Предлагаемая к защите работа на соискание ученой степени кандидата исторических наук посвящена исследованию наскальных изображений у колодца Кырбукан в горном массиве Букантау Внутренних Кызылкумов.
В последние десятилетия наскальный изобразительный материал все больше цривлекает внимание историков. И это вполне закономерное явление. За время, истекшее с начала XX века, когда был доказан палеолитический возраст западноевропейских пещерных росписей, наскальное изобразительное творчество стало объектом цристального внимания. Исследования этнографов и археологов показали, что традиция исполнения петроглифов столь широка, что сейчас наскальные изображения изучаются на всех заселенных континентах земного шара. Цричем^изучаются петроглифы^ исполненные как в глубокой древности, так и в наше время. Естественно возникает вопрос — почему так возрос интерес к этому роду человеческой деятельности? Вопрос этот достаточно сложный и однозначный ответ на него дать нельзя. Трудности состоят прежде всего в том, что мы до конца не знаем какие сферы идеологии древних людей отражало наскальное изобразительное творчество. Вместе с этим изучение наскальной изобразительной деятельности у некоторых современных народов, сохранивших эту древнюю традицию (например, бушмены или аборигены Австралии) не позволяет переносить их художественную практику на материалы эпохи камня и бронзы других регионов земного шара. Один из советских ученых, занимающийся исследованиями петроглифов на Памире, недавно написал: «.Конечно, нужно сказать, положа руку на сердце, интерпретация наскальных рисунков это скорее искусство, чем наука! Многое приходится домыоливать, придумывать и реконструировать, да и действительно не так просто понять о чем думал человек две, а то и более тысячи лет тому назад, каковы были его чаяния, мысли, надежды. Немало ошибок лежит на пути интерпретации наскальных изображений, и тем не менее можно смело сказать — основные тайны наскальных рисунков — петроглифов Памира уже расшифрованы и расшифрованы правильномы знаем, хотя бы и в общих чертах, время, когда они выбивались, можем проследить смену стилистических особенностей рисунков во времени, понимаем многие сщеты, умеем выделить инородные рисунки, по всей очевидности, связанные с пришедшими сюда племенами — при всех элементах незнания многих деталей, мы, очевидно, знаем больше, чем — наоборот» (Ранов, 1982, 0.79),.
Действительно, последние десятилетия, связанные с историей науки о петроглифах, дали нашим знаниям очень много. Однако оптимизм, которым окрашена приведенная цитата, следует воспринимать с некоторой осторожностью. Каждая новая ступень исследований и открытий в этой области ставит все новые и новые вопросы, зачастую не возникавшие ранее. Это естественно для процесса познания в любой научной дисциплине.
Изучение наскальных изображений дает материал исследователям различных специальностей. Палеозоологи определяют виды животных, изображенных на скалах, что в свою очередь помогает ставить воцросы о фауне отдаленных эпох. Состав видов животных, представленных на древних рисунках, историческим географам позволяет реконструировать палеоюшматические условия обитания изображенных животных и человека в древности. Особый интерес наскальные изображения представляют для различных историчеоких дисциплин. Археологи, этнографы, религиоведы, фольклористы, историки искусств могут в этой проблеме находить очень много интересного.
Исследования петроглифов в различных уголках земного шара показывают, что наскальный изобразительный материал мог быть омзан о архаическими верованиями* В них могли найти отражение элементы охотничьей магии и тотемистических представлений. Весьма сложна в данном случае цроблема, связанная в архаических верованиях с наделением разных животных сверхестественными свойствами. Этот элемент тапке юг быть частью смысла петроглифов. Академик А. П. Окладников писал: «Особенно ценны петроглифы для нас, людей XI века, тем, что представляют образцы искусства, реальные памятники древнего мировоззрения и духовной жизни наших далеких цредков. С их помощью мы можем приоткрыть завесу в самую сложную и трудную для понимания область древней культуры, войти в мир идей и чувств, волновавших наших предшественников много веков тому назад» (1974, с.8).
В Средней Азии и Казахстане известно множество петроглифических памятников. В указателе литературы за истекшее неполное столетие до 1975 года дано 170 наименований заметок, статей и монографий, посвященных петроглифам этого региона (Нис-канен, с.88). В последние годы было открыто немало новых памятников, некоторые из которых частично или полностью опубликованы (Самашев, с.523- Оськин, 1977, 0.537- Виноградов и др.* 1976, 0543- Кадырбаев, Марьяшев, 1977; Медоев, 1979). По подсчету .йк.Кабирова только на территории Узбекистана известно более 80 пунктов с наскальными изображениями (1974, с. З).
