Семантическая структура наименований лиц женского пола в современном русском языке

Современный этап развития лингвистики характеризуется возрастающим интересом к семантическим аспектам на всех его уровнях. Этот поворот в направлении исследователей отразился и в словообразовании, где отмечается интенсивное изучение семантической стороны словообразовательных процессов. «Становление семантики — один из важнейших итогов лингвистики XX века» (Алпатов, 1995, 88). Несмотря на появление в последние десять-пятнадцать лет ряда работ в области изучения семантической структуры слова (А.Н. Еремин, 1989; Л. И. Лупачева, 1989; М. Н. Калашникова. 1986; С. И. Камелова, 1997; Т. А. Петрова, 1996; Т. А. Трипольская, 1984; О. В. Шашкова, 1997 и др.), некоторые аспекты семантики слов остаются недостаточно изученными. К их числу относится, в частности, описание и анализ семантической структуры наименований лиц женского пола.

Настоящая диссертация посвящена исследованию структур наименований лиц женского пола, соотносительных с соответствующими наименованиями лиц мужского пола. В научной литературе женские имена, как правило, рассматриваются с точки зрения их образования, употребления, соотносительности с мужскими коррелятами (A.A. Дементьев, 1954; Е. А. Земская, 1970; H.A. Мельчук, 1968; А. И. Моисеев, 1959, 1962; И. П. Мучник, 1971; H.A. Павленко, 1979, 1980; И. Ф. Протченко, 1955, 1959, 1960, 1973, 1984; H.A. Янко-Триницкая, 1966 и др.).Образование и употребление наименований лиц женского пола является объектом изучения и в других славянских языках (украинском, белорусском, чешском, болгарском, польском). См.: Т. Benni, A. Obrebska, 1933; М. Dokulil, 1962; М. Doroszewski, 1963; P.K. Елоева, 1994; Е. А. Захаревич, 1959; B.C. Золотова, 1962; I.I. Ковалик, 1962; Г. П. Нещименко, 1965; H.A. Павленко, 1980; И. И. Фекета, 1969; 1976 и др.).

До настоящего времени лингвистов привлекала лишь семантика отдельных лексико-семантических групп существительных со значением лица женского пола или группы слов с определенным (конкретным) словообразовательным аффиксом (-иц (а) — -ш (а) — -их (а) — -ах (а) — -ух (а) — -ех (а) и др.). См.: A.B. Аверьянова, 1960; Ю. С. Азарх, 1979; Н. В. Багичева, 1991; С. С. Иванов, 1994; А. И. Моисеев, 1985; Г. П. Петровичева, 1967; И. Ф. Протченко, 1961; И. А. Пугачев, 1987; H.H. Рогачева, 1987; А. П. Чудинов, 1991 и др.

Объектом нашего исследования являются существительные со значением лица женского пола, имеющие мужские корреляты.

Женское имя в коррелятивных парах, как правило, является производным, отличаясь от мужского семой «женский пол». Это значение получило название женскости и признано словообразовательным (ср. Dokulil, 1962, 122−123- Ковалик, 1962, 3−35). Правда, некоторые авторы склонны считать это значение не словообразовательным, а грамматическим (ср. Ревзина, 1969, 75), однако, оснований для таких утверждений, как нам думается, нет. Значения наименований лиц женского пола в русском языке могут быть разнымиуказывать на лицо, которое производит какое-то действие, имеет какой-то отличительный признак или связано какими-либо отношениями с другими лицами. Исследователи давно обратили внимание на значение женскости. Так, В. Г. Белинский писал: «Некоторые имена женского рода, означающие должность или звание, бывают двоякие, смотря по тому, от мужа ли своего заимствует женщина такое название, или от должности, исправляемой ею самой, например, директорша-директрисса, инспекторша-инспектрисса, учительша-учительница, смотрительша-смотрительница, мастерша-мастерицаоканчивающиеся наша означают звания жен, занятые от должностей их мужей, а оканчивающиеся наисса, -ница,-ица означают звания женщин, занятые от собственных их должностей и обязанностей» (Белинский, 1901, 124). Словари русского языка хотя и не всегда, но последовательно выделяют значения «жена» и «дочь», с одной стороны, с другой — значение женскости.

