Актуальность исследования. Проблема бытия, составляющая предмет онтологии, рассматривается в качестве базисной категории для любой возможной картины мира, а также для всех других категорий. Философия, ставя своей целью, нахождение подлинного бытия и его осмысление, идет по пути определения понятия бытия и его места в структуре знания, а также выделяет уровни и типы бытия.
История философии демонстрирует изменение способов постановки и формулировки онтологических вопросов. На протяжении всей Античности и Средневековья, вплоть до эпохи Нового времени включительно, удельный вес онтологической проблематики, впервые вычленяемой в чистом виде в Элейской школе, остается весьма высоким. В конце XVIII и особенно в XIX в. происходит «разонтологизация» философии в связи со стремлением многих философов и целых философских школ (позитивизм, прагматизм, неокантианство и др.) преодолеть «старую метафизику» и создать новую философию, ориентированную на науку и построенную по ее модели. Понятие «онтология», сохраняя свою семантику как учения о бытии, оказывается достаточно разнообразным с точки зрения конкретного наполнения его объема. Философия Х1Х-ХХ вв. трактует в качестве онтологических психологические, логические, языковые феномены.
Современная философия видит в абсолютизации понятия «бытие» одну из причин «смерти философии» в современной культуре и акцентирует внимание на альтернативах — понятиях «Ничто», «Различание», «Критика». Новый этап интерпретации онтологии в неклассическом ключе связан с философией постмодерна, восходящей в своих онтологических построениях к основоположениям Хайдеггера, вводящего «доонтологическое понятие Бытия»: онтология имеет в качестве фундаментальной дисциплины аналитику Вот-Бытия. В этом одновременно заключено: саму онтологию нельзя обосновать онтологически.
Постмодернизм, фиксируя состояние культуры как состояние радикальной плюралыюсти, вызывает неоднозначную реакцию и порождает мнение об отказе постмодернистской философии от понятия «бытие» и проведении «деонтологизации».
Охарактеризованная многими исследователями как кризисная, современная ситуация в философии ассоциируется с деконструкцией основ метафизики. Установка на деконструкцию провоцирует упразднение, разрушение логики бинарных оппозиций, что приводит к размыванию, неустойчивости границ между ранее противоположными сущностями — высокое/низкое, массовое/элитарное, искусство/жизнь1.
Деконструктивистская работа с текстами одного из самых влиятельных современных философов, эстетиков и культурологов — Жака Дерридахарактеризуется как атака на «метафизику присутствия», хотя, «осуществляемая намного «мягче», чем это делают Ф. Ницше или М. Хайдеггер"2, а концептуальные основания противопоставляемой ей «метафизики отсутствия» рассматриваются как лишающие смысла само понятие онтологии.
Таким образом, актуальность исследования неклассической онтологии французского постмодернизма определяется:
• отсутствием устоявшейся унифицированности. содержания и терминологического инструментария, связанным с незавершенностью процесса становления постмодернизма;
• разнообразием трактовок понятия «постмодернизм», и как следствие, разночтениями в вопросе о времени появления термина, о понимании истоков постмодернизма, его современного смысла;
1 См.: Голобородова Т. Н. Феномен игры в культуре постмодернизма: проблемы философского анализа. -Барнаул, 2000. Потапчук Е. Ю. Структурирование реальности в ситуации культурного кризиса. — Владивосток: ДВГТУ, 1999.
2 См.: Соколов Б. Г. Маргинальный дискурс Деррида. — СПб., 1996. — С. 11.
• широким веером разнообразных проектов с целым спектром параллельных понятийных рядов в составе постмодернистской философской концепции;
• отсутствием на сегодняшний день общего образа философии Жака Деррида, изучение творчества и «феномена» которого, несмотря на обилие литературы о нем, очень неполно.
Степень разработанности проблемы. Первые попытки разрешения проблемы источника существования того, что есть, присутствуют в мифологиях, религиях, в натурфилософии первых философов. Уже в древнеиндийской философии можно встретить учение о бытии и небытии, опирающееся на закон Риты, — космической эволюции, цикличности, порядка и взаимосвязанности — где бытие и небытие ассоциируется соответственно с выдохом и вдохом Брахмы-Космоса (Бога-творца).
Впервые учение о бытии обособляется в философии элеатов, противопоставивших бытие небытию, доказавших невозможность последнего, поскольку оно не может быть помыслено. Элеаты тем самым первыми выдвинули тезис о тождестве бытия и мышления. В наибольшей мере концентрировал различные аспекты понятия бытия Парменид. Он выделяет основные характеристики бытия — целостность, истинность, благость и красоту — и манифестирует единство мысли и бытия (и — не-мысли и небытия). Разделение (точнее — удвоение) мира у Платона на мир идей (мир истины) и на действительность (мир подобий) является началом европейской метафизики и на ее закате переходит в марксизме в разделение материального (мир) и идеального (связанного с сознанием) бытия. Классифицирующий анализ бытия у Аристотеля (в частности, он выделяет уровни — возможное и действительное бытие) по сию пору служит примером для всякого наукообразного подхода к бытию. В период средневековья бытие рассматривается с религиозных позиций: истинное бытие — Бог, мир же несамостоятелен, сотворен из ничто и без заботы Бога исчезнет в ничто. Возрождение рассматривает бытие как природу, с одной стороны — самостоятельную (все существующее — творение природы), с другой — нуждающуюся в человеке как творце и хозяине. Новое время акцентирует внимание как раз на подвластности бытия человеку как оформляющему, собирающему из него мир (как в плане познавательном, так и в плане практическом). Это становится причиной «инфляции» понятия бытия — теперь оно воспринимается как внешнее, неуловимое человеком в его познании, а вскоре начинает восприниматься как философская иллюзия. В то же время Энгельс предлагает развернутую классификацию видов бытия с точки зрения науки: механическое, химическое, физическое, биологическое, социальное.
