One's self и oneself как способы репрезентации концепта Я в современном английском языке

Общетеоретической целью работы является исследование способов выражения (репрезентации) концепта Я в современном английском языке.

Объектом исследования выступают единицы one’s self и oneself в конструкциях1 «One's Adj self' и «NV oneself X» 2 в современном английском языке.3.

На современном этапе развития лингвистики нет необходимости доказывать, что концепт «человек» — ключевой концепт любой культуры, без анализа содержания которого невозможно её адекватное описание: «место любой реалии в системе культурных ценностей — независимо от того, принадлежит эта реалия рукотворному или нерукотворному миру, — может быть определено лишь через ту роль, которую играет по отношению к этой реалии человек» (Розина, 1991, 52). Человек запечатлел свой образ в языке. «Он отразил в языке всё, что узнал о себе и захотел сообщить другому.: свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект, своё отношение к предметному и непредметному миру, природе — земной и космической, свои действия, своё отношение к коллективу людей и другом} человеку. Почти в каждом слове можно обнаружить следы человека. Язык насквозь антропоцентричен. Присутствие человека даёт о себе знать на всём пространстве языка, но более всего оно сказывается в лексике и синтаксисесемантике слов, структуре предложения и организации дискурса» (Арутюнова. Под конструкцией понимается формальная модель, в которой все члены лексически маркированы. N — имя в позиции подлежащего, V — глагольный предикат, а X — все остальные возможные члены предложения, в том числе нуль. В рамки данного исследования не входят конструкции, в которых местоимение oneself употреблено как часть предикатного актанта, вследствие чего последний может разворачиваться в целое предложениеа также немногочисленные.

1999, 3). Следовательно, представление об образе человека формируется в современной лингвистике «по данным языка» (Апресян, 1995аБулыгина, 1997; Логический анализ языка, 1999 и др.).

Однако в нашей работе мы исследуем не образ человека, а концепт Я1 (Self) «по данным языка», вследствие чего мы разводим эти два понятия. Дело в том, что в англоязычной литературе для обозначения человека как личности существует два термина: Self и Personality. В энциклопедическом словаре Р. Е. Ашера отмечается, что Self — это ядро (соге) человеческой личности (Personality). включающее её интересы, эмоциональные состояния, физические особенности и т. д. (Denzin, 1994, 3795). Я человека, таким образом, является как бы «внутренним зеркалом», которое отражает то, как человек воспринимает сам себя (Adler, 1991, 26). Personality определяется значительно шире — это человек как носитель каких-то свойств, отличающих его от себе подобных, и человек как член общества (Там же, 30- Britannica, 1994, V. 25). Следовательно, концепт «человек» — значительно шире концепта Я, и поэтому анализ первого концепта не входит в задачи нашего исследования.

Онтологический статус концепта Я устанавливается в нашем исследовании на уровне референциальной концептуализации, в сферу которой входят «ментальные основы понимания и продуцирования речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются (репрезентируются) и участвуют в переработке информации» (Демьянков, 1994, 19). Концептуальный уровень. конструкции, в которых глагол вообще не употребляется без местоимения oneself (to pride oneself, to bethink oneself).

1 Здесь и далее в нашей работе мы используем именно такое написание слова Я по аналогии с английским I. Носители английского языка не зря выделяют местоимение I в письменной речи: вероятно, они подобным образом подчёркивают значимость этого слова не только в языке, а также и в своей картине мира. таким образом, определяется как «сфера сознания, где происходят ментальные перехваты воспринимаемого, воображаемого, осознаваемого — мыслимого и определяются способы его представления.1 Концептуальный уровень относительно автономен по отношению к уровню языковому. Языковое подчинено концептуальному, то есть язык — мысли, что приводит к неавтономности семантики языковых элементов и структур. Между концептуальным и языковым уровнями не существует абсолютного соответствия, о чём свидетельствует факт несводимости к единой системе вариативных систем естественных языков. Процесс перехода от ментального (концептуального) к языковому проходит через многие этапы, часть из которых поддаётся ощущению и осознанию» (Серебренникова, 1997, 51 — 52).

На протяжении долгого времени лингвистика изучала не язык как таковой, в единстве телесного и духовного его аспектов, но лишь «грамматический, синтаксический, семантический скелет языка». Именно по этой причине не удавалось перекинуть мостик от языка к мышлению, нащупать связующее их начало. Между тем не скелет, а душа языка, то есть опредмеченное в нём мировоззрение, идеология, система ценностей, напрямую связывает его с душой говорящего субъекта, его внутренним миром, мышлением. Концептуальный анализ языка как раз и позволяет нам заглянуть в его душу и тем самым заполнить пропасть между языком и мышлением (Борухов, 1991, 116). Следовательно, как отмечает Н. Д. Арутюнова, «в концептуальном анализе.

