Болгарские кирилловские надписи XIII-XIV вв

Раскопки, проведенные в последние четыре десятилетия, и реставрационные работы по ряду средневековых объектов значительно обогатили фонды болгарской эпиграфики. Обозначились центры со значительным скоплением эпиграфического материала, как например Тырново, Червен, Иваново, Шумен, Преслав, Равна. Почти не существует средневековых объектов, где бы не было обнаружено эпиграфического памятника этого времени.

Большой интерес вызвали найденные в 50-х годах в Преславе надписи, которые показали, какое значение может иметь эпиграфический материал для решения ряда вопросов, связанных с политической и культурной историей средневековой Болгарии и, в частности, славистики.

Успехи советской источниковедческой школы, открытия берестяных грамот, граффити, надписей на различных предметах, сделали возможным становление русской эпиграфики как самостоятельного раздела источниковедения. Определение эпиграфики как самостоятельной научной дисциплины со своими источниками и целями исследования было сформулировано Б. А. Рыбаковым на У съезде славистов: «Эпиграфика владеет самостоятельным разделом своеобразных исторических источников, исследуя их целиком и палеографически, и исторически, от особенностей почерка до исторических лиц и событий, упоминаемых в исторической записи. Можно предположить такое определение: русская средневековая эпиграфика — раздел исторической науки, занимающейся формой и содеражанием надписей, сделанных не на основном письменном материале (пергамент, воск, береста, бумага), а на различных предметах или случайных, не предназначенных для этого, поверхностях» (143. с.35). Это определение, сделанное для русской эпиграфики, несомненно, имеет значение и для славянской эпиграфики в целом.

В последние года заметна и тенденция к специализации в рамках самой эпиграфики, порожденная специфичностью источников, с которыми она работает (112. с.4).

Выражением нового понимания славянской эпиграфики и значения эпиграфического материала как полноценного источника, являются вышедшие из печати в последние десятилетия труды, рассматривающие разные стороны целых комплексов эпиграфических памятников в СССР и Югославии.

Несмотря на осознанную необходимость целостного и полного изучения эпиграфического материала, в Болгарии до сих пор не существует исследования, касающегося общих черт развития и характерных особенностей эпиграфического письма и места эпиграфики среди исторических источников. Только в работах В. Ивановой (78) и И. Гошева (38) рассматриваются некоторые вопросы, связанные с ранней кириллицей, ее происхождением и развитием, возникшие после обнаружения преславского материала X века.

Раннесредневековые кириллические эпиграфические материалы Болгарии четко разделяются на две большие хронологические группы (1Х-Х1 и ХШ-Х1У вв.), естественно совпадающие с периодами независимого существования Болгарии эпохами I и П Болгарских государств.

Открытые в последние десятилетия памятники эпиграфики эпохи I Болгарского государства вызвали оправданный интерес. Появились работы, преимущественно в области лингвистики, которые решают свои задачи с помощью этого материала.

По другому обстоит дело с эпиграфическими памятниками П Болгарского государства (1187−1396 гг.). За исключением работы В. Ивановой (76), вышедшей в 1945 г., в которой был поставлен вопрос о включении некоторых надписей в круг тырновской литературной школы, о существовании «каменных» актов эпохи П Болгарского государства, до сих пор нет исследования, комплексно изучающего группы памятников этого времени. Исследования в этой области до сего дня ограничиваются изданием отдельных памятников, часто оставляя при этом в стороне их археологическую и географическую среду и развитие исторического процесса.

Немногочисленность собственных источников по средневековой истории Болгарии периода ХШ-Х1У вв. заставляет особенно внимательно отнестиоь к памятникам эпиграфики, их комплексному исследованию с различных точек зрения, палеографическому, историческому, лингвистическому и т. д. Несмотря на то, что мезду эпохами I и П Болгарских государств имеется перерыв около двух столетий в независимом государственном существовании, традиция и связь эпиграфического письма этих болгарских государств несомненна. Но эпиграфический материал этих эпох отличается рядом особенностей, что вызывает их отдельное исследование.