В качестве отдельного словообразовательного значения значение женскости выделено в «Русской грамматике» (т.1. 1980, 200−205). Там же впервые четко определены условия выделения данного значения: его имеют только имена лиц женского пола по соотнесенности с соответствующими именами лиц мужского пола. Е. А. Земская также считает, что «Наименования женщин всегда выступают как коррелятивные к мужским и производные от них по форме» (Земская, 1992, 148). Хотя в языке и есть фе-мининативы, не соотносительные с мужскими именами (ср. отглагольные и отприлагательные образования (сиделка, растеряха, дурнушка), а также некоторые отсубстантивные, например, маникюрша), громадное большинство названий лиц женского пола имеют мужские корреляты. У таких женских названий возможно выделение значения женскости: Антонина, Александри-на (ср. Антон, Александр) включают сему «женскость», а Октябрина, Нояб-рина (ср.Октябрь, Ноябрь) — нет (см. Грамматике-80, 203). В Грамматике-80 приведен довольно полный набор суффиксов (11), с помощью которых образуются наименования лиц женского полав большинстве словообразовательных типов имен лиц женского пола выделены структуры со значением женскости и жены лица, названного в основе производящего словав перечне примеров находят себе место и названия самок животныхособо оговариваются случаи, когда одно и то же слово в разных контекстах может иметь значение женскости и значение жены лица. Вместе с тем в Грамматике-80, как нам представляется, есть некоторые неточности и отдельные спорные положения. Не определен статус структур со значением «жена лица» — модифика-ционный это тип или мутационный? По нашему мнению, это значение мутационное, так как оно не является модификацией значения исходного слова (ср. также Голев, 1984, 23). Не выделено отдельно мутационное значение «дочь лица», все относящиеся сюда случаи включены в ряды слов со значением женскости (царевна, поповна, Никитична и др). Для нас указанные слова мотивируются именем отца, а не брата: «дочь царя, попа, Никиты» (ср.

Зверев. 1988, 25- Карпенко, 1988, 21). Возражение вызывает и включение в группу слов со значением женскости женских фамилий типа Петрова: эта фамилия мотивируется фамилией мужа или отца, то есть Петрова — жена Петрова или дочь Петрова. И в том и в другом случае это мутационная структура, а не модификационная. Среди примеров не нашли себе места структуры типа супруг — супруга, кум — кума — модификационные образования со значением женскости. В Грамматике-80 отмечены отдельные примеры с «двойным» значением — женскости и жены лица (императрица, царица, королева и нек. др.). Однако подобных примеров значительно больше (ср. генеральша, принцесса, баронесса, графиня, инфанта и др.).

В Грамматике-80 выделено лишь одно модификационное значение пола — женскость (см. Кронгауз, 1996, 513). Значение «мужскости» в структуре личных имен специально не исследовалось. Под маскулизмами понимались имена лиц мужского пола, под феминитативами — имена лиц женского пола. А. Богуславский «маскулизм» рассматривал как «употребление названий социально-активных лиц мужского пола для обозначения лиц женского пола» (цит. по ст. A.A. Брагиной «Наблюдения над категорией рода в русском языке» (1981, 73)). Однако такой подход к толкованию семантики имен лиц мужского и женского пола не предполагал выделения модификационных значений женскости и мужскости. В Грамматике-80 о модификационном значении имен лиц мужского пола не сказано ничего. Е. А. Земская (1992, 148) поднимает вопрос об «отношениях иного рода» — вторичности имен мужского пола по отношению к именам лиц женского пола, называя такие отношения «анормальными». В качестве примеров приведены вдова — вдовец, ведьма — ведьмак, дура — дурак. И. И. Ковалик также считает «противоположный словообразовательный процесс очень редким», иллюстрируя указанное положение всего тремя примерами из украинского: вдова-вдовець, серна — сернюк, вщьма — вздьмак (Ковалик, 1962, 33).