1 Необходимость перекодирования содержательных структур языка в структуры знания осознавалась ещё А. А. Потебнёй, который говорил о том, что слово является «формой мысли», в нём «совершается акт познания». В лексическом значении А. А. Потебня усматривал две ипостаси: «ближайшее» значение, общее для носителей языка, и «дальнейшее» — знание об обозначаемом, характерное для того или иного носителя языка (Потебня, 1958, 17 — 20) (ср. также разграничение форматного и содержательного понятий, лежащих в основе учитываются сведения, относящиеся к любому уровню языка грамматическому, лексическому, коммуникативному" (Арутюнова, 1988, 7 — 8). Несмотря на то, что семантический анализ отдельного слова и его концептуальный анализ обнаруживают немало точек соприкосновения, их различие сказывается в том, что первый направлен на установление языкового значения и формы его реализации в виде определённой совокупности денотативных, сигнификативных и коннотативных компонентов значения, тогда как концептуальный анализ предполагает скорее поиск тех концептов, которые подведены под тело одного знака или той когнитивной сферы, которая охвачена знаком. «Семантический анализ связан с разъяснением слова, концептуальный анализ — идёт к знаниям о мире» (Кубрякова, 1991, 85).

Концептуальный анализ как метод исследования имеет несколько разновидностей, в которых в зависимости от того, какие концепты подлежат рассмотрению, превалирует внеязыковая или же языковая направленность. Если речь идёт о концептах, за которыми стоят конкретные предметы объективной действительности, большее значение приобретает внеязыковая направленность, наблюдение, интуиция исследователя СМеггЫска, 1985). Иногда предпочтение отдаётся анализу языковых форм (Апресян, 1995, т.1, 38). Но гораздо чаще применяется сочетание неязыковых и языковых данных, особенно если исследование связано с достаточно абстрактными концептами (Арутюнова. •.

1988; Яковенко, 1995; Булыгина, 1997; Чернейко, 1997; Логический анализ языка, 1999 и др.). Концептуальный анализ, таким образом, это исследование, для которого концепт является объектом анализа. «Смысл концептуального анализа — проследить путь познания смысла концепта и записать результат в формализованном семантическом языке» (Телия, 1996, 97). значения у С. Д. Кацнельсона: формальные понятия он называл «народными», а содержательные — «личными» (Кацнельсон, 1986, 20 — 25).

Концепты выделяются в структуре концептуального уровня. Они «покрывают опыт, общий для всех людей, данный в ощущении и осознании сущего — открытого для человека — мира: явлений, предметов, существ, их свойств, деятельных проявлений и отношений. Эти концепты, имея естественную всеобщую природу, обеспечивающуюся единством мира и человека, содержат одновременно и культурную „составляющую“, отражающую опыт данного коллектива в данных условиях внешнего мира. Принцип единства мира и человека определяет и саму возможность концептуального подхода к языку» (Серебренникова, 1997, 51). Из этого следует, что концепт должен получить «культурно-национальную «прописку» «(Телия, 1996, 96). В соответствии с этим положением представляется правомерным предположить, что концепты соотносятся с «культурной компетенцией носителей языка». «Концептуальное наполнение этой компетенции — одна из характерных черт менталитета народа» (Там же, 231). В языковой системе, таким образом, опредмечено мировидение народа и его миропонимание, осознаваемые в контексте культурных традиций1, которые и составляют сущность концептов.

Отметим, однако, что термин «концепт» имеет в лингвистике неоднозначное толкование. Употребляющая слово concept А. Вежбицкая, например, безусловно имеет в виду наивное понятие, так как в своих работах она занимается проблемами соотношения мышления с естественным (natural), повседневным языком (Wierzbicka, 1985). Так, Р. М. Фрумкина приводит экспликацию термина «концепт» А. Вежбицкой: концепт — «это объект из мира „Идеальное“, имеющий имя и отражающий определённые культурно-обусловленные представления человека о мире „Действительность“. Сама же Мысль о взаимодействии языка и культуры, как известно, восходит к ряд) высказываний В. Гумбольдта, который говорил о том, что язык связан с формированием духовной силы нации (Гумбольдт, 1984) (ср. также мысль А. А Потебни о влиянии „народного духа“ на язык). действительность, по мнению А. Вежбицкой, дана нам в мышлении (не в восприятии) именно через язык, а не непосредственно» (Фрумкина, 1992, 3;