В эволюции классической онтологии могут быть выделены, по мнению М.А.Можейко3, два вектора. С одной стороны, онтология эксплицитно артикулируется как метафизика и разворачивается в плоскости трансцендентализма: стоящее за внешними проявлениями мира внесенсорное Бытие элеатовплатоновская концепция эйдосов как идеальных сущностейобразцов земных объектовсхоластический реализм в средневековой философиитрактовка бытия как этапа развития Абсолютной идеи у Гегеляинтенции классической феноменологии к конституированию внесубъектного бытия мира вне каких бы то ни было гносеологических привнесениймодель действенного бытия в «критической онтологии» Н. Гартманатрансцендентальная онтология неотомизма и др. С другой стороны, параллельно этой интерпретации онтологии развивается ее трактовка как философии природы, возвращающая термину его этимологическое изначальное значение и ориентированная на получение позитивных знаний о природе, исходя из нее самой: наивный реализм раннеантичных космогонийимплицитно содержащаяся в средневековом номинализме установка на внетрансцендентальное постижение бытиянатурализм философии Ренессансаориентированная на тесное взаимодействие с естествознанием философия природы Нового времени и т. п.
Вехой радикальной смены методологических ориентиров в истории онтологии явилась «критическая философия» И. Канта, задававшая новое понимание бытия как артикулированного в априорных познавательных формах, вне которых невозможна сама постановка онтологической проблемы, в силу чего вся предшествующая онтология оценивается Кантом как «догматизм» онтологизации ментальных конструкций. Кантовский антионтологизм был развит и радикализирован в позитивизме, оценивающем любое суждение метафизического характера как бессодержательное и не подлежащее верификации.
Критика онтологии задает в философской традиции поворот от трактовки ее в традиционном смысле слова («кризис онтологии» XIX в.) к новой версии постановки онтологической проблемы. С неклассической философией XX в. связан новый поворот в интерпретации бытия. Ушедший на второй план онтологический вопрос вновь актуализируется Хайдеггером, согласно позиции которого, именно вопрос о бытии центрирует сознание индивида. Бытие конституируется у Хайдеггера как человеческое бытие — Dasein, Вот-Бытие в качестве чистого присутствия. Бытие — вечно проясняемое раскрытие присутствия (конкретного единства вещей и человека).
Признавая проблему бытия центральной философской проблемой, исследователи указывают на важность и актуальность с новой силой разворачивающейся в современной отечественной философии дискуссии вокруг проблемы бытия-небытия-ничто. Так, например, В.Д.Губин4 отмечает существенное падение интереса к проблеме бытия под влиянием постмодернистской философии, отрицающей, по его мнению, значимость онтологической проблематики. В.А.Кутырев5 приходит к заключению, что учение о бытии (онтология) сменяется учением о небытии и ничто (нигитология), называя это концом философии как мудрости и даже как мировоззрения. Именно в постмодернизме, как он полагает, парадигма небытия реализована наиболее полно. Однако, А.И.Селиванов6, не соглашается с тем, что всякое [курсив — A.C.] рассуждение о «ничто» есть безусловный отказ от онтологии.
Б.Л.Губман рассматривает эпоху постмодерна как преодоление традиций Нового времени и говорит о притязаниях философии постмодернизма на полное развенчание классического способа теоретизирования. В. Кутырев связывает постмодернизм, кризис культуры и цивилизацию, как ее нисходящую стадию развития.
Постмодернистская ситуация в культуре характеризуется как основанная на конце идеологии единомыслия, на культе относительного и множественного, о пришедшем на смену Абсолюту. Постмодернизму, провозглашающему борьбу с унифицирующей репрессивностью, приписывают установление толерантности вместо тоталитарности, плюральное&tradeвзамен иерархичности, психологизма вместо рационализма, возрождение любви к природе, а не насилие над ней. «Постсовременность объявила смену парменидовой модели Космоса гераклитовой Рекой, «в которую нельзя войти дважды» «9.
Многие авторы, полагая неправомерным считать, что постмодернизм «изобрел» нечто принципиально новое в культуре, также как и видеть одно только «новое» в любом культурном состоянии, обращают внимание на некоторые исторические аналогии, позволяющие пояснить его современный смысл (Н.С.Автономова, О. Б. Вайнштейн, А. Р. Усманова, А.Е.Чучин-Русов, У. Эко и др.10).
Н.А.Сизова11, говоря о критическом отношении постмодернизма к культурному наследию, не соглашается с тем, что массовая культура полностью разрушает ценности предыдущих поколений: «Массовая культура.
6 См.: Селиванов А. И. К вопросу о понятии «ничто» // Вопросы философии. — 2002. — № 7. С.52−65.
7 См.: Губман Б. Л. Западная философия культуры XX века. — Тверь: ЛЕАН, 1997. — 287 с.
8 См.: Голобородова Т. Н. Феномен игры в культуре постмодернизма: проблемы философского анализа. -Барнаул, 2000.
9 См.: Воробьева Е. Ю. Бинариость и ее архетипические основания. — Омск, 2005.
10 См.: Автоиомова Н. С. Возвращаясь к азам // Вопросы философии, — 1993; № 3. С. 17−21. Усмаиова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. Минск: Издательство ЕГУ «Пропилеи», 2000. — 200 е.- Эко У. Заметки на полях // Эко У. Имя розы. — М., 1989. — С. 464., и др.
11 См.: Сизова H.A. Массовая культура и культурное наследие: специфика дискурса. -Томск, 2003. -С. 11. имеет связь с традицией. Отмечается не только взаимосвязь массовой культуры и культурного наследия, но и их взаимопроникновение. Шедевры мировой культуры могут одновременно или последовательно принадлежать обоим измерениям: массовому и немассовому.
