Эмоциональный дискурс малых форм: семантический и прагматический аспекты

В последние годы в рамках когнитивной парадигмы значительно возросло внимание исследователей к проблеме, затрагивающей интересы одного из новых направлений лингвистики — эмотологии (или лингвистики эмоций), сфера изучения которой охватывает аффективную культуру речевого поведения в обществе, эмоциональную компетенцию homo loquens, эмоциональные коммуникативные локусы, игру эмоциональных смыслов, лексико-прагмати-ческих средств языка как во внутрикульутрном, так и в межкультурном общении (Шаховский, 1995; Вежбицкая, 1996; 1999; Кайтмазова, 2006). Новейший аспект этого направления, разрабатываемый в последние годы как в отечественном, так и зарубежном языкознании, — это прагма-семантический аспект эмотивности дискурсивных образований как языковых единиц (высказывание — реплика / шаг / практика — ход — дискурс), включенный в процесс эмоционального освоения регулятивно-коммуникативного пространства в окружающей действительности.

Предлагаемое диссертационное исследование находится в русле названного теоретического направления современной лингвистики и посвящено системному описанию функционального класса эмотивных интеръек-тивных единиц (интеръективов) в динамической модели комплексного поведения говорящего субъекта в рамках дискурсивно-функционального пространства. Обозначенный теоретический ракурс исследования дает возможность разработать некий общий знаменатель для разнообразных теорий эмоций — от этологических, социально-психоконструктивистских (в духе П. Бур-дье, Ф. Варелы, У. Матураны) до нейрологических и культурологических.

Актуальность исследования обусловлена все возрастающим интересом к проявлению «человеческого фактора» в коммуникативном процессе, который приводит ученых к осознанию важности не только проблем описания языковых структур, участвующих в речевой интеракции, но и задач всестороннего исследования эмотивного пространства говорящего субъекта homo loquens), использующего эти структуры в виде коммуникативных (или дискурсивных) проявлений малых форм для решения конкретных задач в пространстве диалогического взаимодействия. Языковая личность в ее способности осуществлять в рамках единого интерактивного пространства согласованные речевые (дискурсивные) действия или практики (в понимании М. Фуко, А. И. Ракитова, А. А. Романова, О.Н. Морозовой) с учетом коммуникативных установок другой говорящей личности становится ныне интегральным объектом изучения интенсивно развивающихся актуальных направлений науки о языке. Кроме того, актуальность исследования определяется не в последнюю очередь необходимостью систематизировать общие сведения о функционально-строевой специфике класса интеръективных дискурсивных единиц эмотивного плана в рамках диалогического взаимодействия и пересмотреть существующие взгляды на отдельные аспекты этих единиц с новых теоретических позиций.

Обращение к функциональному классу интеръективных дискурсивных единиц эмотивного плана (междометному дискурсу) активного синтаксиса представляется актуальным в силу того, что хотя с шестидесятых годов прошлого столетия лингвисты неоднократно возвращались к проблеме манифе-стационных и содержательных аспектов конструкций с междометиями или высказываний-междометий (по типу И. А. Крылова: «Ушица, ей-же-ей, на славу сварена»), тем не менее, единой теории эмотивности дискурсии малых форм создано не было и многие функционально-семантические свойства языковых единиц данной категории остались необъясненными. Необходимость разработки такой теории, несомненно, велика, так как само явление эмотивпой дискурсии малых форм широко распространено в различных языках и играет огромную роль в дискурсивной (коммуникативной) деятельности участников диалогической интеракции, особенно в сфере обыденного и институционально-профессионального общения при возрастающей роли экстралингвистических факторов, таких, например, как своеобразие ситуации общения, количество ее участников, коммуникативная иерархичность в случае наличия асимметрии в социальном статусе участников диалогической интеракции, кодекс доверия собеседников и др., обеспечивающих в конечном итоге специфичность функционирования в социуме эмотивных коммуникативных стереотипов.

Актуальность предлагаемой работы определяется также потребностью систематизации (построения «архива», по М. Фуко) манифестационных средств эмотивной дискурсии малых форм в различных языках, необходимостью выявления национальной специфики средств выражения функциональной категории интеръективности и их прагматической вариативности в плане функциональной синонимии. В работе обосновывается необходимость данного подхода к решению целого ряда актуальных проблем современной лингвистики с привлечением данных ряда наук, таких как этнолингвистика, социология, социальная психология, психология дискурса, теория речевой деятельности, дискурсология — комплексного описания вербальных форм эмотивной коммуникации как особой разновидности речевой деятельности, концептуализации интерактивной действительности человеком и ее репрезентации в национальной языковой картине мира, роли говорящего в осуществлении эмотивной дискурсивной деятельности, разработки критериев макросегментации актов эмотивной дискурсии, обусловленных социальными, межличностными отношениями коммуникантов и спецификой типовой ситуации диалогического общения и др.

Предлагаемый ракурс в изучении функциональных свойств актов эмотивной дискурсии малых форм позволил впервые исследовать социальную и национальную значимость указанной разновидности речевых актов в процессе межличностной коммуникации с привлечением не только собственно лингвистических, но и междисциплинарных понятий, предлагая авторский лингвистический инструментарий для сходных описаний эмотивного дискурса на материале других языков. Применение данных понятий к русским и немецким эмотивным образованиям малых форм диалогической интеракции позволило, с одной стороны, описать как общие, так и национальные особенности речетворческой деятельности, с другой — развить новую концепцию регулятивного статуса (по А.А. Романову) эмотивной интеракции в динамической модели диалогической интеракции, разрабатываемой в Тверской школе семантики и прагматики речевых образований.

Несмотря на существование большого числа работ, предметом рассмотрения которых являются различные характеристики эмотивных единиц, нельзя утверждать, что к настоящему моменту данный фрагмент языковой системы изучен в полной мере. Обращение к этой теме объясняется, прежде всего, отсутствием полного и систематического описания с позиций активного синтаксиса функционального класса эмотивных единиц как в общем, так и в других частных отраслях языкознания. Анализ регулятивной функции эмотивных единиц с позиций интегрального (прагматический, социолингвистический, психолингвистический, когнитологический) подхода актуален в равной мере как для специалистов в области теоретического языкознания, так и для тех, кто занимается практической реализацией риторических программ, ориентированных на эффективную коммуникацию с учетом социальных, психологических и экстралингвистических факторов, оказывающих влияние на формирование личностных установок говорящего субъекта.