Кроме того, материал Х1Н-Х1У вв. представляет лучшие возможности для определения особенностей хронологии развития эпиграфического письма, которое строится в основном на наблюдениях над письмом датированных надписей. В то время как от эпохи I Болгарского государства до сего дня известно лишь 7 датированных надписей (с датой в тексте), от периода ХШ-Х1У вв. их насчитывается около 30, что позволяет основываться при исследовании на их данных.

Следует иметь ввиду, что не все надписи являются полноценными источниками для палеографических и исторических наблюдений. К особенностям эпиграфического материала относятся его конкретность, краткость, подчинение в большинстве случаев традиционным средневековым религиозным формулам и словесным оборотам. Значительная часть дошедших до наших дней памятников сильно разрушена, что еще более затрудняет их полноценное исследование. Но даже и эти краткие тексты ценны при изучении языковых явлений, для оценки общей характерно тики эпохи и т. д.

Но надписи представляют и определенные преимущества по сравнению с рукописями, потому что, как правило, имеют точную локализацию, а их датировка часто может быть уточнена археологическими или архитектурными данными.

От эпохи П Болгарского царства до наших дней дошел самый разнообразный эпиграфический материал: манументальные надписи, Ф надписи на сосудах, графити.

Целью настоящей работы является приведение в систему эпиграфического материала ХШ-Х1У вв., хронологическая его классификация, комплексное историческое и палеографическое изучение.

Первой задачей, связанной с целью работы, является датировка недатированных памятников преимущественно по наблюдениям над графикой. В исследовании используется метод палеографического датирования, разработанный Б. А. Рыбаковым (144.), датировка надписей посредством сравнения их графики с общим развитием письма, прослеженным по рукописям, коррективами на основании данных надписей, преимущественно датированных.

Там, где это представляется возможным, палеографическая датировка проверяется и дополняется историческими, стратиграфическими и др. данными, что способствует дополнительному уточнению и сужению хронологических границ, порой недоступным собственр, но палеограическим методом. Одновременно с этим подобные наблюдения помогают выяснить смысл текста, подчинить его историческому контексту эпохи, использовать для собственно исторических построении.

Целью настоящего исследования является и поиск закономерностей, обоснование хронологических критериев и отличий в развитии эпиграфического письма, основывающихся на датированных эпиграфических памятниках и мы стремились также оценить вклад эпиграфического материала в изучение исторического и культурного развития Второго болгарского государства.

Новизна работы состоит в том, что впервые был проведен исторической, стилистической и хронологической систематизации эпиграфических памятников ХШ-Х1У вв.

В исследование включены 112 надписей периода ХШ-Х1У вв. Из них 30 надписей датированы датой в тексте или упоминанием исторических лиц и событий. Из них 14 надписей относятся к ХШ в. и 16 надписей — к Х1У в.

Надписи различны по стилю письма, по функции, материалу и территориальному распределению. В связи с этим возникают известные трудности при их классификации. Авторы, занимающиеся этими вопросами, предлагают разные принципы систематизации. Чаще всего используется хронологический принцип классификации, удачный для исследования датированных памятников или памятников одного комплекса. Этот принцип, как и группировка по функции текста, неудобны для настоящего исследования, перед которым другие цели. Наиболее удачным в этом случае оказывается распределение памятников по их географическому распространению, предоставляющее возможность одновременного наблюдения за их локальными особенностями. Это относится, главным образом, к памятникам делового письма, которые в некоторых случаях содержат ранние и характерные черты разных графических проявлений. Географический принцип позволяет рассматривать памятники в их связи с ествественной средой (археологической, архитектурной и т. д.) и историческим развитием эпохи.

Эпиграфические памятники, включенные в это исследование, территориально разделены на четыре группы: I. Надписи из Южной Болгарии. П. Надписи из Северовосточной Болгарии. Ш. Надписи из Центральной части северной Болгарии. 1У. Надписи из Северозападной Болгарии.

