Жертвы тоталитарного мира в повести Л. К. Чуковской «Софья Петровна»

Она научилась с первого взгляда догадываться, кто на Чайковской не прохожий вовсе, а стоит в очереди, она даже в трамвае, по глазам, узнавала, кто из женщин едет к железным воротам тюрьмы".

Испытав все муки адовых переходов от конторы к конторе, стояний в бесконечных очередях, дойдя до прокурора, Софья Петровна услышала приговор о сыне — «10 лет лагерей» как приговор для себя.

«- Я хотела бы знать, в чем мог провиниться мой сын, — спросила Софья Петровна, напрягая все силы, чтобы голос у нее не дрожал.

Он всегда был безупречным комсомольцем, честным гражданином…

— Сын ваш сознался в своих преступлениях. Следствие располагает его подписью. Он террорист и принимал участие в террористическом акте. Вам понятно?"…

Проходит немного времени. Бессонными ночами Софья Петровна подводит страшные итоги: сынна 10 лет в лагерях, Наташа уволена с работы, Алик арестован, о ней написано, что она заодно с вредителями.

Скоро Наташа умирает, точнее, кончает жизнь самоубийством, не приходя в сознание, Софье Петровне прозрачно намекают, что она лишняя в издательстве, даже лифтерша отказывается поднимать ее наверх…

" Теперь она боялась всего и всех. Она боялась дворника, который смотрел на нее равнодушным и все-таки суровым взглядом. Она боялась управдома, который перестал с ней раскланиваться. (Она больше не была квартуполномоченной — вместо нее выбрали жену бухгалтера.) Она как огня боялась жены бухгалтера.

Она боялась Вали. Она боялась проходить мимо издательства. Возвращаясь домой после бесплодных попыток найти себе службу, она боялась взглянуть на стол в своей комнате: быть может, там уже лежит повестка из милиции? Ее уже вызывают в милицию, чтобы отнять паспорт и отправить в ссылку? Она боялась каждого звонка: не с конфискацией ли имущества пришли к ней?"

Те, кто действительно были преданы советской власти и могли бы составить ее опору (а ведь это были хотя и недалекие, но честные и чистые люди, такие, как Софья Петровна, Коля, Алик), теряют веру, замыкаются в себе, как Софья Петровна, парализованная страхом, боящаяся всех — соседей, управдома, милиционера, — или кончают с собой, как Наташа Фроленко, сослуживица Софьи Петровны, или следуют в концлагерь при малейшем проявлении недовольства, как Алик. Повесть рассказывает о крушении оптимизма. В ней нет анализа событий тех лет, но восприятие этих событий простым советским человеком дано с изумительной силой.

«Софья Петровна» — редчайший пример синхронного художественного свидетельства об эпохе большого террора. Редчайшая попытка прямо во время происходящих событий уловить, литературно осознать и передать их смысл.

Пожалуй, наибольшая удача Лидии Чуковской в этой книге — образ главной героини, Софьи Петровны, рядовой ленинградской машинистки, у которой арестован сын. Мать репрессированного, она, конечно, жертва режима. Но она его жертва и в другом смысле. Она слепа к происходящему, свое несчастье она воспринимает как случайную ошибку в правильном действии механизма. Она именно из тех миллионов людей своего времени, которые, твердо веря в невиновность своих, только своих близких, с горечью говорили: лес рубят — щепки летят. Они сокрушались о щепках, но не сомневались в необходимости рубки леса. Стоя в очереди к прокурору вместе с такими же несчастными, как она, женщинами, Софья Петровна думает: хороши мужья, нечего сказать — натворят бед, а жены мучайся из-за них. Другие, по ее мнению, действительно натворили бед. А ее сын, — упрямо верит она, — арестован по недоразумению, по ошибке.

Эта уверенность, с одной стороны, делает Софью Петровну сильнее, это придает ей силы и энергию ходить, просить, писать…

Но это же чувство сыновней безвинности превращает ее в сумасшедшую, поверившую в желаемое, в иллюзию скорого освобождения сына.

Об этом, об этой «радости» Софья Петровна делится со своими знакомыми и посторонними людьми, мать рисует яркие картины реабилитации сына, возвращения его на прежнее место работы, и даже н повышение его по должности.

Но иллюзия долго не длится. Постаревшей в ожидании матери приходит письмо от сына.

