История вопроса. Вопрос об отношении Михаила Юрьевича Лермонтова к народной поэзии, фольклору был затронут уже в прижизненной критике — в связи с «Песней про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» и другими стихотворениями поэта. Особая роль принадлежит здесь В. Г. Белинскому, статьи которого содержат достаточно глубокую интерпретацию лермонтовских произведений как раз в интересующем нас аспекте, хотя специально проблему «Лермонтов и фольклор» Белинский не ставил.
В статье «Стихотворения М.Ю.Лермонтова», датированной 1840-м годом, критик отмечает, что «Песня про купца Калашникова» представляет собой доказательство «кровного родства» Михаила Юрьевича «с духом народности своего отечества», что «поэт вошел в царство народности как ее полный властелин» 1. С восторгом отзывается Белинский и о стихотворении «Бородино», отличающемся, по его мнению, «простотою, безыскусственностью», «в каждом л слове» стихотворения «можно услышать солдата» .
С.Шевырев в рецензии на издание «Стихотворений М.Ю.Лермонтова», датированной 1840-м годом, отзывается о «Песне про купца Калашникова», как произведении, выполненном в духе народных произведений.
Фридрих Боденштедт, немецкий писатель, переводчик, критик, лично встретившийся с Лермонтовым в 1841 году и выпустивший в 1852 году в Берлине двухтомное издание «Поэтическое наследие Лермонтова» (куда вошли переводы на немецкий язык значительной части произведений Михаила Юрьевича), с чуткостью отмечает, что Лермонтов «выше всего там, где становится наиболее народным, и что высшее проявление этой народности (как.
Белинский В. Г. Стихотворения М.Ю. ЛермонтоваУ/Русская критика. JL, 1973. С. 77.
2 Там же. С. 64.
Песня про купца Калашникова") не требует ни малейшего комментария, чтобы быть понятною для всех" 1.
Обращался к этой теме и первый биограф, исследователь творчества Лермонтова — П. А. Висковатов, справедливо мотивируя тягу поэта к народной поэзии некоторыми биографическими моментами: жизнью в Тарханах, селе с богатыми культурными традициямитесным дружеским общением поэта с крестьянамиуроками, которые брал юный Лермонтов у учителя русской словесности Орлова, познакомившим своего даровитого маленького ученика с русскими народными песнями.
Прочное начало изучению темы «Отношение Лермонтова к народной поэзии» положил П. В. Владимиров своей статьей «Исторические и народно-бытовые сюжеты в поэзии Лермонтова» (1892). Заслуга Владимирова заключается в том, что он установил цикл фольклорных произведений М. Ю. Лермонтова, определив основной круг источников. М. К. Азадовский отмечает большую научную значимость статьи Владимирова, сыгравшую «в литературе, посвященной этой теме», «такую же роль, какую играла в пушкиноведении статья Вс. Миллера о Пушкине как поэте-этнографе» .
Ц. Балталон в статье «Песня про царя Ивана Васильевича.», опубликованной в 1892 году, пишет, что «в основании этой поэмы лежит о антихудожественная мысль». «Главный источник ее слабости и недостатков», по мнению Балталона, заключается в «подражательности», тогда как «истинно-художественное произведение должно быть оригинально» 4. Правда, точка.
1 М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 369.
2Азадовский М. К. Фольклоризм Лермонтова // Литературное наследство: Т. 43−44. М., 1941. С. 227.
3 Балталон Ц. «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца.
Калашникова" М. Ю. Лермонтова. «Русская школа». Спб., 1896. №№ 5−6. С. 211. «Там же. С. 211. зрения Балталона, с удовлетворением отмечает М. Штокмар, «оказалась, к чести русского литературоведения, все же явлением единичным» 1.
С. Брайловский в 1893 году в статье «Оборона лермонтовской «Песни про купца Калашникова» с восторгом отзывается о «Песне» Лермонтова, как о произведении, «весьма удачно написанном в народном стиле и превосходно воспроизводящем народные темы» 2.