1995, 90). Ю. С. Степанов приравнивает концепт к понятию (Языкознание, 1998), A.A. Уфимцева — к общему смыслу слова (Уфимцева, 1986, 19). Своеобразное толкование этого термина даёт Д. С. Лихачёв, для которого концепт — это «своего рода „алгебраическое“ выражение значения, .которым мы оперируем в своей письменной или устной речи. Концепт позволяет отвлекаться от мелочей и преодолевать существующие между общающимися различия в понимании слов и их толковании». Концепт, по Д. С. Лихачёву, подменяет значение слова и одновременно шире и богаче значения, так как включает в себя личный опыт говорящего (Лихачёв, 1993, 6).

Многие авторы рассматривают концепт, прежде всего, с точки зрения заключённой в нём ментальной (внеязыковой) информации об именуемом фрагменте/объекте действительности. Так, например, Е. С. Кубрякова определяет концепт как «термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человекаэто оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отражённой в человеческой психике» (Кубрякова,.

1996, 90). Концепт, как «ментальная сущность» (Фрумкина, 1992, 3), — «это всё то, что мы знаем об объекте, во всей экстенсии этого знания», то есть вся совокупность знаний об обозначаемом «во всех его связях и отношениях, и он отвечает на вопрос «Что известно об этом?» (Телия, 1996, 97, 100). Информация, заключённая в концепте, может включать в себя сведения о чувственно •воспринимаемых свойствах предмета наименования и его функциях (Miller,.

1976), данные о когнитивных характеристиках соотносимого с языковой прототипа (Лабов, 1983; Лакофф, 1995; Rosch, 1978; Taylor, 1989). а также целый ряд других сведений как конкретного, так и абстрактного характера. Авторы, определяющие специфику словесного концепта путём обращения к активируемым словом внеязыковым сущностям (образам, представлениям, фреймам и т. д.), опираются на ряд теоретических положений, суть которых сводится к тому, что семантические (языковые) и ассоциируемые с ним концептуальные (мыслительные) структуры являются тождественными с точки зрения заключённой в них ментальной информации (1аскеп<�Зо5? 1986), что значение равным образом вбирает в себя как языковое, так и неязыковое знание. (Ьаг^аскег, 1983). Данные теоретические положения позволяют сделать вывод о том, что заключённая в слове языковая концептуализация именуемого объекта действительности находит своё отражение в содержании активируемых словом ментальных структур, к которым относятся представления, образы, понятия, а также схемы, фреймы, сценарии и т. д. «Указанное содержание составляет основу содержательной концептуальной информации, передаваемой той или иной лексической единицей, выступающей в качестве носителя языкового концепта. Концептуальное содержание лексической единицы можно определить при опоре на её словарное толкование, а также с учётом особенностей её функционирования в конкретных высказываниях» (Хрисонопуло, 1999, 8).

Отметим, что в лингвистике существует направление, которое издает предметно-качественное представление человека в языке. Это значит, что «образ человека по данным языка» исследуется на основе привлечения к анализу широкого ряда языковых структур, составленных преимущественно знаменательными частями речи (существительным, глаголом, прилагательным) (Апресян, 1995аБулыгина, 1997). На основе этих языковых структур изучаются «модусы» устройства человеческого существа: перцептивный, ментальный, эмотивный, волитивный. При этом образ человека описывается с помощью семантических примитивов, которые являются «своего рода лингвекультурными изоглоссами», отражающими «стереотипы» языкового и более широкого культурного сознания (Апресян, 1995, т. Н, 350). Местоименные же единицы оставались за рамками этого направления.

Однако местоимения привлекали к себе внимание на всём протяжении развития научной мысли о языке и продолжают оставаться одним из центральных объектов исследования в современной лингвистике, так как они «являются основным средством персонального дейксиса, играющего значительную роль в когнитивной системе языка и реализации их коммуникативной функции» (Серебренникова, 1997, 3- 1998, 3). Соотносясь способом указания с человеком говорящим, местоимения представляют в языке человеческое существо в процессе осмысления мира и самого себя в этом мире, образуя центр понятийной сферы персональности и её опорной точкисубъективности (Бенвенист, 1974, 285 — 300).