История изучения наскальных изображений Средней Азии не столь яркая, как это было, например, в истории изучения петроглифов Сибири (Окладников, Мартынов, с.9−21- Дэвлет, 1980, с.5−15). В конце XIX в. петроглифы Средней Азии привлекли внимание крупных русских ученых. Среди них необходимо отметить Н. А. Наследова, Н. СЛыкошина, Н. И. Веселовского, В. В. Бартольда. Некоторые открытия наскальных изображений являются значительным вкладом в историю науки о петроглифах. В 1902 году были открыты Н. Г. Хлудовым петроглифы Саймалы-таша, предварительную работу с которыми цровел А. Н. Бернштам (1952). В 1912 г. топографом Федоровым обнаружена наскальная живопись Зараутсая, опубликованная позже художницей А. Ю. Рогинской (1950). Наскальная живопись Зараутсая и роспись из грота Шахты, обнаруженная В. А. Рановым в Таджикистане в конце пятидесятых годов, являются, по мнению специалистов, древнейшими на территории Средней Азии и предположительно датируются в ранних слоях мезолитом (Формозов, 1969, с.74).
Наскальные изображения кызылкумского междуречья стали известны сравнительно недавно. В 1940 году петроглифы были обнаружены С. П. Толстовым в правобережном Хорезме в северо-западных цред-горьях Султан-Уиздага на песчаниковых буграх Чильпык, Карацтюбе и Беш-тюбе. Свои находки С. П. Толстов датировал эпохой бронзы (1948, с.82). В цредвоенные годы исследования наскальных изображений в нашей стране только начинались и, естественно, что вопрос о датировках подобного материала представлял в то время еще большую сложность навели сейчас. Специалисты считают петроглифы Хорезма не очень древними (Формозов, 1969, с.79). Открытия новых петроглифов в этом районе на таких же песчаниковых поднятиях, позволяют говорить об их датировке более определенно. На буграх 1{аратюбе-3 среди изображений такого же стиля обнаружены фигуры сабель восточного типа ХУ1-ХУШ вв. (Оськин, 1981, с.119).
В конце пятидесятых годов на юге Кызылкумов Х.И.1Духамвдо-вым в горном массиве Каратау близ города Навои были обнаружены петроглифы в урочище Сармичсай. Пожалуй, это одно из интереснейших собраний первобытного искусства на территории Средней Азии. Исследования показали, что наиболее древняя группа петроглифов Сармичсая может быть датирована Ш-П тыс. до н.э. (Каби-ров, 1974, с.16). Если учесть менее значительные находки собраний петроглифов в тех же районах Карат ау на юге Кызылкумов и одно упоминание о группе поздних наскальных изображений недалеко от г. Зарафшан у колодца Сутр алы во внутренних районах пустыни, то на этом, пожалуй, и исчерпывается информация об истории изучения петроглифов Внутренних Кызылкумов (Кабиров, 1972, с.50).
Однако здесь небезинтересно остановиться на первом сообщении о наскальных изображениях Букантау, которое имеет прямое отношение к теме наших исследований. Через Внутренние Кызылкумы из При ар ал ья на юг с глубокой древности были проложены караванные пути и тропы. Одна из таких троп проходила через Букантау. На протяжении многих столетий из колодцев и родников этого горного массива путники брали питьевую воду. При этом они не могли не видеть огромного числа наскальных изображений. В 1834 году появилось сообщение о петроглифах этого района. По-видимому, эту запись следует считать первым сообщением о наскальных изображениях этого района. Ее оставил чиновник 9-го класса, титулярный советник, итальянец по происхождению Петр Иванович (Петери) Демезон (Демезон, с.5), которого и следует считать первооткрывателем петроглифов Букантау. В этой связи на путевых записях П. И. Демезона следует остановиться особо.
Учитель восточных языков военного училища г. Оренбурга.
