Мир детства в творческом сознании и художественной практике И. А. Бунина

Тема детства проходит красной нитью через все творчество Бунина, хотя и не выделяется в качестве центральной. Ее можно определить как некое фоновое звучание голоса автора. Обращаясь к ней, Бунин, с одной стороны, раскрывает наиболее существенные стороны жизни героев, выявляет зависимость их характеров от обстоятельств взросления. С другой, — он неоднократно возвращается к детству как к символу чистоты, нежности и бескорыстия. Тема детства приобретает у него метафорически-аллегорическое звучание. Это позволяет говорить о том, что писатель создает особый образ детства, реалистический и трагический, с одной стороны, высокий, романтический, жизнеутверждающий, — с другой.

Бунин хорошо знал детей, много и пристально наблюдал за ними, создавал произведения о них и для них, но главным источником его произведений о детях были впечатления собственного детства.

Бунин нигде — ни в дневниках, ни в письмах — ни разу не обмолвился о том, что он писал специально для детей. Нет об этом упоминаний и у людей, близко знавших писателя. Очевидно тема детства и образы детей не выделялись в творческом сознании художника в какую-то отдельную категорию, а мыслились как обычный во всем творчестве тематический пласт, с которым он связывал нравственные, этические и философские проблемы своих произведений независимо от их адресата.

И, тем не менее, если вычленить бунинские произведения о детях и для детей в отдельный хронологически построенный ряд, создается удивительная картина большой детской литературы, созданной настоящим мастером. С полным правом можно сказать, что Бунин обогатил русскую детскую литературу произведениями, вошедшими в ее золотой фонд.

Подлинный реализм, глубокий психологизм и высокие художественные достоинства, отличающие образы детей и их мир в произведениях Бунина, несомненны.

Бунина всегда привлекало детство, которое он понимал как несказанно счастливую пору открытий, пробуждения сознания, ощущения себя малой частицей прекрасного мира. Писатель видел в детях продолжение жизни, чистоту, расцвет и вечность мира.

Талант Бунина формировался на рубеже столетий, когда особенно вырос интерес к судьбе человека, личности, роковым образом зависимой от бытия в целом.

Проблема личности решалась писателями в самых разный аспектах: смысл индивидуального бытия, ужас одиночества, драма безверия, готовность к активному сопротивлению среде. Эпоха рубежа веков обострила вопрос о Человеке. Концепция личности определяла различие подходов разных художников к герою времени, к герою литературы, к возможностям человеческого разума. Творчество Бунина органически вплеталось в эту проблематику литературы его времени.

В последнее десятилетие значительно возрос интерес к творчеству Бунина. Работы Л. В. Крутиковой, К. Д. Муратовой, В. А. Келдыша, Л. К. Долгополова, Н. М. Кучеровского, А. А. Нинова, Е. Г. Мущенко, О. В. Солоухиной, Э. А. Полоцкой, О. Н. Михайлова и других направлены на выявление этико-философской позиции художника, общих эстетических принципов его метода. Ценность этих исследований видится нами в том, что они проясняют значение и место Бунина в русском реализме XX века, намечают ряд параметров для более углубленного изучения в его произведениях одной из модификаций реалистического метода. Большой интерес в этом плане представляет работа В. Т. Захаровой «Импрессионистическиетенденциив русской прозе начала XX века» [124). «Именно импрессионистичность художественного мышления помогла Бунину, — считает автор работы, — в передаче динамики „живой жизни“ природы, человеческого бытия, переходных психических состояний личности, усложненного мироощущения, свойственного человеку рубежа веков» [123, 24]. Такой взгляд на творчество писателя объясняет, по нашему мнению, поразительный эффект «сиюминутности» происходящего в произведениях Бунина.

Другая значительная группа работ о творчестве Бунина, появившихся в последнее десятилетие, — это исследования О. А. Бердниковой, Г. М. Благасовой, Б. М. Бунджуловой, И. Т. Вантенкова, Л. И. Кожемякиной, Ю. В. Мальцева, Е. В. Соколовой, Р. С. Спивак, Л. В. Толкачевой, посвященные вопросам стиля, жанра, сюжетно-композиционной структуры в повествовательной организации бунинского творчества.

Важно, что сейчас преодолевается долго бытовавшее в литературоведческой науке представление о «внеисторичности» художественного мышления писателя. Однако существенные вопросы, связанные с пониманием его историзма, принципов характерологии и психологизма, которые по-особенному проясняются в ходе раскрытия темы детства, до сих пор не получили целостной, системной разработки. В выше перечисленных работах содержится немало интересного, важного, связанного с темой детства у Бунина, либо в его отдельных произведениях, либо в творчестве какого-то периода. Однако нет до сих пор специального исследования, посвященного осмыслению мира детства в творчестве талантливейшего из художников XX века, утонченного знатока человеческой души вообще и души ребенка в частности.

