Развитие русского футуризма на примере творчества Велимира Хлебникова и Давида Бурлюка

И если пока еще и в наших строках остались грязные клейма ваших «Здравого смысла» и «хорошего вкуса», то все же на них уже трепещут впервые Зарницы Новой Грядущей Красоты Самоценного (самовитого) Слова" [11].

В принципе все эти положения мы, так или иначе, уже упоминали выше. Но зато в приведенном манифесте видна не только теория футуризма, но сразу же и практика. Да, именно так творили и именно так вели себя футуристы. Не просто свергать старые идеалы, а свергать беспощадно и безжалостно, не стесняясь в выражениях. Должны придти новые поэты, которые свергнут не только прежние идеалы, но и прежний язык, которые займутся словотворчеством, отвергнув всякий здравый смысл и пресловутый «хороший вкус». И футуристы говорили, что вот они эти люди — это они сами — футуристы. Особенно это видно в предисловии к «Садку Судей II», где они уже прямо перечисляют заслуги футуристов. Рассмотрим это предисловие чуть позже.

Русский футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. В основе, он был течением чисто-поэтическим. Словотворчество и право поэта на создание «заумного», не имеющего определенного значения языка были крупнейшими завоеваниями русского футуризма, его центральными моментами.

2.

2. Словотворчество Мы уже приводили в первой главе стихотворение одного из футуристов — Каменского, чтобы продемонстрировать словотворчество футуристов.

По мнению футуристов пришло время ассонансов и звуковых намеков. В манифесте Садка II отрицаются привычный синтаксис, правописание, знаки препинания. Маяковский сформулировал примерно такие тезисы: Слово выступает против содержания. Слово выступает против академического языка. Слово против условного музыкального ритма. Слово против размера.

Слово против синтаксиса. Слово против этимологии [7]. Ключевое слово «против». Футуристы против. Против всего, что было. Для самоценного слова, по их мнению, важна его «внутренняя жизнь». Важно строение и звучание слова, а не привычные его формы и смыслы.

В манифесте «Садок Судей II» сказано: «Мы стали придавать содержание словам по их начертательной характеристике» [11].

В этом же манифесте, точнее предисловии ко второму Садку футуристы говорят, что они расшатали синтаксис, осознали особую роль суффиксов и приставок.

Далее провозглашается отрицание правописания. Дальше звучит «Мы характеризуем существительные не только прилагательными (как делали главным образом до нас), но и другими частями речи, также отдельными буквами и числами». Помарки, виньетки и почерк автора считались такой же частью творчества, как и конечный его продукт. Футуристы уничтожили знаки препинания, сокрушили ритмы. В поэзии футуристов слово рождает миф. Футуристы презирают славу. Примерно так звучит этот манифест. Боле насыщенный филологическими подробностями, чем первый.

В этом же предисловии к Садку указана особая роль Хлебникова, Бурлюка и Маяковского: «Нами сокрушены ритмы. Хлебников выдвинул поэтический размер — живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках — всякое движение рождает новый свободный ритм поэту. Передняя рифма (Давид Бурлюк), средняя, обратная рифма (В. Маяковский) разработаны нами». Несомненно, также, что положение «Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные — краска, звук, запах» [11] - во многом тоже заслуга Хлебникова.

А в поэзии Бурлюка архаические и подчеркнуто-грубые или обыденные слова перемешиваются в едином потоке. И эту особенность тоже многие переняли у него — например, Маяковский. Мы уже приводили выше кусок стихотворения Бурлюка «Мертвое небо», но стоит прочитать его полностью, чтобы увидеть это сумасшедшее сочетание:

Мертвое небо

«Небо — труп»!! не больше!

Звезды — черви — пьяные туманом Усмиряю боль ше — лестом обманом.

Небо — смрадный труп!

Для (внимательных) миопов, Лижущих отвратный круп Жадною (ухваткой) эфиопов.

Звезды — черви (гнойная живая) сыпь!

Я охвачен вязью вервий Крика выпь.

Люди-звери!

Правда звук!

Затворяйте же часы преддверий Зовы рук Паук. [7]

Все то, что в поэзии всегда было возвышенным, все атрибуты пиита, в самом высоком смысле этого слова, — небо, звезды — все это в стихотворении Бурлюка сочетается с неприглядными эпитетами. Именно этим он разрушает прежнее искусство, восстает против него. В этом стихотворении также стоит обратить внимание на необычный синтаксис, например, два восклицательных знака посреди предложения.

Мы говорили также, что в манифестах были выражены только самые общие положения футуризма, а конкретизация принципов футуризма происходила в творчестве отдельных поэтов.

Мы упоминали уже общий сборник Крученых и Хлебникова «Слово как таковое», вышедший в 1913 году, где о «зауми» было сказано, что она пользуется «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями». По определению Хлебникова, в «зауми» происходит «сопряжение корней» слов, первоначально разложенных на фонетические составляющие. Хрестоматийный пример здесь стихотворение Хлебникова «Заклятие смехом».

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачий!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!

Смейево, смейево!

Усмей, осмей, смешики, смешики!

Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи! [10]

Хлебников пытался разложить слово на его первоначальные значения, части, стремясь создать новый тип языкового мышления.

В поэме Хлебникова «Ладомир» — само заглавие — неологизм, придуманный Хлебниковым для обозначения всеобщей гармонии. Так, играя с формой, футуристы стремились дать ей новое содержание.