О нехарактерности значения «мужскости» для русского и других славянских языков свидетельствует малочисленность примеров, которые скорее и выглядят как исключение из правил. Они не могут быть истолкованы как «мужскость» по отношению к соответствующим именам лиц женского пола, допуская параллельные коррелятивные перифразы: вдова -«женщина, не вступившая в брак после смерти мужа», вдовец — «мужчина, не вступивший в брак после смерти жены». В паре ведьма — ведьмак нет таких четких отношений: только в одном из своих значений сохраняется противопоставленность по полу («колдунья» — «колдун»). Соотношение дура — дурак с большой натяжкой можно поставить в ряд маскулинных образований (с выделением в слове мужского рода значения «мужскости»): слово «дурак» больше подходит как базовое слово, а не производное, так как в противоположность своему корреляту оно многозначно и более употребительно. Недаром в словарях (MAC) дура толкуется как «женск.» по отношению к дурак. А. И. Моисеев в разделе об обратном словообразовании не приводит пару дурак — дура, хотя мог бы с полным основанием это сделать (см. Моисеев, 1987, 132). В этой книге находим два примера обратного словообразования, которые содержат значение «мужскости»: доярка — дояр, стюардесса — стюард. Ср. доярка «работница, которая доит коров и ухаживает за ними» и дояр «работник, который доит коров и ухаживает за ними». В ряд слов со значением «мужскости» можно поставить слово кокет (при кокетка) (БАС): кокетка «женщина, стремящаяся нравиться мужчинам и привлекать внимание своей внешностью и манерами», кокет «кокетничающий мужчина». Пара проститутка — проститут (БАС) не входит в рассматриваемый ряд: проститут не имеет значения «мужчина, занимающийся проституцией», а значит «бесчестный, продажный человек» (то же значение, что и проститутка 2). Значение «мужскости» выражают некоторые из слов-новообразований, например, медбрат (ср. медсестра).

М.А. Кронгауз выделяет в русском языке пять «сексуальных парадигм»: 1) учитель — учительница (ж) — 2) француз (м) — француженка (ж) — 3) пилот- 4) внук (м) — 5) роженица (ж) (см. Кронгауз, 1996, 523). Автор убежден, что возможен окказиональный, иногда и постоянный «переход из класса 3 в класс 1, переход же из класса 4 и 5 в класс 3 заложен в самой природе языка, т. е. является продуктивным приемом и происходит в переносных употреблениях, а также по необходимости при культурно-социальном смешении полов. Для многих слов класса 4, в отличие от слов класса 5, возможно дальнейшее движение в класс 3» (Кронгауз, 1996, 523). Безусловно, указанные переходы слов из одной группы в другую вполне возможны в русском языке, и они происходят, но не как «постоянные», с приобретением полного статуса слов соответствующей группы, а как окказиональные образования, слова в метафорическом употреблении. В языке нет достоверных примеров употребления слов типа евнух, парень, юноша, дядя и под. применительно к лицам женского пола, а слов типа роженица, маникюрша, машинистка и под. — для именования мужчин. В этом случае речь может идти лишь о переносном употреблении слов. Конечно, в языке происходят изменения под влиянием меняющейся действительности, и слова могут использоваться в не свойственной им ранее функции. Так, И. И. Ковалик в 1962 г. приводил примеры слов мужского рода, не имеющих в языке «женских» соответствий, отнеся к ним футболист, генерал, штангист (Ковалик, 1962, 8). Не говоря уже о слове генерал, которое в то время использовалось для обозначения лиц женского пола, в последнее время появились и футболистки, и штангистки, и хоккеистки и др. Но это другой тип слов, связанных с видом деятельности людей, а не с указанием отнесенности к тому или иному полу.

В русском языке женский пол может выражаться: 1) суффиксальными существительными женского рода, соотносительными с соответствующими именами мужского рода, бессуффиксными или суффиксальными (студент-студентка), 2) аналитическими сочетаниями (женщина-космонавт, девушкагример), 3) формами согласуемых слов при существительных общего рода (наш староста — наша староста) (ср. Брагина, 1981, 64- Мирецкий, 1987, 9). Кроме названных средств передачи семы «женский пол», можно указать и другие: 1) с помощью корней соотносимых слов (отец — мать), 2) с помощью флексий соотносимых имен (кум — кум-а), 3) с помощью существительных женского рода, не имеющих соотносительных форм имен мужского рода (роженица).