Большой интерес, по нашему мнению, вызывает ряд диссертаций последних лет, авторы которых, однако, лишь упоминают о значении детства в формировании творческой личности самого Бунина. В диссертациях О. А. Бердниковой, А. А. Дякиной, Г. П. Климовой, Н. Н. Козновой, В. В. Плешкова, Н. А. Чистяковой справедливо утверждается, что Бунин как большой художник создал универсальную картину мира со своим осмыслением прошлого, настоящего и будущего, со своими нравственными и социально-историческими законами, показал личность в поисках смысла индивидуального бытия. В центре художественного мира писателя — человек, страстно желающий познать мир и себя в нем, найти свое место в жизни, поэтому проблемы, связанные с формированием человека, возникали у писателя не эпизодически, а брали свое начало «от самых истоков», т. е. от темы детства.

Существует ряд исследований, в которых тема детства подвергается анализу целенаправленно. Н. Н. Сукова в статье «Тема детства в поэзии и прозе И. А. Бунина» [319, 44] утверждает, что эта тема, традиционная для литературы конца XIX — начала XX веков, соединяет в себе философские, эстетические и этические проблемы. Напоминает, что к ней в разное время обращались такие русские писатели, как Л. Н. Толстой, С. Т. Аксаков, В. Г. Короленко,.

Н. Г. Гарин-Михайловский, М. Горький, А. Н. Толстой, а также Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. С. Тургенев, А. П. Чехов, А. И. Куприн, Л. Андреев. Н. Н. Сукова совершенно справедливо считает, что Бунин, для которого познание человека является ведущим направлением творчества, продолжает художественные размышления своих предшественников о детстве, делая свои творческие открытия. Автор статьи подчеркивает, что вопрос о детях и детстве не выделялся специально в исследованиях не только творчества Бунина, но и других русских писателей. Интересный аспект этой темы — автобиографический материалсводится исследователями, как правило, к определению степени автобиографичности рассказа или романа, хотя важно не это, а сама тема детства как в русской классической литературе, так и в поэзии и прозе Бунина.

Н. Н. Сукова обращает внимание на проблемную насыщенность размышлений Бунина, в центре которых находятся взаимоотношения человека и природы, даже космоса, говорит^ влиянии впечатлений детства на формирование характера, на роль воображения и фантазии в целостном освоении мира ребенком.

Анализ проблемы детства, сделанный Н. Н. Суковой, касается как прозы, так и поэзии писателя. Автор считает, что «повествовательная» манера в рассказах и в романе «Жизнь Арсеньева» приближается к лирическому монологу, а поэзия о детстве Бунина таковым и является.

Н. Н. Сукова затрагивает и вопрос о психологизме творчества Бунина, связывая его с традицией русской литературы, обращенной к теме детства.

Нам представляется, что психологизм бунинского творчества вообще и в раскрытии темы детства в частности имеет большое познавательное и воспитательное значение, особенно, когда это касается формирования личности ребенка. Этот вопрос частично рассматривается в диссертации О. А. Бердниковой, касающейся формирования творческих способностей ребенка, которые, по мнению автора, зависят от обстоятельств детства и «природного предрасположения». Выводы, которые делает О. А. Бердникова, основаны на анализе романа «Жизнь Арсеньева», самого крупного и зрелого бунинского произведения.

Тему детства в произведениях Бунина раскрывает также Л. И. Зверева в статье «Формирование творческой личности в детские годы по роману И. А. Бунина «Жизнь Арсеньева» [126, 110−116], а также Л. Д. Дарийчук и Л. И. Зверева в работе «Мир детства у Бунина и А. Толстого» [125, 82−87]. В указанных исследованиях есть интересные наблюдения о мире детства в «Жизни Арсеньева», отмечается сходство и различие в описании характеров детей в «Детстве» Льва Толстого и в начальных главах бунинского романа.

Определенный интерес представляет еще одна работа: диссертация Г. В. Орловой «Автобиографическая проза на рубеже веков (к вопросу об эволюции героя)» (1975). В ней рассматриваются автобиографические произведения писателей конца XIXначала XX века, в том числе и произведения Бунина, которому отводится целая глава. Автор диссертации прибегает к сравнительному анализу произведений Бунина и Л. Н. Толстого о детстве и делает вывод о том, что Бунин расширил круг обстоятельств, влияющих на формирование личности ребенка, вывел героя за рамки семьи и усадьбы. Однако эта интересная работа лишь частично касается проблемы детства в автобиографической прозе Бунина рубежа веков. Г. В. Орлова считает, что как детство является всего лишь жизненным этапом, имеющим свой конец, так и тема детства у Бунина якобы ограничена рамками начала века. Однако, как показало исследование, к миру детства писатель обращался на всех этапах своего творчества вновь и вновь.