Объектом предлагаемого исследования выступает целостное описание эмотивного пространства функционального класса интеръективных (междометных) дискурсивных проявлений малых форм, а предметом является назначение и употребление названных синтаксических объектов в динамической модели интерактивного поведения говорящего субъекта в регулятивной деятельности участников диалогического взаимодействия.

Цель настоящего исследования носит многоплановый характер и состоит в разработке концептуальных и методологических основ дискурсного моделирования актов эмотивной интеракции, а также в последующем описании функционально-семантических свойств интеръективных (междометных) практик в типовых ситуациях эмотивной коммуникации с целью реализации их воздействующего потенциала на участников диалогического пространства.

Общей целью определяются конкретные задачи исследования:

— проанализировать различные теории, посвященные общим вопросам регулятивной деятельности коммуникантов в актах эмотивной дискурсии, показать, почему постановка проблем эмотивной коммуникации в условиях межличностной и национально-культурной специфики естественным образом связана с исследованием функциональной категории эмотивности, и предложить пути эффективного анализа регулятивной деятельности говорящей личности в языке;

— критически осмыслить лингвистическую и психологическую литературу по проблеме, осуществить сопоставление психологической категории эмоциональности с соответствующей языковой категорией эмотивности и установить коммуникативную специфику последней;

— осветить основные концепции эмотивности в отечественной и зарубежной лингвистике и обосновать целесообразность изучения ее функциональных свойств в интеръективном (эмотивном) дискурсе малых форм;

— разработать теоретические основы описания эмотивного дискурса малых форм как особого лингвистического объекта с учетом специфики межличностной и национально-культурной коммуникации, организованного по принципу целостности, структурности, иерархичности, связности в самостоятельную форму диалогической интеракции;

— предложить методики анализа актов эмотивной дискурсии малых форм в условиях национально-культурного пространства контактирующих языков;

— определить статус эмотивного дискурса малых форм в динамической модели и описать типовой набор основных интеръективных дискурсивных практик путем построения фрейма данного корпуса единиц в виде цепочек реализации функционально-семантического представления (фрейма) акта эмотивной дискурсии;

— рассмотреть инвентарь вербальных средств репрезентаций интерактивных цепочек во фреймовой конфигурации эмотивного дискурса малых форм, позволяющих осуществить анализ общих и частных (уровневых) механизмов вербальной репрезентации эмоций в процессе реализации личностных установок участников диалогического взаимодействия;

— выявить особенности метакоммуникативного характера интеръективных дискурсивных практик и специфику закономерностей лексического представления эмоций в межличностной и национально-культурной коммуникации разных языков;

— рассмотреть стратегический принцип использования интеръективных практик дискурса малых форм в процессе реализации конкретных целей и задач участниками речевой интеракции.

— установить основные принципы взаимосвязи категории эмотивности с пограничными ей категориями оценочности и экспрессивности и построить типологию интеръективных практик регулятивного плана в структуре диалогического взаимодействия;

— установить наличие и характер взаимосвязи между структурными факторами и фреймовой организацией эмотивного дискурса малых форм в межличностном и национально-культурном коммуникативном пространстве.

Для целей данного анализа в качестве минимальной речевой единицы исследования наиболее подходит коммуникативное единство интеръектив-ного эмотивного дискурсивного пространства малой формы, построенное по монадному принципу определенной фреймовой модели акта типовой интеракции с установкой на реализацию проявления желания-воли говорящего субъекта.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в постановке ранее неизученной проблемы функционирования в интерактивном пространстве коммуникативных эмотивных актов интеръективной дискур-сии, а также в конкретном ее решении. Впервые выбранные для исследования речевые произведения дискурсивного пространства малых форм рассматриваются в рамках целостного функционально-семантического представления типового иллокутивного фрейма, отражающего весь спектр регулятивных отношений между партнерами по коммуникативному взаимодействию. Также впервые освещены проблемы эмотивного общения, традиционно рассматриваемые как диадические речевые взаимодействия с позиции коллективной интеракциональности. По-новому осуществлен прагматический анализ языкового общения с учетом структурирования интерактивного пространства актов эмотивной дискурсии, обусловленного ее различным членением на отдельные семантические фрагменты с описанием общего эмотивного знаменателя для оценочных единиц интеръективного плана. Воплощен новый комплексный подход к анализу значения интеръективных дискурсивных практик со значением эмоций, в основе которого лежит представление о значении как структурированной сущности и как целостности языкового, семантического и внеязыкового энциклопедического знания. Новаторской является попытка установить коммуникативный статус интеръективной (междометной) практики в пространстве эмотивной дискурсии малых форм и определить место междометных дискурсивных практик в динамической модели диалога. Впервые зафиксированы характерные для интеръективной (междометной) практики типы манифестационных схем и описаны их семантико-прагматические свойства, предложен в рамках организационной структуры эмотивного дискурса оригинальный принцип деления класса интеръективных единиц на семантико-прагматические разряды.

В новом ракурсе предстает описание механизмов концептуальной интеграции как когнитивного основания лингвокреативных свойств дискурсивного поведения участников эмотивной коммуникации. Помимо этого в работе впервые выделяются и характеризуются ведущие направления в исследовании эмотологии (лингвистики эмоций), а также предлагается новая методика описания и классификации моделей речевого общения в условиях эмотивной коммуникации, которая применяется для выявления творческого характера изучаемого феномена как в системном, так и речевом аспектах.

Предложен метаязык описания динамических процессов эмотивной коммуникации и обоснована правомерность выделения эмотивной коммуникации в качестве особой разновидности коммуникации в культуре с определением критериев такого выделения.

Материалом исследования послужили диалогические фрагменты из произведений русской и немецкой литературы XIX—XX вв. общим объемом в 5000 единиц, приводимые для соответствующей аргументации выдвигаемых положений и гипотез. Процесс отбора литературных источников для целей предлагаемого исследования показал, что в произведениях авторов XIX—XX вв. формы речевого общения представлены полно и в реальном преломлении и отличаются достоверным изображением того, как ведут себя, поступают, рассуждают в обыденных обстоятельствах собеседники разного возраста и общественного положения, как они говорят естественно и убедительно. Это позволяет рассматривать психологически неосложненные диалогические единства в таких произведениях как репрезентацию обычного речевого общения, в котором находят отражение общепринятые конвенциональные нормы и правила согласованной интеракции. Важной источниковедческой базой послужили также толковые и аспектные словари на русском, немецком и английском языках.

