Евгений Онегин

Уже с первых глав «Евгения Онегина» наблюдается противопоставление исконно русской души главной героини «причудницам большого света», и это в абсолютной мере скажется в конце романа, когда Татьяна будет непосредственно вращаться в свете. Пушкин в самом начале поэмы сообщает о появлении Татьяны, открытость и душа которой видны в каждом ее жесте и слове:

Но полно прославлять надменных Болтливой лирою своей;

Они не стоят ни страстей, Ни песен, ими вдохновенных:

Слова и вздор волшебниц сих Обманчивы… как ножки их.

Татьяна в последних главах поэмы уже прямо представлена в высшем свете. Но что же? Нет, Татьяна Ларина совершенно так же чиста душою, как и раньше:

Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей…

Все тихо, просто было в ней.

Но из-за ее манеры глядеть свысока Онегин совершенно не узнал главную героиню, ведь когда он встретился с ней впервые в глухой деревни, она была чистой, скромной, невинной девушкой, которая оробела перед ним. Онегин не смог тогда отличить в Татьяне законченности и совершенства, но он узнал это в конце поэмы. В. Г. Белинский считал, что наш герой принял ее за «нравственный эмбрион». И это после того, как в ее письме к Онегину отразились все ее мечты детства, чувства, переживания, идеалы, надежды. Как она доверилась чести Евгения Онегина:

Но мне порукой ваша честь, И смело ей себя вверяю…

Автор, подчеркивая, что Татьяне восемнадцать лет, показывает этим, что она намного глубже Онегина. Ее возраст выказывается в качестве еще одного средства для противопоставления ее Евгению и московскому обществу. Поэт наделяет свою Музу тонкой душой, «пламенным сердцем», возвышенными мыслями. Героиня романа в свои тринадцать лет абсолютно развита духовно, с богатым внутренним миром, она тверда и непоколебима в своих искренности, благородстве и чистоте:

Татьяна любит не шутя И предается безусловно Любви, как милое дитя.

Татьяна Ларина здесь показывает еще одну трагедию Евгения Онегина: она прошла мимо него в его жизни, при этом пронеся свою любовь к нему сквозь всю свою жизнь, хотя он не оценил ее. В этом трагедия их любовного романа, трагедия души человека, потому что сами образы наших героев доказывают, что их совместное счастье невозможно. В этих строках тринадцатилетняя Татьяна всецело помогает читателям заглянуть в душу Онегина и понять ее:

Он в первой юности своей Был жертвой бурных заблуждений И необузданных страстей.

И на самом деле, само присутствие Татьяны в поэме определенно показывает внутреннюю пустоту Евгения, которая порождена, может быть, данью свету или моде («модный тиран»), и это ею понятно. В бессмертных строках произведения Пушкин изобразил Татьяну, которая посетила дом загадочного для нее Онегина. Татьяна вошла в его кабинет, рассматривает его книги, предметы, вещи, пытается по ним угадать его душу, разгадать его загадку, и, потом ее губы со странной улыбкой тихо говорят:

Что ж он? Ужели подражанье, Ничтожный призрак, иль еще Москвич в Гарольдовом плаще, Чужих причуд истолкованье, Слов модных полный лексикон…

Уж не пародия ли он?

В этих словах Татьяна разоблачает ту самую трагедию света, о которой было так много сказано выше. И в его кабинете она сама впервые познает этот самый высший свет, правда, не находясь в нем еще. В черновиках осуждение Онегина и этого света было сказано в еще более острой форме:

Москаль в Гарольдовом плаще…

Шут в Чильд-Гарольдовом плаще…

Он тень, карманный лексикон.

Взгляд на Онегина в качестве подражательного примера, который не имеет корней в народной почве, делает более ценным близость героини к народу. Татьяна разгадала его душу, которая скована бременем света и сказала это. И это разоблачение такого болезни высшего общества и подражания, звучит более страшно, ведь его шепчет Татьяна, которая так чиста и наивна.

В потом Москве она уже знает, что ожидать от общества, так как она увидела отражение его порочного света в Онегине. Но Татьяна, не смотря ни на что, верна своим чувствам и не предала своей любви. Светская жизнь не коснулась ее души. Это та же прежняя деревенская Таня! Она не испорчена, она стала еще тверже в своем стремлении к искренности, истине, чистоте. Она удручена этой пышной жизнью, она страдает:

Ей душно здесь… она мечтой Стремится к жизни полевой…

Простая дева, С мечтами, сердцем прежних дней, Теперь опять воскресла в ней.

Уже выше говорилось о сравнении Татьяны с луной, и в Москве она затмевает своим внутренним светом все вокруг:

Она сидела у стола С блестящей Ниной Воронскою, Сей Клеопатрою Невы;

И верно б согласились вы, Что Нина мраморной красою Затмить соседку не могла, Хоть ослепительна была.