М.А.Можейко, основываясь на культивируемой методологии, различает в эволюции постмодернизма два этапа: классический и поздний (современный).
В результате проведенного сравнительного анализа, М.А.Можейко13 приходит к выводу об изоморфизме позиций постмодернизма и синергетики, рассматривая их как наиболее последовательных выразителей обнаруживающего себя как в гуманитарной, так и в естественнонаучной проекциях перехода от линейных представлений о детерминационных отношенияхк нелинейным.
И.П.Смирнов14 в работе «Бытие и творчество» рассматривает две версии постмодернизма — шизоидный и нарцисстский. Шизоидный постмодернизм, по мнению автора, запечатлел мир в такой модели, где все имманентное представлено как трансцендентное: «В ней отсутствует данное, есть только иное. Там, где безраздельно господствует иное, нет места субъекту, который как бы то ни было, дан себе. «Меня» подменяет «не-я». В нарцисстском постмодернизме, напротив, внутреннее отношение толкуется в качестве внешнего: «Предметом философии в пределе оказывается философ, погруженный в себя».
Говоря о подмене имманентного трансцендентным, формирующей шизоидный постмодернизм, и как противоположной ей подмене, характеризующей культуру нарциссизма, И. П. Смирнов обращает внимание на то, что такая подмена предполагает «неразличение внутренних и внешних отношений». Ученый указывает на эквивалентность внутренних и внешних.
12 См.: Можейко М. А. Постмодернизм // Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн.: ИнтнрпрессервисКнижный Дом, 2001, — 1040 с. — (Мир энциклопедий). С. 601−605.
13 См.: Можейко М. А. Теория нелинейных динамик // Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн.: ИнтерпресссервисКнижный Дом. 2001. — 1040 с. — (Мир энциклопедий). — С. 499−501. Можейко М. А. Неодетерминизм // Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн.: ИнтнрпрессервисКнижный Дом, 2001. 1040 с. — (Мир энциклопедий). С. 502−509.
14 См.: Смирнов И. П. Бытие и творчество. — СПб., 1996. связей и возможность взаимозамещения (по причине их эквивалентности) имманентного и трансцендентного (а стало быть, субъекта и объекта). Постмодернизм, как полагает И. П. Смирнов, проектирует отношение между частями какой-либо целостности на отношение между целостностями и vice versa, что позволяет ему вести речь об эквивалентности понятий «постмодернизм» и «постисторизм».
Децентрированность и полипарадигмалыюсть пространства культуры XX века связывают с изменением классического понимания разума, осуществляемым «в направлении дисперсии» логоса (как универсального основания бытия и сознания), лишенного статуса абсолюта и распавшегося на различные типы рациональности, стили мышления, дискурсивные практики. Неограниченные способности современного мышления к порождению субпарадигм (духовных конструктов, концептов, идей), часто не коррелирующих друг с другом, полагают следствием утраты логического единства, какого-либо единого основания15.
Постмодернизм, проявляемый, прежде всего, именно в размывании так называемых бинарных оппозиций, в разрушении культурных иерархий и способов коммуникации, подвергающий переосмыслению культурные традиции, которые становятся строительным материалом для формирования множества моделей культуры, воспринимается как активный, ничем не ограниченный, поиск новых вариантов развития (Е.Ю.Потапчук)16.
Критический анализ антибинаризма постмодерна проводится в работах И. П. Ильина, Г. К. Косикова, А. П. Огурцова, М. С. Уварова, А.Е.Чучина-Русова17.
Фактически все теоретики и историки современной критики, занимавшиеся «проблемой Деррида» (В.Лейч, Х. Харари, Дж. Келлер, К. Батлер, Ж.-И.Тавде, Дж. Эткинс и многие другие) единогласны в вопросе о том, что Деррида.
15 См.: ЭннсИ.А. Проблема интерсубъективности: основания и способы тсматизации. — Томск, 2003.
16 См.: Потапчук Е. Ю. Структурирование реальности в ситуации культурного кризиса. — Владивосток: ДВГТУ, 1999.-С. 4.
17 См.: Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. Косиков Г. К. Ролан Бартсемиолог, литературовед // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. — М., 1989. — С. 3−45. Чучин-Русов А. Е. Новый культурный ландшафт: постмодернизм или неоархаика? // Вопросы философии. — 1999. — № 4. — С. 24−41. осуществил полную перемену мест логоцентрических полярностей", отдав явное предпочтение второму ряду членов оппозиции как иерархически для него более значимому.
Позиция Деррида оценивается как намерение опровергнуть претензию предшествовавшей философии на онтологичность, и рассматривается как путь, ведущий к отказу от дальнейших экспликаций бытия, «к экспликации лишь самих экспликаций в их несоответствии бытию"19.
Интерпретация постмодернизма как направления, в рамках которого происходит отказ от конституирования метафизики, дискредитация возможности значения как имманентного (т.е. онтологически заданного), деонтологизация семантики (вместе с постструктурализмом), философствование вне традиционных бинарных оппозиций и т. д., позволяет исследователям говорить о принципиальной невозможности онтологии в.
90 постмодернистском контексте (М.А.Можейко) — о стемлении настоящего.
21 отнять у онтологии право на бытие (И.П.Смирнов) — о разрушении всех установленных приоритетов, ориентирующих человека на определенное самовыражение, а также отказе от самости как центре собственной проявленности, приводящем к невозможности создания целостной картины мира (О.Н.Герман) — о необходимости поиска выхода из тех «теоретических тупиков», в которые завел онтологию постмодернистский (наряду с феноменологически-экзистенциалистским, позитивистским,.