Таким образом, уже в XIX столетии лермонтоведы проявляют интерес к проблеме «Лермонтов и фольклор», сделав, во-первых, довольно плодотворную попытку разыскания возможных биографических и фольклорных источников произведений Лермонтова (в этой связи следует назвать труды П. Висковатого и П. Владимирова) — во-вторых, в работах В. Белинского, С. Шевырева, С. Брайловского возникает вопрос о степени самостоятельности Лермонтова, как создателя «Песни про купца Калашникова» (в трудах вышеназванных критиков признается факт подражания поэта произведениям устного народного творчества, но при этом «энергично акцентируется участие творческой индивидуальности поэта, которое придало „Песне про купца Калашникова“ о характер вполне оригинального произведения»). Так, Белинский отмечает, что лермонтовская «Песня» представляет собой факт «только родства с народной поэзией, но не тождества с ней», и Лермонтов «является не безыскусственным певцом народности, но истинным художником"4.
В XX столетии интерес к проблеме «Лермонтов и фольклор» не ослабевает. Свою лепту в изучение этого вопроса внесли Н. Мендельсон («Народные мотивы в поэзии Лермонтова». — «Венок Лермонтову», М., 1914) — П. Давидовский («Генезис «Песни о купце Калашникове». — «Филологические Штокмар М. П. Народнопоэтические традиции в творчестве Лермонтова // Литературное наследство: ТТ. 43−44. М., 1941. С. 264.
2 Там же. С. 264.
3 Там же. С. 267.
4 Там же. С. 266. записки", 1913) — а в послереволюционный период — М. Азадовский, В. Вацуро, Г. Виноградов, М. Штокмар.
М.К. Азадовский в статье «Фолыслоризм Лермонтова» (1941) и М. Штокмар в статье «Народнопоэтические традиции в творчестве Лермонтова» (1941) подходят к проблеме народности лермонтовского творчества с разных сторон. В первой из этих статей раскрывается социально-исторический смысл тяготения поэта к народной поэзии: автор — М. Азадовский — приходит к выводу, что лермонтовский фольклоризм отразил новое сознание и новые политические тенденции русского общества, имеет связь с традициями и поэтикой декабризма. Точки соприкосновения лермонтовских произведений с поэтикой и традицией декабризма Азадовский усматривает в тематике: интересе Лермонтова к разинской теме (стихотворение «Атаман»), к теме борьбы с татарами за освобождение родины (она нашла отражение в замысле драмы «Мстислав Черный», отголоском которой являются баллады «В избушке позднею порой», «Могила бойца»), т. е. к национально-героической теме.
Интерес Лермонтова к фольклору Азадовский связывает с общим интересом эпохи 30-х годов к устному народному творчеству.
Вторая статья — «Народнопоэтические традиции в творчестве Лермонтова», автором которой является М. Штокмар, строится на основе анализа художественно-выразительных приемов «Песни про купца Калашникова» в их соотношении с художественно-выразительными средствами фольклора: автор рассматривает языковые и ритмико-интонационные особенности лермонтовского произведения, сближающие их с фольклором.
В статье Г. Виноградова «Произведения Лермонтова в народнопоэтическом обиходе» (1941) раскрываются и анализируются пути проникновения лермонтовских произведений в песенную культуру народа.
Заслуживает пристального внимания книга С.А.Андреева-Кривича «Тарханская пора» (1968), написанная по живым впечатлениям в результате посещения автором лермонтовских мест. Одна из глав книги — «Слушая старые тарханские песни» — дает возможность понять, как близко Лермонтов с самого раннего детства соприкасался с миром народной поэзии, и происходило это на пензенской земле.
Немалую ценность представляет книга старожила Тархан П. А. Фролова «Лермонтовские Тарханы» (1987). Автор на протяжении многих лет изучал тарханскую старину, по крупицам собирая все то, что сохранилось в памяти людей о далеком прошлом родного села. В главе «Песни старины» лермонтовед приводит тексты песен, бытовавших в Тарханах в те годы, когда там жил Лермонтов.
Обращаясь к ранним стихотворениям Лермонтова, которые связаны с фольклором, мы не можем не коснуться вопроса о песенности, как важнейшем свойстве их поэтического строя.
