Такое проникновение метода связано не только с возросшим в последние несколько лет вниманием к качественной социологии со стороны отечественных исследователей, а скорее с тем, что исследования массово-коммуникационных процессов, в особенности, аудитории СМИ, уходят из области интересов академической науки, и становятся все более коммерческими. Результаты подобных исследований востребованы практически всеми участниками массовой коммуникации. Коммуникатору, в качестве которого выступают как отдельные индивиды (политический лидер, руководитель коммерческой или государственной структуры), так и коллективные источники информации (социальные институты), становится подчас жизненно необходимо знать эффект от своих информационных сообщений. Сами средства массовой информации для построения собственной маркетинговой стратегии на информационном рынке часто нуждаются в сведениях о предпочтениях и мотивах обращения аудитории к различным СМИ, о социальных стереотипах своей аудитории, о ее типологических особенностях. Все это позволяет получить метод фокус-группы, хорошо зарекомендовавший себя в экономических и политических исследованиях. Некоторые исследователи даже говорят о фокус-групповом буме, который прокатился по странам Западной Европы и США, где «число ежегодно проводимых групп перевалило за 100-тысячную отметку».
Продолжительность такой дискуссии — от 1,5 до 2,5 часов, ход беседы, как правило, фиксируется не только на аудио носители, но и на видеопленку. Если в количественных исследованиях ошибки в основном связаны с несоблюдением требований к формированию выборки, нарушениям в ходе сбора информации, неадекватно составленном инструменте (респондент неправильно понимает сформулированные вопросы и т. п.), то в качественных исследованиях ошибки, как правило, связаны с неправильной интерпретацией полученных данных. Для анализа воздействия массовой коммуникации на современное российское общество актуальной нам представляется концепция коммуникационного развития общества канадского философа и социолога М. Маклюэна. Если следовать ее основным положениям, то смена типа коммуникации ведет к кардинальным изменениям в общественном сознании, в культуре и в обществе в целом, в результате чего общество переходит на новый этап в своем развитии. Так, период до изобретения книгопечатания именуется Маклюэном культурой слуха, эпоха книгопечатания — печатной культурой, «галактикой Гуттенберга» современная эпоха электронных технологий — электронной культурой.
Хотя Маклюэн, говоря об электронной эпохе, включал в нее такие электронные коммуникационные технологии, как телеграф и радио, не имеющие отношения к экранной культуре, его рассуждения о телевидении являются вполне актуальными для проблематики нашего дискурса. Продолжателем концептуальной линии Маклюэна стал Кастельс, который определил эпоху, последовавшую за «галактикой Гутенберга» «галактикой интернет» и обозначил основной коммуникационный принцип данной эпохи как сетевой. Он указывает, что «развитие Интернета обеспечивает соответствующую материальную поддержку для распространения сетевого индивидуализма в качестве доминирующей формы социальности». При этом, «сетевой индивидуализм — это социальная структура, а несобрание изолированных индивидуумов». Современное российское общество мы представляем как интерсубъективную реальность, конструируемую сознательной активностью индивидов, его составляющих, то характер социальной жизни во многом зависит от особенностей сознания человека и его мировоззрения.