Таким образом, исследователи творчества Бунина по существу лишь поставили вопрос о мире детства в его произведениях. Под миром детства в творчестве Бунина мы понимаем проблему формирования творческой личности в детские годы, вопросы психологии ребенка, восприятия им мира. Мы исследуем проблему детства во всем творчестве писателя, связывая ее с проблемой ^ памяти, которая хранит впечатления ранней поры в течение всей жизни. Мир детства у Бунина — это особый способ показа мира человека на уровне глубоких философских обобщений.

Существенным пробелом в исследованиях темы детства в творчестве Нобелевского лауреата является отсутствие в них связи с бунинской философией Времени, которое в его понимании не ограничивалось понятиями прошлое — настоящее — будущее, а раздвигалось во вневременную Вечность. Особое место в этой цепи времен у него отводилось детству, в котором писатель видел одно из звеньев движения Времени.

В настоящее время в науке значительно возрос интерес к детству как явлению бытия человека в его культурно-историческом значении. Более того, детство как форма бытия человека осмысливается с позиций философии и психологии. Иначе говоря, в современной науке усилился не только литературоведческий, но и философский и психологический подход к проблеме детства, и все же в этом направлении делаются только первые шаги: на эту тему появился обзор И. С. Кона в его книге «Ребенок и общество» [178, 36] и небольшая статья М. Эпштейна в соавторстве с Е. Юкиной «Образы детства» [348, 242].

Великие путешественники в страну детства — писатели — явили нам пример в высшей степени бережного отношения к миру ребенка, примеры служения детству. Они часто начинают создание образов своих героев с описания их детства, в зависимость от которого ставят формирование их характеров. Русских писателей, следует сказать, в детях привлекало прежде всего то, что восприятие ребенка, который, по словам Ивана Карамазова, «еще не съел яблока», отличается специфическим единством и нераздвоенностью. Ребенок улавливает более сходство, родственность вещей, чем их различие, разделенность и чуждость друг другу, и все вещи с высоты его малого роста предстают как нечто большое и обязательно живое. Классики литературы раскрывают особенности сокровенного детства. Чем духовно вышё восходят они, создавая свои произведения, тем зорче видят в жизни человека то нескончаемое, подлинно абсолютное, то «вечное детство», которое есть залог истинного человеческого бытия.

Несмотря на то, что всегда существовал непосредственный интерес к детской душе, предметом научного исследования детство стало очень поздно. Можно поспорить с утверждением, что «само понятие детства как самоценной стадии духовного развития могло возникнуть только на почве сентиментально-романтического умозрения» [348, 242]. Мы считаем, что сентиментально-романтический культ детства — кульминация длительного процесса', в котором рубеж XIX — XX веков — начало нового периода в истории темы. Творчество Бунина в этом отношении, на наш взгляд, может дать философам и психологам богатый художественный материал.

В системе наук о ребенке «психологии детства, конечно, должно принадлежать центральное место» [127, 13]. Но углубленное изображение духовных переживаний, так называемый психологизм, — это «родовой признак художественной литературы» [122, 13]. Она психологична, потому что «всегда обращена к человеку» [122, 11], к его внутреннему миру. Русские писатели, склонные к постижению сокровенного бытия, чутко уловили, что русский человек в глубине души до конца своих дней остается ребенком, простодушно и безоглядно любящим, безрассудно грешащим и искренне раскаивающимся. И потому детские воспоминания, казалось бы, совершенно сгладившиеся, затерявшиеся где-то в потемках памяти, в какое-то мгновение способны перевернуть и его душу, и его жизнь.

В русской литературе создано большое количество художественных автобиографий, повестей и рассказов о детстве. Память сохраняет детские впечатления, они возникают перед нами. I.

Это говорит не только об их жизненности и плодотворности, но и о том, что обращение к прошлому важно для понимания настоящего и будущего.

В дореволюционное время в России изучение характерных особенностей детей привлекало к себе внимание некоторых деятелей просвещения. Одним из путей познания духовного мира ребенка было изучение литературных источников. В 1900 году вторым изданием вышла книга А. Постникова «Галерея детских портретов. Сборник типов» [275, 399]. В этой книге автор создает портреты детей по произведениям русской классики: Лизы (по Тургеневу), Пети (по Л. Н. Толстому), Нэлли (по Достоевскому), Андрюши, Верочки, Марфиньки (по Гончарову) и др. В книге Постникова портреты выглядят не как образы героев, созданных в художественных произведениях писателями, а как детские портреты, сконструированные автором сборника на основе литературных персонажей.