На современном этапе развития теории местоимений следует считать достаточно аргументированным положение о том, что местоимения не являются «пустыми словами», употребляющимися вместо имени, как это можно было заключить исходя из перевода латинского ргбпбшеп (Вольф, 1974, 4- Кравченко, 1996, 122). Это следует из того, что наряду с грамматическим в местоимениях выделяется собственно лексическое (значение местоимения, «будучи грамматическим по содержанию, по своему положению и оформлению в языке оно (местоимение, — Л.А.) является лексическим» (Смирницкий, 1959, 181)), а также местоимённое значение, так как местоимения «обозначают отношение самого мыслящего к тому, о чём он мыслит» (Пешковский, 1956, 139). Отмечается также способность местоимений своей грамматикой и семантикой выражать некоторые сущностные признаки лица: местоимения имеют своё собственное означаемое, причём построенное довольно сложным образом. Его можно представить в виде комбинации дифференциальных признаков, которые отражают разные аспекты функционирования местоимений и находятся в сложных отношениях друг с другом (Вольф, 1974, 4). Основное своеобразие местоимённого значения заключается в том, что «местоимения обладают понятием указательности и характеризации лица-референта, выделяемым человеком-субъектом в качестве предмета мысли и речи» (Селивёрстова, 1988, 4) (выделено нами, — JI.A.). Местоимения, таким образом, рассматриваются как «слова-носители особых общих смыслов, которые охватывают разные уровни языковой системы» (Шведова, 1995, 3). Более того, местоименное значение таково, что оно «задаёт способ представления лица, но не несёт в себе развёрнутого содержания, которое бы соответствовало заданному видению предмета мысли и речи. Соответствующая данному видению предмета характеристика не принадлежит самому значению местоимения, но восполняется на уровне представления, имплицируется заданным способом видения лица, составляет пресуппозиционный фонд данного местоимённого знака» (Серебренникова, 1998, 5) (выделено нами, — Л.А.).

В данной работе объектное местоимение oneself выступает как семантически нагруженное и представляет характеристику лица. Это местоимение выражает осознание человеком самого себя, своей индивидуальности, своего индивидуального духа в его определённом состоянии и в особый момент интроспективного созерцания. Представляется, что никакой другой именной элемент в английском языке не способен к выражению данного смысла. В высказывании местоимение oneself появляется тогда, когда есть необходимость вычленить в категории лица особые смыслы. В таких случаях лицо оценивается, говоря словами Е. Ф. Серебренниковой, как «носитель некоторых особенных признаков, известных говорящему и другим участникам ситуации из прошлого либо непосредственно пережитого опыта, в результате которого оформилось представление об его индивидуальных особенностях» .

Серебренникова, 1997, 46). Функциональная природа местоимения oneself не столь однозначна. В референтном плане субъект действия и инстанция, на которую указывает местоимение oneself, более или менее тождественны др>т другу (что собственно и позволяет нам говорить о функции рефлексивности), а с точки зрения языка oneself указывет не на субъекта, а на специально представляемую его объектную ипостась. В связи с этим неоднозначной оказывается и общая семантика местоимения oneself: с точки зрения собственно языковой она определяется как объектная, а с точки зрения репрезентации отношений действительности она является субъектной (Берестнев, 2000, 51).

Английский язык, в отличие от многих, других имеет ещё одну специальную единицу self (определяемую в словарях как существительное), которая противопоставлена личному местоимению. Self употребляется в английском языке там, где в других языках используется местоимение первого лица единственного числа, ср.: лат. alter egoрус. моё второе/лучшее янем. mein Ich1.

В нашем исследовании мы изучаем признаки концепта Я, вычленяемые посредством oneself и self, которые существуют на глубинном семантическом уровне. Вслед за В. Г. Гаком под глубинным семантическим уровнем мы понимаем лексико-синтаксическую структуру, в которой отношения между членами предложения «иконически» отображают реальные отношения между элементами процесса (Гак, 1969, 79 — 80), следовательно, глубинная структура предложения — это система выражаемых в предложении смысловых отношений, а поверхностная структура — реально употребляемая в процессе языковой коммуникации грамматическая форма (Бархударов, 1973, 54). Всё это становится возможным вследствие того, что поверхностные синтаксические.