Следует различать понятия «женский пол» как словообразовательное значение («женскость») и сему «женский пол» в структуре наименований лиц женского пола, для которых в языке нет мужских соответствий. Значение женскости выделяется у существительных женского рода, имеющих соответствующие корреляты в названиях лиц мужского пола. Оно «обусловлено обязательным изменением значения пола» (см. Улуханов, 1988, 120). Действительно, значение «женскость» и значение «женский пол» у производных существительных — названий лиц женского пола совпадают, если эти последние соотносятся с соответствующими названиями лиц мужского пола. Если же в языке корреляты мужского рода отсутствуют, то оснований для выделения в структурах существительных женского рода значения женскости нет: в этих случаях не происходит мены семы «мужской пол» на сему «женский пол» (М.В. Панов). И. С. Улуханов в более поздней своей работе считает, что наименования лиц женского пола, не имеющие соотносительных наименований лиц мужского пола (например, жеманница), совмещают в своей структуре модификационное значение («женскость») и мутационное («носитель признака») (Улуханов, 1996, 161).

Остается спорным вопрос о наличии семы «женский пол» в структурах внепарных наименований лиц женского пола. Одни авторы признают выделение семы «женский пол» в таких конструкциях («В маникюрша, кружевница, домработница выражение пола принудительно — здесь нет соотносительных СМ» — Мирецкий, 1987, 10), другие — не признают, т. е. не находят в структуре рассматриваемых женских образований семы «женский пол» (Крылов, 1967, 4−5). По мнению Н. А. Крылова, в слове родильница суффикс -(ль)-ниц имеет значение действующего лица, значение же лица женского пола выражается корнем. Очевидно, это не совсем так: значение лица женского пола передается суффиксом. Ср. слова родитель (устар. и прост.) и родительница (устар. и прост.) при том же корне обозначают соответственно лицо мужского пола (=отец) и лицо женского пола (=мать). В слове маникюрша автор вообще не находит значение лица женского пола, выделяя лишь значение лица по профессии (Крылов, 1967, 5).

С нашей точки зрения, любое наименование лица женского пола включает, кроме «ключевого смысла» или, что-то же, «эмпирических признаков» (= родственные отношения, место жительство, национальность, разного рода признаки и др.), и сему «женский пол». Однако сема «пол» в таких структурах слита с семой «лицо», находится как бы в слабой позиции, специально не выделяется, не противопоставлена семе противоположного пола. В качестве словообразовательного выступает здесь значение «лицо, занятое каким-либо видом деятельности» (маникюрша, модистка, прачка и др.) и шире — «лицо, производящее какое-либо действие» (роженица, родильница).

Существительные со значением женскости занимают особое место среди модификационных образований. По существу они ничего не модифицируют (ср. Земская, 1992, 148): сема «женский пол» заменяет сему «мужской пол». Правда, в «грубом приближении» мы можем представить себе значение «лицо», которое выступает с приметой или мужского, или женского пола. Но и в этом случае нет той модификации, которую имеем, например, в словах домик («маленький дом») или китайчонок («невзрослый китаец»). Значение женскости — это значение «женский пол», выделяемое по соотношению с существительными мужского рода, обозначающими лиц мужского пола. Без такого соотношения нет значения женскости.

Как известно, мутационные и модификационные структуры отличаются и характером детерминации: в составе первых суффикс детерминируется производящей основой, в составе вторых — наоборот, основа определяется суффиксом (см. Зверев, 1988, 24−25). Ср. учитель «тот, кто учит детей в школе» (мутационные отношения) и учительница — «женщина-учитель», то есть «учитель, являющийся женщиной» (модификационные отношения). В отличие от других модификационных образований существительные со значением женскости всегда могут быть истолкованы через производящее соответствующих наименований лиц мужского пола, которое в таком случае выступает как мотивирующее и для названий лиц мужского пола и для названий лиц женского пола: учитель «тот, кто учит детей в школе», учительница «та, которая учит детей в школе" — москвич «тот, кто живет в Москве», «житель Москвы», москвичка «та, которая живет в Москве», «жительница Москвы" — красавец «красивый мужчина (юноша, мальчик и др.)», красавица «красивая женщина (девушка, девочка и др.)». В последнем случае имена лиц женского пола выступают как структуры мутационные.