О песенности часто упоминают литературоведы, анализируя лирические жанры выдающихся поэтов. Говорят о ней и сами поэты. «Миру нужно песенное слово», — читаем в одном из стихотворений Есенина. В XX веке в литературоведческом обиходе утвердился термин — «поэты-песенники». Что представляет собой сама «песенность», которая, действительно, отмечает и фольклорные жанры, и многие стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Фета, Есенина, не говоря уже о Кольцове, который вошел в историю русской литературы как автор замечательного фольклорно-песенного жанра.
Вопрос о песенности как поэтическом признаке лирических произведений не получил четкой разработки в нашем литературоведении. Об этом свойстве поэтики пишут обычно, как о само собой разумеющемся свойстве, не требующем дополнительных пояснений. Однако они нужны.
Не претендуя (это выходит за рамки нашего исследования) на детальное рассмотрение свойств песенности в литературных лирических жанрах, мы выскажем, однако, два — три соображения, которые могут прояснить и некоторые свойства стихотворений Лермонтова, созданных на фольклорно-песенной основе.
Вероятно, следует идти в этом вопросе от уяснения самого термина «песня», как он утвердился в нашей литературоведческой науке. В поэтическом словаре А. Квятковского мы находим следующее определение слова «песня»: «это небольшое стихотворение, предназначенное для пенияотсюда его обязательные строфичность, простота текста, отсутствие сложных приемов, точная рифма"1.
Указанные признаки, конечно, существенны, но это внешние жанровые признаки. Между тем, само свойство песенности, по нашему убеждению, определяется, прежде всего, особенностями переживаемых настроений, которые воплощаются в формах песни. Представляется, что и А. Веселовский, отмечая в простейших народных исполнениях два состояния — «петь» и «сказывать» — при всей сочлененности этих речевых комбинаций, делал акценты на состоянии «петь», так как оно заключает в себе подлинную лиричность2.
Отсюда — «петь» (а не «рассказывать!») всегда означало в настоящей поэзии сердечное, душевное, окрашенное различными интонациями — от радости до печали — словоизъяснение (можно сказать даже — словоизлияние).
В таком словоизъяснении, помимо самого (всегда конкретного!) переживания есть еще установка и на передачу этого переживания, как бы для всех. «Петь» о тех или иных чувствах — значит выдавать их и на всеобщее восприятие, вследствие чего в душе «поющего» происходит как бы «высвобождение» от чувств печали или радости, сила которой такова, что о ней хочется поделиться с другими, «пропеть» о них, оповестить других слушателей .
1 Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С. 211.
2 Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 95.
3 Коровин В. М. Лирическая дерзость А. Фета//Фег. Стихотворения. Сост. В. И. Коровин. М., 1979. С. 6.
Заметим попутно, что такая передача своих чувств, их «пропевание для других» в древние времена, да и в более поздние периоды (средневековье, XVII—XVIII вв.ека) осуществлялось в народной среде, как правило, под аккомпанирующий музыкальный инструмент (арфу, лиру и т. д.), что разнообразило интонационный рисунок песни. Отсюда выражение «пел» в славяно-русском употреблении означает еще и голосовую модуляцию под аккомпанемент музыкального инструмента. Следовательно, песенность, в узком смысле этого слова, связана, по нашему убеждению, с именно интонационным разнообразием.
Естественно, что, отделившись от непосредственного музыкального сопровождения, фольклорные песни трансформировались в песни «вокальные», а литературная традиция, генетически связанная с фольклорной, неизбежно должна была в жанре «песни» «компенсировать» свой отрыв от собственного музыкального фона, свою автономность как бы словесной имитацией этого фона. Отсюда та характерная для лучших литературных песен, в данном случае — Кольцова, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Есенина душевная теплота, взволнованность и вместе с тем «отчетливость» лирического чувства1.
Все это и, конечно, строфика, ритмика, рефрены и т. д. имеет немаловажное значение. Но особую роль играет здесь интонационный колорит. Мы бы сказали — словесный мелодизм, без чего песенность «песни» может проявить себя лишь на уровне «сказывания» (употребим выражение А. Веселовского), на уровне информации, а не «пения», то есть передачи чувства в его непосредственном проявлении, как чувства души, переживания, исключающего рассудочное восприятие.
Эти моменты мы учитываем в рассмотрении песенной лирики начального периода, равно как и в тех крупных жанровых формах, которые самими.
