Настоящая диссертация посвящена анализу лингвистического наследия одного из выдающихся исследователей кавказских языков начала XX столетия — Адольфа Дирра. В оценке современных лингвистов научная деятельность этого замечательного кавказоведа далеко не всегда находит однозначное толкование. В специальной литературе встречаются как весьма высокие, так и низкие, порой пренебрежительно-снисходительные оценки, наподобие следующей: «Шухардт больше, чем кто-либо другой из исследователей эргативной конструкции, обладал способностью учитывать интимные реалии языкано это трудно отнести к Дирру (разрядка наша. — 3. И.), даже к Финку и Тромбетти» [Чикобава 1950: 15].
Еще более резкой является следующая оценка: «Равнодушие языковедов царской России к Кавказу привело к тому, что все изучение мало известных в науке языков Дагестана перешло в XX в. в руки любителя, немца по происхождению, учителя немецкого языка в Тифлисском реальном училище Адольфа Дирра, который мог различать своеобразные звуки Кавказа, как он сам выражался, лишь используя натренированное ухо туземца» [Яковлев 1949: 297]. Как можно лишь догадываться, подобное негативное отношение к немецкому ученому выражено здесь скорее для общей отрицательной оценки состояния науки в царской России вообще, нежели действительно к нему самому.
Несмотря на подобные оценки, след, оставленный этим ученым в кавказском языкознании, достаточно велик и требует, на наш взгляд, пристального изучения. Наряду с некоторыми своими предшественниками и современниками Дирр был одним из архитекторов того сложного многоэтажного сооружения, которое называется современным кавказоведением: «Следующий этап в развитии кавказского языкознания характеризуют многочисленные и очень совершенные для своего времени публикации А. Шифнера, П. К. Услара и А. М. Дирра, вставших на путь создания исчерпывающих описательных грамматик кавказских языков. Четыре монографии первого (по бацбийскому, аварскому, удинскому и чеченскому языкам), шесть — второго (по абхазскому, чеченскому, аварскому, лакскому, даргинскому и лезгинскому) и десять — последнего (по удинскому, табасаранскому, андийскому, агульскому, арчинскому, цезским, рутульскому, цахурскому, грузинскому и убыхскому) заложили прочный фундамент кавказского языкознания» [Климов 1986: 26].
Объективной представляется нам и такая оценка исследовательских работ ученого: «Работы А. М. Дирра по описанию агульского (Тифлис, 1907), арчинского (Тифлис, 1908), удинского (Тифлис, 1904), табасаранского (Тифлис, 1905), андийского (Тифлис, 1906), цахурского (Тифлис, 1913) языков имеют иную структуру и по своему качеству существенно уступают наследию П. К. Услара. Влияние его работ на дальнейшее изучение дагестанских языков более чем скромно. При описании грамматических единиц отдельных языков специалисты нередко обнаруживают в его работах неточности и неправильное толкование фактов. Тем не менее, в целом исследования А. М. Дирра содержат много ценного. Его труд, но арчинскому языку и поныне не утратил своего научного значения» [Мейланова и др. 1986: 5].
Приведенный выше краткий обзор мнений наших современников о творческом наследии А. Дирра показывает, что всесторонний его анализ представляет собой весьма актуальную задачу современного кавказоведения, поскольку роль его в становлении и дальнейшем развитии отечественной науки о дагестанских языках остается до сих пор неопределенной. Между тем, если не считать краткой брошюры М. Я. Немировского [1930], содержащей довольно беглый обзор основных трудов ученого, специальные исследования, посвященные анализу его деятельности, отсутствуют.
Из этого следует, что актуальность темы данного исследования определяется, с одной стороны, неразработанностью соответствующей проблемы в современном дагестановедении и, с другой стороны, ее значимостью для решения многих проблем описательного и теоретического кавказского языкознания, для понимания проблем национально-культурных и национально-языковых взаимоотношений в историческом контексте, для воссоздания целостной картины развития кавказоведческой науки.