Существительные со значением «женский пол» неоднородны по характеру взаимоотношения семы «женский пол» с «ключевым смыслом». М. А. Кронгауз выделил три группы слов со значениями: 1) ключевой смысл, 2) ключевой смысл + «женский пол» (ж), 3) ключевой смысл + «мужской пол» (м), например: гусь — гусыня (ж) — гусак (м) (Кронгауз, 1996, 514). Первое значение целесообразнее представить не как «ключевой смысл», а как «ключевой смысл + пол»: гусь не просто «вид такого-то животного», а «животное такого-то вида вообще», включая сему «пол вообще». Нам кажется, что нет оснований выделять так называемые дефектные парадигмы, как это делает автор. Такая парадигма (ср. учитель — учительница (ж) может быть представлена как полная в виде «учителя — учитель (м) — учительница (ж)» или «учитель — учитель (м) — учительница (ж)». Существительные со значением женскости могут отличаться характером представления в них семы ключевой смысл": в парах типа учитель — учительница первый член не маркирован, что значит — именем учитель может быть названа и женщинав парах москвич — москвичка, украинец — украинка оба члена маркированы, однако наблюдается тенденция к нейтрализации первого членанаконец, пары блондин — блондинка, красавец — красавица сохраняют маркированность обоих членов, первый член не делает пока явных шагов в сторону нейтрализации, то есть потери семы «мужской пол». Вместе с тем все структуры со значением женскости двигаются в сторону пары учитель — учительница в соответствии с общей тенденцией увеличения числа существительных мужского рода, способных обозначать и лиц женского пола. Это проявляется прежде всего в возможности обозначения имен лиц и мужского, и женского пола с помощью форм множественного числа существительных мужского рода (учителя, москвичи, блондины как названия лиц мужского и женского пола) (см. о тенденции к нейтрализации личных существительных мужского рода в кн. «Русский язык и советское общество. Словообразование современного русского литературного языка», 1968, 213).

Громадное большинство существительных женского рода (личных) передает значение женскости. В этой большой группе имен значение женскости не является однородным и отличается по ряду признаков от модифика-ционных значений других групп имен. Значение женскости варьируется также и в зависимости от способов его выражения — лексического, словообразовательного, морфологического и синтаксического. Последний в данной работе не рассматривается.

Изучение лексического способа выражения женскости в нашем языкознании специально не проводилось. Относящиеся сюда языковые факты рассматривались по-другому: с точки зрения вхождения имен в разные лек-сико-семантические группы — наименования родства и свойства, слов с еще более широким значением отношения и др. Мы считаем, что имена лиц мужского и женского пола создают оппозиции по полу не только на словообразовательном уровне, но и на лексическом, а также морфологическом. Если члены словообразовательной пары находятся в отношениях словообразовательной мотивации, то есть производное семантически (и формально) мотивируется производящим, то члены лексических оппозиций, выраженные раз-нокорневыми словами, не допускают прямой семантической зависимости одного от другого. Ср. отец — мать, сын — дочь, мужчина — женщина. Оба члена таких оппозиций маркированы. Но слова из той же группы семейно-родственных отношений, вступая в словообразовательные отношения, подчиняются в полной мере закономерностям, характерным для отношений производного и производящего: один член семантически мотивируется другим, один член выступает как маркированный, другой — как немаркированный, ср. племянник — племянница, внук — внучка. Общим для супплетивных образований и оппозиций типа племянник — племянница является возможность замены одного из членов другим словом — членом других оппозиций. Такая замена для членов обычных словообразовательных пар невозможна.