1 Скатов Н. Поэзия Кольцова А. Л., 1977. С. 60. создателями именовались «песнями» («Песня про. купца Калашникова», «Песня о Горальде и Ярославне» А. К. Толстого и т. д.).
Как видим, несмотря на то, что проблеме лермонтовского фольклоризма посвящена определенная литература, нельзя сказать, что эта тема разработана полностью и во всех отношениях одинаково удовлетворительно.
Так, не по всем линиям, на наш взгляд, освещена такая сторона проблемы, как отражение поэтики русских народных песенных мотивов и традиций в творчестве Лермонтова. Можно говорить и о недостаточном внимании лермонтоведов к тем произведениям устного народного творчества (песням, сказкам, преданиям), которые бытовали на пензенской земле и могли послужить поэту источниками при создании собственных произведений. Вследствие этого, не выявлены в полной мере композиционно — поэтические и мотивационные параллели между некоторыми произведениями великого поэта и зафиксированными на пензенской земле произведениями, создателями и хранителями которых является народ.
Неполно разработаны также особенности языковых средств некоторых произведений Лермонтова (записанной им песни «Что в поле за пыль пылит» и Песни про. купца Калашникова"), отразивших диалектные особенности северно — великорусского наречия. Между тем, эти особенности свидетельствуют о том, фольклорные первоисточники произведений поэта могли бытовать в Тарханах. Лермонтов, как показывает сопоставительный анализ, мог воспользоваться ими. Наконец, укажем на такой недостаток, как отсутствие до конца убедительных работ о возможных фольклорных первоисточниках «Песни про. купца Калашникова».
Перечисленные проблемы в изучении поэтики народных песенных мотивов и традиций в творчестве Лермонтова обусловили актуальность исследования, а также его цели и задачи.
Цель исследования: сопоставить, а также дополнительно выявить произведения устного народного творчества, бытовавшие на пензенской земле и послужившие поэту, в той или иной степени, поэтическими источниками при создании собственных произведений.
Задачи, решаемые в процессе исследования:
1. Установить более четко круг тех произведений устного народного творчества (песен, сказок, преданий), которые могли бытовать на пензенской земле в те годы, когда там жил Лермонтов, и которые послужили поэту исходным материалом в создании оригинальных стихотворений.
2. Выявить мотивационные и композиционно — поэтические параллели между произведениями Лермонтова и фольклорными произведениями.
3. Соотнести родовую, жанровую, тематическую структуру ряда лермонтовских произведений с поэтическими принципами устного народного творчества.
4. Раскрыть ритмико — интонационные особенности стихотворений — песен Лермонтоварассмотреть специфику песенности как свойства лирического повествования.
5. Обозначить творческие стимулы, побудившие поэта к написанию «Песни про. купца Калашникова», акцентируя внимание на тарханских впечатлениях, как одном из творческих стимулов.
6. Соотнести образы «Песни про. купца Калашникова» с народными песенными мотивами и традициями, провести сопоставление образов «Песни.» с их фольклорными первоисточниками, уточняя жанровую природу произведения в его связях с композиционно — поэтическими особенностями былинного эпоса (былины).
Предмет исследования — художественное своеобразие произведений Лермонтова первого периода, связанных с поэтикой устного народного творчества.
Объектом исследования явились десять произведений Лермонтова: «Атаман» (1831), «Желтый лист о стебель бьется» (1831), «Колокол стонет» (1831), «Что в поле за пыль летит» (1831), «Воля» (1832), «Желанье» (1832), «Тростник» (1832), «Узник» (1837), «Завещанье» («Наедине с тобою, брат», 1840), а также «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1837). Восемь произведений, на наш взгляд, имеют непосредственную связь с пензенскими произведениями устного народного творчества. Это «Атаман», «Что в поле за пыль летит», «Воля», «Желанье», «Тростник», «Узник», «Завещанье», «Песня про. купца Калашникова».
Мы сознательно включили в число анализируемых произведений два стихотворения, не относящиеся к ранней лирике поэта: «Узник» (1837) и «Завещанье» (1840). Стихотворение «Узник» представляет собой переработку стихотворения «Желанье», написанного поэтом шестью годами ранее, и в наших интересах было провести их сопоставительный анализ. Кроме того, стихотворению «Узник» обязана своим рождением поимская народная песня «У тюрьмы окна большие». Мы не могли обойти вниманием и стихотворение «Завещанье», поскольку сюжет и подробности его разработки данного стихотворения напоминают нам старинную тарханскую песню «Не огонь горит» .