Это отражает фактическое накопление материала вокруг крупных административных городских центров П Болгарского государства: Шумена (Северовосточная Болгария) — Тырново (Центральная часть Северной Болгарии) — Видима (Северозападная Болгария). Материалы из Южной Болгарии немногочисленны, поэтому они включены в одну группу. В работе отсутствуют в качестве самостоятельного раздела надписи из Западной части П Болгарского государства, так как они находятся за пределами современной территории Болгарии и их изучение затруднено отсутствием достоверных публикаций.

Распределение по географическому принципу в определенном смысле условно, так как количество сохранившихся памятников по территории Болгарии не одинаково, а общие черты стиля письма наблюдаются в разных частях страны. В рамках этих групп памятники распределяются хронологически по степени достоверности датировки. В группе Тырновских надписей учитывается и материал, на котором они написаны.

Большая часть рассматриваемых надписей опубликована, другие известны по литературе, но не исследованы. Опубликованные надписи пересмотрены вновь с приложением критического чтения и комментариев. Там, где это необходимо, представлена палеографичеокая характеристика письма, включающая наиболее характерные и определяющие хронологию особенности надписи. По возможности сужена датировка надписей.

Методика исследования заключается в непосредственном наблюдении надписи, ее фотофиксации и изготовление прориси. Там где возможно применяется изготовление эстампажа. Фотофиксация надписи проводится с сильным боковым освещением с разных сторон, что позволяет выявить все особенности начертании надписи. Прориси обычно делаются или на прозрачной полиэтиленовой пленке (где сохранность памятника это позволяет) или путем наводки тушью, как это было предложено С. А. Высоцким (29. с.7). Совершенно недопустимым является прочерчивание надписи карандашом, мелом и т. д., или изготовление эстампажа с помощью пластилина и т. п., что нарушает ее первоначальный вид и может повредить надпись. В том случае, где необходима расчистка или уэдепление надписи, следует прибегать к помощи специалистов — реставраторов.

Большинство сохранившихся надписей проверено вновь личными наблюдениями, изготовлены их фотографии и прориси. Некоторая их часть по объективным причинам (выставки, консервация объекта, недоступность) изучены по факсимиле и фотографиям их исследователей. Отдельные памятники, для которых невозможно приложение фотографических методов, представлены только прорисями.

Не сохранены надписи из Кырчево (.№ I) и из Витовницы (В 107), для которых использованы прориси, оставленные их первыми исследователями.

В исследование не включены некоторые болгарские по характеру и происхождению надписи, находящиеся вне территории современной Болгарии, получение качественных фотографий или прорисей ко.

— II торых невозможно. Эти памятники использованы по возможности как сравнительный материал. По аналогичным причинам не включены и некоторые фрагменты надписей преимущественно из Тырново, Щумена, Червена и др., а также надписи, находящиеся в процессе обработки их первооткрывателями.

В качестве дополнительных палеографических сравнений используются: эпиграфические памятники Балканского полуострова по изданию Г. Томович (164) — русские средневековые надписи по изданиям Б. А. Рыбакова (144), С. А. Высоцкого (29), А. А. Медынцевой (112) — стенописи из Бояны (46), Рильского монастыря (55), Д. Каменицы (96), Тырново (119), Иваново (по личным наблюдениям) и болгарских рукописных памятников ХШ-Х1У вв. в основном по наблюдениям В. Н. Щепкина (176), Е. Ф. Карского (84), П. А. Лаврова (99) и др.

В работу не включено языковое исследование, за исключением тех случаев, когда оно способствует характеристике особенностей памятников.

К текстовой части работы приложены: I. Альбом фотографий и прорисей. Нумерация соответствует нумерации в тексте. П. Таблицы с характерными начертаниями букв в надписях. В этой части представлены графические варианты каждой буквы. Памятники в таблице расположены в хронологическом порядке. Сохраняется нумерация надписей по тексту. Ш. Указатель слов, встречающихся в надписях. В нем представлены все полностью сохранившиеся слова и те, которые можно с уверенностью восстановить. Слова переданы в тех формах, в которых они встречаются в тексте надписи, с указанием номера памятника и строки.