В 1907 г. вышла в свет книга Л. и О. Руденич «Детская душа» [288, 20]. Это сборник художественных отрывков из произведений русских писателей, раскрывающих психологию детей. В книге есть разделы:

— Детские мечты и фантазии.

— Наивный детский мир.

— Подражательность.

— Дружба между детьми.

— Любовь к родным и близким.

— Детская любовь.

— Религиозное чувство.

— Светлые натуры.

— Раннее проявление природных способностей.

— Одинокие и обиженные дети.

— Ложное воспитание.

— Бытовые картинки.

— На пороге к отрочеству.

Эти разделы свидетельствуют о том, что авторы сборника, выпущенного в начале века, в художественной литературе находили решение насущных проблем педагогики и психологии ребенка. Русские писатели изображают душу ребенка как мир чувств, переживаний, поступков, рассматривают детство как почву, в которую падают семена, они крохотные, их не видно, но они есть. Потом они начинают прорастать. Биография человеческой души, человеческого сердца — это и есть прорастание «семян».

Рассмотрим, каков же смысл детства в сознании человека. Выдающийся мыслитель и педагог начала XX века, В. В. Зеньковский, считает, что в мире людей «.этот период занимает необычно большое место по времени. Очевидно, что продолжительность детства может быть понята лишь в том случае, если детство, как таковое, имеет какую-то особую функцию. Если бы оно было лишь необходимой для созревания наших сил ступенью к самостоятельному существованию, мы должны были бы ожидать, что этот процесс будет столь же быстрым и кратким, как, например, у высших животных. Чисто биологическое понимание детства, видящее в нем лишь раннюю стадию в развитии человека, не может объяснить нам его своеобразие» [127, 29].

Таким образом, смысл детства человека в подготовке к самостоятельному творчеству. Несомненно, что творчество как момент наивысшего напряжения сил человека — самое интересное и важное из всего, что он делает в своей жизни. Люди не идут в своем развитии одним и тем же путем, личность не повторяет один и тот же образец, всякий должен найти свой путь, свою идеальную личностную форму. В этом смысле интересно определение А. Ф. Лосева: «Личность — есть обязательно осуществленная интеллигентность» [221, 211]. Именно детство имеет такое огромное значение в том, как разовьется в будущем данная личностьжизненный опыт старших в период детства имеет исключительное влияние на душу. Поэтому художественные произведения о становлении личности в детские годы, несущие в себе опыт многих поколений, имеют важное не только эстетическое, но и педагогическое значение. В этом смысле произведения Бунина, особенно его роман «Жизнь Арсеньева», трудно переоценить.

Для Бунина ум вовсе не был высшим человеческим качеством. Писатель считал, что тайна бытия и красота мира не доступны разуму. Он любил гетевское изречение: «Чувство — это все». Писателя привлекает эмоциональность детской личности, поэтому в центре созданного писателем мира детства — чувства героя-ребенка, вызванные взаимоотношениями со взрослыми, природой, окружающим миром, художественной литературой и воспоминаниями, которые живут в человеке на протяжении всей жизни. Память позволяет повествователю, находясь в определенной точке настоящего времени, воскрешать для себя ушедшее детство. Это можно видеть как в прозаических произведениях Бунина, так и в лирике.

Мы часто называем раннее детство «золотым детством», как бы подчеркивая этим радостный, поэтический характер жизни в это время. И мы правы — в том смысле, что дети действительно кажутся нам как бы окрыленными" [127,135].

Говоря о преимущественном развитии эмоциональной сферы в детстве, не следует забывать и том, что дитя упорно и настойчиво ищет во всем смысла. Правда, эти поиски больше связаны с задачами эмоционального, чем познавательного мышления. Будущее познавательное мышление развивается в работе фантазии. Образы составляют не цель, а лишь средство в работе фантазии. Это психологическое состояние можно назвать «эмоциональным мышлением» (Т. Рибо. «Творческое воображение»),.

В творчестве Бунина мы видим, как детство уступает свое место юности и зрелости, сохраняя на всех этапах формирования личности свою индивидуальную функцию. Мир детства как понятие вбирает в себя особенности, связанные со свободой психического развития (например, власть эмоциональной сферы). Это окружает детство аурой необычной целостности и красоты.

Педагоги, поэты, светочи нравственной культуры — каждый по-своему открывает или угадывает те непреходящие ценности, которыми детство может одухотворять всю человеческую жизнь. Каковы же эти ценности?

Во-первых, способность «озадачиваться», удивляться миру во всей его неисчерпаемой таинственности, загадочности, проблемности. Это — искусство встречать в каждое мгновение каждый наименьший факт, знакомый и незнакомый, всю Вселенную во всей ее беспредельной диалектикекак бы впервые. Это — искусство гасить и аннулировать инерцию прошлых встреч с миром и жить, как бы вновь и вновь перед лицом нежданной и негаданной действительности. Таково видение мира свежим глазом, состояние раскрытой настежь чуткой восприимчивости к каждому из доступных фактов и событий, жажда незамутненного, чистого своеобразия. Вместе с тем это — безграничная отзывчивость на все, идущее от мира. Это ранимость сердца всеми понятными ему противоречиями, дисгармониями, несоответствиями.