Восемь из вышеуказанных произведений, на наш взгляд, могут иметь связь с пензенскими произведениями устного народного творчества. Это «Атаман», «Что в поле за пыль пылит», «Воля», «Желанье», «Тростник», «Узник», «Завещанье», «Песня про купца Калашникова». Четыре из вышеназванных произведений поэт обозначил жанром «песня» («Желтый лист о стебель бьется» ,.
Колокол стонет", «Что в поле за пыль пылит», «Песня про купца Калашникова»), в других нашли отражение песенные мотивы и традиции, хотя поэт и не обозначил их жанром «песня» .
Стремясь к достижению задачи — соотнести родовую, жанровую и тематическую принадлежность произведений Лермонтова с принципами классификации, применяемыми по отношению к народной поэзии, — мы соотносили наши наблюдения с рядом специальных справочных изданий.
Исходя из данных словаря литературоведческих терминов под редакцией Л. Н. Тимофеева и С. В. Тураева (народная поэзия делится на эпическую, лиро-эпическую и лиро-драматическую)1, шесть произведений отнесли условно к лирическим («Желтый лист о стебель бьется», «Колокол стонет», «Волю», «Желанье», «Узник», «Завещанье»), а четыре — к лиро-эпическим («Атаман», «Что в поле за пыль пылит», «Тростник», «Песню про купца Калашникова»), выявив, таким образом, их родовую принадлежность.
В определении их жанровой принадлежности мы обратились к л классификации, предложенной С. Г. Л азу ти ны м~. Четыре определили как песни-раздумья, песни-жалобы («Желтый лист о стебель бьется», «Колокол стонет», «Волю», «Узник») — одно — как песню-наказ («Завещанье») — три как песни-баллады («Атаман», «Что в поле за пыль пылит», «Тростник»).
Что касается тематической принадлежности русских народных песен, то мы выделили следующие циклы: любовный, семейно-бытовой, социально-бытовой, внутри которого различаем солдатские, тюремные, разбойничьи, бурлацкие, ямщицкие песни. Более конкретно тематическое соотношение стихотворений в рамках отмеченных циклов выглядит следующим образом:
1. Тюремный мотив — «быт и думы арестанта»: «Желанье» — «Узник» .
2. Солдатский мотив — «последние поручения умирающего семье»: «Завещанье» .
1 Словарь литературоведческих терминов/Под ред. Л. И. Тимофеева, С. В. Тураева, М., 1974. С. 268.
2 Лазутин С. Г. Русские народные лирические песни, частушки и пословицы. М., 1990. С. 38.
3. Разбойничий мотив — «разбой»: «Атаман» — мотив «думы разбойника»: «Воля» .
4. Любовный мотив — «разлука из-за насильственного заточения девушки в монастырь»: «Колокол стонет» — мотив «молодец убивает девушку»: «Тростник», «Атаман» .
Анализируя произведения Лермонтова, мы придерживались, в основном, следующего плана:
1. Родовая, жанровая, тематическая принадлежность произведений Лермонтова, сближающая их с народными песнями.
2. Композиционно-поэтические особенности, сближающие произведения поэта с народной поэзией.
3. Ритмико-интонационные особенности, сближающие лермонтовские произведения с произведениями народной поэзии.
Соотнося родовые, жанровые, тематические особенности произведений Лермонтова с поэтикой устного народного творчества, диссертантка выносит на защиту следующие положения:
1. Близость М. Ю. Лермонтова к фольклору уже в ранний период его творчества нельзя рассматривать только в плане «стилевой орнамики»: поэт усваивал в этот период и самый дух устнопоэтического искусства.
2. Важным, хотя и не единственным источником поэтического вдохновенья Лермонтова был фольклор пензенского края, в частности — села Тарханы, песни и предания которого легли в основу «Песни. про купца Калашникова».
3. Уникальность лермонтовской поэмы заключается не только в опоре на фольклор, что было в традициях русской лирики и до Лермонтова, но и в органическом слиянии литературной формы повествования с формой устнопоэтической.