Методологический аппарат исследования опирается на разработки в области прагмалингвистики, теории речевых актов и теории коммуникации, в частности на метод теоретико-гипотетического моделирования вербального поведения языковой личности в зависимости от установки, интерпретации смысла дискурсивных единиц на основе элементарных пропозициональных единиц, перефразирования манифестационных конфигураций (поверхностных структур) и сведения их к базовой (прототипической) форме. В работе также применены методы контекстуального и функционального анализа, социально-контекстуальные методы с указанием ролевых проявлений участников коммуникативной интеракции. Кроме того, использованы некоторые элементы количественного анализа, позволившие охарактеризовать статистические отношения использованных различных манифестационных форм выражения эмотивного состояния говорящего субъекта.

В качестве теоретической базы исследования эмотивной структуры интеръективной дискурсии малых форм принимается деятельностный подход к анализу речевых (диалогических) единиц, разработанный в Тверской (Калининской) семантико-прагматической школе под руководством И.П. Су-сова. За основу работы взята динамическая модель регулятивного пространства диалогической интеракции, разработанная А. А. Романовым (1984; 1986; 1987; 1988).

Теоретическая значимость проведенного исследования заключается в том, что оно способствует дальнейшему развитию дискурсивно-функцио-нальной научной парадигмы, существенно расширяет теорию речевого воздействия и — шире — речевой деятельности в частнолингвистическом и общелингвистическом планах и представляет собой вклад в общую теорию прагматики общения и изучение глубинных механизмов, лежащих в основе лин-гвокреативной деятельности человека в условиях эмотивной коммуникации. Теоретическая значимость результатов, полученных в процессе диссертационного исследования, состоит в новом подходе к описанию функциональных особенностей дискурсивных практик малых форм и установлению их роли в формировании и развертывании типового иллокутивного фрейма диалогической коммуникации, в новом взгляде на интерпретацию синтак-тико-семантических свойств эмотивных единиц и в установлении семантико-прагматической специфики междометного (интеръективного) дискурса в диалогической интеракции. Изучение такого явления как интеръективная эмотивность в коммуникативно-функциональной лингвистике способствует описанию закономерностей развития и функционирования языка в социуме, позволяет осмыслить с лингвистической точки зрения процесс управления речевым поведением участников диалогической интеракции, расширяет представление о соотношении коммуникативной, ситуативной и языковой семантики. В общелингвистическом плане теоретически значимыми являются аргументы в пользу анализа регулятивной функции языка, в особенности ее «воздействующей и преобразующей речевое поведение» разновидности. Теоретически значимым также является распространение инструментария прагмалингвистики на семантический анализ таких явлений как изменение личностных установок говорящего субъекта в условиях допустимого психопрограммирования (нейролингвопрограммирования) посредством специфических коммуникативных единиц — эмотивных интеръективных практик дискурсивного пространства малых форм, ориентированного на различные области профессиональной коммуникации: от риторического убеждающего воздействия в институционально-социальной сфере общения до обыкновенного врачебного (терапевтического, психотерапевтического и психоаналитического) дискурса.

Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее основных положений, выводов и методик анализа при разработке теоретических курсов по семантике и прагматике речевого общения, теории и интерпретации диалогического дискурса, теории речевого воздействия, при чтении спецкурсов по речевому общению, речевому этикету, лингвострано-ведению. Материалы и выводы работы могут оказаться полезными при чтении курсов по лингвокультурологии, семиотике, теории понимания и интерпретации, конфликтологии и риторике. Возможно также применение результатов исследования при разработке коммуникативно-ориентированной методики преподавания языка и при описании номинативного пространства интеръективных единиц со значением эмоций как в практике преподавания русского и немецкого языков, так и в теоретических курсах общего языкознания, лексикологии, фразеологии, контрастивистики и этнологии, в лексикографической практике. Результаты исследований могут вызвать интерес психологов, философов, социологов и антропологов, а также профессиональных коммуникаторов (пропагандистов, работников СМИ, агитаторов, специалистов по связям с общественностью и специалистов, занятых в сфере переговорного процесса, продаж и управления человеческими ресурсами), психотерапевтов и рекламистов различного профиля.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Интеръективный эмотивный дискурс малых форм представляет собой комплексную коммуникативную единицу в системно организованной последовательности интерактивных проявлений участников эмотивной коммуникации. Конструктивно оформленный по монадному принципу, отражающему символ активности, наличия духовной воли к проявлению из не-проявленного и образ имплицитной точки «центра мира» говорящего субъекта, интеръективный эмотивный дискурс малых форм призван отражать в коммуникативном пространстве реализацию постановки цели и движения к ней.

2. Используя монадный принцип (монадность, монадные свойства) ма-нифестационной целостности интеръективного эмотивного дискурса малых форм и реализуя свой «центр мира», говорящий субъект в интерактивном пространстве отсекает все лишнее, нелогичное, нечеткое, бездоказательное в процессе постановки и достижения цели и сводит структуралистскую вер-бальность эмотивной дискурсии к некоей «светящейся точке как сингулярному состоянию», когда объем конструктивного выражения равен незначительности, а содержательная масса — бесконечности.

3. Монадный принцип манифестационной целостности интеръективного эмотивного дискурса малых форм поддерживается такими когнитивными структурами, как целостный образ, дающий возможность схватывать коммуникативную ситуацию в целом, смысловой код — свернутое состояние информации, имеющее потенцию переходить в развертывающуюся внешнюю речь, антиципация — предпонимание на базе конвенционального ожидания или экспектации участников эмотивной интеракции по отношению друг к другу, интуиция (озарение) — довербальное схватывание смысла, глубинная настройка на решение коммуникативных задач, способность правильного, мгновенного распознавания.