Для транскрипции древнеболгарского текста, выражений и слов используется условный шрифт, по возможности отражающий все осо.

— 12 бенности текста надписи. В текстовой части для обозначения букв используется современный шрифт. Для Н и И использованы близкие по виду современные буквы, а буквы, для которых нет современных обозначений вписаны от руки. В случаях, где это необходимо, дается условное начертание букв, лигатур и т. д.

— 161 -Заключение.

В работу включены 112 надписей, охватывающие период Ж-ХЕУвв.

Изучение славянской эпиграфики в Болгарии начинается в середине XIX в. Но несмотря на длительный период развития, в Болгарии до сих пор отсутствовали исследования, касающиеся общих вопросов эпиграфики, комплексные изучения надписей с различных точек зрения. В особенности это касается памятников Ж-Х1У вв. Несколько лучше обстоит дело с исследованием надписей эпохи I Болгарского государства, так как за последнее десятилетие вышло несколько работ, в которых рассматриваются целые группы эпиграфических памятников, в основном, в связи с возникновением и развитием письменности.

Накопление эпиграфического материала Ж-Х1У вв., наличие среди него большого количества датированных памятников, позволило провести комплексное его исследование с палеографической и исторической точек зрения.

Из включенных в настоящее исследование 112 надписей 30 датирована с достаточной точностью. Это позволило выявить хронологические определяющие начертания некоторых букв и проследить общее развитие эпиграфического письма и некоторые локальные особенности. Среди этого количества 26 надписей не опубликованы вообще, 8 — известны только по тексту или фотографии без комментариев, для 23 надписей представлен подробный палеографический анализ, отсутствующий в предварительных публикациях. В результате для 17 надписей дана новая или уточненная датировка и чтение.

Собранные в данной работе памятники эпиграфики — различного характера, написаны на разнообразном материале различным стилем письма. Большая часть из них или сильно разрушены, или очень краткого содержания. Полностью сохранившиеся надписи, дающие возможность для подробного палеографического и исторического исследования, довольно редки. Все это определяет трудности, связанные с их изучением, как в палеографическом отношении, так и при исторической их интерпретации.

Но, с другой стороны, даже эти краткие надписи обладают определенными преимуществами по сравнению с рукописями, так как имеют точную локальную определенность, а датировка их часто проверяется, или ограничивается археологическими или историческими данными. Традиционность содержания позволяет к тому же дать обоснованную реконструкцию некоторых из них.

По своему содержанию надписи делятся на несколько групп: I/ автографы- 2/ строительные- 3/ надгробные- 4/ обозначающие собственность /владельческие/- 5/ летописные- 6/ другие /в том числе религиозного содержания, неопределенные и т. д./.

Разделение надписей на эти группы условно, так как границы групп достаточно гибки. Часто текст надписи выходит за рамки предварительного предназначения и приближается по содержанию к другим группам.

Наиболее многочисленны надписи-автографы и владельческие, но они, как правило, и самые краткие, так как ограничиваются несколькими словами или общепринятыми формулами. Чаще всего в них упоминается имя писца, с указанием на его профессиональные занятия /грамматик, поп, клисарь/ или только действие: «писа» или «писах». В этих группах длинные надписи — исключение как например, надпись Иво грамматика /№ 29/, которая содержит и другие сведения, связанные с жизнью писца. Эти сведения частного характера подкрепляются данными, известными по другим источникам, что позволяет определить место этой надписи среди исторических событий конца 1322 г. По характеру она приближается к припискам в рукописях.