4. Постоянное обращение Лермонтова к фольклорным источникам знаменовало собою, с одной стороны, рост литературного мастерства поэта, а с другой — его движение к народу, в отрыве от которого он не мыслил нравственного оздоровления общества и самого благополучия отчизны.
5. Связь ранних лермонтовских произведений с фольклором следует рассматривать не как «количественное» продолжение традиций, а как качественное их обогащение, притом — с опорой на местные тарханские источники, что способствовало общему росту художественного мастерства поэта.
Методологической основой в раскрытии данных положений послужили работы о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова Hjfl. Бродского, Б. М. Эйхенбаума, В. А. Мануйлова, В. Э. Вацуро, Д. Е. Максимова, В. И. Коровина, И. П. Щеблыкина, а также исследования, посвященные поэтике песен и былин, Ю. Г. Крутлова, A.M. Новиковой, Н. П. Колпаковой, Т. В. Зуевой, Б. П. Кирдан, С. Г. Лазутина. Диссертантка опиралась также на общетеоретические труды М. М. Бахтина, Б. М. Томашевского, Е. М. Хализева и других авторовтеоретиков, научные разработки которых сказались в современном литературоведении.
Важную роль в формировании концепции диссертационной работы сыграло обращение к практическим наблюдениям, содержащимся в публикациях А. П. Анисимовой («Песни и сказки Поимского района» — 1948, «Песни и сказки Пензенской области» — 1953) — С. А. Андреева — Кривича («Тарханская пора» — 1968) — П. А. Фролова («Лермонтовские Тарханы» — 1987), которые в своих книгах приводят полные тексты песен, бытовавших в старых Тарханах. В этих работах имеется важный материал для сопоставления произведений Лермонтова с фольклором.
Практическому обоснованию работы послужили сборники песен и былин П. В. Киреевского, В. И. Игнатова, Н. М. Лопатина и В. П. Проскурина, Г1.Н. Рыбникова, A.M. Астаховой, О. Шейна, А. Ф. Гильфердинга, а также сведения о грамматических и лексических особенностях северно — великорусского наречия, содержащиеся в трудах JI.JI. Касаткина, Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой, А. Н. Гвоздева, В. Д. Бондалетова.
Основными методами исследования явились биографический, проблемно — тематический, структурно — типологический, сопоставительный, историко-генетическии и психологический.
Научная новизна исследования состоит в том, что намного шире, чем в предшествующих работах, выявлен круг произведений устного народного творчества, бытовавших в годы жизни Лермонтова на пензенской земле и послуживших ему, как показывает диссертантка, источниками при создании собственных произведений. Выявлены также сближающие их между собой мотивационные и композиционно — поэтические параллели. В диссертации впервые раскрыты языковые особенности песни «Что в поле за пыль летит» и «Песни про. купца Калашникова», отразивших диалектные лексико-грамматические черты «тархане кого» северно-великорусского наречия. Соотнесены также композиционно-по этические и ритмико-интонационные признаки «Песни про. купца Калашникова» с особенностями, характерными для русского эпического жанра — былины.
В диссертации более определенно и четко, чем в предшествующих работах, раскрывается уникальность лермонтовского синтеза приемов фольклорного повествования и литературных форм поэтической изобразительности, что в особенности наглядно проявилось в «Песне про. купца Калашникова». Диссертантка приходит к выводу о том, что подобных аналогов в русской литературе до Лермонтова еще не было, хотя определенная работа в этом направлении осуществлена Кольцовым и частично (на ранней стадии) В. А. Жуковским.
В диссертации также освещается вопрос о песенности, как важнейшем свойстве поэтического строя литературных и фольклорных произведений.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в дальнейшем при изучении творчества М. Ю. Лермонтова, спецкурсах и спецсеминарах, посвященных изучению фольклорных элементов в творчестве Лермонтова, на филологических факультетах.
Апробация результатов исследования: основные положения диссертации изложены в пяти публикациях (список прилагается). Материалы диссертации освещались в докладах на Международной научной конференции «М. Ю. Лермонтов и русская культура XIX—XX вв.еков» (к 160-летию со дня гибели поэта, Пенза, 2001), на итоговых научных конференциях ПГПУ им. В. Г. Белинского и некоторых других. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Пензенского государственного педагогического университета.