Необходимость подобного рода исследований вытекает также из неадекватной оценки его деятельности в соответствующих энциклопедических изданиях. Вышедшее в Москве издание «Ведущие языковеды мира» [Юдакин 2000] предлагает о нем следующую информацию:
ДИРР АДОЛЬФ (Бит А.) [1867, Аугсбург — 1930] — немецкий языковедспециалист по кавказским языкам, Почётный доктор Мюнхенского университета (1908). Директор Музея народоведения (Мюнхен, 1913). Макарьевская премия Санкт-Петербургской АН (1909).
Родился в семье учителя. С детства проявлял интерес к изучению языков и истории народов. В 1900 г. приехал на Кавказ и преподавал в Тифлисе немецкий и английский языки в различных средних учебных заведениях Закавказья (1902—1913). В это же время занялся изучением кавказских языков.
Часть своих научных работ опубликовал в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа». Другие работы публиковал в различных немецких журналах. За исследование кавказских языков в России отмечен Макарьевской премией Академии наук, а в Германии ему было присвоено звание доктора наук Мюнхенского университета. С 1913 г. до последних дней жизни — директор Музея народоведения в Мюнхене. Владел многими европейскими языками, а также арабским, турецким и некоторыми африканскими и восточноазиатскими языками.
Основные работы.
• Die Sprache der Ubychen. Grammatische Stizze. Texte. Ubychisches Glossar. Leipzig 1928.134 S.
• Einfuhrung in das Studium der kaukasischen Sprachen. Leipzig 1928. X, [2], 380 S. Bibliogr.: S. 279—280.
• Kaukasische Marchen. Jena 1922. XI, 294 S.
• Linguistische Probleme ethnologischer, anthropologischer und geographischer Betefchtung. Wien 1910.
• Theoretisch-praktische Grammatik der modernen georgischen (grusinischen) Sprache mit Ubungsstucken, einem Lesebuch, einer Schrifttafel und einer Karte. WienLeipzig [o. J.]. XII, 170 S.
Мы специально привели здесь всю словарную статью целиком, чтобы читатель мог убедиться, что в процитированном справочнике не упомянуто ни одной (?!) работы ученого на русском языке, хотя даже соотечественник Дирра Г. Деетерс приводит в немецком (!) издании их полный список. Между тем, именно описания А. Дирром бесписьменных языков Дагестана составляют главный итог его деятельности. В самой статье этот аспект его научной деятельности характеризуется как «часть своих научных работ», что, по меньшей мере, необъективно, а скорее всего и безграмотно.
Целью настоящего исследования является всесторонняя оценка роли А. М. Дирра в изучении дагестанских языков, в формировании дагестанского языкознания как самостоятельной лингвистической дисциплины, основы которой были заложены еще П. К. Усларом и А. А. Шифнером, анализ его грамматических концепций и методов исследования с позиций современного языкознания, определение их значения для последующего развития дагестановедческой научной мысли, для решения теоретических и практических задач, стоящих перед современным кавказоведением.
Вместе с тем оценка лингвистической деятельности А. Дирра в аспекте его роли места в процессе формирования дагестановедения как самостоятельной отрасли лингвистической науки предполагает решение ряда конкретных з ад, а ч, среди которых следует выделить следующие:
— определить степень влияния предшественников — прежде всего П. К. Услара и А. А. Шифнера — на формирование грамматических концепций и исследовательских принципов А. Дирра;
— вскрыть специфику взглядов А. Дирра на структурные особенности исследуемых им дагестанских языков, их фонетики, морфологии, синтаксиса и лексики;
— дать критическую оценку отдельных лингвистических взглядов А. Дирра с позиций современной лингвистикиопределить основные направления дескриптивного, типологического и сравнительно-исторического дагестановедения, восходящие к идеям А. Дирра.
Научная новизна настоящего исследования видится в том, что оно представляет собой первый опыт историко-лингвистического анализа всех дагестановедческих работ А. Дирра как в историческом контексте (в частности, в сравнении с трудами П. К. Услара), так и в сопоставлении с современными воззрениями на соответствующие проблемы дагестановедения. Такая постановка вопроса дает возможность представить целостную картину периодизации развития российского кавказоведения в его непрерывности и преемственности, определить достойное место в этой исторической цепи тех лингвистических взглядов ученого, которые до настоящего времени не нашли еще адекватного отражения в истории отечественного языкознания.