4. В функциональном плане монадный принцип организации интеръек-тивного эмотивного дискурса малых форм обеспечивает способность выделять объекты, явления и идеи как целостность, единство во множестве. Более того, названный принцип структурной организации исследуемого дискурса определяет соотношение между репрезентативностью малой формы и его содержанием, отражающим концентрацию особых качеств предмета или ситуации (т.е. проявление механизма «экономии мельчайшего» на путях высшей концентрации когнитивного фокуса, по П. Клее), которые в силу объективации мыслей и эмоций формально делают ее непохожей на все остальные (обыденные) ситуации общения. Репрезентация фокуса сверхувеличенного в сверхмалом, в котором возможен переход от целостного видения ситуации, мгновенно-интуитивного схватывания и озарения к ее локальному осознанию, преобразование глубинноконтинуального в осознаваемодискретное («квантование смысла») и в котором они уравновешиваются в некоторой промежуточной области («сингулярной точке»), позволяет участникам эмо-тивной интеракции в малых формах дискурса распознавать реальные предметы их жизненного пространства — особые целые единства (гештальты, «чанки», по У. Чейфу), опыты, события, процессы, целевые комплексы и установки, кореллирующие с реальной картиной жизни в ее повседневных проявлениях.

5. В структурно-манифестационном плане эмотивного дискурса малых форм в качестве строевого элемента выступают интеръективные эмотивные единицы или интеръективные практики эмотивной дискурсии. В иллокутивной организации эмотивного дискурса малых форм эти единицы участвуют в роли сигнала коммуникативных установок говорящего, выполняя в процессе целенаправленного воздействия коммуникантов друг на друга определенную коммуникативно-прагматическую (или иллокутивную) функцию. В ходе речевой интеракции, построенной по типовому образцу функционально-семантического представления, актуализированные в нем интеръективные эмотивные единицы проявляют свои знаковые свойства: информативность, целевую направленность, структурную организованность, соотнесенность с денотативно-референтной ситуацией (фреймом), операциональное&trade-, прогностич-ность.

6. Регулятивная специфика интеръективных эмотивных единиц раскрывается на уровне этапно-тематического хода диалогической интеракции, когда говорящий сигнализирует о предлагаемой им тематической доминанте в образовании и развертывании типового иллокутивного фрейма. Маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма, она выступает в роли конкретизатора функционально-семантического представления ситуации общения, что позволяет ее рассматривать в качестве своеобразного иллокутивного показателя и типового эмотивного знаменателя актов дискурсии.

7. Актуализированный в содержательной структуре эмотивной дискурсивной практики интеръектив обладает кумулятивными способностями передавать комплекс иллокутивных функций, различающихся функциональной направленностью и эмотивной окрашенностью, и выступает как (полиинтен-циональный) речевой акт-событие, которое направлено на обеспечение программной реализации намеченных коммуникантами целей и задач, что в функциональном плане позволяет подразделять их на два семантико-прагма-тических типа: дескриптивные и иллокутивные (когнитивные, волитивные, эмотивные).

8. Выступая в качестве маркеров регулятивной деятельности, эмотивные дискурсивные практики или эмотивные дискурсивы выполняют в диалогической интеракции конкретные функции регулятивов, направленных на достижение результирующего эффекта и на успешную организацию диалогического взаимодействия, а именно роль стартерных (аттрактанты, регла-ментивы), этапно-тематических, финальных (размыкающих или фиксирующих этап перехода), оценочных (кооперативных: восприятия, согласияи противодействующих: несогласия, исправления, подсказки) регулятивов.

Апробация работы и внедрение результатов исследования. По теме диссертационного исследования автором были сделаны сообщения на научных и научно-практических конференциях различного уровня — на 15 международных конференциях (на: Втором международном симпозиуме «Человек: язык, культура, познание», г. Кривой Рог, Украина, 1997; международной конференции «Deutsch als Business-, Kulturund Ausbildungssprache», Krasnojarsk, 1998; Второй международной конференции «Актуальные проблемы исследования языка и речи», г. Минск, Республика Беларусь, 1998; Седьмом международном конгрессе «Zeichenprozesse in komplexen Systemen», Dresden, Deutschland, 1999; Первой международной научной конференции «Кирилло-Мефодиевские чтения», г. Луга, 1999; международной научной конференции «Язык в мультикультурном мире», г. Самара, 1999; международной научной конференции «Языковое пространство личности: Функционально-семантический и когнитивный аспекты», г. Тверь, 2003; Второй международной методологической конференции «Объект и субъект гуманитарного познания: человеческий фактор познавательной деятельности», г. Севастополь (Украина, Польша), 2003; Третьей международной конференции «Культура русской речи» в рамках реализации Федеральной и Краевой программы «Русский язык», Армавир, 2003; Десятой международной конференции по функциональной лингвистике «Функционирование русского и украинского языков в эпоху глобализации», Ялта, Симферополь, 2003; Третьем международном симпозиуме «ИМИДЖЕЛОГИЯ-2005», г. Москва, 2005; международной научно-практической конференции «Языковая личность в дискурсе: Полифония структур и культур», г. Тверь, 2005; Восьмой международной конференции «COGNITIVE MODELING IN LINGUISTICS», Varna, Bulgaria, 2005; Третьей международной научной конференции «Текст в лингвистической теории и методики преподавания филологических дисциплин», г. Мозырь, Республика Беларусь, 2005; международной научно-практической конференции, посвященной 60-летию ЮНЕСКО «Психология на пути к пониманию человека и социума: новая психическая реальность изменяющейся России», г. Тверь, 2006) — Второй международной научно-практической конференции «Гуманитарные проблемы миграции: Социально-правовые аспекты адаптации», г. Тюмень, 2006), 11 региональных и межвузовских конференциях (г. Волгоград, 1998; г. Липецк, 1999; г. Сочи, 2003; г. Тверь, 1999; 2000; 2001; 2002; 2003; 2004; 2005; 2006 г.).

Основные теоретические положения и выводы диссертационной работы представлены в 43 публикациях (включая 1 монографию и 4 учебных пособия) общим объемом 43,9 п.л.

Результаты работы регулярно (с 1999 г. по 2006 г.) обсуждались на заседаниях межвузовского теоретического семинара «Регулятивный мир диалога» при кафедре теории языка и межкультурной коммуникации ТГСХА. Основные результаты исследования внедрены в ряд спецкурсов, в курсах «Русский язык и культура речи», «Речевой этикет», «Стилистика русского языка и культура речи», «Управленческая риторика», «Основы теории коммуникации», «Современные синтаксические теории», а также использовались при руководстве дипломными сочинениями.

Структура работы включает введение, четыре главы, заключение, список источников примеров, список использованной литературы, список условных обозначений и сокращений.

Во Введении обосновывается выбор предмета исследования, очерчивается круг целей и задач работы, определяется ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формируются положения, выносимые на защиту, вводятся основные понятия исследования.