9 «i квазимарксистским) путь деонтологизации философии (М.С.Каган) .
Немалую роль в формировании такой оценки, по мнению Е. Ю. Потапчук, сыграли сознательные мистификации постмодернизма, что подтверждает и сам Ж. Деррида, указавший на «устойчивое и почти непреодолимое непонимание» того, в чем состоит его работа с языком. Деррида говорит (февраль 1990 г.,.
18 См.: Leitch V. Deconstructive criticism: An advanced introd. — L. etc. 1983. — C. 2.
19 См.: Смирнов И. П. Бытие и творчество. — СПб., 1996. — С. 44.
20 См.: Можето М. А. Онтология // Постмодернизм. Энциклопедия. — Мн.: ИнтнрпрессервисКнижный Дом, 2001. 1040 с.-(Мир энциклопедий). С.542−545.
21 См.: Смирнов И. П. Бытие и творчество. — СПб., 1996. — 192 с. — С. 42−43.
22 См.: Герман О. Н. Самость как предмет философского анализа. — Томск — 2005. — С. 3.
23 См.: Каган М. С. Методологические принципы построения современной онтологии: монография. — СПб.
Москва) о «фундаментальном» глубоком непонимании людей («И это происходит везде, начиная с Франции, происходит это и в США»), заинтересованных в критике деконструкции, «обвиняемой в нелепом замысле сведения всего к „Начинке“ книги из библиотеки», и изображаемой «прямо противоположной тому, чем она в действительности является"24.
В ситуации повышенного внимания к постмодернизму отмечается весьма неравномерное распределение исследовательского интересасведение сути полемики вокруг постмодернистской культуры чаще всего к оппозиции: за или противсосредоточенность отечественной философской среды на рассмотрении негативных аспектов преодоления Нового времени. Позитивные суждения о постмодернизме, основанные на признании либертарного смысла постсовременной культуры, находим у С. Носова, М. Айзенберга, Г. Петровой, Б. Гройса, М. Эпштейна, М. Липовецкого25.
Объектом исследования является тематизация неклассической онтологии французского постмодернизма.
Предмет исследования — структура реальности и методы ее осмысления во французском постмодернизме.
Цели и задачи исследования. Цель данной работы — рассмотреть распространенное мнение об отказе постмодернизма от понятия «бытие», от любых попыток создания онтологии, о невозможности онтологии в системе отсчета постмодернизма и исследовать неклассические онтологические представления французского постмодернизма. Для реализации поставленной цели формулируются следующие задачи:
1) рассмотреть эволюцию представлений о постмодернизме;
2) исследовать понимание реальности в постмодернистской философии;
3) изучить проблему методов, применяемых для исследования реальности в философии французского постмодернизма (основываясь на работах Жака Деррида);
4) выявить специфику и взаимосвязь уровней реальности согласно концепции Ж. Деррида;
5) интерпретировать постмодернистскую терминологию, используемую для описания структуры реальности.
Методология исследования. Использование общенаучных методов (анализ и синтез, дедукция и индукция) способствовало созданию общей картины представлений о реальности в постмодернизме. Решение поставленных задач осуществлялось посредством герменевтических методов, включая перевод с французского языка и понимание оригинальных текстов постмодернистских авторов (прежде всего Ж. Деррида), а также работ современных французских философов, посвященных творчеству Ж.Деррида. Это позволило, наряду с использованием феноменологического и диалектического методов в сочетании с компаративистским подходом и методом экстраполяции, обнаружить и разрешить некоторые противоречия в интерпретации терминологии и содержания постмодернизма.
База источников. База источников исследования состоит из нескольких групп текстов. Во-первых, это произведения французского философа Ж. Деррида: чтение оригинальных французских постмодернистских текстов способствовало лучшему пониманию специфики работы деконструктивистской «читающей машины" — статьи философов (Ж.Л.Нанси, Р. Берне, М. Хаара, Р. Лапорта, H. JTapy, Ж.Ф.Лиотара)26, посвященные творчеству Ж.Деррида. Вторым важным источником информации стали многочисленные интервью Ж. Деррида (с Р. Гаше, К. В. Макдоналд, Е. Донато, П. Махони, К. Левеском, Е. Ванс, П. Жаком), его беседы с отечественными философами (Н.Автономова, В. Подорога), опубликованные на русском и французском языках. В-третьих, работы французских авторов М. Бланшо, Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ж. Ф. Лиотара, В. Декомба и др. Четвертую группу составляют работы отечественных исследователей постмодернизма и творчества Ж. Деррида (Н.С.Автономовой, Е. Н. Гурко, И. П. Ильина, В. Е. Лапицкого, М. А. Можейко,.
И.П.Смирнова, Б. Г. Соколова, В. И. Новикова, Л. В. Карасева и др.), а также проблемы «бытия-небытия-ничто» (А.Н.Чанышева, В. А. Кутырева, А. И. Селиванова и др.).
Научная новизна исследования заключается в следующем: предпринята попытка комплексного анализа неклассических онтологических представлений французского постмодернизма (на основе работ Ж. Деррида) — выявлены уровни реальности, рассматриваемые Ж. Дерридаопределены методы исследования реальности, применяемые Ж. Дерридапроведена систематизация категорий, используемых для описания реальности.
На защиту выносятся следующие положения:
1. «Двойная игра (наука)» Ж. Деррида направлена на выявление двойственности реальности как текста, т. е. на разоблачение тождества, скрывающего различия: имеется в виду не опровержение принципа тождества, но разоблачение ложного тождества (в пользу высшего тождества, помещенного в другом месте). Двойственность текста делает возможной «трансгрессию» открытого текста в текст скрытый.