Ситуация в сфере коммуникации кардинально меняется с изобретением книгопечатания Гуттенбергом: наступает эпоха печатной культуры с преобладающим визуальным типом социальной апперцепции, то есть распространения и получения знаний. Начиная с середины прошлого столетия, в связи с невиданным развитием экранных технических средств книга постепенно вытесняется экраном, сначала, телевизионным, затем экраном цифровых информационных устройств, предполагающих интерактивную коммуникацию. В нынешнем веке экранные средства массовой коммуникации заняли прочное место в качестве неотъемлемого атрибута социальной жизни, играя определяющую роль в формировании обыденного сознания, под которым мы понимаем особый уровень общественного сознания, на котором основным критерием познания объективной действительности и ориентации в обыденном мире повседневной жизни является здравый смысл. Интерес именно к данному уровню коллективного сознания обусловлен тем фактом, что именно на нем происходят основные процессы, формирующие общество как особый тип реальности. Для обыденного сознания характерно то, что в нем «мир с самого начала является не частным миром одного индивида, но интерсубъективныммиром, общим для всех нас в котором нами движет не теоретический, а в наивысшей степени практический интерес». А. Шюц указывал, что знание в обществе социально распределено, и что каждый из нас обладает тем запасом знания, который необходим нам для успешной и полноценной жизни, для ориентации в нашем жизненном мире. Мы считаем, что основным инструментом распространения знания в обществе является экран. Так, если два десятилетия назад, чтобы узнать рецепт определенного блюда, нужно было либо искать его в поваренной книге, либо спрашивать у знакомых, то сейчас достаточно войти во всемирную сеть и воспользоваться любым поисковым сайтом. Под воздействием современных средств массовой коммуникации меняется характер распределения знания в том плане, что оно становится более доступным.
С другой стороны, зачастую вместо знания человек, обращаясь к средствам массовой коммуникации, имеет дело с информацией, не отражающей действительность, а наоборот искажающей ее. Кроме этого, часто человек оказывается в целом массиве подобной информации, что можно обозначить как погружение в «виртуальность». В современном социогуманитарном знании существует три направления концептуализации виртуальной реальности:
1. Отождествление виртуальной реальности с реальной реальностью.
2. Противопоставление виртуальной реальности реальной реальности.
3. Дифференциация виртуальной реальности от реальности подлинной. Виртуальная реальность — это реальность, характеристики которой не совпадают с характеристиками константной реальности. Обратимся к мнению по данному вопросу Д. И. Иванова, который выделяет следующие специфические характеристики виртуальной реальности:
нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного);
параметров (объекты искусственны и изменяемы);
(свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования). Виртуальная реальность задает иные условия поведения человека в повседневной жизни. Понимание нематериальности реальности, в которой приходится существовать современному человеку, снижает степень его ответственности за совершаемые действия. Искусственность и изменяемость объектов влечет за собой чувство постоянной динамики текучести жизни, нестабильности. Картина мироздания предстает эклектичной и непостоянной. Современные средства массовой коммуникации формируют виртуальную социальную реальность, по форме упорядоченную и стабильную, но не отражающую реалий современного общества. В концепциях М. Маклюэна, С. Лэша и Д.
Урриэкранная культурапредстает как фактор, деструктивно воздействующий на сознание человека и его способность мыслить (дискретность подачи информации, дробность, мозаичность, предельная расшифрованность и др.).Экранформирует потребительское ограниченное сознание. В связи с бурным развитием аудивизуальных технологий доминирование зрелищности, примитивности и апелляции к подсознательным слоям психики привело общество к кризисумышления, основанного на законах логики, ориентации не на традиционные формы осмысленных действий, а на импульсивные, иррациональные поступки. Экранная информация отличается рядом параметров: массовостью, эклектичностью, оторванностью от реальной действительности, направленностью на иррациональные начала сознания потребителей экранной продукции. Если книга, апеллируя к разуму, формировала мышление, то экран, апеллируя к эмоциям или бессознательным импульсам, формирует определенные ценностные и поведенческие установки, которыми индивид руководствуется неосознанно. Деструктивное воздействие экранных средств массовой коммуникации культуры на сознание человека проявляется и в том, что, вытеснив книгу, экран лишил человека необходимости постоянно применять, а значит и развивать простейшие мыслительные и учебные навыки — чтения, письма и элементарных расчетов. Сегодня аудитории перестали понимать истинное значение и смысл текстов печатной культуры, не говоря уже о чтении между строк. Усвоение информации требует ее систематизации, но с этим и возникают проблемы в современном обществе — неспособность к анализу и синтезу информации, потеря способности к установлению логических связей. Уже в 1980;е годы американские социологи образования (Д. Козол, Д. Кьюрран, К. Рензетти и др.) выявили, что в США вначале 1980 гг.