П.И.Демезоы зимой 1833−34 гг. сопровождал караван в Бухарокое ханство (там же, с.26), шедший из Орской щ) епости. «Мы разбили лагерь, — записал П. И. Демезоы, — на Буканской равнине. На юго-западе от нас вздымались покрытые снегом Буканские горы. Мы перешли их на следующий день в месте называемом Буккали (урочище и родник Бохали в современном написании. В дореволюционном „Боклы“ — А.О.). .Они (казахи — А.О.) обратили мое внимание на изображения людей, повозок и лошадей, высеченных на скалах во многих местах» (там же, с.33−34). Есть в дневнике П. И. Демезона и упоминание колодцев Кырбукана. Однако запись о них сделана путешественником лишь в связи о проблемой воды. «В 20 верстах на восток (от родника Бохали — А.О.) находится колодцы Букан-кудук (современное написание „Кырбукан“ — А.О.). Они были засыпаны хивинцами четыре года назад. Я проезжал их на обратном пути.» (там же). Записи, оставленные П.И.Демезо-ном, для нас важны не только как наиболее раннее сообщение о петроглифах Букантау. Для нас является весьма существенным его восприятие изобразительного материала. Так, нацример, он пишет, что местные жители обратили его внимание на изображения на скалах «людей, повозок и лошадей». П. И. Демезон не мог не видеть сотен фигур верблюдов, но о них в дневнике ни слова. Немного на скалах фигур лошадей и еще меньше изображений людей, а о них он оставил запись. Однако в этих районах нет изображений повозок, тогда как о них П. И. Демезон в дневнике написал. Местные жители, давно утратившие всякие традиционные понятия, связанные с петроглифами, до сих пор солярные знаки в виде креста в круге называют «колесами от арбы». Свои впечатления о «колесах от арбы» и оставил путешественник в своих дневниках как о «повозках» .
Весьма примечательно, что П. И. Демезон записал со слов местных кителей и вариант легенды, связанный с версией о создателях наскальных изображений этого района (см. с. 57, Црилож. Jfe I),.
Полевые записи П. ИДемезона пролежали в архивах сто пятьдесят лет и опубликованы были только в 1983 г.
Таким образом, можно считать, что до начала наших исследований о петроглифах Букантау мы практически ничего не знали.
Основным вопросом в исследованиях петроглифов как Средней Азии так и других регионов нашей страны, явлшгся поиск методов более точной датировки изобразительного материала. Воцрос этот весьма серьезный и в этой связи в печати ведется довольно острая полемика. В особенности это касается петроглифов первобытной эпохи (Окладников, 1966, с. НОФормозов, 1969, с.93- Мартынов, 19 71- Шер, 1980, с.179- Формозов, 1983, с.10).
В каждой из опубликованных работ затрагиваются вопросы семантики. Как правило, они обсуждались на образцах известных композиций, входящих в круг «блуждающих сюжетов». Например, .изображения колесниц, коней — связываются с соленой символикойфантастических животных, драконов — с подземным миром. Сама традиция наскального изобразительного творчества представляется как доказанный элемент архаических культов. Такой подход к историографии цроблемы не был бы ошибочен и для нашей работы, однако это не рас! фывало бы содержания вопроса об истории изучения цроблемы, поскольку главной задачей наших исследований стали поиски возможных структурных признаков и выявление закономерностей в композиционных построениях, т. е. это те аспекты проблемы, которые не являлись ранее предметом специальных исследований. Предыоторию вопроса, скорее, надо было бы искать в работах филологов и фольклористов, разрабатывавших поиски этих системных признаков на своих материалах. Большое значение в методике поиска этих элементов имели работы К. Леви-Строса и В. Тэрнера, появившихся в последнее время в русских изданиях. Но и эти публикации не могут рассматриваться как предшествующий этап, поскольку вопросов, связанных с изучением петроглифов, они не касались. В данном случае учтена лишь возможность поиска каких-то закономерностей в наскальном изобразительном творчестве. На эту мысль постоянно наталкивал факт существования однотипных композиций («блуждающих сюжетов»), найденных специалистами в разных регионах, а танке то, что в последние годы исследователи петроглифов все более настойчиво предлагают версию, связывающую сюжеты в наскальном материале древних эпох с мифологией, хотя специальных работ об этом не написано. Особенно часто эта мысль высказывается относительно петроглифов эпохи бронзы. Некоторым связующим звеном в этих позициях может служить работа французских ученых в оцределении композиционных закономерностей в пещерных росписях палеолита Западной Европы (А.Леруа Гуран). Но и эта работа может быть расценена лишь как фактор косвенного порядка, поскольку слишком велика разница и хронологическая^ территориальная, чтобы сравнивать эти находки с нашими материалами.
Сложившаяся при публикациях петроглифов традиция имеет устоявшуюся и признанную специалистами формулу. Суть ее такова: в работе дается общая характеристика памятника, далееописание материала и иллюстрации, затем — хронология памятника и в конце-анализ и выводы. Этой схемы мы старались придерживаться. Однако сложность и своеобразный характер памятника не позволили строго выдерживать этот порядок. Учитывая в этих исследованиях важность постановки вопросов палеоэтнографического характера, нам цришлось весь материал разделить на две части: основной текст диссертации и приложение. Несмотря на то, что приложение носит вспомогательный характер, каждый его раздел мы старались сделать отдельной, завершенной темой, чтобы читателю, интересующемуся, к примеру, вопросами хронологии или стратиграфии, не приходилось постоянно обращаться к двум текстам (диссертации и приложению). В соответствующих разделах приложения мы повторяли все наши наблюдения, содержащиеся в основном тексте диссертации. Эти повторы несколько увеличили объем приложения, однако такая схема изложения создает удобство для ознакомления с диссертацией в целом.