В первой главе «Эмотивный дискурс малых форм в коммуникативно-функциональной парадигме: основные направления и проблемы исследования» проанализирована лингвистическая и психологическая литература по проблеме исследования, представлены теоретические основы описания эмотивного дискурса малых форм, определен статус эмотивного дискурса малых форм в динамической модели диалогической интеракции, обоснована целесообразность изучения функциональных свойств в интеръективном дискурсе малых форм.

Во второй главе «Фреймовое описание эмотивного дискурса малых форм» исследованы параметры, позволяющие установить коммуникативный статус интеръективной практики в пространстве дискурсии малых форм, предложена методика исследования фреймовой конфигурации актов эмоциональной дискурсии диалогического общения, описана роль дискурсивных практик малых форм в формировании и развертывании типового иллокутивного фрейма диалогической коммуникации.

В третьей главе «Структурно-содержательная характеристика дискурса малых форм в интерактивном пространстве» выделены типы манифе-стационных схем интеръективных практик, представлен комплексный подход к анализу значения интеръективных дискурсивных практик со значением эмоций, описаны семантико-прагматические свойства интеръективного дискурса малых форм, рассмотрены способы реализации иллокутивного потенциала междометных эмотивов в динамической модели диалога, определена специфика деления интеръективных единиц на семантико-прагматические разряды.

В четвертой главе «Малые формы дискурса в организационной структуре эмоционального дискурса» показана роль дискурсивных единиц эмотивного плана в экспликации регулятивных действий, координирующих процесс речевого взаимодействия между коммуникантами, построена типология междометных дискурсивных единиц регулятивного плана в структуре интерактивного процесса, дан анализ стратегического принципа распределения интеръективных дискурсивов в функционально-семантическом представлении иллокутивного фрейма.

В Заключении представлены основные выводы и результаты исследования, намечены задачи дальнейших исследований.

К тексту прилагается библиографический список использованной литературы на русском, английском и немецком языках, который включает 384 наименования.

Выводы по четвертой главе.

В четвертой главе дискурсивные практики малой формы были рассмотрены с точки зрения их вклада в реализацию участниками интеракции регулятивной деятельности, направленной на решение конкретных коммуникативных задач в речевом общении. Исследуемые единицы дискурса, принимая участие в реализации диалогоорганизующей (диалогонаправляющей, диалогоконтролирующей, диалогоуправляющей) деятельности коммуникантов, выступают в интерактивном процессе в качестве особых функционально-прагматических единиц — регулятивов.

Интеръективные реплики-практики обладают широким диапазоном регулятивных функций, направленных на достижение результирующего эффекта и на успешную организацию и управление речевой деятельностью партнеров по коммуникации.

Стартерные регулятивные действия контактоустанавливающего плана, маркированные интеръективами, служат для привлечения внимания собеседника, сосредоточения его внимания к инициирующим шагам, для обрисовки тематического фокуса на конкретном участке общения, для оживления общения. Интродуктивные регулятивы подразделяются на регламентивные и уточняющие. Регламентивные и уточняющие регулятивы, эксплицированные интеръективными дискурсивными образованиями, обладают интродуктивным характером, это своего рода приглашение к сотрудничеству, подготовка к взаимодействию на последующем этапе.

Для маркировки окончания речевого взаимодействия говорящим используются финальные регулятивные действия. В заключительной фазе дискурсии интеръективные эмотивные единицы, формирующие такие регулятивы, ведут к конечному результату любого характера: полному, нулевому или частичному — и сигнализируют о степени достижении согласия, выработке общей платформы и общности взглядов относительно проделанного взаимодействия. Стартерные и финальные регулятивы относятся к разряду полифункциональных, поскольку обслуживают процесс организации речевого общения и воздействия коммуникантов друг на друга на протяжении всего диалогического взаимодействия.

Для открытия нового этапного промежутка и ввода новой информации по конкретному этапу интерактивного процесса говорящим эффективно используются этапно-тематические регулятивные действия, маркированные интеръективными репликами-практиками. Закрывающие регулятивы на уровне этапа, регулятивы перехода, сигнализируют о недостаточности оснований для завершения речевой интеракции в ее конечной фазе и нерешенности некоторых коммуникативных задач. В условиях наступления коммуникативного сбоя или коммуникативного рассогласования регулятивы перехода в виде интеръективных дискурсивных единиц сигнализируют о необходимости выработки общей платформы и установлению позитивных отношений между коммуникантами.

Дискурсивные практики-регулятивы оценочного характера подразделяются на два функциональных класса: на регулятивы, способствующие (поддерживающие) согласованному общению, и регулятивные действия, препятствующие и противодействующие такому общению. Кооперативные оценочные регулятивы (регулятивы восприятия и регулятивы согласия) призваны эксплицировать коммуникативные проявления инициирующей и реагирующей сторон в диалоге с точки зрения соответствия выбранному сценарию взаимодействия. Противодействующие дискурсивные образования малой формы (регулятивы несогласия, исправления и подсказки) направлены на сдерживание или подавление стратегической инициативы собеседника, что проявляется в изменении последовательности ходов-цепочек в функционально-семантическом представлении типового иллокутивного фрейма общения.

В целом, оценочные регулятивные действия, маркированные интеръек-тивными дискурсивными практиками, способствуют координации эмотивной дискурсии, обладая сквозным характером своего появления в интерактивном процессе не только в пределах диалогического хода, но и рамках какого-либо этапа или фазы реализации коммуникативных задач и целей партнеров по диалогическому взаимодействию. Интеръективные оценочные регулятивы предназначены для экспликации степени обратной связи между коммуникантами, указывают партнеру на правильность или ошибочность его действий в пределах программной реализации общей цели.

Распределение интеръективных практик эмотивного порядка в ходе интерактивного процесса обусловлено иерархической природой функционально-семантического представления иллокутивного фрейма и подчинено стратегическому принципу достижения целей. Практики-регулятивы в виде интеръективных единиц маркируют глобальную (фреймообразующую) и этапные (тактические) стратегии достижения желаемого результата в речевой интеракции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В последние годы в рамках когнитивной парадигмы значительно возросло внимание исследователей к проблеме, затрагивающей интересы одного из новых направлений лингвистики — эмотологии (или лингвистики эмоций), сфера изучения которой охватывает аффективную культуру речевого поведения в обществе, эмоциональную компетенцию homo loquens, эмоциональные коммуникативные локусы, игру эмоциональных смыслов, лексико-прагматических средств языка как во внутрикульутрном, так и в межкультурном общении. Новейший аспект этого направления, разрабатываемый в последние годы как в отечественном, так и зарубежном языкознании, — это прагма-семантический аспект эмотивности дискурсивных образований как языковых единиц (высказывание — реплика / шаг / практика — ход — дискурс), включенный в процесс эмоционального освоения регулятивно-коммуникативного пространства в окружающей действительности.