Во-вторых, способность обретать отличное от прежнего, иное «я», причем без боязни раствориться, исчезнуть в новизне, в процессе становления иным. Это означает умение самозабвенно откликаться на всю полноту и уникальную «свежесть» ситуации и в этой самозабвенной самоотдаче обретать себя лучшего, с новым, более богатым и совершенным «я». Тот, кто вырабатывает в себе умение проблематизировать не только мир перед собой и вокруг себя, но равно и самого себя перед лицом мира, тот по справедливости оценит и эту глубинную черту детского мироощущения как непреходяще важную для себя. Было бы губительным заблуждением усматривать в детской доверчивости только следствие малости отрицательного опыта, опыта столкновения с непосильными трудностями и трагическими ситуациями. Онтологическое недоверие к беспредельной диалектике как к неисчерпаемому истоку человеческого становления есть то, что вырастает из детски-бесхитростной и незамутненной доброты в мудрое бесстрашие тогда и только тогда, когда мы проносим его сквозь все ужасы испытаний, страданий и падений, и утверждаем его вопреки им. Это — доверие не в ослеплении, а в максимальной зоркости и памятливости ко всему тяжкому, мучительно трудному и угрожающему нам. Тогда отрицательный опыт даже нужен — как-то, что закаляет в нас эту непреходящую ценность.

В третьих, общительность, или жизнь во взаимности с другими и в глубинной сопричастности другим, а через них и в их лице — во взаимности и со-причастности всему сущему на земле. Это проявляется как естественное неумение жить иначе, нежели непрестанно подтверждая свою общность всему сущему, в особенности, всему самому дорогому, с чем срослась воедино душа.

Попытаемся же посмотреть на художественное творчество Бунина как на картины действительной жизни, в которой художник, обладающий удивительным пониманием души человеческой, представляет нам различные явления детской жизни.

Предметом настоящего исследования стало творчество писателя, которое образует сложное единство, обусловленное, кроме всего прочего, общностью единой темы — темы детства. Бунин создает мир детской души, и это представляется актуальным в свете сегодняшних размышлений о нравственно-этическом развитии человека.

Новизна нашего исследования — в целостном рассмотрении мира детства, как проблемы, сложившейся в бунинском творчествепрежде всего в цикле его автобиографических произведений начала века, романе «Жизнь Арсеньева», в поэзии.

Целью диссертационной работы является:

— показать, что тема детства проходит через все творчество Бунина как тема сквозная, с которой художник в разные периоды своей жизни и писательской деятельности связывает целый ряд нравственных, эстетических и философских проблем;

— раскрыть бунинское понимание детства как периода, на протяжении которого личность сохраняет идеальные душевные качества даже при самых отрицательных условиях быта, сопровождая их сохранность целой системой драматических переживаний;

— проанализировать связь темы детства с бунинской концепцией личности и, в частности, личности творческой;

— установить нити, связывающие мир детства в творчестве Бунина с его философией Времени и показать, что в цепи времен писатель особое место отводил детству, в котором усматривал одно из звеньев движения Времени;

— на материале произведений Бунина проанализировать разные смысловые наполнения понятия «детство» в его творчестве: от обозначения младенческой поры в жизни персонажа до выражения особого душевного состояния взрослого человека, сохраняющего «вечное детство» как проявление истинности человеческого бытия и далее — до расширительного понимания детства как раннего исторического этапа в развитии человечества («детство человечества» — в его записках о путешествии на Цейлон).

Цель исследования определила и его задачи: а) выявить традиции и новаторство Бунина как писателя рубежа веков в раскрытии темы детстваб) определить особенности бунинского психологизма в ранних автобиографических рассказах и поэзии писателяв) рассмотреть решение писателем проблем: о взаимоотношениях ребенка с природой и Космосомо влиянии впечатлений детства на формирование характера и творческих способностей личностио роли воображения и фантазии, а также эмоций в целостном освоении окружающего мира юным героемг) проследить, как решает Бунин вопрос о формировании творческой личности в детские годы в романе «Жизнь Арсеньева».

Теоретической и методологической основой исследования послужили общетеоретические положения по отдельным вопросам литературоведения (традиции и новаторство литературного произведения, жанр, психология литературного героя) в трудах крупнейших русских философов и психологов конца XIX — начала XX века (К. Н. Леонтьева, Н. А. Бердяева, Ф. А. Степуна, В. В. Зеньковского и др.) в их литературоведческом преломлении, а также работы современных литературоведов (А. К. Бабореко, Г. П. Климовой, Ю. В. Мальцева, О. Н. Михайлова, О. В. Сливицкой, Л. А. Смирновой и др.).