Несколько слов необходимо сказать относительно альбома с иллюстрациями. Изобразительный материал Кырбукаяа в Приложении Jfc 2 расположен в том порядке, в котором его выбивали древние художники на памятнике. Чтобы легче было работать с альбомом, дополнительный иллюстративный материал расположен с учетом основного текста диссертации и описаний Приложения Jfe I. В конце Приложения В I даны подписи к иллюстрациям Приложения «2.
Таким образом, материалы диссертации распределились следующим образом: исследовательская часть и два приложения (Приложение * I и * 2). В связи с этим необходимо сделать еще одно замечание. При изучении петроглифов исходный материал далеко не всегда позволяет прояснить тот или иной вопрос, а зачастую, не позволяет даже приблизиться к постановке: вопроса. Учитывая это и не стараясь связать весь материал в единое целое, вопросы, которые можно было в той или иной мере затронуть на материалах данного памятника, в диссертации выделены в отдельные разделы с той целью, чтобы они восприми.
— 13 мались как самостоятельные части. 6 зависимости от характера вопросов и наших возможностей объем глав и разделов по содержанию получился неравноценный: одни из них занимают 2−4 страницы, другие 30−40 и более страниц. В конце основного текста диссертации дан список использованной литературы и список сокращений.
Исследования петроглифов у колодца Кырбукан позволяют го ворить о том, что все наскальные изображения этого памятника связаны с миром животных и человека. Идеи, выраженные в наскаль ных изображениях, по-видимому, связаны с ьшфологией. А. А. Формо зов предполагает аналогичные связи петроглифов эпохи бронзы Онежского озера, Кобыстана и Сибири (1969, с.249).Результаты обработки петроглифов основного комплекса позво лили сделать следующие выводы. • Было установлено, что наскальные изображения основного комплекса у колодца Кьфбукан выбивались цреимущественно на цро тяжении двух тысячелетий (П-1 тыс. до н .э .), • Анализ материалов показал, что во П тыс. до н.э. в тради ции изготовления петроглифов существовали оцредеденные иконогра фические закономерности, которые позволяют говорить о вщ) аботке строгого петроглифического «канона» в истории пфвобытного искус ства данного региона. • Стратиграфический анализ наскальных изображений основного комплекса памятника показал, что многие струтстуры канона эпохи бронзы сохраняются в I тыс. до н.э. • Сложные композиционные связи в петроглифах, элементы ско товодческих культов дают возможность утверждать, что собрание петроглифов у колодца Кырбукан являлось святилищем. • Выявленные закономерности в композиционных построениях петроглифов позволяют предполагать, что ведущим нацравлением в религиозных мировоззренческих позициях древних почитателей Ktip;
букана являлся культ плодородия, отражаший интересы скотоводов. На протяжении эпохи бронзы и эпохи раннего железа в изобразитель- 185 ;
ном материале доминирующее положение занимает образ двугорбого верблюда, что может говорить о значительном месте этого животного в хозяйственных интересах древнего общества и важном месте бак триана в идеологии. В свете проблемы доместикации двугорбого верблюда материалы Букантау дают дополнительные данные для об—.