Морфологический способ выражения женскости близок к словообразовательному: первый по существу является разновидностью второго, если в структурах типа кум — кума признать наличие нулевого суффикса (в семантике второго члена). Такое решение допустимо и вполне логично. Однако для наших целей удобнее считать средством выражения женскости не нулевой суффикс, а набор флексий, которыми отличаются слова — члены исследуемых оппозиций. В таком случае средства выражения женскости образуют стройную систему, объединяющую элементы разных языковых уровней — лексического, словообразовательного и морфологического.

Под семантической структурой слова мы понимаем семный состав слов, а также совокупность лексико-семантических вариантов (применительно к многозначным словам). Каждый лексико-семантический вариант (семема) представляется иерархически организованной системой сем.

Семантическая структура вторых членов оппозиций исследуется в диссертации путем установления общего семантического пространства обоих членов (или «ключевого смысла» — Кронгауз, 1996) и выделения дополнительных признаков, сопровождающих сему «женский пол». Учитываются при этом все другие возможные смысловые наслоения, возникающие в структуре имен лиц женского пола (элементы коннотации, «ассоциативные признаки», переносные значения и др.).

Цель диссертации: в результате семантического анализа соотносительных пар (наименование лица мужского пола — наименование лица женского пола) описать семантическую структуру названий лиц женского пола. В связи с этим в работе решается ряд задач:

1) установить характер соотношения сем «ключевой смысл» — «лицо» — «пол» в структуре личных имен;

2) определить статус и условия выделения значения женскости, характер соотношения сем «женский пол» — «женскость»;

3) исследовать структуру названий лиц женского пола, в которых женскость выражается лексически, через соотношения разнокоренных имен лиц мужского и женского пола;

4) выявить особенности в реализации значения женскости в словах разных лексико-семантических групп, образованных с помощью суффиксов;

5) описать семантику наименований лиц женского пола, отличающихся от соотносительных однокоренных имен лиц мужского пола лишь характером парадигмы, то есть набором разных флексий;

6) попытаться установить тенденции в изменении соотношения между членами парадигмы «лицо мужского пола» — «лицо женского пола» в современном русском языке.

Актуальность исследования определяется тем, что анализируемые в нем оппозиции «лицо мужского пола» — «лицо женского пола» не получили еще соответствующего истолкования в плане установления характера соотношения семы «женскость» с другими семами в структуре имен лиц женского пола.

Научная новизна работы состоит в выявлении особенностей значения женскости при передаче его единицами разных языковых уровней, в исследовании семантической структуры имен лиц женского пола, в результате которого отграничиваются структуры с модификационным значением женскости от структур, выходящих за пределы данного значения.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно расширяет имеющиеся представления о семантической структуре слова и его результаты могут служить материалом для более широких теоретических обобщений.

Практическая ценность работы состоит в возможности использования основных ее положений при подготовке курсов лекций по современному русскому языку, спецкурсов и спецсеминаров по вопросам словообразования, лексикологии, семантики. Полученные выводы исследования и отдельные замечания могут найти практическое применение в лексикографической практике при составлении словарей.

Методы исследования. В работе использовалась комплексная методика, состоящая из описательного, компонентного, контекстного анализов. Одним из ведущих являлся описательный метод, включающий наблюдение, анализ, классификацию и последующий синтез рассматриваемых явлений, а также метод компонентного анализа, который применялся с целью наиболее адекватного и полного описания лексического значения путем разложения его на составляющие компоненты (вычленения сем как микрокомпонентов значения). И. С. Улуханов справедливо утверждает, что применение компонентного анализа «способствует большей четкости и эксплицитности описания» семантики (Улуханов, 1977, 18). Компонентный анализ производных слов, подчиненный словообразовательным целям, позволяет выделить в их значении «повторяющиеся и уникальные» (Шмелев, 1973, 34) семантические признаки. Значительную роль в семантических исследованиях номинативных и экспрессивных названий лиц женского пола играет контекстуальный анализ, так как некоторые семы актуализируются в определенной речевой ситуации. «Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова .- оно зависит. от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений» (Виноградов, 1977, 165).