насчитывалось около 30 млн. функционально неграмотных взрослых, около 54 млн. американцев полуграмотны, а американские студенты по данным специальных тестов (не IQ) демонстрируют такие же уровни прохождения.
Печатная культура требовала минимума аналитических способностей интеллекта реципиента (если говорить о продукции высокой культуры, то здесь зачастую требовался их предельный максимум, который можно было использовать, лишь получив высокого уровня образование), стимулировала креативные стремления в области развития его воображения. Современная аудиовизуальная культура включает реципиента в свое поле сообщений без особого «ценза», требования от него аналитического (критического) мышления и стимулирования творческого воображения, предлагая взамен заранее готовые примитивные, логические формулы и картины-заготовки, которые реципиент должен принять, не рассуждая, на веру. Средства массовой коммуникации оказывают манипулятивное воздействие — вид скрытого управления, который определяется эгоистическими, неблаговидными целями коммуникатора (манипулятора), наносящего ущерб (материальный или (и) психологический) своей жертве (реципиенту) в процессе достижения своих целей. По мнению социологов, современность демонстрирует разрушение «публичной сферы» в обществе (Ю. Хабермас), поскольку за каждым каналом СМИ сегодня стоит богатый спонсор в лице определённой корпорации (И. Засурский, Г. Шиллер), а «свободных» каналов СМИ все меньше и меньше. Мэйнстрим-кинематограф также является инструментом манипуляции в интересах корпораций и государств, канализируя псевдомифы, стереотипы, шаблоны поведения на массовое сознание (А. Кольев, А.
Цуладзе, Г. Почепцов) и участвуя в информационных войнах («Красный рассвет», «Горячие головы — 2», «Голый пистолет». В целом, в современном обществе качественно меняется характер коммуникации, которая приобретает виртуальный характер.
Заключение
1. Массовая коммуникация — процесс распространения информации и влияния в обществе посредством технических электронных сетевых средств.
2. Структура массовой коммуникации включает следующие основные компоненты: отправителя сообщения, кодирующее устройство, сигнал, расшифровывающее устройство, получателя.
3. На наш взгляд, к основным функциям массовой коммуникации относятся информирование о происходящих событиях, передача знаний об обществе, об окружающей среде от одних поколений к другим и внутри поколений, привлечение общественности для решения многих социально-политических проблем и культурно-развлекательная функция.
4. Философия и наука последнего столетия были тесно связаны с исследованиями по проблемам массовых коммуникаций, что связано, в первую очередь, с революционными изменениями в сфере коммуникационных технологий, повлекшими социокультурные изменения. Современная философия коммуникаций направлена на поиск точки соприкосновения, позволяющей объяснить как возможно наше сосуществование. 5. Основными способы измерения эффективности массовой коммуникации можно разделить на две группы:
измерения, проводимые с помощью специальных электронных устройств, которые получили название «пиплометры» («peoplemeter»);
— опросные методы: анкетные опросы, фокус-группы, интервьюирование6. Результатом происходящих качественных изменений информационно-технического и коммуникативного характера является формирование информационного общества, так как информационно-коммуникационные инструменты и технологии на сегодняшний день определяют и будут в ещё большей мере определять картину будущего.
Список литературы
Учебная литература1. Анурин, В. Ф, Динамическая социология/ В. Ф. Анурин. — М.: Академический Проект, 2003. — С.
Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2001. — 656с.
3. Почепцов Г. Теория и практика коммуникации. М., 1998.
4. Федотова Л. Н. Социология массовой коммуникации. М., — Спб., 2003
Специальная литература1. Антипов М. А. Экран как коммуникационная основа постсовременного общества // // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящегоплюс: научно-методический журнал. Серия: социально-гуманитарные науки. 2013. № 04. С. 93−972.
Березин В. М. Массовая коммуникация: сущность, каналы, действияМ.: РИП-холдинг, 2003 г. 392 с.
3. Болдонова И. С. Онтологические основания герменевтических теорий в философии коммуникации// Вестник Чувашского университета, № 4, 2009. с. 117−1224
Буданцев Ю. П. Парадигма массовой коммуникации. М., 2001.