Теоретическая значимость работы заключается в существенном значении анализа достижений и промахов лингвистической науки прошлого для перспектив дальнейшего развития современной науки. Подобные работы являются неотъемлемой ступенью для построения истории отечественного дагестановедения (и шире — отечественного языкознания) в целом.
Теоретическая ценность диссертации определяется ее полезностью в создании спецкурсов и спецсеминаров в вузах по проблемам истории дагестанского языкознания, введения в изучение дагестанских языков и др., в составлении соответствующих учебных пособий.
Методы исследования, применяемые в диссертации, вытекают из рассматриваемой в ней проблематики. Они могут быть сформулированы следующим образом: а) выявление круга узловых проблем, поднимаемых в трудах А. Дирраб) прослеживается история развития соответствующих идей и гипотезв) дается оценка этих концепций с точки зрения современного дагестановедения. Немаловажное значение для работы имеет и рассмотрение трудов ученого в рамках соответствующей научной парадигмы, естественно отражающейся на его взглядах.
Источником исследования служили прежде всего труды А. Дирра по дагестанским языкам, как отдельные издания, так и статьи в различных сборниках. За пределами исследования остались работы по западнокавказским языкам, формировавшие, на наш взгляд, другую кавказоведческую традицию. Немаловажное значение имеет в работе изучение специальной литературы, в которой так или иначе дается определенная оценка работам Дирра либо в целом, либо его отдельным грамматическим взглядам. * *.
Уже биография А. Дирра поражает, с одной стороны, его неугомонной тягой «к перемене мест» и, с другой стороны, влечением к Кавказу и кавказским языкам. Адольф Дирр родился 17 декабря 1867 г. в Аугсбурге в семье учителя. Здесь он начал свое образование в реальной гимназии, но впоследствии бросил школу и стал скитаться по Франции и Италии, перепробовав профессии учителя языков, ресторанного кельнера, управляющего предприятием и т. д. В 1891—92 гг. Дирр занимался в Востоковедном семинаре в Берлине. Последующие годы (1892— 1900) он провел в Париже, где учительствовал и учился. В эти годы он опубликовал на немецком и французском языках несколько грамматических очерков — арабского, аннамитского и хауса [1893- 1894- 1895], что опять-таки свидетельствует о широте его лингвистических интересов.
В 1900 г., приехав на Кавказ, он начал работать в Тифлисе учителем немецкого и английского языков, однако через некоторое время он вернулся в Париж, перебравшись затем на некоторое время в Мюнхен. С 1902 г. по 1913 г. он работал преподавателем немецкого языка в различных учебных заведениях Закавказья: в 1902;1908 гг. он занимал должность преподавателя немецкого языка в реальном училище в Темир-Хан-Шуре (Буйнакске), что дало ему прекрасную возможность прямого знакомства с дагестанскими языками. В 1908;1913 гг. он работал в одной из Тифлисских гимназий, а в 1911;1913 г. г. также в военном училище, преподавая немецкий и английский языки.
Изучением кавказских языков и народов он занимался в свободное время. Можно лишь догадываться, в каких нелегких условиях приходилось работать ученому: мы располагаем об этом только фрагментарными сведениями, оставленными самим исследователем. Вот замечание периода работы с рутульским языком: «крайняя рассеянность этого молодого человека (Абас-бега Казибекова. — 3. И.), с одной стороны, и тяжелые припадки малярии, которыми я страдал почти все время моего пребывания в с. Рутул, с другой стороны, значительно затруднили ход моих занятий. Я намеревался объехать всю область рутульского языка для собирания материалов по его наречиям, но, к сожалению, не мог исполнить своего намерения. Надеюсь пополнить этот пробел в будущем году» [1912: IV]. Как видим, ни болезнь, ни иные обстоятельства не могли помешать целенаправленной работе ученого над дагестанскими языками. Результатом этих занятий явилась публикация в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа» целой серии грамматических очерков дагестанских языков.