Материалы исследования. Фактический материал работы извлекался методом сплошной выборки из «Словаря современного русского литературного языка». — М. -Л., 1950;1965 (ССРЛЯ) и «Словаря русского языка» в 4-х томах. — М., 1981;1984 (МАС-2), а также из «Словаря названий жителей СССР». — М., 1975; «Словаря русских личных имен». — М., 1995. В необходимых случаях он был дополнен материалами других словарей: «Толкового словаря русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (СУ). — М., 1994. — т. 1−4- «Толкового словаря русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. — 2-е изд. испр. доп. — М., 1994 (СО) — «Новые слова и значения (по материалам прессы и литературы 60-х годов)». — М., 1973 (НСЗ-60) — «Новые слова и значения (по материалам прессы и литературы 70-х годов)». — М., 1984 (НСЗ-70) — «Новые слова и значения (Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х годов)». — СПб., 1997 (НСЗ-80) — «Толковый словарь русского языка конца XX века». — СПб., 1998 (ТСРЯ).

Основную часть картотеки составляют примеры из произведений русских писателей Х1Х-ХХ вв. (Н.В. Гоголь, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, И. А. Бунин, А. И. Куприн, А. Н. Толстой, М. Цветаева, Б. Пастернак, Н. Гейнце, Л. Ленч, Л. Леонов, Б. Хазанов, Л. Петрушевская, Ю. Куранов и др.). В работе использовался материал газетно-публицистического стиля. Выборка производилась из центральных газет («Литературная газета», «Комсомольская правда», «Культура», «Московский комсомолец» и др.), из журналов («Новый мир», «Октябрь», «Наш современник», «Иностранная литература» и др.).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Значение женскости выделяется только у существительных женского рода, имеющих соответствующие корреляты в названиях лиц мужского пола.

2. Структуры со значением женскости — модификационные, структуры со значением «жена», «дочь» — мутационные.

3. Семантическая структура любого наименования лица женского пола содержит семы «ключевой смысл» и «женский пол».

4. Изменение объемов «ключевого смысла» в соответствующих наименованиях лиц мужского и женского пола приводит к потере женским коррелятом значения «женскости».

5. Значение женскости выражается с помощью разных способов — лексического, словообразовательного, морфологического. Своеобразие каждого из них связано преимущественно с признаком маркированности членов оппозиции.

6. Наблюдается тенденция в изменении соотношения между членами парадигмы «лицо мужского пола» — «лицо женского пола»: актуализируется класс имен с неактуальным полом.

Апробация работы. Основные положения исследования были представлены в виде докладов и сообщений на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Елецкого государственного педагогического института (1994;1997) — международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения И. А. Бунина в г. Орле (1995) — Всероссийской научной конференции по «Проблемам филологии и журналистики в контексте новых общественных реальностей» в г. Ростове-на-Дону.

1995) — международной научной конференции, посвященной 600-летию спасения Руси от Тамерлана и 125-летию со дня рождения И. А. Бунина в г. Ельце (1995) — межвузовских конференциях молодых ученых в г. Липецке (19 951 996) — Всероссийской научно-методической конференции «Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников» в г. Воронеже (1998).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ВЫВОДЫ.

В данной главе выделены следующие семантические группы соотносительных существительных наименований лиц мужского и женского пола:

1) Слова типа супруг — супруга, кум — кума, маркиз — маркиза и другие. Круг данных слов ограничен, они возникают лишь окказионально. В некоторых существительных (пани, госпожа, раба) в качестве основного выделяется значение женскости. В структурах других наименований (кум — кума, казначей — казначея и другие) сема «женскость» несколько приглушается. В словах маркиза, инфанта, дофина отмечается наличие сем «жена», «дочь».

2) Семантическая структура личных женских имен типа АлександрАлександра, Валерий — Валерия отличается от соответствующих мужских лишь семой «женский пол» и соответственно в женских именах выделяется значение женскости. Однако некоторые мужские корреляты образуются от соответствующих женских, и в них реализуется значение мужскости.

3) В фамильных именах типа Петров — Петрова, Пинский — Пинская выделяется сема «жена» или «дочь» в зависимости от контекста.

