейся как посредством актуализации лексем, обозначающих качества, положительно оцениваемые социумом (честно, чисто), так и посредством использования импликатуры, которая извлекается из сравнительного оборота ‘ на нас можно надеяться, мы никогда не подводили '. Поданная имплицитно мысль поддерживается и эксплицитно — путём отсылки к авторитету, существующему в обществе у людей, чьи имена перечислены говорящим: В наши ряды входят люди, хорошо вам известные. Это Владимир Лукин и Татьяна Ярыгина, и Вячеслав Игрунов, и Сергей Митрохин, и Артемьев. В следующем высказывании воздействие, осуществляемое логическим путём, сменяется манипулятивным: И много других людей, к каждому из которых применимы слова: «Это умные и честные люди». В данном высказывании говорящий использует приём «неопределённость, нереферентность при назывании деятеля», а затем применяет псевдологическую аргументацию: Я думаю, что вы не пожалеете, если поддержите нас. Мы сделали немало. Говорящий не приводит точных данных о том, что было сделано его партией, вместо этого использует лексему немало (довольно много, порядочно), продуцируя тем самым неопределённость не только субъекта действия (использованную неоднократно в течение этого выступления), но и результата действия. Тактика самопрезентации, таким образом, переходит в тактику самооправдания, максимально полно реализуемую в следующем высказывании: Обвинение в том, что «Яблоко» делает мало — это неправда. Говорящий оправдывается, но, как это ни парадоксально, оправдывается в ответ на собственную, высказанную имплицитно мысль ‘ существуют обвинения, что у «Яблока» мала результативность ', в результате чего можно сделать вывод, что это очень важно для говорящего, поскольку даже в ситуации, требующей реализации тактики побуждения или самопрезентации, человек сбивается на тактику самооправдания. Затем, мобилизовавшись, политик всё-таки реализует тактику самопрезентации: Мы шесть лет проработали в Государственной Думе, и никто не имеет такого опыта честной профессиональной работы в Государственной Думе, как мы, используя для этого излюбленный приём (ассерция, маскирующаяся под пресуппозицию) и имплицируя мысль ‘ мы честно и профессионально работали в Государственной Думе .
Заключение
Таким образом, политический дискурс — это актуальное использование языка в социально-политической сфере общения и, шире, в публичной сфере общения. Принадлежность текста к числу политических определяется как его тематикой, так и его местом в системе политической коммуникации. Широкое понимание «политического языка» как языка, используемого в публичной сфере, учитывает растущую власть массмедиа, развитие новых коммуникационных технологий, расширение процессов глобализации и процесс коммерциализации политической коммуникации (Politically speaking).
Список использованной литературы Герасименко
Н.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе // Политический дискурс в России — 2. М., 2007.
Денисов П. Н. Язык русской общественной мысли конца XIX — первой четверти ХХ в. М. 2006
Левин Ю. О семиотике искажения истины // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 2006
Николаева Т. М. Лингвистическая демагогия // Прагматика и проблемы интенсиональности. — М., 2005. — С. 154 — 166.
Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). 2-е изд. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 288 с .
Почепцов Г. Теория и практика коммуникации. М., 2003.
Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000). Монография. — Екатеринбург: Урал. г ос. пед. университет, 2001. — 238 с.
Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Волгоград, 2000.
Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М. В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.
Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М. В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.
Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000). Монография. — Екатеринбург: Урал. г ос. пед. университет, 2001. — 238 с.
Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М. В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.
Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М. В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.
Шестопал Е.Б., Новикова-Грунд М. В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004.
Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000). Монография. — Екатеринбург: Урал. г ос. пед. университет, 2001. — 238 с.
Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000). Монография. — Екатеринбург: Урал. г ос. пед. университет, 2001. — 238 с.
Левин Ю. О семиотике искажения истины // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 2006