К началу XX века, когда Дирр поселился на Кавказе, кавказская лингвистика достигла значительных успехов: она насчитывала ряд монографий описательного характера А. А. Шифнера и П. К. Услара, известностью в мире лингвистики пользовался общий обзор всех кавказских языков, осуществленный Р. фон Эркертом. Относительно лингвистической ценности последнего говорил и сам А. Дирр. Отмечая имевшиеся у него материалы по табасаранскому языку, он упоминает и «Die Sprachen des Caucasischen Stammes»: «Но кто знает эту книгу, знает также и то, — добавляет А. Дирр, — что она не могла быть мне полезной: табасаранские материалы Эркерта так же ненадежны, как и все другие в его книге» [1905: VII].
В то же время как для лингвистических, так и историко-этнографических исследований Кавказ представлял еще почти «непочатый край» (ср. известную статью Н. Я. Марра «Непочатый источник кавказского мира»), в котором Дагестан с его чрезвычайно многоязычным населением занимал особое место.
Учитывая состояние изучения различных нахско-дагестанских языков, А. Дирр стал усиленно изучать в первую очередь те дагестанские языки, научная разработка которых практически отсутствовала. Результатом этих трудов явились восемь монографий, напечатанных в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа», а также в виде отдельных оттисков.
Заслуги Дирра перед наукой были по достоинству оценены: за опубликование монографий по дагестанским языкам он был удостоен в 1908 г. звания почетного доктора (doctor honoris causa) Мюнхенского Университета, а в 1909 г. — Макарьевской премии Санкт-Петербургской Академии Наук.
В планах А. Дирра было создание еще нескольких грамматик, чему, к сожалению, не суждено было осуществиться. В частности, он планировал описание хиналугского языка, ср.: «Подробное исследование рутульского, цахурского и хиналугского (разрядка наша. — 3. И.) языков, за которое я скоро примусь, даст нам материалы для решения этого вопроса» [1908: IV]. В другой его работе упоминается о более широких планах: «Я мог бы предложить читателям Сборника (СМОМПК. — 3. И.) (предварительную) новую классификацию, но я предпочитаю отложить это на другое время, т. е. до окончания моих исследований цахурского, хиналугского и джеко-будухского (разрядка наша. -3. И.) языков» [1912: IV].
С 1913 г. А. Дирр до самой своей кончины в 1930 г. работал директором Музея Народоведения в Мюнхене. В 1920 г. он стал профессором, а в 1924 г. членом-корреспондентом Болонской Академии Наук. Помимо нахско-дагестанских языков, он занимался абхазо-адыгскими и целым рядом языков других лингвистических семей, опубликовав еще ряд грамматик. В 1913 г. по поручению С.-Петербургской Академии наук Дирр совершил поездку в Турцию, в места поселения убыхов, исследовал убыхский язык и записывал образцы устного народного творчества. Хотя работа была подготовлена первоначально на русском языке для публикации в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа», мировая война не дала осуществиться этим планам. Лишь в 1927 г. Дирр издает свой грамматический очерк убыхского языка (Die Sprache der Ubychen) на немецком языке. При этом сам автор характеризует свой труд как всего лишь набросок1. В 1924 г. он основал специальный научный журнал по кавказоведению «СаисаБюа», объединивший на своих страницах крупнейших кавказоведов того времени, и был постоянным его редактором и автором ряда статей (при жизни Дирра вышло пять номеров). На страницах журнала печатались выдающиеся лингвисты того времени — Н. С. Трубецкой, А. Тромбетти, Г. Деетерс и др. * *.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были опубликованы в работах автора «А. Дирр и кавказская компаративистика» (Дагестанский лингвистический сборник, вып. 8) и «А. Дирр — лексикограф» (Кавказский вестник, № 3). Диссертация обсуждалась на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав и, заключения и списка использованной литературы.
Заключение
.