Методика исследования направлена на целостный анализ художественного произведения в свете реализации в ней концепции детства.

Практическое значение исследования состоит в том, что его положения и выводы можно будет использовать в общем курсе русской литературы, спецсеминарах и спецкурсах по творчеству Бунина и теме детства в творчестве писателей Х1Х-ХХ веков. Работа дает полезный материал и для изучения психологии детства с точки зрения использования художественной литературы как эмпирического материала.

ВЫВОДЫ.

Чудо таланта, тайна его истоков, формирования и развития, особенности его индивидуального проявления привлекали не одно поколение русских писателей, прямо или косвенно касавшихся этих вопросов. В русской литературе на протяжении Х1Х-ХХ веков сложилась устойчивая традиция в решении проблемы формирования творческой личности в детские годы. Эту традицию, как правило, ведут жанры автобиографического романа или повести. В русле классической традиции находится и роман Бунина «Жизнь Арсеньева».

В раскрытии темы детства и формирования художественного дара у ребенка Бунин имел великих предшественников: Л. Толстого («Детство»), Аксакова («Детские годы Багрова-внука»). Бунинскому роману предшествовали или сопутствовали также автобиографические книги о детстве Гарина-Михайловского, Короленко, Горького, А. Толстого и др.

К теме детства в ее автобиографическом ракурсе в 20−30-е годы XX века обратились писатели-эмигранты: А. Куприн, И. Шмелев, А. Толстой, Саша Черный. Эту тему им диктовала тоска по Родину, с которой у них были связаны воспоминания о самой светлой поре жизни — о детстве. Бунинский роман «Жизнь Арсеньева» также отвечал этим требованиям времени и души.

Однако, встраиваясь в вековую традицию и в своеобразный литературный и тематический ряд, Бунин оставался в высшей степени оригинальным, ни с кем не сравнимым, ни на кого не похожим чудом. А секрет этого кроется в гениальном преображении накопленных литературных богатств, которые под пером писателя превратились в яркие художественные открытия.

В отличие от писателей-предшественников и современников Бунин в «Жизни Арсеньева» помимо общих проблем ставил еще и сверхзадачу «написать книгу ни о чем» (выражение из его ^ дневника), в которой излить свою душу, высветить прекрасное в повседневном, определить то главное и то самое ценное, что составляет сущность человеческой жизни. Решая эту сверхзадачу, писатель нарисовал яркий образ человека, открывающего прекрасный мир и поэтически его осмысливающего. В результатепомимо важнейших тем, связанных с постижением бытия в его конкретно-вещественных и космических масштабах, Бунин гениально раскрыл тему формирования человеческой личности в детские годы, показал самые глубинные истоки таланта, его самые ранние проявления и то, как сама жизнь — природа, люди, книги, традиции, обстоятельства — тщательно полируют грани этого.

— тщательно полируют грани этого таланта, насыщают его знанием, обогащают пониманием красоты и вечности окружающего мира.

Никто из предшественников не рассказал о себе как художнике так много, как это сделал Бунин, приоткрывший завесу не только над осознанными, но и над интуитивными моментами воображения, / памяти, творчества. Бунин больше тяготеет к эмоциональному, глубоко субъективному восприятию мира, которое выходит за рамки индивидуального бытия, приобретает широкий обобщающий смысл.

Жизнь Арсеньева" - по-настоящему «бунинская книга», так как она о начале человеческого существования, увиденного под знаком неизбежного конца. Бунин пишет в основном в форме свободного лирико-философского монолога, у него нет привычных автобиографических героев, последовательно развивающегося сюжета. Повествование в бунинском романе ведется чаще всего от первого лица, и голос автора сливается с голосом героя. Этот композиционный прием, когда старший (автор) комментирует младшего (ребенка), радостно воспринимающего окружающий мир, позволяет Бунину вмешиваться «извне» в детское познание действительности. Такие вмешательства рассыпаны по всему произведению, их гораздо больше, чем у других авторов в произведениях о формировании детской души и творческой личности. Бунинские эстетические обобщения, сложные и противоречивые, слагаются в определенную систему миропонимания. Он пишет не о других, а главным образом о себе, о г. далеком прошлом и о себе как ребенке, высвечивая в нем художественный дар.