Вопрос формы породил бурные теоретические и поэтические споры. Футуристов не устраивало слово-символ, которое в системе символизма призвано было исполнить особую роль — открытие во временном вечное. Символистское слово должно было раскрыть вечное, иные миры. Футуристы подчеркивали материальную, заземленную сущность слова и доводили свою идею до крайности. Они не просто утверждали вещественное значение слова, они само слово утверждали как вещь, которую можно потрогать, препарировать и изменить. Только таким образом слово становилось самоценным, «самовитым», только так оно могло перейти в разряд «заумного языка».

Акмеисты параллельно с футуристами тоже выступали против символистского понимания слова. Акмеисты считали, что символисты сделали язык простым придатком в выражении религиозно-философских идей. подобный спор с символизмом, казалось бы сближал акмеистов и футуристов. Но футуристы так не считали. Они оценивали акмеизм как возврат к прозе и здравому смыслу, к предметной трехмерной действительности.

В целом критики признавали большую перспективность футуристических экспериментов с языком. Футуризм подтолкнул теоретическое осмысление вопросов формы к новому этапу развития. Но в ту пору трудно было говорить о плодотворном сотрудничестве нигилистически настроенных футуристов и филологической науки. В дальнейшим никакие филологический обсуждения не обходились без учета футуризма.

Заключение

Начало ХХ века характеризовалось, как мы уже сказали, всплеском искусства, науки и культуры в целом. Новая в волна в культуре получила название модернизма. Одна из важнейших черт модернизма — единство жизни во всех ее проявлениях — стремление создать целостную картинную, где сочетались бы стихи, живопись, музыка, и даже наука не остается в стороне (и особенно это касается футуризма). Модернизму всегда было тесно в рамках одного искусства. Можно сказать, что модернизм жаждал кинематографа, который и мог совместить все, но на том этапе кинематограф не мог еще дать этого. Модернизм стремился отразить живую жизнь человека, как можно ближе к самому человеку. Символисты стремились уловить в воздухе непроговариваемое, наполнить слова более глубоким и многогранным смыслом, расширить возможности искусства, заглянуть за оборот реальности, понять ее тайные движения (мы много раз говорили о мистических увлечениях и о значении мистицизма в рассматриваемую эпоху). И футуристы, авангардисты, которые на первый взгляд кажутся чем-то совершенно отличным, может быть даже противоположным по каким-то позициям, в целом продолжили ту же линию — взорвать реальность, вывернуть ее наизнанку, увидеть мир другим, новым, вытащить все это тайное безумие, которым упивался декаданс, на открытый свет — поразить всех. Они показали, во что превращается тайное знание, если говорить о нем вслух.

Мы рассмотрели манифесты футуристов и творческие особенности двух ярких и несомненных идеологов русского футуризма — Велимира Хлебникова и Давида Бурлюка. Ключевые слова футуристических манифестов — «против», «мы разрушили», «мы нашли новое». Можно сказать, что футуризм — это такой экстремальный вариант всех духовных поисков ХХ века. Мы увидели, что футуризм оказался близок и символизму и акмеизму и всей модернистской культуре начала ХХ века, доведя ее чаяния и желания до крайности.

Футуристы экспериментировали с формой, отвергая правила правописания, расшатывая синтаксис, строя новые слова на смысловых осколках прежних. Мнения исследователей футуризма расходятся. Одни говорят, что «попытки Хлебникова (и других футуристов) создать „самовитый“ язык, „самовитое слово“ не отвечали живым законам развития языка, отрывали звучание слова, от его смыслового наполнения, были выражением крайне субъективистских тенденций в поэзии» [10]. Другие [7] утверждают, что футуристы сделали определенный прорыв, и, действительно, повлияли на теоретическое осмысление традиционных форм, внесли новое, без чего современный язык и современная речь не были бы такими, какие они есть. И, мы скорее склонны согласиться с последним, так как игра с формой, разрушение синтаксических основ предполагали нечто большее, чем просто игра, нечто больше, чем просто новая форма. Это было и новое содержание.

Судьба многих футуристов трагична. Одни расстреляны, как Терентьев, другие сгинули в ссылке, как Хабиас. Выживших обрекли на забвение: Бурлюк, Каменский, Крученых, Гуро, Шершеневич. Только Кирсанову, Асееву, Шкловскому удалось, несмотря на опалу, сохранить статус признанных писателей и дожить до преклонных лет в полном рассвете творческих сил. Пастернак был затравлен при Хрущеве, хотя к тому времени полностью отошел от принципов футуризма.

Список литературы

Движение модернизма в русской живописи серебряного века — статья на

http://silverart.ru

Долгов В. В. Краткий очерк истории русской культуры с древнейших времен до наших дней ;

http://www.countries.ru

Каменский В. Солнцачи на

http://slova.org.ru

Кацис Л. «Ипполит» и «Удушение» «Серебряного века» — статья на

http://www.ruthenia.ru

Кедров К. Доитель изнуренных жаб — Давид Бурлюк. Николай Бурлюк. Стихотворения — СПб: «Академический проект», 2002

Крусанов А. Русский авангард — СПб: Новое литературное обозрение, 1996

Поэзия русского футуризма — вступительная статья Альфонсова В. А. — СПб: Академический проект, 1999

Русская литература ХХ века — учебник под редакцией Агеносова В. В. — М: Дрофа, 1998

Русская литература ХХ век — учебник, составитель Смирнова Л. А. — М: Просвещение, 1995

Соколов А. Г. История русской литературы конца XIX — начала ХХ века — М: Высшая школа, 1984

Соколов А.Г., Михайлова М. В. Русская литературная критика конца XIX — начала XX века: Хрестоматия. — М: Высшая школа, 1982.

http://www.krugosvet.ru/