" Милая мамочка! — написано было в письме Колиной рукой, и Софья Петровна сразу опустила листок на колени, ослепленная этим почерком.

— Милая мамочка, я жив и вот добрый человек взялся доставить тебе письмо. Как-то ты поживаешь, где Алик, где Наталья Сергеевна? Все время думаю я о вас, мои дорогие. Страшно мне думать, что ты, может быть, живешь сейчас не дома, а где-нибудь в другом месте. Мамочка, на тебя вся моя надежда. Мой приговор основан на показаниях Сашки Ярцева — помнишь, такой мальчик у меня в классе? Сашка Ярцев показал, что он вовлек меня в террористическую организацию.

И я тоже должен был сознаться. Но это неправда, никакой организации у нас не было. Мамочка, меня бил следователь Ершов и топтал ногами, и теперь я на одно ухо плохо слышу. Я писал отсюда много заявлений, но все без ответа. Напиши ты от своего имени старой матери и в письме изложи факты. Тебе ведь известно, что я Сашу Ярцева со времени окончания школы даже ни разу не видел, так как он учился в другом вузе.

И в школе я с ним никогда не дружил. Его, наверное, тоже сильно били. Целую тебя крепко, привет Алику и Наталье Сергеевне. Мамочка, делай скорее, потому здесь недолго можно прожить. Целую тебя крепко. Твой сын Коля" .

По сути на этом заканчивается и повесть. Ведь оказывается, что и Сашку Ярцева арестовали, более того, его родных выселяют из Ленинграда…

Круг замкнулся и разорвался одновременно.

На судьбе своей героини Чуковская показала, что «новые мифы» советской эпохи и советской литературы, включенные в иную ценностно-смысловую систему, начинали в этой системе приобретать противоположное звучание.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эпоха тоталитаризма оставила в душах многих миллионов неизгладимый след. Нет в нашей стране практически ни одной семьи, которую бы не затронул «карающий меч» революции.

В.Гроссман, А. Солженицын, В. Шаламов, Л. Чуковская…С оветская литература о том периоде — это взывание к совести, к памяти, к ответственности.

Повесть «Софья Петровна» написана по горячим следам. Все испытания героини — это испытания автора, мужа которой арестовали в Ленинграде, все маршруты поисков Софьи Петровны — это исхоженные тропинки самой Лидии Чуковской. Автор осязаемо воссоздает атмосферу тех страшных лет — безнадежности, бессилия, безысходности, снова возвращает читателя к уже забываемой, но так и не постигнутой трагедии нашей страны. Именно этим непосредственным соучастием автора и главной героини повести произведение оказывает огромное впечатление на читателя.

В последние годы Лидия Чуковская часто выступает как публицист, в своих статьях и открытых письмах, распространяемых самиздатом, она с той же прямотой и смелостью, что и в своих книгах, говорит правду. В открытом письме Михаилу Шолохову она с негодованием обличает ту постыдную роль, которую взял на себя Шолохов в деле подавления свободомыслящих писателей; в статье «Не казнь, но мысль, но слово» говорит о тенденции возврата к сталинизму в послехрущевской России, в статьях «Ответственность писателя и безответственность «Литературной газеты» и «Гнев народа» восстает против травли Александра Солженицына, против той лжи, которая нагромождается советской прессой вокруг имени Солженицына. За эти свои статьи Л. Чуковская в январе 1974 года была исключена из Союза писателей СССР.

Аркус А., Востриков А. Дождались… О первой публикации повести Л. Чуковской «Софья Петровна» Журнал «Нева» № 27. Июль 1999

Мальцев. Ю. Вольная русская литература 1955 — 1975

Берлин. 1995.

Немзер А. Органическое явление К 100-летию Лидии Чуковской. Время Новостей. N°50, 23 марта 2007

Чуковская Л. Сочинения в двух томах. Т.

2. М. /Гудьял-Пресс/ 2001

Чайковская И. Архипелаг Лидии Чуковской. Журнал Чайка" #2(37) от 21 января 2005 г.

Мальцев. Ю. Вольная русская литература 1955 — 1975

Берлин. 1995. С.449

Чуковская Л. Сочинения в двух томах. Т.

2. М. /Гудьял-Пресс/ 2001

Лидия Чуковская. Опустелый дом. Париж /Пять континентов/ 1965. С. 7.

Здесь и далее ссылки из: Чуковская Л. Сочинения в двух томах. Т.

2. М. /Гудьял-Пресс/ 2001