1 В английском языке также встречается заимствование из латинского — ego, но это редкое и не типичное употребление (см. глава I, 1.2). структуры всегда ориентированы в сознании носителей языка на структуры глубинные, иконически воссоздающие реальное положение дел. Такой глубинный семантический анализ конструкций с one’s self и oneself возможен в рамках когнитивного лингвистического направления, которое на первое место ставит в языке его познавательную функцию. Исходным положением этого направления является «признание внешнего по отношению к человеку существования реальной действительности, которая подвергается фундаментальной структурации через понятийные и языковые категории: в этом отношении язык является системой отражения объективной реальности, складывающейся в процессе познавательной деятельности человека, орудием этого процесса и важнейшим способом представления знаний. Отсюда стремление установить сущность уже структурированного понятийного содержания в его детерминирующей связи, которая определяет долингвистическое концептуально структурированное содержание мыслимого, предшествующее его лингвистической структурации в системе языка и проявляющееся в момент речи» (Серебренникова, 1997, 50).

Важным моментом является то, что человек осознаёт себя как целое, как тождество самому себе (Кон, 1984, 15 — 19), но вместе с тем предполагает наличие огромного количества признаков, вычленить которые способны в английском языке только местоимение oneself и существительное self. Так. существует мнение о том, что человеческое Я — прижизненное, многогранное, постоянно изменяющееся образование. Психологи считают что «у каждого человека есть несколько Я (selves), каждое из которых пользуется словом Я для самоописания. В один момент присутствует одно Я, а в другой — другое, которое может испытывать симпатию к предыдущему Я,.а может даже и не знать о существовании другого Я (Speech, 1989, 321).

Противоречивый характер человека отмечается и в философии. Так, Н. А. Бердяев говорит, что человек — это «существо богоподобное и звероподобное, высокое и низкое, свободное и рабье, способное к подъёму и падению, к великой любви и жертве, и к великой жестокости и беспредельному эгоизму» (Бердяев, 1995, 12). Человек в нашем сознании, таким образом, представляет собой исключительно сложный концепт, который объединяет в себе все аспекты, характеризующие его, такие как, например, мысли, переживания, эмоции, мотивацию, действия и т. д. Отличительной чертой человека является многоплановость (multiple personality). Согласно определению И. Хэкинга, многоплановость человекаэто «присутствие в одном индивидууме двух или более личностей, каждая из которых доминирует в определённое время» (Hacking, 1995, 8)1, но и в одно время «в одном теле может присутствовать более чем одно „я“ (self)» (Bernard, 1973, 15).

Многоплановый характер человека отражается и в языке, представляя образ человека как состоящий из множества Я (selves):

1 Интересным в этом плане представляется стихотворение В. Ходасевича «Перед зеркалом»: Я, я, я. Что за дикое слово!

Неужели вон тот — это я? Разве мама любила такого, Жёлто-серого, полуседого И всезнающего как змея?

Разве мальчик в Останкине летом Танцевавшиий на дачных балах, -Это я, тот, кто каждым ответом Желторотым внушает поэтам Отвращение, злобу и страх? Разве тот, кто в полночные споры Всю мальчишечью вкладывал прыть Это я, тот же самый, который На трагические разговоры Научился молчать и шутить?

Each of us has a thousand selves. That’s what Gurdjieff said. There is no permanent and unchangeable I (Davidson) (Пример Jl. M. Ковалёвой).

Человек как бы «изнутри» приходит к осознанию компонентов, существующих в нём. Как отмечает Д. Перкинс, «человек может быть лучше осознан. не как прочное ядро, а как совокупность и множество соучастий» (цит. по Bruner, 1990, 107). Следовательно, существование нескольких личностей в человеке, или разделение человека на несколько частей, является в какой-то степени необходимым «условием» для развития и существования каждого человека и должно изучаться и в лингвистике.

Итак, идея Я является центральным понятием не только философии и психологии, но и лингвистики. Сегодня представляется возможным связать эти науки воедино благодаря концептуальному подходу к языку.

В соответствии с общетеоретической целью в диссертации решаются следующие задачи:

1. Устанавливается онтологический статус концепта Я на уровне референциальной концептуализации (то есть к чему именно в концепте Я (лицо/человек1) относятся self и oneself).

2. Определяются основные области/направления этой концептуализации, в связи с чем сопоставляются признаки Я, существующие в психологии, и признаки Я, выделяемые посредством self и oneself в языке.

3. Доказывается незалоговая природа возвратных конструкций в современном английском языке.

4. Устанавливается функциональное единство форм one’s self и oneself.