Автор не зря посадил Татьяну рядом с «блестящей Ниной Воронскою», ибо Нина является собирательным образом, в котором заключена красота внешняя, «мраморная», и внутренняя пустота. Татьяну Пушкина нет необходимости объяснять, ее душа «сквозит в каждом слове ее, в каждом движении», и поэтому Нина и не может затмить нашу Татьяну. В конце поэмы наиболее откровенно показано родство душ Татьяны и Пушкина: Пушкин доверяет ей высказывать свои мысли и чувства. Она всем своим существом связывает нас с Пушкиным. Слова Кюхельбекера служат лишь тому доказательством: «Поэт в своей восьмой главе похож на Татьяну. Для лицейского его товарища, который с ним вырос и знает его наизусть, как я, везде заметно чувство коим Пушкин переполнен, хотя он, подобно своей Татьяне, и не хочет об этом чувстве знал свет».

Таким образом, Татьяна Ларина является не только Музой Пушкина, поэзией, самой жизнью, но и выразительницей чувств, идей и мыслей автора. Она говорит Евгению:

Но я другому отдана, Я буду век ему верна.

Она это сказала, как народная женщина, и в этом заключен ее апофеоз. Она говорит правду романа. И именно здесь и заключен весь идеал Татьяны. Перед нами предстает во всей красоте и великолепии русская женщина, которая смела и духовно сильна. Разве может подобная сильная натура, как наша Татьяна, строить свое счастье на несчастье другого человека? Для нее счастье заключено в гармонии духа. Могла ли Татьяна иначе решить, с ее-то высокой душой и с ее-то сердцем?

Читателя неизменно волнует один вопрос, почему автор заставил свою «ласковую Музу» так страдать? Здесь надо сказать, что он, верный только правде, не сделал счастливой Татьяну, он заставил ее плакать и о себе, и об Онегине. Ларина в своем несчастье лишь усиливает трагедию Евгения; Пушкин бросил его к ее ногам, заставил его проклинать свою судьбу, ужаснуться собственной жизни. Онегин высказал в ужасе свое самое жестокое признание:

Я думал: вольность и покой Замена счастью. Боже мой!

Как я ошибся, как наказан!

В Татьяне Ларине здесь еще раз видна сила духа человека, которая почерпнута из народа.

Заключение

Татьяна Ларина — женщина великой душевной красоты, которая смиряла окружающую пошлость. И женщиной она была «покойна и вольна». Автор увел Татьяну прочь, последним словом в ее признании было слово «верность». Ее прекрасная душа вся была открыта автору, там не было ни единого темного уголка, куда бы поэт «не смог заглянуть своим мысленным взглядом». «Вольность и покой — замену счастью», она никогда не искала их, никогда не отгораживалась от мира в угоду им презрением и равнодушием. Хоть Татьяна и не знала счастья в любви, но она знала высокий закон нравственный, который исключал себялюбие («Нравственность (мораль) в природе вещей» Неккер), знала свою цель жизненную, уже способную своим ровным светом одарить жизнь до конца. Она без оглядки и размышлений шла к этой цели; шла твердо, потому что цельная в своем существе и «русская душою» она не может жить по-другому.

Татьяна не может пойти за Евгением, потому что он «былинка, носимая ветром». А она не такая: у нее в отчаянии и в страдальческом сознании, что погибла ее жизнь, все-таки есть твердая и незыблемая почва, на которую опирается ее душа. Это ее воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской души, где начиналась ее скромная, чистая жизнь, — это «крест и тень ветвей над могилой ее бедной няни». И эти воспоминания, и прежние образы ей намного драгоценнее, ведь только они и остались Татьяне, они спасают ее душу от окончательного отчаяния. И это совсем не мало, это уже многое, потому что это целое основание, нечто неразрушимое. Здесь соприкосновение с родиной, с русским народом, с его святыней. «Есть глубокие и твердые души, — говорит Достоевский, — которые не могут сознательно отдать святыню свою на позор, хотя бы и из бесконечного страдания».

Но этим ужасна трагедия Онегина, потому в речи Татьяны Лариной нет ни тени мстительности. Поэтому и получается полнота возмездия, потому-то Евгений стоит, «как громом пораженный». «Все козыри были у нее в руках, но она — не играла».

У кого еще из народов есть такая любовная героиня: смелая и достойная, влюбленная — и непреклонная, ясновидящая — и любящая?

Список литературы

В. Г. Белинский Избранное — Московский рабочий, 1954 г.

Г. А. Гуковский Пушкин и проблемы реалистического стиля (Татьяна как тип русской женщины). Русская литература Х1Х века — М.: Просвещение, 1984 г.

А.М. Гуревич Сюжет «Евгения Онегина» — Издательство Московского Университета, 2001 г.

Хализев В. Е. Восьмая глава «Евгения Онегина» (Опыт интерпритаций) — Литература в школе, 1988 г.