2. Деконструкцию необходимо рассматривать как активную интерпретацию, направленную на выявление, (через нейтрализацию коммуникации, тезиса, стабильности, некоторого содержания, равно как микроструктуры смысла) уязвимых мест (или зон нестабильности), содержащих следы, указывающие на существование второго текста, когда открывается новое пространство опыта.
3. Установления различия в тождестве (относительного в абсолютном) требует «логика дополнения». Если дополнение есть скорее нечто, чем ничто, то оно выдает недостаточность целого: целое, допускающее прибавление к нему дополнения, тем самым признает, что ему не хватает чего-то внутри него.
Возможность деконструкции указывает на несамотождественность оригинала и является призывом к пополнению.
4. В процессе деконструкции как стадии продолжения жизни оригинала перевод смыкается, сочетается с оригиналом, когда они (оригинал и перевод), дополняя и изменяя друг друга, образуют «пережиток», представляющий «завещательную структуру», дающую больше жизни, нежели выживание (послежитие скорее как продолжение жизни, а не как жизнь-после-смерти). В «завещательной структуре» перевод касается оригинала в «одной бесконечно малой точке» и это место есть «место соприкосновения со смыслом». Эта «бесконечно малая точка», определяемая Ж. Деррида как «предел перевода» есть истина «в своей материальности» или языкобытие.
5. Будучи двойственной, всякая метафизика есть свой собственный сгшулякр. «Мышление не-присутствия», с которым спорит метафизика, не является для последней более иным, чем она сама, мышлением. Метафизика (философия присутствия) и «мышление не-присутствия» (в качестве дополнения или симулякра), сочетаясь (дополняя и изменяя друг друга), образуют «завещательную структуру», в рамках которой возможно проявление бытия текста (в «бесконечно малых точках»), извлечение бытия из небытия. Составляющие «завещательной структуры» не сводимы друг к другу, синтез их невозможенвместе с тем, являясь не самодостаточными, они требуют дополнения: размышления о не-сущем, о небытии не могут быть оторваны от размышлений о сущем, о бытии.
6. Ж. Деррида предлагает неклассическую онтологию, отражающую сложную, многослойную структуру реальности. Определение его онтологических построений в качестве «антионтологических деструкций» (разрушающих бинарные оппозиции, проводящих атаку на метафизику, стимулирующих процесс деонтологизации), полагаем необоснованным.
Теоретическая и практическая значимость. Данное исследование призвано внести определенный вклад в углубление понимания категориального аппарата постмодернистской философии: выявление структуры и методов осмысления реальности позволило оценить распространенное мнение о невозможности постмодернистской онтологии. Результаты исследования могут быть использованы в качестве составных частей как для чтения курсов по философии в разделе «История современной западной философии», так и спецкурсов («Постмодернистская текстология»).
Структура диссертации отражает логику исследования, определяется поставленной в работе целью и соответствует порядку решения задач, необходимых для ее реализации. Диссертация состоит из введения двух глав (семи параграфов), заключения и библиографии, содержащей литературу на русском и иностранных языках.
Данные выводы, по словам Деррида, ведут к идее сексуального различия, которое бы не было еще сексуальной дуальностью, различием как дуальностью. «То, что Курс нейтрализовал, это не столько сама сексуальность, сколько „родовой“ след (знак, показатель) сексуального различия, принадлежность к тому или другому полу.» Снятие диады направляет к другому сексуальному различию и готовит к другим вопросам: например, как различие оказалось в двух? Каким образом в различии останавливается мультипликация?
Подводя итог, выделим следующие положения:
1. Концепция, предложенная Ж. Деррида еще в конце 60-х — начале 70х годов XX века, — «двойная игра (наука)» — направлена, во-первых, на выявление двойственности языка метафизики (философии), проводимое, во-вторых, посредством «двойного» или «удвоенного» удара, предполагающего раздвоение и удвоение в ситуации, когда необходимо «оставить свободным и заставить быть зависимым одновременно». Французский ученый предлагает дорогу, проходящую по апориям, — так называемую via negativa, -прокладываемую там, где путь еще не открыт («перегорожен или спрятан в непути»), как раз в тот самый момент, когда «в конце концов» нечего сказать, поскольку абсолютный дискурс совершен.
2. С помощью стратегии деконструкции, позволяющей посредством нейтрализации коммуникации, тезиса, стабильности, некоторого содержания, равно как микроструктуры смысла, открывать новое пространство опыта (опыта возможности невозможного), происходит проявление различий, скрываемых ложным тождеством и разделение метафизического текста (реальности, конституируемой в рамках постмодернизма как текст).
3. Образуемая в процессе деконструкции «завещательная структура» объединяет метафизику («философию присутствия» или классический текст) как целое и «мышление не-присутствия» в качестве дополнения (или симулякра): сочетаясь, они дополняют и изменяют друг друга. Деконструкция, таким образом, рассматривается как стадия продолжения жизни оригинала (целого) — скорее как «послежитие», а не жизнь-после-смерти. «Мышление неприсутствия», с которым спорит метафизика (философия, «которая всегда есть философия присутствия»), не является для последней более иным, чем она сама, мышлением. Всякая метафизика, будучи двойственной, есть свой собственный симулякр.
4. Целое, допускающее прибавление к нему дополнения, тем самым признает, что ему не хватает чего-то внутри него: если дополнение есть скорее нечто, чем ничто, то оно выдает недостаточность целого, а также неспособность целого и дополнения (каждого в отдельности) охватить внешний мир. Дополнение извне замещает часть целого, отсутствующего изнутри: именно потому, что целому не удается быть всем, к нему следует добавить, дабы дополнить его недостающую целостность, дополнение извне. «Логика дополнения», близость которой с диалектикой допускает Деррида, стремится к тому, чтобы извне превратилось бы вовнутри, чтобы иное и недостаточность дополнили друг друга, подобно плюсу, который заменяет минус, к тому, чтобы то, что добавляется к чему-либо, замещало недостаточность этой вещи, чтобы недостаток как внешняя сторона овнутренности был бы также уже внутри.