5. Исследуется структура концепта Я в конструкции «One's Adj self' в русле концептуального подхода к языку, в связи с чем анализируются: а) концептуализация субъективного мира человека, его сознание и самосознание, составляющие его самостьб) концептуализация временных параметров человека, составляющих его субъективный мир.

6. Исследуется структура концепта Я в конструкции «NV oneself X», в которой концептуализируется его объективный мир, в связи с чем анализируются: а) семантические отношения «целое — целое», «часть — целое» между oneself и антецедентным субъектом в конструкции с предикатами физической деятельностиб) метафорические сдвиги в глаголе и изменения в признаке, концептуализируемом в конструкции с предикатами физической деятельностив) семантические отношения между oneself и антецедентным субъектом в конструкции с предикатами духовной деятельности и чувственного восприятия.

Актуальность предпринятого здесь исследования определяется живым интересом современной лингвистики как к процессу, так и к результатам концептуализации действительности средствами языка, а также особым вниманием к концепту «человек» .

Научная новизна работы вытекает из самой попытки изучить языковое выражение человеческого самосознания и связать языковые данные с результатами психологического анализа и философских штудий. В результате 1) выявлено существование специализированной системы для выражения представления человека о самом себе- 2) установлено, что в этой системе Соотношение itself с референтом-предметом и референтом-животным относится к переферийной референциальной области, вычленяемой при находят выражение как объективные, так и субъективные признаки человека: признаки человеческой самости (самосознания) и её компоненты, возрастные v параметры концепта Я, а также его физические и духовные признаки- 3) выявлен и описан концепт Я в современном английском языке- 4) установлено функциональное сближение one’s self и oneself, выделяющее self и oneself в особую группу лексических единиц- 5) доказано, что конструкции «NV oneself X» не входят в сферу залога- 6) подтверждено, что даже при кажущемся референциальном тождестве антецедентного субъекта и анафорического объекта oneself они семантически неоднородны- 7) выявлена возможность метафорического сдвига в семантике глаголов физического действия, влияющего на концептуализацию признаков антецедентного субъекта.

В основу исследования положена методика концептуального, дефиниционного, контекстуального анализа, использовались трансформации.

Материалом для исследования послужили примеры, извлечённые из художественных произведений английских и американских авторов, а также англоязычных газет и журналов. Привлекались данные толковых и энциклопедических словарей английского языка. Всего проанализировано около 2000 примеров.

Теоретическая значимость проведённого исследования заключается, во-первых, в выявлении специализированной системы концептуализации представлений человека о самом себе, во-вторых, в доказательстве того, что конструкция «NV oneself X» не входит в сферу залога, так как местоимение oneself является семантически нагруженным словом, служащим для указания на признаки лица в определённых ситуациях, в которых проявляются его индивидуальные свойства. персонификации, и здесь не рассматривается.

Практическая ценность работы состоит в применении полученных данных в курсе по общему языкознанию, в спецкурсах и спецсеминарах по V лексической семантике, при составлении учебных пособий, при руководстве курсовыми и дипломными работами. Результаты исследования могут оказаться полезными в практике преподавания английского языка.

Апробацш работы: по теме диссертационного исследования были сделаны доклады на III и IV международных научно-практических конференциях «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» в Иркутской государственной экономической академии (июнь 1998, июнь 1999), а также на кафедре английской филологии в Уссурийском государственном педагогическом институте (апрель 2000) и на кафедре теоретической лингвистики Иркутского государственного лингвистического университета (сентябрь 2000).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Онгологизация концепта Я в современном английском языке осуществляется через one’s self и oneself в конструкциях «One's Adj self' и «NV oneself X», которые функционально максимально близки и служат в языке для вычленения признаков, составляющих сущность этого концепта.

2. В концепте, как в мыслительной структуре, отражается осознание человеком своей противоречивости, наличие духовного и физического начала.

3. В концепт Я входят следующие признаки: самосознание человека и его компоненты — когнитивный, эмоциональный, оценочныйреальное Я человека, состоящее из Я — родителя, Я — супруга, Я — профессионала в широком смысле, Я — отчуждённогоидеальное Я человекаего временные параметры, включающие биологический возраст, психологический, социальный и хронологическийпризнаки, связанные с изменениями во внешнем виде, осознаваемые человеком, которые отражаются в конструкции «One's Adj self'.