Приступая к «Жизни Арсеньева», Бунин, надо думать, (есть его высказывания по этому поводу), ощущал себя только художником и не хотел никаких отступлений в сторону от художничества. «Жизнь Арсеньева», не будучи точным описанием жизни писателя, является прежде всего художественным произведением, однако содержащим в себе важные свидетельства писателя о себе самом. Ни в одном из автобиографических произведений бунинских предшественников не рассказывается столько о творческих муках, восторгах и поисках, как у Бунина. Жизнь является у него в многозначительной алогичности, в мудрых случайностях, с неразрывными узлами, со всеми «вдруг» и «почему-то», которые в обычном романе немыслимы. Незначительные, на первый взгляд, события, автор освещает светом вековой истории и культуры.

По мнению Бунина, творческой личности свойственно большое душевное напряжение. Художник принадлежит к особому разряду людей, но это не отделяет его от мира. Ему дано много, чтобы он имел возможность сыграть свою великую роль в единении человека и человечества. Искусство должно прокладывать путь от сердца к сердцу. Бунин верит, что человеческая жизнь озаряется талантом, которым одарил его при рождении Господь. Эту мысль он связывает с образом Алеши.

В основе формирования личности главного героя лежит понятие родного дома, которое затем перерастает в понятие домавсего мира. Природа — тот дом, осваивая который, будущий художник строит свой особый поэтический мир. Он вдохновлен природой и тем, что создали до него другие художники слова. Каждый из предшественников по-своему выразил наплыв вселенского чувства любви к миру, испытанного им во время акта творчества. Это пантеистическое «вчувствование» в мир природы у героя Бунина отличается своей спецификой. Картины природы развивают у Алеши Арсеньева поэтическую интуицию.

Основа всех его контактов с миром — чувственное восприятие. «Понять» и «почувствовать» для Бунина и его героя — одно и то жб. В создании картин природы автор очень внимателен к детали. Его произведение насыщено частностями. Этим создается эффект сгущенной атмосферы. Напряжение пронизывает мельчайшие клеточки бунинского текста. Весь художественный мир Бунина усеян токами высокой концентрации энергии. В мимолетном писатель стремился уложить как бы суть мироздания — «прекрасное и вечное», «любовь и радости бытия».

Бунин, показывая духовное становление и рост своего героя, отбирает в действительности то, что требуется для показа роста поэтической индивидуальности. Даже мельчайшие штрихи быта не пропадают зря, а, наоборот, служат этой важной задаче. Каждая деталь драгоценна в своей конкретности и единственности. Она не только присутствует, но и свидетельствует о безграничной, мучительной, сладостной и непостижимой действительности. Деталей непропорционально много в повествовании. Бунин каждую из них любовно рассматривает, поворачивает ее перед читателями, как на ладони, приглашает полюбоваться ею, ее завершенностью, совершенством.

Для бунинского героя достаточно одного штриха, как отправной точки для пробуждения интуиции и воспоминаний. Воспоминания для Алеши — могучий побудительный стимул для работы воображения, мысли, творчества. Герою дарована способность видеть и воссоздавать гармонию и красоту жизни человека. Память — ключ к отбору явлений в сознании художника, своеобразный.

139 критерий их ценности. Гениальные догадки о роли памяти были у Л. Н. Толстого и А. Белого, но нет другого художника, которого так бы волновала безграничная власть памяти над человеком и j человечеством, который так стремился бы постичь основы этой власти. Память, по Бунину, разрушает временные и пространственные границы жизни как таковой, является великой творческой силой, основой самовыражения. Раскрывая связи природы таланта с прошлым, то есть с «памятью веков», Бунин в слове художника видит негасимый свет вечной жизни, стремление одолеть то, что навевается смертью.

Идея самовыражения, как ведущая тема творчества Бунина, неминуемо приводит писателя к крупному автобиографическому замыслу. «Жизнь Арсеньева» — закономерный итог в эволюции его творчества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Русская литература всегда размышляла над тем, как уберечь человеческую душу от полного грехопадения и от окончательной гибели. И трудно найти такого писателя, который, мучаясь этим вопросом, не обращался бы памятью к детству. «Будущее человечества» — так называет детей один из героев Достоевского. То, каким может предстать завтра это будущее, во многом зависит от нашей духовно зрелой любви к детям, основанной на понимании своеобразия их внутреннего мира. Мы отмечаем, что в русской литературе Х1Х-ХХ веков есть немало произведений, посвященных детству, проясняющих духовный опыт этого периода жизни человека художественным языком. Л. Н. Толстой, С. Т. Аксаков, Н. Гарин-Михайловский, А. Толстой, М. Горький, А. Куприн, Саша Черный — это далеко не все имена русских писателей, обратившихся в своем творчестве к миру детства. Эта благодатная тема позволила читателю утвердиться во мнении, что «книги — это двери, распахнутые в чужие души.» (А. Моруа).