суждения вопроса о Кызылкутлах как возможном месте одомашнивания этого животного. • Петроглифы Кырбукана позволяют понять некоторые элементы космогонических представлений древних насельников Кызылку1−10 В.Эти наблюдения подтверждаются прежде всего тем, что все без ис ключения композиционные структуры имеют иконографическую зависи мость от позиции правый-левый и верх-низ, и в своей основе ори ентируются по странам света восток-запад, а вертикальная ось указывает на представления верх-середина (центр)-низ. Однако ос тается пока неясныгл — может ли вертикальная ось совпадав с лини ей север-юг? Исходя из древних мифологических традиций соседних регионов такую связь предполагать можно, но непосредственно из изобразительного материала это не выявляется. Одновременно с этим необходимо особо подчеркнуть, что в пе троглифах Кырбукана нашла отражение солярная символика, фи этом для нас остается непонятным воцрос об отношении древних почита телей петроглифов к луне. Некоторые композиции других скоплений наскальных изображений Букантау позвоошют предполагать, что лу нарный символ, так же как символ солнца, получил отражение в пе троглифической практике. • Вскрытые иконографические цризнаки в петроглифах Кфбука на, позволиЕШие выявить оцределенные закономерности в расположе нии фигур на плоскости в соответствии с их половой принадлежно стью, совпадают с традицией трупоположения глужчин и женщин в по- 186 ;
гребальных обряцах эпохи бронзы в ближайших к Кызылкумам могиль никах, что может говорить о некоторой близости в мировоззрениях носителей культуры могильников и древних художников Внутренних Кызылкумов. • Засементы мифологических традиций в петроглифах (по линии изобразительного материала и по линии композиционных структур) находят аналогии в погребальных комплексах Западной Сибири окуневс кого времени (плиты могильника Тас-Хазаа)и в традициях героичес кого эпоса Средней Азии («Кьфк-Кыз»), Кавказа («Нарты») и Древ него Двуречья («Эпос о Гилъгамеше»). • Элементы иконографических структур эпохи бронзы Кырбукана в определенной мере перекликаются с неноторыш иконографическими позициями в петроглифах различных регионов всего Евразийского материка, что может говорить о каких-то общих представлениях в первобытную эпоху (блуждающие снжеты), истоки которых остаются неясными — одни могут говорить о стадиальном явлении, другие ;
о взаимствованиях. • Многофигурные композиции эпохи бронзы включают в себя не только сюжеты мифологического характера, но и отражают элементы общественной организации древнего общества, оставившего нам в наследие образцы первобытного искусства. Этот вшрос нам пред ставляется чрезвычайно сложным и более детальная разработка этой проблемы — дело будущего. Однако уже сейчас можно предполагать, что авторы наскальных изображений Кырбукана раннего периода цредставляли общество, устроенное из двух подразделений, каждое из которых имело три подгруппы. Положение этих двух подразделе ний было неравноправным. Лидером в этой организации была группа «Птицы». Однако отношения в обществе создателей петроглифов бы ли более сложными. Об этом с очевидностью говорят системы счета.
в композициях на «2», на «3», на «3 • 2+1», на «4 „3+1“ или 4 В (2+1)+1» и на «4 в 2+2». Однако расшифровать их пока не удает ся. Из этого с очевидностью выявляется лишь то, что во всех структурах эпохи бронзы давлеет образ мужского начала, что мо жет подтверждать мнение специалистов о разложении родового об щества. • Этнографические параллели и визуальный анализ некоторых сюжетов позволяет цредполагать, что исполнение изображений на скалах было связано с проведением обрядов. Одним из элементов этих обрядов мог быть обряд инициации (скорее всего мальчиков). • Отдельные сохранившиеся элементы архаических культов в современных верованиях некоторых народов Средней Азии и Индии, некоторые элементы текстов героического эпоса и данные этногра фических иошгедований позволяют предполагать, что на ранних эта пах развития наскального изобразительного творчества авторами петроглифов могли быть женщины, • Как показывает стратиграфический анализ в эпоху бронзы и в эпоху раннего железного века исполнение наскальных изображе ний было чрезвычайно редким явлением. Вместе с тем хронология памятника показывает, что петроглифы 1Сырбукана пользовались по читанием весьма длительное время. Это подтверждает мысдь многих авторов о том, что архаические верования были очень консерватив ны уже на уровне первобытной истории. • Отражение в петроглифах элементов мифологии и социальной структуры, проявление в них же элементов архаических культов в достаточной мере еще раз подчеркивает полисемантичность перво бытного искусства, а одновременное содержание этих элементов в композициях наглядно подтверждает известный тезис о его синкре тизме. Воцрос о синкретичности первобытного искусства