4. Отношения между oneself и субъектом в конструкции «NV oneself X'1 весьма неоднородны: даже если это отношение «целое — целое», то подлинное тождество субъекта и объекта, постулируемое в лингвистике при описании возвратной конструкции, часто отсутствуетесли это отношение «часть — целое», то частью может быть как физическая часть референта, обозначенного антецедентным именем, при предикатах физического действия, так и его ментальные, волитивныё, эмоциональные элементы при предикатах духовной деятельности и чувственного восприятия.

5. В конструкциях «NV oneself X» вычленяются следующие признаки: предметный аспект человека, основой которого является его физическое Я. которое, включающее в себя части тела, одежду, имя человека: деятельностный аспект Я человекадуховное Л, включающее в себя ментальные, волитивныё, эмоциональные признаки.

6. Концепт Я обладает субъективными и объективными признаками. Субъективные признаки включают в себя сознание, самосознание и самооценку человекаа объективные признаки отражают физические и духовные элементы концепта Я.

7. При метафорических сдвигах в семантике глаголов от сферы значений физического действия по направлению к сфере ментальной в конструкции «NV oneself X» происходят изменения, oneself вычленяет в антецедентном субъекте следующие признаки: физическое Я, внутренний мир Я человека, его положение и отношения в социуме, чувственную сторону Я человека, мыслительную деятельность.

8. Конструкция «NV oneself X» не входят в сферу возвратного залога, поскольку в ней наблюдается асимметрия/симметрия отношений лингвистических единиц к единицам референциального уровня.

9. One’s self и oneself функционально и семантически однородны. Self и oneself должны объединяться в одну группу.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка литературы, а также использованных словарей и источников примеров. Для иллюстрации изложенного материала применены таблицы.

Выводы по четвёртой главе.

1.В концептуализации признаков Я в конструкции «NV oneself X» с глаголами духовной деятельности и чувственного восприятия участвуют только те конструкции, где местоимение oneself не является частью эксплицитного предикатного актанта, а выступает в функции дополнения в синтаксически и семантически простом предложении.

2.В конструкции с глаголами духовной деятельности местоимение oneself концептуализирует духовное Я. Употребляясь с одним и тем же глагольным предикатом, местоимение oneself способно отражать разные аспекты духовной жизни, входящие в концепт Я. Сочетаясь с глаголами духовной деятельности, oneself концептуализирует ментальную, волитивную и эмоциональную стороны душевной жизни Я, в связи с чем в концепте Я выделяются признаки внутреннего состояния Я: характер, образ жизни, привычкиопределённое социальное положение, определённые обязательства по отношению к себе и другим людям, чувства и переживания человека. Концепт Я обладает также следующими признаками, проявляющимися посредством oneself в конструкции с глаголами духовной деятельности: мысли человека, его мнение, внимание, эмоциональные состояния.

3.В конструкции с глаголами чувственного восприятия oneself репрезентирует как физические, так и духовные характеристики концепта Я, такие как тело человека, его внутреннее состояние, внутреннее пространство Я человека, за пределы которого он может «выходить» под влиянием определённых обстоятельств. В конструкции с глаголами зрительного восприятия oneself концептуализирует не самого человека его индивидуальность), а его внешний вид, поскольку в зеркале отражается только наблюдатель, а не индивидуальность Я. 4. Употребляясь в конструкциях с многозначными глаголами, oneself относится то к физической, то к духовной области концепта Я. Относясь к физической области концепта Я, oneself репрезентирует тело человека, его внешний вид, а также предметный и деятельностный аспекты физического Я. Что касается духовной области, то здесь oneself выделяет следующие признаки концепта Я: сознание, внимание и память человека, его социальную деятельность, чувства (душевное состояние), его убеждения и мнения, поведение и поступки. В концепте Я посредством местоимения oneself также репрезентируются следующие признаки: социальное положение, политические интересы, профессиональные качества и способности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате исследования концепта Я выявлено, что его онтологизация в современном английском языке происходит посредством таких единиц как self в адъективном сочетании и oneself в конструкциях «One's Adj self' и «NV oneself X». Установлено, что one’s self и oneself являются функционально близкими единицами, вследствие чего они способны репрезентировать признаки концепта Я.

Человек, хотя и осознаёт свою целостность, имеет множественный характер, что приводит к тому, что в нём появляются различные Я, обладающие физическими и духовными характеристиками.