Надписи-автографы, хотя и кратки, все же дают возможность выяснить некоторые характерные моменты в развитии эпиграфического письма, так же как приближают нас к пониманию характера и мироощущения человека средневековья. Очень часто они сопровождаются эпитетами: грешный, недостойный или просто обращенной к богу или святому молитвой. При этом используются устойчивые стилистические формулы, идущие от христианской этики и морали. Христианское смирение средневекового книжника хорошо известно и по припискам к рукописям. Комплексное рассмотрение приписок и надписей-автографов может привести к интересным выводам, связанным с представлениями человека из средневековья. Например, известно, что в средние века письмо принималось как божественный дар и как средство для выражения веры в бога. Это понимание находит отражение в кратких текстах надписей-граффити, иногда сопровождающихся рисунками крестов. Часто встречается формула «Аз писал» или «Аз граматик», в которых чувствуется выражение гордости от умения пользоваться письмом. Особенно хорошо это ощущается в граффити из Невши /Ь 18/.

С другой стороны, в средние века письменная просьба о покровительстве, молитва, обращение к богу или какому-либо святому, унифицируется и становится присуща высшим церковным и светским кругам. Это находит выражение в дарственных грамотах, которые являются памятными записками о совершении богоугодных дел со стороны царя или других высших сановников. Большая часть кратких надписей-граффити написана по стенам культовых сооружений, по стенописям на них. С одной стороны, это можно объяснить наличием подходящего места для писания, сосредоточением владеющих письмом людей в этих местах. Но, кроме этого, эти надписи можно объяснить как памятное свидетельство о совершении богоугодного дела, письменное выражение своей веры и праведности, исполненным ритуалом. Поэтому граффити, начерченные по стенам храмов, могли бы называться «маленькими грамотами», написанными лично вершителями этих благочестивых дел. В подтверждение этого положения говорит и известное на Балканском полуострове перенесение текста грамот на камень, что свидетельствует о создании определенной традиции.

Вероятно, также можно объяснить и некоторые надписи на сосудах из Тырново /№ 40, 50/, представляющие молитвенные тексты. Вероятно, они были подарены храму, что подтверждается и их местонахождением. Требует объяснения и значительное количество имен и знаков, написанных как до обжига сосудов, так и после него. До сих пор большую часть такого материала дают раскопки Тырнова. Большинство исследователей, занимающихся этими проблемами, считает, что эти надписи называют владельцев сосуда. Это мнение приемлемо, но не объясняет изолированное появление большого количества таких надписей в эпоху П Болгарского государства. Этот вопрос более аргументировано можно будет решить только после полного и подробного издания всех памятников такого характера.

Интересные данные о средневековых представлениях дает надпись на известняковом блоке из Тырнова /№ 38/. Обычно исследователи этой надписи придерживаются мнения, что она представляет собой литургический текст /4, с.175- 2, с.209/. Действительно, на первый взгляд надпись напоминает начальный текст евангелия от Марка. Но она не следует ему буквально, а отражает понимание человека средневековья преемственности, рода и родственных отношений, облеченное в религиозную форму.

Надгробные памятники — сравнительно малочисленная группа, представленная надписями № 5, 35, 10?, НО, 112. Структурно они почти не отличаются друг от друга, сохраняя основные требования к такому роду памятников — обязательное упоминание имени умершего и день его смерти, что полностью достаточно для поминания. Иногда, как в Рильской надписи/№ 5/ или в Тырновской 1388 г. /№ 35/, упоминаются и другие данные, которые носят более широкий исторический характер, называя конкретные события из жизни умершего и обстоятельства его смерти.

Интересное исключение представляет надпись из Ямбола, которая является единственной надписью на пограничном столбе в славянской эпиграфике Второго Болгарского государства.

Как исторические источники наибольший интерес представляют летописные надписи /Ш 3, 13, 22, НО/. Среди них — надпись 1230 /№ 22/ по предназначению — строительная, по сведениям, которые в ней содержатся, может быть причислена к летописным.

Источники по средневековой болгарской истории крайне скудны и неполны. Большая часть из них — иностранного происхождения, что в некоторых случаях определяет их тенденциозность. Поэтому особенное значение приобретают надписи, сообщающие неизвестные сведения или по-новому освещающие известные события. Так, например, из Надписи Ивана Асеня П 1230 г. /№ 22/ становятся известными важные факты, отсутствующие в других источниках: точная дата битвы при Клокотнице, год завершения строительства и росписи храма «Св.40 мучеников» в Тырнове, подтверждаются другие дан.