319 изнутри" .
5. Несамодостаточность (которая есть не недостаток) диктует необходимость Другого (другой личности, другого языка, другой культуры). Идентификация целого (текста, имени, подписи), согласно Деррида, происходит не в момент его появления, но намного позже, когда «ухо Другого».
319 Оегпс1а X Эе 1а ОгаттаЫо^е. — Р. 308. адресата), который является наследником «завещательной структуры», сможет получить данное послание: именно ему доверена ответственность подписи (идентификации) оставленного в наследство текста. Деррида говорит о необходимости уважительного отношения Другого к целому (тексту), о его умении понимать, слышать («по возможности очень тонко, проницательно») голос автора.
6. В «завещательной структуре» дополнение (перевод) касается целого (оригинала) в «одной бесконечно малой точке», определяемой Ж. Деррида как «предел перевода», истина в «в своей материальности» (метка, кромка, след) или языкобытие. Эта точка указывает «место соприкосновения со смыслом», место возможного проявления бытия, извлечения бытия из небытия.
7. «Исходное различие» бытия и смысла Деррида назвал различанием, определяя его как не-полное, не-простое, структурированное и различающее «начало различий», движение игры, которая производит, не являясь просто деятельностью, эти различия, эти следствия различия. Различанием (или архиписьмом, архиследом) именуется «конституция присутствующего как «изначальный» и нередуцируемо непростой, следовательно, stricto sensu, неизначальный, синтез отпечатков, следов ретенций и протекций.
8. Различание как движение, согласно которому язык или всякий код, всякая система отсылок вообще, выстраивается «исторически» как ткань различий", образует интервал, который конституирует в присутствующее то, что им не является. Этот интервал, предполагает Деррида, «должен также разделить и присутствующее само по себе, наделяя его всем тем, что можно мыслить исходя из интервала, то есть, на нашем метафизическом языке, всякого рода сущим, в особенности субстанцией или субъектом».
9. Данный динамически конституирующийся и разделяющийся интервал, по словам Деррида, — это и есть то, «что можно назвать опространствлением, становлением-пространством времени или становлением-временем пространства {промедлением)». Таким образом, различание «(есть) (сразу) опрестранствление (и) промедление».
10. Различание, согласно Деррида, создает пространство, которое содержит философию в себе, пространство, в котором философия «производит свою систему и свою историю». Разделение всего сущего на пары противоположностей как характерный жест метафизики присутствия (метафизические оппозиции), по мнению Деррида, не имеет ни малейшего значения для различания, т.к. понятие игры находится за этой оппозицией, «до и по ту сторону философии» и указывает на «единство случайности и необходимости».
11. Анализ эпизода о хоре из произведения Платона «Тимей» расширяет представление о конституирующем интервале. Отмечая наиболее настойчивое определение хоры как вместилища, места приема или приюта (hypodokhe), Деррида обозначает ее как особое место, промежуток (.
12. Итак, ставя под сомнение ограничение, «всегда принуждавшее и принуждающее нас по-прежнему осмысливать бытие вообще как присутствие или отсутствие в категориях сущего или существа», Деррида отсылает себя и нас («необходимо позволить отослать себя») к порядку, «преодолевающему основополагающую для философии оппозицию между сенсибельным и интеллигибельным». Этот порядок справляется с оппозицией именно потому, что «несет ее», содержит в себе.
13. Пустыня — «одна из прекрасных и сложных метафор» -рассматриваемая Деррида как «изображение чистого места», у которого нет ничего ни объективного, ни земного: «Это не то, в чем находится субъект или объект. Оно в нас. Отсюда и вся та двусмысленная необходимость признать его и в то же время от него освободиться». Ученый определяет пустыню в качестве «парадоксальной фигуры апории», когда нет намеченного и обеспеченного перехода, но когда не проложенный путь может служить условием решения, состоящего в том, чтобы пройти за., перейти апорию.
14. Это движение трасценденции (переход по ту сторону того, что есть), которое отделяет бытие от знания, существование от узнавания, Деррида определяет как «разлом в cogito (августинском или картезианском) таком, каким оно мне дано, а именно, не только „что“, но „что“ и „кто“ я есть». Итак, речь не идет о «попытке разрушить картезианское «я», как это пытается интерпретировать Лентриккия, характеризуя основную тенденцию работ французского ученого.
15. Таким образом, мнение о невозможности онтологии в системе отсчета постмодернизма, определение его онтологических построений как «антионтологических деструкций» (разрушающих, уничтожающих бинарные оппозиции, проводящих атаку на метафизику, стимулирующих процесс деонтологизации), представляется необоснованным.
16. Яркой иллюстрацией концепции «двойной науки (игры)», а также работы «читающей машины» деконструкции является, на наш взгляд, анализ структуры Dasein в работе «Difference sexuelle, difference ontologique», проведенный Ж. Деррида с целью определить: является ли сексуальное различие, как и любое определенное различие, онтическим предикатом, в общем, не заслуживающим внимания с точки зрения вопроса о смысле бытия, или оно находится на онтологическом уровне (соответствует онтологическому уровню).
17. В рамках данного анализа, основанного на отрывках из двух работ М. Хайдеггера {Sein und Zeit и марбургский Курс лекций), можно отметить следующие положения, высказываемые Ж. Деррида:
• Граница, проходящая в самом Dasein, различает Dasein как нейтральность и Dasein как присутствие, здесь-бытие, выделяя в нем два уровня — онтологический и онтический. Асексуальность и нейтральность, находясь рядом, просто противопоставлены сексуальному различию.