В конструкции «One's Adj self' концептуализируется субъективный мир Я. Сущностью концепта Я в этих конструкциях является самосознание (самость) человека, которая включает в себя ряд компонентов и составляющих. К компонентам самости человека относятся: когнитивный, эмоциональный, оценочныйа её составляющими являются реальное Я, идеальное Я, фантастическое Я, которое не репрезентируется в конструкции «One's Adj self' посредством сочетания one’s self. К субъективным признакам концепта Я относятся также временные параметры человека, включающие биологический, психологический, социальный и хронологический возраст. Концепт Я обладает также такими признаками, связанными со временем, как Я — настоящее и Япрошлое, однако в конструкции «One's Adj self, не отражается такой признак, как Я — будущее посредством one’s self, вероятно, человек не способен предусмотреть, что в будущем в нём самом, в его Я произойдут какие-то внешние и внутренние изменения.

В конструкции «NV oneself X» существуют особые отношения между местоимением oneself и антецедентным субъектом. Местоимение oneself в указанной конструкции имеет статус отдельного семантически нагруженного слова, которое способно концептуализировать признаки Я человека. Эти признаки проявляются в зависимости от ситуативных обстоятельств.

Поскольку между местоимением oneself и антецедентным субъектом могут существовать отношения «целое — целое», в конструкциях «NV oneself X» с глаголами физического действия имя лица оказывается равным местоимению oneself, которое концептуализирует физическое Я. Отношения «целое — целое» при этом неоднородны, вследствие чего подлинное тождество субъекта и объекта, постулируемое в лингвистике при описании возвратной конструкции, часто отсутствует. В таком случае представляется возможным выделить различные аспекты концепта Я: физическое Я человека, включающее тело и его части, а также предметный и деятельностный аспектыимя человека, его черты характера, образ жизни и поведение, что приводит к тому, что между анафорой oneself и антецедентным субъектом существуют отношения «часть — целое». Эти отношения тесно связаны с понятием личной сферы, которая является совокупностью не только частей тела, но и всего того, что человек может считать своим: одежду, деньги, дом. Понятие личной сферы человека, таким образом, является более приемлемым для выявления признаков концепта Я, чем понятие «неотторжимой принадлежности». Репрезентация признаков концепта Я в конструкциях с глаголами физического действия зависит от пресуппозиций, с помощью которых представляется возможным выделять признаки физического Я человека.

В конструкции «NV oneself X» с глаголами перемещения и изменения положения тела в пространстве не представляется возможным выделить разнообразные аспекты концепта Я, так как в пространстве перемещается всё тело и изменяется положение также всего тела, поскольку в этих конструкциях наблюдается зыбкость границ относительно референциального тождества местоимения oneself и антецедентного субъекта. При перемещении и изменении положения тела в пространстве части тела могут играть различную роль, что отражается наличием дополнений. Тогда местоимение oneself концептуализирует тело, но за исключением каких-либо частей.

Употребляясь в конструкции «NV oneself X» с глаголами духовной деятельности, местоимение oneself репрезентирует внутренний мир человека: ментальную, волитивную и эмоциональную стороны его душевной жизни. Концепт Я обладает в этих конструкциях признаками, характеризующими различные стороны внутренней жизни, такие как характер, мыслительные процессы: память и её обратный процесс — забывание. Выявлено, что, забываясь, человек может забыть своё социальное положение, обязательства по отношению к себе и другим людям, свои чувства и переживания. К внутренней жизни Я человека относятся также эмоции и чувства.

В ходе исследования выявлено, что при метафорических сдвигах в семантике глаголов от сферы значений физического действия по направлению к сфере ментальной в конструкции «NV oneself X» происходят изменения. В некоторых конструкциях с глаголами физического действия oneself репрезентирует наряду с физическим Я, ментальный аспект концепта Я. В конструкциях с глаголами духовной деятельности метафорический сдвиг способствует концептуализации таких признаков Я, как: физическое Я (тело и его части), внутренний мир человека, его положение и отношения в социуме, чувственную и эмоциональную стороны, а также элементы мыслительной деятельности.

Анализ концепта Я, проведённый в данном исследовании, доказывает, что конструкция «NV oneself X» не имеют никакого отношения к возвратному залогу и залогу вообще. Местоимение oneself и функционально близкое ему по значению существительное self в адъективном сочетании существуют в английском языке для репрезентации признаков Я человека. Вероятно, прав был.

Д. Лайонз, когда считал, что self — это супер-местоимение (идеальное, прототипическое), лежащее в основе личного местоимения I.

Исследование концепта Я в современном английском языке может дать перспективу для исследования этого же концепта в других языках. Можно провести типологическое исследование, изучающее признаки концепта Я в разных языках, и сравнить их с признаками концепта Я в английском языке.