довольно сложен. В. Р. Кабо отметил, что «духовной культуре первобытных народов посвящено немало исследований, но даже лучшим из них нередко црисущ один недостаток. Авторы этих трудов, расчленяя духовную жизнь первобытного общества, выявляя ее структурные элементы, часто забывают о том, что они имеют дело с явлениями, представляющими собой в действительности нечто цельное и нерас члененное, — словом, за анализом не следует необходимый синтез» (Кабо, 1972, 0,271). Наша работа посвящена именно анализу структуры, но не ее синтезу. Но даже на этом уровне совершенно очевидна правота В. Р. Кабо. В связи с этшя необходимо напомнить весьма серьезное замечание А. А. Формозова, «фи изучении памят ников первобытного искусства надо стараться не путать стадиаль ное с генетическим и в особенности не увлекаться сопоставжения ми простейших схематических изображений людей или животных из разных районов. Восцринимая тождество цримитивнейших фигур из двух отдаленных пунктов как доказательство расселения древних племен или синхронности памятников (а это нередко делается), мы можем впасть в большие ошибки. Нам цредотавляется, что вместо случайных сопоставлений единичных изображений сейчас важнее все го выяснить круг сюжетов (разрядка моя — А.О.) первобытного ис кусства, подобно тому, как это делалось фольклористами для уст ного народного творчества (1969, с.21). С нерасчлененностью идейных концепций (о которых говорил В.Р.Кабо), с одной стороны, строгой структурной закономерностью композиционных построений («кругом сюжетов» по А.А.Формозову), с другой, мы встретились при анализе наскального изобразительного материала. На скалах Шфбукана через мифологические сюжеты нашли отра жения идеи, выражающие интересы скотоводов. Однако остается не понятным то, что среди многочиояенных изображений верблюдов и лошадей в ранних петроглифах Кьфбукана нет ни одного изображе ния цредставителей мелкого рогатого скота. Достаточно хорошо известен культ коня у индоиранских народов, однако пока необъ яснимым фактом является то, что в эпоху саков не выбили ни одной фигуры лошади, но выбивали во множестве изображения верблюдов. Вполне возможно, что саки цриняли (или, вернее, црисвоили) ста рые сюжеты, связанные с образами лошадей, выбитые в эпоху брон зы. Не исключая подобной ситуации, параллельно с этим шгла су ществовать и другая цричина — в силу каких-то задач (хозяйствен ных, географических и т. п.) из поголовья животных саки Кызылку мов особо выделяли двугорбого верблюда, Подсчет фигур, выполненных на Кырбукане древними художника ми в двух этапах формирования памятника, дает следующую кфтину, эпоха бронзы эпоха раннего железного века Люди 5 композиций нет всего: 17 фигур Верблюды 7 композиции 7 композиций 7 одиночных фиг. 10 одиночных фиг. всего: 20 фигур всего: 23 фиг, Лошади 4 композиции нет 2 одиночные фиг.^взего: 10 фигур
Кошачьи Птица Кабан Собака Джейран Олень Фантастич.жив.Неизвеотн.жив.эпоха бронзы эпоха раннего железного века 6 конпозиций всего: 13 фигур 3 фиг. ;
-^оме того, необходимо показать пополнение фигурами камня Jfe 5 дайки I и камня Ji 10 дайки 2, которые находятся за граница ми основного комплекса Кырбукана, Камень i& 5 эпоха бронзы Верблюды Птица эпоха раннего железного века I композиция всего: 2 фиг, Одиночные фиг. всего: 2 фиг, Камень Ш 10 Верблюды I композиция всего: 4 фиг. I фигура 2 композиции одиночные фигуры всего: 20 фиг. Итак, на Кырбукане в основном комплексе и на камнях Л 5 и 10 в эпоху бронзы и раннего железного века, т .е. за первый и второй этапы формирования паматника, были выбиты ояедувщие фи гуры (число процента показывает отношение сумглы однотипных фигуР к общему числу изображений данной эпохи).Верблюды Лошади Кошачьи Птица Собака Джейран Олень Фанта стич .жив.Неизвестн"жив.Эпоха бронзы 17 фиг., 2 8, ^ 20 фиг., 33,8^ 10 фиг., 16,9% Эпоха раннего железного века 2 фиг. (камень В 5), 2,7^ 45 фиг., 6 2, ^ 13 фиг., 1 ^ Всего: 59 фиг. 72 фиг. На Кфбукане за вое времена существования святилища выбито 576 фигур (с.68−70).В эпоху бронзы выбито 59 фигур или 10, J^ от общего числа фигур на памятнике. В эпоху раннего железного века выбито 72 фигуры или 12,4% от общего чисяа фигур на памятнике. В нашей работе использована 131 фигура (59+72), что сос тавляет 2 2, ^ от общего числа фигур на памятнике. Эти цифры показывают только группу основного комплекса. За его пределами встречаются фигуры разного времени, которые входят — 192 «^ в число петроглифов всего памятника. Однако ранних изображений среди них немного (единичные экземпляры) и поцравш на них не дадут и одного полного цроцента в сумме фигур какдой исследуе мой эпохи. Таким образом, наш подсчет показывает, что в петроглифах эпохи бронзы самыми многочисленными группами быж: группа вер блюдов (20 фигур), антропоморфная группа (17 фигур) и группа ло шадей (10 фигур).