• Dasein как присутствие, здесь-бытие — собственное тело Dasein — представляет «элемент строения» для распространения, различающего прежде всего принадлежность к одному или другому полу. Сексуальное различие как бинарность ассоциируется с негативностью и некоторым бессилием.
• Dasein в своей нейтральности — первоначальная структура Dasein — асексуально и представляет первоначальную позитивность, предполагающую первоначальную диссеминацию (множество). Первоначальная диссеминация принадлежит самому бытию.
• Нейтральность Dasein — это, в первую очередь, нейтрализация, которая рассматривается как процесс расчистки, удаления черт, присущих бытию сущего, посредством которого осуществляется проявление связи с бытием.
• Существенная важность нейтрализации заключается в том, что интерпретация сущего («каковым являемся мы») должна быть начата до и вне конкреции, первым примером которой является принадлежность к тому или иному полу.
• Сущности Dasein в его нейтральности принадлежит дисперсия. Трансцендентальная дисперсия сама заложена в Geworferheit — этом первоначальном врожденном свойстве Dasein, которое заброшено до всякого замысла со своей стороны, но это заброшенное-бытие еще не подчинено альтернативе активности и пассивности.
• Одну из структурных зависимостей первоначальной дисперсии составляет первоначальная пространственность Dasein. Другая структурная зависимость — темпоральность и историчность.
• Это «между-двух», как связь, имеющая отношение к рождению и смерти, относится к самому бытию Dasein, входит в него «до», раньше любого определения, например, биологического. Между сразу соотносит Dasein с его рождением и смертью.
• Между открывается через основное измерение Dasein — Erstreckung (промежуток, который «до» установления пространства в extensio, натягивает или растягивает здесь-бытие, здесь бытия между рождением и смертью), — движение неопределенности, посредством которого оно само простирается и распространяется между рождением и смертью приобретающими значение только начиная с этого промежуточного движения.
• Онтология жизни нуждается в нейтрализации, небезотносительной тому, что в Sein und Zeit называется «привативной интерпретацией», позволяющей выявить, подчеркнуть некоторые a priori: обозначить априорный подход к онтологической структуре живого.
• Анализ Dasein может состояться только в перспективе фундаментальной онтологии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Представленная работа находится в русле многочисленных исследований последних десятилетий, для которых, при всем различии трактовки термина «постмодернизм» и, как следствие, отсутствии единого мнения о времени его появления, а также разнообразии идей в понимании истоков постмодернизма, его современного смысла и путей преодоления сложившейся ситуации, общим является осознание того факта, что с философией постмодерна связан новый этап интерпретации онтологии в неклассическом ключе.
Вопрос о влиянии постмодернистской философии на процесс разработки онтологической проблематики интересует многих отечественных и зарубежных ученых: одни указывают на существенное падение интереса к проблеме бытия под влиянием постмодернизма, и стимулирование постмодернистской философией процесса деонтологизации, другие — на важность и актуальность дискуссии вокруг проблемы бытия-небытия-ничто. Независимо от занимаемой в этом вопросе позиции, большинство исследователей отождествляет постмодернизм с кризисом, отмечая критическое отношение к культурному наследию, а также притязания философии постмодерна на полное развенчание классического способа теоретизирования (конец идеологии единомыслия, смену Абсолюта культом относительного и множественного, разрушение основ метафизики, упразднение логики бинарных оппозиций и т. д.), содержащие сильный, наделенный мощным зарядом всеохватывающего и всеобъемлющего сомнения, «отрицательный потенциал».
Дискуссионная гипотеза об отказе постмодернизма от понятия «бытие», от любых попыток создания онтологии, о невозможности онтологии в системе отсчета постмодернизма послужила исходным положением данной работы. Незавершенность процесса становления постмодернизма (следовательно, отсутствие устоявшейся унифицированности содержания), представленность постмодернистской философской концепции разнообразными проектами с параллельными понятийными рядами, а также отмечаемая исследователями и создающая определенные трудности при изучении творчества Жака Деррида сложность манеры изложения известным французским философом (не укладывающимся в традиционные представления о философии и философах) своих идей, позволили диссертанту предпринять попытку тематизации неклассической онтологии в рамках французского постмодернизма.
В такой комплексной постановке цели и задач исследования проблема изучения онтологии в постмодернистской философии выдвигается впервые. Представляется, что именно перевод и анализ работ Жака Деррида позволил более полно изучить методы исследования онтологической проблематики во французском постмодернизме, а также обнаружить некоторые противоречия в интерпретации его терминологии и содержания. Проделанная работа позволила обозначить предлагаемые философией французского постмодернизма подходы к определению реальности как текста, выявить ее структуру, провести систематизацию связанных с ней категорий, а также сделать ряд важных обобщений и в определенной мере наметить перспективы разработки данной проблемы.
Для решения поставленных задач в работе использованы общенаучные методы (анализ и синтез, дедукция и индукция), герменевтические методы (включая перевод с французского языка оригинальных текстов постмодернистских авторов (прежде всего Ж. Деррида), а также работ современных французских философов), феноменологический и диалектический методы в сочетании с компаративистским подходом и методом экстраполяции. Комбинирование методов позволило выявить онтологический аспект в рамках философии французского постмодернизма. А сама постановка вопроса о необходимости комплексного изучения постмодернистской онтологии с использованием данных методов является вкладом в теорию и практику истории философии.
На первом этапе работы рассматривается содержание понятия «постмодернизм», этапы эволюции постмодернизма (классический и современный), а также текстологический проект — одно из наиболее значительных направлений постмодернистской философии. Создание общей картины представлений о постмодернизме является не просто описанием точек зрения различных авторов, но привлекается с целью выявления философского основания, позволяющего тематизировать способы конституирования реальности как текста, исследовать понимание онтологической проблематики в рамках французского постмодернизма.