Структура работы оформилась соответственно поставленной цели и задачам. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, приложения и библиографического списка научной и художественной литературы, насчитывающего 2 Ojy наимено в, а н и й.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Поэт, активно используя в качестве источников произведения устного народного творчества, по-своему, «от себя» говорит на языке фольклора. В ряде случаев мы вправе утверждать: поэт оригинален в раскрытии традиционных тем народных песен.
1. Лермонтов не поэтизирует образ разбойника, как это делают певцы-сказителинапротив, с осуждением говорит, что у «атамана» «нет совести». Поэт пишет о неоправданной жестокости войн, он не приветствует крестьянскую войну под предводительством С. Разина, далек от поэтизации и войны, и образа ее отчаянного предводителя. Поэт оригинален в подаче разбойничьей темы (стихотворение «Атаман»),.
2. Неординарен Лермонтов и в подаче тюремной темы: она у поэта получает неожиданное оптимистическое звучание. В отличие от мрачных по содержанию народных тюремных песен, лермонтовское «Желанье» наполнено искрящимся оптимизмом- «тюремная лексика» представлена в нем всего лишь одним единственным словом — «темница».
3. Своеобразно обыгрывает поэт и такой излюбленный мотив солдатских народных песен, как «последние поручения умирающего семье»: наполняет его глубочайшим психологизмом. Народные песни с этим мотивом всегда начинаются с пространной экспозиции, изображающей степь, поле, либо горы и распростертого там воина. Лермонтов отказывается от экспозиции с целью усилить монологическую часть стихотворения: в народных песнях слово воину дается не сразу — лишь во вторых частях песен, ему для высказывания своих мыслей и чувств отводится лишь несколько строк, тогда как лермонтовское произведение от первой строки до последней представляет собой монолог умирающего бойца. Лермонтова гораздо больше интересует психология умирающего защитника отечества — простого человека незнатного происхождения: ему важна не обстановка, окружающая героя, а его душа.
4. Стилистически своеобразно оформляет поэт стихотворение «Завещанье»: в народных песнях, как правило, язык изобилует тропами: эпитетами, сравнениями, метафорами, Лермонтов же смело отказывается от выразительно-изобразительных средств, прибегая к приему автологии, благодаря которому ему удается передать психологию простого защитника отечества — сдержанного, немногословного, не привыкшего к громким фразам.
5. Образы Кирибеевича, Калашникова, Ивана Грозного, соотносимые с традициями народных песен, сложные, многогранные, тогда как образы, населяющие песни, созданные народом, более простые: либо положительные, либо отрицательные. Кирибеевич — это мужественный, с прекрасными физическими данными боец, верный слуга царя, защитник российских просторов, он способен на большое чувство, но в то же самое время излишне самолюбив, амбициозени то, что на проступок Кирибеевича толкнула любовь, не снимает с него ответственности за содеянное. Степан Парамонович — человек честный, «жил по закону господне ву»:
Не позорил. чужой жены, Не разбойничал ночью темною, Не таился от свету небесного. Это человек, исполненный чувства собственного достоинства, не давший посрамить честь семьидобрый христианин.
Но Лермонтов, оставаясь верным правде жизни, не желает идеализировать образ любимого героя. Он уважает Степана Парамоновича, восхищается его мужеством, но не идеализирует его. Калашников не безгрешен, и сам это прекрасно осознает, потому и обращается к братьям:
Не сробейте, братцы любезные! Вы моложе меня, свежей силою,.
На вас меньше грехов накопилося, Так авось господь вас помилует! А перед смертью Степан Парамонович произносит:
Помолитесь сами в церкви божией Вы за душу мою, душу грешную!
6. Искусно сочетая приемы и выражения, свойственные народной поэзии, со словами и выражениями, взятыми из арсенала высокой, возвышенной, книжной лексики, поэт точно знает, к какому выражению, слову — книжному или разговорному — прибегнуть в том или ином случае, проявляя при этом свой талант психолога. Безусловно, песенные мотивы и традиции в творчестве поэта претерпели эволюцию. При чтении некоторых произведений раннего Лермонтова (в частности — песен «Желтый лист о стебель бьется», «Колокол стонет») создается впечатление, что поэт порой лишь механически следует канонам народной песни, вследствие чего в них словно отсутствует душа поэта. Фольклорными в некоторых его стихотворениях-песнях являются лишь темы и мотивы.