Проблема описания прагма-семантического аспекта эмотивных дискурсивных образований малых форм, включенного в процесс эмоционального взаимодействия говорящего субъекта с внешним миром, приобретает особую актуальность в силу происходящих изменений в окружающей действительности.

Основной характеристикой современного мира является постоянное изменение чрезвычайно сложных условий жизни и связанные с этим проблемы человека: по информационной насыщенности, по темпам распространения и глобальному охвату аналогов этому процессу в истории человечества нет. «Взрывной рост смыслов» отражается на социуме — происходит серьезная трансформация социума. Все, что окружает человека и формируется им, меняется вместе с ним, меняются также формы экспонентности и репрезентативности дискурсных образований как языковых знаков.

Быстроменяющаяся окружающая реальность обусловливает появление на повестке дня проблемы существования малых форм репрезентативности содержательной стороны знака как семиотического феномена. В различных сферах жизнедеятельности человека наблюдаются схожие тенденции появления особой репрезентативной сущности семиотических объектов, призванной выразить динамику информационного пространства и динамику ощущения (переживания, переосмысления) субъектом собственной жизни.

Характерные признаки разнообразных знаковых образований малых форм в литературе, искусстве, театре, живописи и особенности функционирования форм знаков в семиотическом пространстве постиндустриального общества маркируются одним общим свойством — динамически адекватно отражать положение (нахождение) говорящего субъекта в информационном пространстве своей жизнедеятельности при помощи новых знаков, имеющих компактный размер и объем и конфигурационно оформленных в типовую малую форму.

В реальной практике коммуникативного обмена информативными единицами в виде дискурса, текста или диалогического единства эту задачу выполняют речевые произведения, которые соответствуют знаковым образованиям малых форм в перечисленных выше сферах когнитивно-информативного пространства жизнедеятельности говорящего субъекта. Реальное сжатие структуралистской вербальности говорящим субъектом приводит к эмоциональному дискурсу-взрыву, представленному в виде интеръективного (междометного) дискурса, включающего свое содержательно-иррациональное в сферу своего эмоционально-содержательного, которое является для говорящего и стимулом и ограничителем одновременно.

Используя монадный принцип манифестационной целостности интеръективного эмотивного дискурса малых форм и реализуя свой «центр мира», говорящий субъект в интерактивном пространстве отсекает все лишнее, нелогичное, нечеткое, бездоказательное в процессе постановки и достижения цели и сводит структуралистскую вербальность эмотивной дискурсии к некоей «светящейся точке как сингулярному состоянию», когда объем конструктивного выражения равен незначительности, а содержательная массабесконечности.

Монадный принцип интеръективного дискурса малых форм базируется на таких когнитивных структурах, как целостный образ, позволяющий схватывать ситуацию в целом, смысловой код — свернутое состояние информации, которая обладает потенцией переходить в развертывающуюся внешнюю речь, антиципация — предпонимание на базе конвенционального ожидания или экспектации участников эмотивной интеракции по отношению друг к другу, интуиция — довербальное схватывание смысла, глубинная настройка на решение проблемы.

В интерактивном аспекте монада-целостность интеръективного дискурса обеспечивает способность держать цель до конца, до завершения действия. В манифестационном оформлении она композиционно цельна и обладает свойствами завершенности, подчиненности аргументации цели, замыслу, а в интерактивном плане — она вводит субъект в общее с объектом поле.

Несмотря на повышенный интерес современной лингвистики к проблемам организации диалогического общения и востребованность исследований регулятивной функции языковых единиц, участвующих в реализации своих «магических свойств», по P.O. Якобсону, в реальной речевой интеракции, до настоящего времени практически не предпринималось попыток описать регулятивную функцию дискурсивных единиц эмотивного плана на базе функционально-семантического представления фреймовой структуры типовой диалогической коммуникации. Ни в одном исследовании не учитывалось участие интеръективов в качестве строевых единиц дискурса, не была изучена функциональная и регулятивная специфика этих единиц, не велась даже речь о выделении интеръективов в функциональный класс эмотивного дискурса малых форм.

Интеръективные единицы в системно организованной последовательности интерактивных проявлений участников эмотивной коммуникации были описаны с учетом сущностных свойств дискурса. С этих позиций стали возможными комплексное описание вербальных форм эмотивной коммуникации как особой разновидности речевой деятельности, изучение способов концептуализации интерактивной действительности человеком и ее репрезентации в национальной языковой картине мира, установление роли говорящего в осуществлении эмотивной дискурсивной деятельности, разработка критериев макросегментации актов эмотивной дискурсии, обусловленных социальными, межличностными отношениями коммуникантов и спецификой типовой ситуации диалогического общения и др.

В основе описания лингвистического анализа эмотивного дискурса малой формы легла идея о функционировании в интерактивном пространстве коммуникативных эмотивных актов интеръективной дискурсии, организованной по принципу целостности, структурности, иерархичности, связности в самостоятельную форму диалогической интеракции (с учетом специфики межличностной и национально-культурной коммуникации).

Было установлено, что интеръективный эмотивный дискурс малых форм представляет собой комплексную коммуникативную единицу в системно организованной последовательности интерактивных проявлений участников эмотивной коммуникации. Конструктивно оформленный по монад-ному принципу, отражающему символ активности, наличия духовной воли к проявлению из непроявленного и образ имплицитной точки «центра мира» говорящего субъекта, интеръективный эмотивный дискурс малых форм призван отражать в коммуникативном пространстве реализацию постановки цели и движения к ней.