— 166 ные. Божешщкая надпись /№ НО/ отражает административные перемены наступившие в западных болгарских землях во время наступления турок во второй половине х1у в.

Важные вопросы, заслуживающие специального исторического исследования, ставит и Шуменская надпись конца Х1У в. Реконструкция текста и датировка ее позволяют сделать некоторые, предварительные выводы, нуждающиеся в дальнейшем уточнении. Но уже сейчас можно сказать, что в тексте отражены важные события последних лет П Болгарского государства, может быть одна из последних попыток Шишмана сохранить независимость и существование своего государства. По археологическим данным Шуменская крепость не была разрушена во время похода Мурата в северную Болгарию в 1388 г. Поэтому можно предположить, что в 1393 г. — одна из наиболее вероятных дат надписи, Шишман в поисках наиболее надежной крепости прибыл в Шумен «на царство». Это значительное событие и послужило поводом для оставления надписи, декларирующей государственную независимость .

Надписи И 1, 2, 4, 10, 22, 25 представляют группу строительных. Большая часть из них исполнена в каллиграфическом стиле. Сведения, которые в них содержатся, отражают строительную политику официальной власти и частных лиц, содержат данные о фортификационной системе средневековой Болгарии, сообщают неизвестные исторические факты.

Интересный случай в практике исполнения монументальных надписей представляет надпись из Троицы /В 9-Ю/, написанная двумя лицами в разное время /1264 и 1292 гг./. До сих пор эта надпись — единственная такого характера.

Критический пересмотр некоторых памятников позволяет дать новое их чтение, иногда и более точную датировку. Так, например, для надписи из Шумена /№ 13/ предлагается датировка 1378 или 1393 гг. и новое чтение в соответствии со смысловым контекстом. По-новому читается, как целостный завершенный текст, и надпись из Невши.

Палеографическое исследование всего комплекса надписей ХШ-Х1У вв. показывает, что независимо от специфических особенностей эпиграфического письма, основные хронологические показатели остаются едиными и для памятников эпиграфики, и для рукописей. В своем развитии буквенные начертания надписей следуют основной линии развития графики рукописей. Но наблюдаются и характерные особенности, присущие только эпиграфическому письму, выделяются хронологические показания, что помогает датировать тексты без даты. В некоторых случаях в графике надписей проявляются особенности, которые в рукописях распространяются позднее. Так, например, в надписях каллиграфического письма еще в начале ХШ в. появляется так называемый «высокий устав», который, как обычно, считают, в рукописях появляется в конце Ж в., а широко распространяется в ПУ в. /94, с. 196/.

Эпиграфические памятники каллиграфического письма мало изменяются на протяжении Ж-Х1У вв. в общих чертах. Но и в них можно отметить хронологически определяющие начертания, особенно таких букв как, А. Б Ж"1. А" Л" .Р.<�И.X и некоторых других.

Деловое письмо в памятниках эпиграфики отличается большей свободой в графике, но при этом можно отметить сохранение некоторых архаичных начертаний букв * и др., характерных еще для памятников X в. Это можно объяснить специфичностью материала, на котором выполнялись надписи. Наряду с архаическими чертами в деловом письме появляются некоторые формы, характерные для рукописных памятников: элементы скорописи, особенно в начертаниях таких букв как ?^ «Р, Ъ «У и др.

В целом, на протяжении Ж1-Х1У вв. наблюдается графическое единство памятников эпиграфики по всей территории Болгарии. Только некоторые локальные особенности проявляются в надписях второй половины ХЕУ в. из северо-западной Болгарии. Они повторяют особенности рукописей вого же происхождения, что можно объяснить разделением Болгарии на обособленные царства.

Таким образом, комплекс известных до сего времени надписей ХШ-Х1У вв. является полноценным историческим источником как для истории письма, так и для исторических наблюдений. При недостаточном количестве источников этого периода его использование в работах по различным вопросам культурно-исторического развития П Болгарского государства представляется перспективным.