Самой популярной фигурой в эпоху саков продолжало оставать ся изображение двугорбого верблюда (45 фигур).Самой многочисленной группой фигур в обе эпохи является группа верблюда — 65 фигур (20+45), т .е. 49,6^ от общего числа фигур двух эпох (131 фиг.). Если в эпоху бронзы верблюды состав ляли 33,8^ от всех фигур эпохи бронзы, то в эпоху саков уже, со ответственно, — 62,4%.В эпоху бронзы в основном комплексе было выбито 17 антропо морфных фигур, тогда как в сакское врегля — ни одной. Лишь две фигуры лучников в оборонительных доспехах мы видим на ктше В 5. Статистика указывает на какой-то парадокс между поклонника ми святилища и наскальныгли изображениями. Безусловно то, что эко номические и хозяйственные нужды создателей петроглифов эпохи бронзы не получили, судя по персонажам, в наскальнш изобрази тельном материале исчерпывающего отражения. В них были зафикси рованы их космогонические представления и элементы общественной организации. Эти мировоззренческие позиции были объединены общей иконографической структурой, выражавшей идеи культа плодородия. В эпоху саков наскальный изобразительный материал не имеет мно гофигурных композиций. Сюжеты представлены чаще одиночными или двумя фигурами. Иконографические формулы носят более завуалиро- 193 -» ванный характер, нежели в предшествующую эпоху. Статистика в совокупности с исследованиями хронологии ос новного комплекса позволяет • сделать замечания относительно по рядка появления изображений на памятнике во времени. Эти выводы не затрагивают вопросов частотности посещения святилища в древ ности, но сами по себе они достаточно выразительны. В эпоху бронзы было выбито 59 изображений, которые состав ляют 16 композиций и 14 одиночных фигур. Располагаются они в раз ных стратиграфических горизонтах. Для того, чтобы получить при подсчете наименьшее число ошибок, количество композиций мною за вышено до воз южного максимума. Например, сюжет с жеребцами и верблюдами из горизонта IB-A (рис.188) нами анализируется в тек сте как единый композиционный комплекс, тогда как в статистичес ком анализе они учтены отдельно — отдельно композиция с жеребца ми и отдельно с верблюдами. В горизонте 9-А (рис.132) в фигурах.
4, I I и 13 мы учитываем три этапа в построении композиции. Отсао да и появилась цифра 14-ти одиночных фигур, которая включает и одиночные фигуры, и отдельные этапы формирований некоторых ком позиций. Если мы цредставим себе всю сумвлу 30-ти художественных решений (16 когшозиций+14 отдельных элементов) только в послепо ват ельном хронологическом варианте, то увидим, что исполнение петроглифов в эпоху бронзы было чрезвычайно редким явлением, Иными словами, на более чем тысячу лет приходится тридцать сеан"^ сов работы древних художников. Для Кырбукана это точная харак теристика в ее максимуме. Допуск может быть только в сторону уменьшения этого показателя, если принять во внимание возмож ность одновременного исполнения некоторых композиций. Однако даже и эта цифра становится еще более сжатой во времени, по скольку основная часть и многофигурных композиций, и некоторых.
одиночных фигур была выполнена до середины П тыс. до н.э. В этот период на Кирбутсане было выполнено 37 фигур из общего чис ла 59 фигур эпохи бронзы, т .е. 62,7%.В эпоху саков художники 1Сырбукана были более активными. За половину I тыс. до н.э. здесь было выбито 18 композиций. Но из 72 фигур — фундаментальных изображений очень мало и общую сумму фигур дают мелкие фигуры животных, которые разбросаны по скалам горного массива Бзгкантау многими тысячами. На этом фоне ярко вы деляется эпоха бронзы, во время которой Шфбукан был действи тельно ярким святилищш, тогда как впоследствии, в эпоху ранне го железного века, главная культовая обрядность, по-видимому, переместилась в иную сферу творческой деятельности и наскальное изобразительное творчество стало каким-то анахронизмом. Возмож, но это и явилось следствием постепенного затухания традиции на скального изобразительного творчества и в последующие эпохи. Но процесс этот уже начинает ощущаться в эпоху поздней бронзы, по скольку основная часть святилища была выполнена, как указывалось, до середины П тыс. до н.э.Во Внутренних Кызылкумах такое святилище как Кырбукан не единственное. Только в Букантау известно не менее четырех точек о крупным сюплением петроглифов, в которых имеются материалы и эпохи бронзы и сакокого времени. Поэтому 1файне необходимо в дальнейшем, проделав подобную работу на других памятниках, срав нить их между собой. При этом шгут выявиться чрезвычайно инте ресные взаимосвязи и взаимозаменяемости и в композиционных струк турах, и в сюжетных построениях. Вполне вероятно, что могут про ясниться причины полного отсутствия одних групп изображений на одном памятнике и их появление на другом. Конечно, при этом име ется в виду сравнение синхронных сюжетов. Ш не исключаем в.