В функциональном плане монадный принцип организации интеръективного эмотивного дискурса малых форм обеспечивает способность выделять объекты, явления и идеи как целостность, единство во множестве. Более того, названный принцип структурной организации исследуемого дискурса определяет соотношение между репрезентативностью малой формы и его содержанием, отражающим концентрацию особых качеств предмета или ситуации (т.е. проявление механизма «экономии мельчайшего» на путях высшей концентрации когнитивного фокуса, по П. Клее), которые в силу объективации мыслей и эмоций формально делают ее непохожей на все остальные (обыденные) ситуации общения. Репрезентация фокуса сверхувеличенного в сверхмалом, в котором возможен переход от целостного видения ситуации, мгновенно-интуитивного схватывания и озарения к ее локальному осознанию, преобразование глубинноконтинуального в осознаваемодискретное («квантование смысла») и в котором они уравновешиваются в некоторой промежуточной области («сингулярной точке»), позволяет участникам эмотивной интеракции в малых формах дискурса распознавать реальные предметы их жизненного пространства — особые целые единства (гештальты, «чанки», по У. Чейфу), опыты, события, процессы, целевые комплексы и установки, кореллирующие с реальной картиной жизни в ее повседеневных проявлениях.

Дискурс малых форм образует архив дискурсивных практик, который характеризуется гибкостью границ между центральной и периферийной частью, а также онтологической бесконечностью. Ядро (центральную часть) составляют интеръективы (первообразные / первичные междометия). К малым формам периферийной части относятся единицы разных классов слов, которые в эмотивном пространстве дискурса приобретают интеръективные черты, и сверхслов-ные дискурсивные образования.

Границы дискурсивного поля малых форм размыты, что говорит в пользу идеи о динамическом характере этой системы. Малые дискурсивные образования всех разрядов призваны динамически адекватно отражать эмоциональное состояние личности, которая выражает себя таким образом (т.е. используя знаки с минимальной формой). Интеръективы ядерной зоны демонстрируют большую «информативную насыщенность» и функционально-семантическую подвижность (диффузность) в эмотивном дискурсе по сравнению с дискурсивными единицами других разрядов. Чем дальше на периферии архива практик малых форм находится речевая единица, тем менее семантически и функционально диффузна она, тем более предсказуема она для интерпретации.

Категориальными свойствами дискурса малых форм являются следующие: 1) интерактивность / дискурсивность- 2) антропоцентричность, которая связана с языковой личностью, реализующей себя в дискурсивном общении в лингвистических и экстралингвистических условиях реализации своих намерений и установок- 3) синтез знания о денотативно-референтной ситуации и ценностной / эмотивно-окрашенной ее квалификации, способность выделять объекты, явления и идеи как целостность, единство во множестве- 4) функциональная диффузность / дисперсия в интерактивном пространстве- 5) функция минимизации формального представления глобального содержания в интерактивном процессе, т. е. сведение в одной точке- 6) фокусировка, которая проявляется в акцентировании эмоционального состояния коммуниканта и выделенности (значимости, существовании и существенности) этого момента из всего, что организуется дискурсом и в дискурсе- 7) конкретность и прагматичность- 8) действие по принципу необходимой достаточности- 9) воспроизводимость знаковых единиц малых форм, т. е. регулярная повторяемость- 10) представленность только в устной форме- 11) ре-гулятивность, т. е. малые формы дискурса — это единицы информации, содержащиеся в ментальном пространстве говорящего, которые, влияя на интерактивный процесс, порождают свои копии в сознании слушателя.

В процессе речевой интеракции, построенной по типовому образцу функционально-семантического представления, актуализированные в нем интеръективные эмотивные единицы проявляют свои знаковые свойства: информативность, целевую направленность, структурную организованность, соотнесенность с денотативно-референтной ситуацией (фреймом), операцио-нальность, прогностичность.

Интеръективная практика эмотивного дискурса является предикативным знаковым образованием, в эксплицированной структуре которого представлены все элементы типового иллокутивного фрейма. Интеръективные дискурсивные практики способны сигнализировать весь комплекс составляющих коммуникативно-прагматического типа диалогической интеракции и выступать в качестве одного из средств реализации коммуникативных установок интерактантов. Показателем компонентов типового фрейма и конкре-тизатором функционально-семантического представления коммуникативно-прагматической ситуации является иллокутивная переменная интеръективного дискурса.

Интеръективная практика реактивного плана играет вспомогательную роль в реализации глобальной (стратегической) цели коммуниканта. Интеръективная практика инициирующего плана представляет этап или доминанту в образовании и развертывании типового иллокутивного фрейма. Этапный характер актуализации фреймовой структуры интеръективных эмотивных единиц говорящего субъекта характеризуется строгим соответствием иллокутивной переменной (силы) интеръективного речевого произведения иллокутивному потенциалу, представленному в типовом фрейме речевого общения. Доминантная сущность интеръективного дискурсива проявляется в виде группирования различных по целевой направленности и содержательной характеристике интенциональных звеньев в речевом произведении говорящего субъекта вокруг иллокутивного акта-события, представленного интеръекти-вом. Маркируя определенные узловые компоненты типового фрейма, интеръектив выступает в роли конкретизатора функционально-семантического представления ситуации общения, что позволяет ее рассматривать в качестве своеобразного иллокутивного показателя и типового эмотивного знаменателя актов дискурсии.

Систематизированные манифестационные средства эмотивной дискурсии малых форм позволили выделить четыре типа манифестационных схем интеръективных дискурсивных образований. В качестве инварианта синтаксического оформления интеръективной практики выступает формула с пер-формативным глаголом, вводным глаголом, или высказывательным предикатом. Возможность описания интеръективных дискурсивов с помощью инвариантной формулы с перформативным или вводным глаголом позволила говорить о том, что дискурс малых форм является предикативным знаковым образованием.

Коммуникативно-прагматическое значение интеръективов в эмотивном дискурсе малых форм фиксируется тремя аспектами: информативностью, ин-тенциональной направленностью действия на слушающего, эмотивностью. Содержательная структура интеръективных дискурсивов представляет собой обобщенную форму, в которой семантическая и прагматическая функции тесно взаимосвязаны, а эмотивная функция обусловлена характером способа воздействия (иллокутивной функцией) говорящего коммуниканта на партнера в границах функционально-семантического иллокутивного фрейма диалогической интеракции.

Интеръективы гм /hm выполняют роль маркеров таких действий, которые сопровождают когнитивную деятельность партнеров в типовом диалоге. Интеръектив гм / hm носит эвристический характер сообщаемого во включенной конструкции. Интеръектив гм /hm в постпозиции включенной конструкции обусловливает эмотивно-оценочный характер речевого взаимодействия и играет роль резюмирующего элемента. Эти интеръективы могут интерпретироваться слушающим по-разному, но в пределах функционально-семантического потенциала, что позволяет автору камуфлировать свои эмоциональные переживания. Эмотивный компонент в содержательной структуре данных интеръективных единиц отличается нерегулярностью своих проявлений. Динамический (акциональный) характер использования дискурсивных практик малой формы проявляется в экспликации процесса ментальной обработки информации, направленности на скоординированную организацию обмена репликовыми шагами и соотнесенности шага со сценарным фреймом или этапом фреймового развития диалогического общения.