Анализ изученного материала показал, что переход от классической культуры к неклассической характеризуется переориентацией с номотетического типа мышления на идиографический. Становление постмодернизма связывают с идеей уникального события, а также активизацией забытого, запретного, банального или маргинального материала. В связи с радикальным изменением статуса идиографического подхода к действительности, универсальными принципами построения культуры постмодернизма называют плюрализм и коллаж, приводящие к ситуации перемешивания, совмещения несовместимых по определению аксиологических систем и порождающие невозможность в рамках постмодернизма «единого зеркала мира», а также отказ от самой идеи создания концептуально-методологической матрицы. Следствием этого полагают отсутствие единой философской стратегии, представленной не синтезируемыми проектами и авторскими версиями, отмечая при этом условность распределения авторов по департаментам-аспектам и разнесения понятий по проектам в силу размытости границ.
Предлагаемый постмодернизмом новый тип постановки проблемы, когда реальность конституируется как текст, требует более подробного рассмотрения текстологического проекта. В ходе исследования было выявлено, что в рамках постмодернистской текстологии отмечается расширение понятия «текст», включающего теперь не только вербальные, но и «тексты» живописи, кинематографа, архитектуры и др., а также довербальные структуры (аффективный уровень). Текст в качестве элемента текстуальности рассматривается не как статичная груда знаков, но процесс. На основе уже существующих текстов посредством деконструкции (не имеющей четкого определения и интерпретируемой как «направление», «стратегия», «разборка-сборка» текста, «перевод наоборот») создаются новые, «которые как бы пишутся на полях старых». Ключевой метафорой такой конструкции, являющейся объектом «экспериментации», может служить не линейная причинная цепочка, но «сеть». Процесс смыслогенеза представляется бесконечным и порождает феномен «гиперинтерпретации» и «кризиса идентификации».
Такая интерпретация постмодернизма, акцентируя отказ от универсализма, переход от линейных представлений о детерминационных отношениях — к нелинейным, позволяет исследователям говорить об отрицании постмодернизмом самой идеи традиции, «философии тождества», о разрушении бинарных оппозиций и невозможности формирования метафизики как таковой.
Вместе с тем, анализ материала позволяет рассматривать деконструкцию в качестве механизма открытия нового пространства опыта «в местах соприкосновения со смыслом», содержащих «следы» или «метки» (точки «ветвления»). В контексте процесса версификации возможность и невозможность перестают быть онтологически взаимоисключающими и семантически альтернативными. Согласно концепции Делеза, смысл и нонсенс соотносятся таким же образом как линейные и нелинейные «участки процесса», т. е. взаимно исключая («не-совозможные серии событий») и одновременно дополняя (входя в со-присутствие) друг друга. Исходя из этого, вероятность предлагается рассматривать как составную часть распространившейся новой рациональности, в рамках которой влияние неопределенности и случая на свободный выбор еще не означает, что этот выбор был случайным или иррациональным или невольным, но повышает ответственность человека за результат.
Следующим этапом работы было исследование оригинальных и переведенных трудов известного французского ученого Жака Деррида. Анализ изученного материала показал, что предложенная Деррида еще в конце 60-хначале 70-х годов концепция — «двойная игра (наука)» — направлена не на разрушение основ метафизики, но выявление двойственности языка философии.
С помощью стратегии деконструкции, позволяющей посредством нейтрализации коммуникации, тезиса, стабильности, некоторого содержания, равно как микроструктуры смысла, открывать новое пространство опыта (опыта возможности невозможного), происходит проявление различий, скрываемых ложным тождеством и разделение метафизического текста (реальности, конституируемой в рамках постмодернизма как текст).
Образуемая в процессе деконструкции «завещательная структура» объединяет метафизику («философию присутствия» или классический текст) как целое и «мышление не-присутствия» в качестве дополнения (или симулякра): сочетаясь, они дополняют и изменяют друг друга. Деконструкция, таким образом, рассматривается как стадия продолжения жизни оригинала (целого) — скорее как «послежитие», а не жизнь-после-смерти. «Мышление неприсутствия», с которым спорит метафизика (философия, «которая всегда есть философия присутствия»), не является для последней более иным, чем она сама, мышлением. Всякая метафизика, будучи двойственной, есть свой собственный симулякр.
Ставя под сомнение ограничение, «всегда принуждавшее и принуждающее нас по-прежнему осмысливать бытие вообще как присутствие или отсутствие в категориях сущего или существа», Деррида отсылает себя и нас («необходимо позволить отослать себя») к порядку, «преодолевающему основополагающую для философии оппозицию между сенсибельным и интеллигибельным». Этот порядок справляется с оппозицией именно потому, что «несет ее», содержит в себе.
Анализ работ Ж. Деррида, позволивший обозначить предлагаемые французским философом подходы к определению реальности как текста, выявить ее структуру, провести систематизацию связанных с ней категорий, а также методов исследования, свидетельствует о стремлении ученого не разрушить, но выявить неоднозначность и противоречивость общепринятых истин, вступить в диалог с традицией логоцентризма, изменить некоторые привычки мышления. Неклассическая онтология Ж. Деррида отражает сложную, многослойную структуру реальности.
Таким образом, результаты нашей работы ставят под сомнение гипотезу о невозможности онтологии в системе отсчета постмодернизма и свидетельствуют о необоснованности распространенного мнения, обвиняющего постмодернизм в отказе от любых попыток создания онтологии.
В дальнейших исследованиях можно попытаться (обратившись к творчеству других авторов) представить более полную картину неклассических онтологических представлений в рамках французского постмодернизма, необходимую для совершенствования существующей практики оценки постмодернизма в целом.