дальнейшем возможность постановки воцроса о целенаправленном ис пользовании того или иного скопления: петроглифов.^ 0 касается редкого исполнения изображений на скалах Выр букана, то мокно предполагать, что, во-первых, одна и та же груп па людей могла выбивать петроглифы в разных местах как Букантау, так и в других районах Кызылкумов. Во-вторых, само население в горах и в пустыне могло быть не стабильным. Возможно и третье цредположение. Многие поколения посетителей Вфбукана в древно сти могли использовать старые композиции. Они могли их поднов лять (цредположим, заново прокрашивать) и совершать обряды на старых образцах без выколотки новых изображений. Несмотря на то, что мы так и не можем разобраться во внут ренних смысловых толкованиях саожетных развитии композиций, все же кое-что о людях, оставинпих нам петроглифы мы знаем. Основным занятием их в горах Букантау было скотоводство, которое и полу чило отражение в рисунках на скалах. До сих пор пастбища Букан тау могут использоваться сезонно, для летнего выпаса скота. Ви димо, эта «система существовала и в древности. Все традиционные перегонные тропы и караванные пути цроходят шмо родников и ко лодцев, некоторые из которых существуют многие тысячи лет. Рус ская армия в конце XIX века во время похода в Хиву двигалась из Оренбурга по древнему маршруту через Букантау и солдаты ос тавили свои надписи об этом на скалах у родника Бохали среди пе троглифов первобытной эпохи (рис.69).О сезонном выпасе скота в песках Кызылкумов в эпоху разви той бронзы (вторая половина П тыс. до н.э.) пшпет М. А. Итина. При переходе к цроизводящему хозяйству ирригационное земледелие со четалось со скотоводством (Итина, 1977, с.203). Правда, М^А.Ити на предполагает, что пески коренного берега юяшой Акчадарьинской.
дельты осваивались древними пастухами недалеко от оседлых земле дельческих поселений (там же).Основная цель нашей работы состояла в том, чтобы цровести исследования группы петроглифов у колодца Кфбукан, Причем глав ной тшой исследований было изучение структуры, стратиграфии, композиции и относительной хронологии. Кое-чего в этом направле нии нам достичь удалось. Кырбукан — уникальный памятник. Но уни кален он не только петроглифами са^ жьш по себе. Подобные матери алы встречаются и в Средней Азии, и в Казахстане, и в Сибири. За мечательна ситуация, в которой он расположен, У подножья компакт ной группы ровных вертикальных базальтовых скал с глубокой древ ности существует несколью колодцев. Колодцы неглубокие — до 3−4 метров. В низинах долины подпочвенная вода в благоприятные сезо ны выступает на поверхности бурыми пятнами и, нацример, верблю ды, разрывая песок, могут добыть себе воду. Вокруг этого места раскинулись прехфасные летние пастбища. В горах добывалась медь, бирюза и, позже, железо. Здесь же металлические руды проходили первичную обработку, породы, содфжащие бирюзу, — обогащение. Все эти благоприятные условия создали цредпосылки для посещения этих мест и выбора скал Кырбукана для святилища. Ограниченность хорошей скальной поверхности вынудила создателей святилища на носить изображения одно на другое. Древние художники делали это с таким расчетом, чтобы принести наименьший ущерб изображениям выбитым ранее, что позволило нам ставить воцросы об относитель ной хронологии материала и помогло увидеть памятник в его разви тии, В редких случаях можно отметить утраты древних рисунков из-за работы последующих поколений художников. Основная идея наскальных изображений была связана с древни ми верованиями. Главным стержнем этих верований был культ плодо родия. Здесь же были заложены мифологические концепции, элементы общественной структз? ры и хозяйственные интересы скотоводов. Бо лее детальное исследование этих проблем — дело будущего. Но уже сейчас мшно на наглядных примерах обсуждать вопрос о синкретич нооти первобытного искусства, удаленног/от нас на четыре тысячи лет. «Разорванность» в петроглифических композициях может быть разорванностью сюжетной, но сам сюжет подчинен строгой общей гж ровоззренческой концепции. Это мы видим на Шрбукане с достаточ ной очевидностью. Однако, утверждая эти связи, мы все-таки не можем с уверенностью говорить о том, в какой сфере мифологичес кого и религиозного регламента располагаются персонажи. А. То карев говорит, что, «по-видимому, можно считать установленным, что одно и то же верование у одного и того же народа принимает то анимистический, то магический характер, у одних людей так, у других иначе, а еще чаще оно вообще не имеет отчетливо оформ ленного характера» (1964, с.20).Однако, как бы то ни было, совершенно ясно, что переход от присваивающего хозяйства к производящему, развитие ирригационной системы земледелия и скотоводства, разложение родовых отношений и разделение труда по половым признакам — все это и явилось теми цричинами, на основе которых развивалась и изменялась идеология общества. От нее прежде всего и зависело развитие и изменение в наскальном изобразительном творчестве.