Достичь совершенства в овладении народным словомнастоящего, истинного слияния своей души с духом народной поэзиине просто понять, но почувствовать разницу между словом литературным и словом народным, поэту удалось, когда под его пером родилось произведение в высшей степени художественное, фольклористический шедевр — «Песня про. купца Калашникова».
Абстрагируя вышесказанное, целесообразно сделать вывод о том, что Лермонтову, несомненно, ближе пушкинский принцип опоры на устно-поэтические образы. В этом можно убедиться при вдумчивом, внимательном чтении «Песни про. купца Калашникова», все идейное содержание которой преломлено сквозь призму народного восприятия. Поэт уловил склад образного мышления и языка народа.
Безусловно, фольклор не является определяющим для творчества Лермонтова, как это характерно для Кольцова и Никитина. Но в творческом наследии поэта есть произведения, ориентированные целиком и полностью на фольклор, и, прежде всего, — это «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», совершенная во всех отношениях: и в выборе темы, и в ее разработке, и в способах и манере обрисовки героев, и на языковом уровне.
Несомненно, истоки творческих успехов М. Ю. Лермонтова — в использовании богатейших достижений культуры прошлого. Пристальное внимание поэта к устной словесности явилось прежде всего следствием его постоянного стремления постичь дух своего народа. Духовные ценности русского народа, нашедшие отражение в песнях, былинах, сказках, представляли для Лермонтова величайшую эстетическую ценность, обладая нравственно-этическим приоритетом. Фольклоризм поэта стал одним из слагаемых его эстетической программы, выполняя в произведениях разнообразные функции: идейные, композиционные. Усвоив художественные нормы устной поэзии, Лермонтов активно использовал ее вырабатываемые веками традиции, обладая при этом величайшим даром: умением соединять их со своим собственным содержанием, придавать им лермонтовскую окраску. Знаменательно и то, что систематическое обращение поэта к темам, образам, композиционно-поэтическим и ритмико-интонационным особенностям произведений народной словесности не лишило Лермонтова самобытности, напротив, обогатило его многогранный талантпоставило его в один ряд с русскими поэтами и писателями, в творчестве которых нашла отражение вечная тема — тема народа и родины.
Ряд произведений Лермонтова имеет непосредственную связь с пензенским устным народным творчеством, что доказывает проведенный нами сопоставительный анализ, в результате которого выявлены мотивационные и композиционнопоэтические параллели, сближающие лермонтовские произведения с местными тарханскими. Несомненно, Лермонтову исходным материалом в создании оригинальных произведений послужили именно бытовавшие на пензенской земле (в частности — в Тарханах, в селе Поим) песни, сказки, предания. Наблюдается и обратная связь: так, лермонтовскому стихотворению «Узник» обязана своим рождением поимская народная песня «У тюрьмы окна большие». Их роднят между собой, прежде всего, принадлежность к одному тематическому циклу — «тюремному» — с мотивом «быт и думы арестанта» и некоторые подробности разработки данного цикла. Баллада «Тростник» вошла в состав песенного сборника «Песни тарханских крестьян» под названием «Сидел рыбак веселый» лишь с двумя небольшими текстуальными несовпадениями.
Тарханские впечатления послужили поэту одним из возможных источников сюжетов, фабульных перипетий не только при создании стихотворений — песен, но и «Песни про купца Калашникова», в чем мы убедились в процессе детального рассмотрения большого количества текстуальных фрагментов. Близость к тарханским источникам видна и в освещении тем, героев, обстановки, в которой они живут и действуют, а также в композиционно — поэтических и ритмико — интонационных особенностях.
Таким образом, пусть и не единственным, но, несомненно, важным источником поэтического вдохновения Лермонтова был фольклор пензенского края, опора на который поспособствовала общему росту художественного мастерства поэта. А главное, она свидетельствовала о том, что М. Ю. Лермонтов с огромнейшим интересом прислушивался к песням, сказкам, преданиям, которые существовали на родной его сердцу пензенской земле, к их неповторимому поэтическому ладу и использовал их в качестве первоисточников.