5. Вершинин М. С. Политическая коммуникация в информационном обществе. СПб., 2001.
6. Винер Н. Кибернетика. М., 1968.
7. Громова Т. С. Социально-психологические и социологические аспекты изучения массовой коммуникации (теория вопроса и методы измерения) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный выпуск «Актуальные проблемы психологии. Самарский регион». — Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2002.
8. Иванов Д. В. Виртуализация общества — СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. — 96 с.
9. Кастельс М. Галактика Интернет Екатеринбург: У-Фактория (при участии изд-ва Гуманитарного ун-та), 2004. — 328 с.
10. Катаева, О. В. Виртуалистика в контексте синергетической парадигмы: автореферат дис. канд. филос. наук / О. В. Катаева. М., 2002. 26 с.
11. Кара-Мурза, С. Г. Манипуляция сознанием / С.Г. Кара-Мурза. -М.: ЭКСМО, 2003. 12. Кириллова, Н. Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну / Н. Б. Кириллова. — М.: Академический Проект, 2005. 234 с.
13. Костина, А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества / А. В. Костина. — Изд.2-е, перераб. и доп.;
М.: Едиториал УРСС, 2005. — С.99−127; 14. Кучмуруков В.
В. Виртуальные коммуникации как фактор трансформации культуры информационного общества: автореферат дис. канд. культ.
наук / В. В. Кучмуруков. М., 2006. 28 с.
15. Лазарсфельд П., Мертон. Р. Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное действие.//Макаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире. — М., 2000.
16. Маклюэн М. Галактика Гуттенберга. Сотворение человека печатной культуры / М. Маклюэн.
— Киев.: Ника-Центр, 2004. 432 с. 17.
Маклюэн, М. Понимание медиа: внешние расширения человека / М. Маклюэн. — М., Жуковский: Канон пресс-ц, Кучково поле, 2003.
— С.356−388; 18. Мельник Г. С. MassMedia: Психологические процессы и эффекты. — СПб.: Изд-во С.Петербург.
ун-та, 1996. — 160с.
19. Моисеев Н. Н. Универсум. Информация. Общество. М., 2001.
20. Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. — М.: УРСС, 1999. — 240с.
21. Огурчиков П. К. «Высокое» и «низкое» в экранной культуре // Социальная и экранная реальность: проблемы адекватности и взаимодействия. Материалы второй межвузовской научной конференции авторов и читателей сборника «Рубикон». — Ростов на-Дону: Издательство НМЦ «ЛОГОС», 2007. С.41−43.
22. Огурчиков П. К. Интернет-культура и интертекстуальность. От интертекста к гипертексту // Гуманитарные и социально-экономические науки, 2007. № 1. С. 37−40.
23. Огурчиков П. К. Экранная культура в контексте средств массовой информации. // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 5. С. 112−115.
24. Огурчиков П. К. Экранная культура и современное коммуникативное пространство // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 2. С. 113−116. 25. Одаренко О. В. Специфика виртуальной научной коммуникации // Интернет-конференция «Социология и интернет: перспективные направления исследования». Электронный ресурс.
http://ecsocman.hse.ru/text/16 216 291/ (время доступа: 20.
02.13)26. Прайс М. Телевидение, телекоммуникации и переходный период: право, общество и национальная идентичность. М., 2000.
27. Силаева В. Л. Об использовании понятия «виртуальный» // Социологические исследования. 2010. № 8. С. 19−35.
28. Скрипкарь, М. В. Воздействие манипулятивных технологий кинематографа на процесс социализации и формирование ценностных ориентаций молодежи: автореф. дис… канд. социол. наук: 22.
00.08 / Cкрипарь Мария Викторовна. — Чита, 2009. — 27 с.
29. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. Спб., 200 030
Шерковин Ю. А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М.: Мысль, 1973. — 215с.
31. Шюц А. О множественности реальностей // Социологическое обозрение Том 3. № 2. 2003. С. 2−34.
32. Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М., 1994.