Преемственность тем, проблем, поэтики, свойственную русской литературе, можно проследить на раскрытии темы детства. Овладение традицией (а тему детства несомненно можно считать традиционной для русской литературы) представляет собой сложный процесс. Элементы сознательно или невольно воспринимаемой традиции (по Бушмину) вступают в мышлении художника во взаимодействие с впечатлениями его жизни, дополняются работой творческого воображения, подвергаются глубокой трансформации. Бунин своеобразно усваивает идеалы Гармонии русской литературы XIX века, многоаспектно осмысляет сложный комплекс понятий, воплощенных в один емкий образ «детства».

На рубеже столетий у писателя формировалось и крепло самобытное художественное сознание, отражавшее его стремление утвердить незыблемые для человека во все времена ценности: высокие духовные начала, нетленную красоту искусства, многогранное богатство «живой жизни», окружающей человека, -динамичной и прекрасной жизни природы, трепетной и сложной жизни окружающих людей. Важным для Бунина было и осознание глубинной «связи времен», могущее дать человеку духовную силу для постижения смысла настоящего, прошедшего и будущего.

Творчество Бунина проникнуто ощущением жизни как длительного и в основе своей прекрасного пути от рождения до смерти. В его произведениях подкупает выражение глубочайшей любви к своей стране. В этом он следует традициям русской классической литературы, углубляя и обновляя их.

Сопряжение мига и вечности ему удалось передать через традиционную для русской литературы тему детства, которая стала для Бунина той точкой, в которой нашли свое отражение нравственные и эстетические взгляды писателя. В результате анализа творчества Бунина приходим к выводу, что эта тема сопутствовала писателю на протяжении всего его творческого пути. Художник относился к ней серьезно и трепетно, раскрывая ее в основном на фактах собственной биографии. Это было обусловлено тем, что с годами впечатления детства не только не потускнели в его памяти, а наоборот, сделались ярче, подробнее и дороже. Опираясь на свое раннее творчество, Бунин вызывает из памяти даже такие образы, которые существовали на уровне ассоциативного мышления. В романе «Жизнь Арсеньева» они разрастаются вширь и вглубь и выражение — «старость — второе дыхание» применительно к Бунину получает более глубокий смысл, нежели тот, какой ему обычно придается.

Бунин сумел показать важность детства как этапа становления человеческой личности. Он считал, что, если впечатления детства сохраняются в памяти и живут в течение всей жизни, то писатель не вправе оставлять их мертвым балластом, не влияющим на его жизнь в литературе, он обязан воплотить их в художественные образы.

Бунин утверждает ценность раннего периода жизни человека, особенно, когда это касается творчества. Ему удалось выяснить, какие из детских впечатлений представляют особенную ценность для формирования личности писателя, какова их удивительная сила. Он рассмотрел все периоды детства человека, попытался уловить тот момент, когда начинаются воспоминания. Самый факт сохранения тех или иных впечатлений детства указывает на то, что они имеют особую силу, на их беспрерывную жизнь в тайниках души, на то или иное участие в его переживаниях.

Сам вопрос о ранних воспоминаниях детства теснейшим образом связан с вопросом о том, когда же слагается личность человека, когда формируются ее характерные особенности. Бунин считает, что уже в раннем детстве закладываются первые основы дарований, склонностей, навыков. В эту пору на почве наследственных предрасположений возникают и укрепляются первые зачатки верований, симпатий, стремлений, складывающихся в определенный тип личности.

Бунину удалось показать духовное становление и рост героя-ребенка в «Жизни Арсеньева». Он отобрал для этого только то, что требуется для создания поэтической индивидуальности. Бунин следовал литературной традиции в создании повести о детстве, но он не просто повторил опыт своих предшественников, а сказал свое новое слово, обогатил художественную структуру автобиографического повествования своими индивидуальными находками.

Начало XX века — период поиска новых путей в искусствеизменило содержание литературного процесса. Здесь, на переходном этапе от века XIX к веку XX, формировалась новая литературная традиция. Причем, русская национальная литература развивалась по своим внутренним законам — независимым от того, где писатель жил.

Литература

русского зарубежья непосредственно продолжает законы классической традиции: показать человека живого, сложного, необъяснимого, неповторимого, неисчерпаемого.

Позиция Бунина свидетельствует о его истинном мужестве человека и гражданина. Единственным предметом его веры и поклонения остается русская классическая литература. Однако мы видим, что в раскрытии мира детства Бунин прибегает к утонченно-эмоциональному показу способа общения человека с миром. Такое мировосприятие рождало свою поэтику, отчетливо проявившуюся в создании образа детства. Так, например, метафора становится одним из способов изображения мира ребенка, выводя его внутренний мир на уровень глубоких философских обобщенийвпечатления рождают такие ассоциации, которые ставят мир мыслей и чувств ребенка на уровень бесконечной жизненной цепи взаимосвязанных понятий. Писатель делает многозначной роль.