Интеръектив he и его фонологические варианты в немецком языке являются семантическими (и функциональными) эквивалентами интеръектива эй. Гипотеза о семантико-функциональной синонимии этих дискурсивных практик в немецком и русском языках была подтверждена выявленной тождественностью функциональных условий совершения действий во фреймовой организации диалогического взаимодействия. Интеръективные дискур-сивы данного разряда выполняют апеллятивную функцию в эмотивном дискурсе. В речевых произведениях без вокатива интеръектив становится функциональным эквивалентом вокатива, выполняя функцию указания на адресата и фиксации его внимания на фрагменте внеязыковой реальностив интеръективных практиках с вокативом малая форма дублирует функцию вокатива и играет роль интенсификатора воздействия на адресата. Интеръективные практики эй / he являются предикативными единицами, ядро которых формирует предикат «побуждать», что позволяет рассматривать такие речевые единицы в качестве действий, формирующих иллокутивный фрейм общения директивного интерактивного типа, и представить функциональные условия их реализации в речевом общении в виде набора каузальных цепочек и составляющих конституентов поля директивности.

В содержательной структуре дискурсивных практик эх, ах, ох семантическая, прагматическая и эмотивная функции тесно взаимосвязаны и комплексно отражают иллокутивный потенциал речевого действия в конкретном иллокутивном фрейме общения. Тематическое содержание составляет единство с целевой переменной интеръективных практик. В тех случаях, когда тематическое содержание интеръективной практики расплывчато, доминирующей становится характеристика речевой единицы на иллокутивном уровне функционально-семантического представления типового фрейма.

В диалогическом взаимодействии роль интеръективных единиц эх, ах, ох с эмотивным позитивным / негативным компонентом оценки сводится к выполнению модифицирующей функции, которая заключается в интенсификации, акцентировании и экспрессивно-логическом выделении какого-либо предмета, явления, события — картины мира жизненного пространства участников эмотивной дискурсии малых форм.

В эмотивном дискурсе малые формы могут реализовать эмотивный компонент, фиксирующий практически любую эмоцию. Каждый интеръектив в эмоциональном дискурсе имеет свою специфику дифференциации эмотивного компонента. Диффузная эмотивная семантика интеръективного дискурса позволяет использовать их для выражения того содержания, которое актуально для говорящего в данный момент.

Корпус семантико-прагматических инвариантных структур интеръективных практик послужил базой для деления интеръективных эмотивных единиц на разряды, наиболее соответствующие сигнальной природе знаковых образований малой формы. Было выделено два функциональных (семан-тико-прагматических) типа: дескриптивный тип и иллокутивный тип. Иллокутивный тип представлен тремя подтипами (в соответствии с предикатным ядром семантико-прагматической конфигурации интеръективного дискурса): когнитивным, волитивным, эмотивным. Наличие трех подтипов интеръективов иллокутивного функционального типа — скорее тенденция к спецификации коммуникативного назначения интеръективов в интерактивном процессе, нежели строгое их подразделение.

Дискурсивные практики малой формы вносят определенный вклад в реализацию участниками интеракции регулятивной деятельности, направленной на решение конкретных коммуникативных задач в речевом общении. Исследуемые единицы дискурса, принимая участие в реализации диалогоор-ганизующей (диалогонаправляющей, диалогоконтролирующей, диалого-управляющей) деятельности коммуникантов, выступают в интерактивном процессе в качестве особых функционально-прагматических единиц — регу-лятивов.

Интеръективные реплики-практики обладают широким диапазоном регулятивных функций, направленных на достижение результирующего эффекта и на успешную организацию и управление речевой деятельностью партнеров по коммуникации.

Стартерные регулятивные действия контактоустанавливающего плана, маркированные интеръективами, служат для привлечения внимания собеседника, сосредоточения его внимания к инициирующим шагам, для обрисовки тематического фокуса на конкретном участке общения, для оживления общения. Интродуктивные регулятивы подразделяются на регламентивные и уточняющие.

Для маркировки окончания речевого взаимодействия говорящим используются финальные регулятивные действия. В заключительной фазе дискурсии интеръективные эмотивные единицы, формирующие такие регулятивы, ведут к конечному результату любого характера: полному, нулевому или частичному — и сигнализируют о степени достижении согласия, выработке общей платформы и общности взглядов относительно проделанного взаимодействия.

Для открытия нового этапного промежутка и ввода новой информации по конкретному этапу интерактивного процесса говорящим эффективно используются этапно-тематические регулятивные действия, маркированные интеръективными репликами-практиками. Закрывающие регулятивы на уровне этапа, регулятивы перехода, сигнализируют о недостаточности оснований для завершения речевой интеракции в ее конечной фазе и нерешенности некоторых коммуникативных задач. В условиях наступления коммуникативного сбоя или коммуникативного рассогласования регулятивы перехода в виде интеръективных дискурсивных единиц сигнализируют о необходимости выработки общей платформы и установлению позитивных отношений между коммуникантами.

Дискурсивные практики-регулятивы оценочного характера подразделяются на два функциональных класса: на регулятивы, способствующие (поддерживающие) согласованному общению, и регулятивные действия, препятствующие и противодействующие такому общению. Кооперативные оценочные регулятивы (регулятивы восприятия и регулятивы согласия) призваны эксплицировать коммуникативные проявления инициирующей и реагирующей сторон в диалоге с точки зрения соответствия выбранному сценарию взаимодействия. Противодействующие дискурсивные образования малой формы (регулятивы несогласия, исправления и подсказки) направлены на сдерживание или подавление стратегической инициативы собеседника, что проявляется в изменении последовательности ходов-цепочек в функционально-семантическом представлении типового иллокутивного фрейма общения.

Распределение интеръективных практик эмотивного порядка в ходе интерактивного процесса обусловлено иерархической природой функционально-семантического представления иллокутивного фрейма и подчинено стратегическому принципу достижения целей. Практики-регулятивы в виде интеръективных единиц маркируют глобальную (фреймообразующую) и этапные (тактические) стратегии достижения желаемого результата в речевой интеракции.