Для А. Дирра Кавказ был «незаменимой лингвистической лабораторией», где он мог изучать и систематизировать новый, чрезвычайно богатый языковой материалздесь формировались его исследовательские и методологические принципы как лингвиста-теоретика и лингвиста-кавказоведа. А. Дирр внес большой вклад в историю кавказской лингвистики. Наряду с П. К. Усларом он дал классические образцы научного описания кавказских языков, вскрыл их основные грамматические' особенности, нарисовал целостную картину всего кавказского лингвистического мира.
Работы Дирра содержат огромный материал для исследования лексики и грамматики кавказских языков, а также для синхронного и диахронического изучения конкретных языков Кавказа. Представленные в большом количестве примеры позволяют проследить закономерности фонетической дифференциации слов в различных языках и пронаблюдать некоторые особенности структуры слова.
Все грамматические очерки, выполненные А. Дирром, носят описательный характер и следуют приблизительно одной схеме.
Основную часть каждого труда составляет описательная грамматика, подробно излагающая морфологию соответствующего языка, анализируемую не столько по обычным грамматическим категориям (существительное, прилагательное, местоимения, числительные, глагол и т. д.), сколько в соответствии со свойственными кавказским языкам своеобразными морфологическими явлениями, каковы, например, так называемые &bdquo-классы", особенности словообразования и формообразования (падежных и глагольных форм) и т. д.
При этом употребление тех или иных форм разъясняется на ряде фразеологических образцов, на примерах,.взятых из живой речи.
Монографии А. Дирра снабжены текстами, взятыми из живой речи, словниками и небольшими словарями. Тексты имеют подстрочный и литературный переводы, а также некоторые пояснительные примечания, преимущественно грамматического характера.
Сборники слов или словари даютдовольно значительный материал, лексический и отчасти фразеологический, расположенный в порядке туземного алфавита. Кратким указателем русских слов и соответствующих им туземных заканчивается каждая монография.
Если к изложенному добавить, что эти труды Дирра основаны почти целиком на личных наблюдениях, производившихся в полевых условиях, нетрудно представить всю глубину и масштабность проведенной им работы.
До начала систематических исследований дагестанских языков в Советском Союзе работы Дирра, наряду с усларовскими грамматиками, были единственным источником сведений по этим языкам. Впоследствии его данные начинают устаревать, хотя и продолжали пользоваться популярностью среди иностранных специалистов. Причины этого были раскрыты JI. И. Жирковым, писавшим следующее: «Однако, как можно видеть по цитатам и ссылкам на „Einfuhrung“, которые встречаются в современных теоретических работах по лингвистике, книга Дирра даже до сих пор пользуется авторитетом. Лингвисты, не занимающиеся специально кавказскими языками, пользуются этой книгой как пока единственным в данной области справочнымпособйем, охватывающим все яфетические языки Кавказа, и, не будучи в состоянии отнестись к этим данным критически, принимают все указания Дирра на веру. Против такой доверчивости следует серьезно предостеречь, ибо построенная на показаниях „Einfuhrung“ аргументация в пользу того или иного теоретического положения часто бьет мимо цели, и на человека, знающего тот или иной из кавказских языков, читающего на нем, слыхавшего этот язык в живой речи, справедливо производит самое отрицательное впечатление» [Жирков 1948: 16].
Таким образом, своей популярностью работы Дирра были обязаны незнакомством зарубежных ^ ученых с последними достижениями советской лингвистики, позволившими перевести эти работы из разряда актуальных справочных пособий по языкам Дагестана в рязряд архивных материалов, отражающих определенный этап в развитии дагестанского языкознания прошлого столетия. ,.
А. Дирр был одним из первых исследователей проблемы эргативности. Он стоял на методологически верных позициях в оценке понимания эргативной конструкции, но его рассмотрение вопросов активности и пассивности не привело к достаточно четким выводам и обобщениям. Не уделено им также внимания специфике реального объекта в именительном падеже и его построению. Эти структурные особенности эргативной конструкции получили адекватное освещение в трудах последующих исследователей данной проблемы.
Как показало проведенное исследование, многое из лингвистических наблюдений А. Дирра было несправедливо отвергнуто последующими исследователями, о чем свидетельствует определенный возврат современных кавказоведов к некоторым его идеям (например, атрибутив в цахурском языке и др.).