4) В современном русском языке существительные прилагательного склонения типа рабочий — рабочая, больной — больная являются наиболее продуктивными. Они образуются от соответствующих наименований лиц мужского пола. В структурах типа рабочий — рабочая (ключевой смысл — «род деятельности») мужской коррелят является немаркированным, женскиймаркированным (ср. слова типа учитель — учительница). В парах типа больной — больная оба члена являются маркированными (ср. москвич — москвичка, грузин — грузинка).

Многие слова данной группы имеют параллельные суффиксальные образования (незнакомый — незнакомая // незнакомец — незнакомкабеспризорный — беспризорная // беспризорник — беспризорница). Значение женскости в первых парах выражается морфологическими средствами, во вторыхсловообразовательными.

Женские наименования, анализируемые в данной главе, отличаются от наименований типа блондинка, учительница формально: разными средствами выражения женскости (морфологическими и словообразовательными).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате анализа семантики личных имен женского пола получены следующие результаты:

1. Семантическая структура названий лиц женского пола представляет собой сложное образование и реализуется в строго определенном наборе сем: «лицо», «женский пол», а также сем социального, физического или морального плана. Первые две семы обязательны, они постоянно присутствуют в семантике имен лиц женского пола, остальные факультативны, так как связаны с положением лица в обществе, его физическими и моральными характеристиками.

Сема «женский пол» может получать значение женскости, если имя лица женского пола соотносится с именем лица мужского пола, ничем от него не отличаясь, кроме показателя пола. Применительно к словообразовательным парам такое значение принято называть модификационным значением женскости. Стало быть, значение женскости может быть выделено лишь в структуре имен лиц женского пола, соотносительных с соответствующими названиями лиц мужского пола. Такие пары мужских и женских названий образуют определенные оппозиции — устойчивые образования, противопоставленные только по признаку пола.

Значение женскости реализуется на разных языковых уровнях — лексическом, словообразовательном, морфологическом, каждый из которых обладает своими средствами выражения указанного значения.

2. Лексическое выражение женскости представлено оппозициями с разнокорневыми словами. Такой супплетивный способ хорошо согласуется с супплетивизмом грамматическим. Основное ядро супплетивных лексических образований составляют названия родственных отношений. Эти названия создают стройную систему по признакам пола, родства и поколения. В основе подсистемы терминов родства — структура с ядерной частью, с оппозициями отец — мать: дедушка — бабушка (родители родителей) — отец — мать родители) — дети (внуки). Особенность оппозиций по полу — возможность замены их членов синонимами — словами других семантических групп. Такие оппозиции названы смешанными. Имена лиц женского пола как члены смешанных оппозиций также выражают значение женскости, но с разной степенью яркости — от «нормального» до еле различимого.

Среди оппозиций по полу выделены три группы: оппозиции типа отецмать, типа муж — жена и типа жених — невеста. Имена всех трех групп имеют свои особенности в выражении значения женскости и способности создавать смешанные оппозиции.

Имена лиц женского пола, лексически выражающие женскость, входят в обширную группу наименований со значением отношения. Оппозиции по полу вне системы родственных отношений представляют разрозненные немногочисленные структуры, в которых значение женскости может быть выделено с определенными оговорками.

3. Словообразовательные корреляции представлены тремя лексико-семантическими группами: 1) со значением лица, характеризуемого по профессии, роду занятий- 2) со значением лица, характеризуемого по национальной принадлежности и месту жительства- 3) со значением лица по внешним и внутренним признакам.

Личные имена разных лексико-семантических групп создают своеобразные градации в значении женскости. В первой группе маркирован второй член (учитель — учительница), во второй и третьей (москвич — москвичка, блондин — блондинка), как правило, маркированы оба члена. Общая семантика, или «ключевой смысл», первой группы — «род деятельности», второй -«страна обитания» или «национальность», третьей — «физический признак» или «психический признак». От группы к группе возрастает осложненность модификационного значения женскости. Слова первой группы передают чисто модификационное значение, второй — модификационное, осложненное дополнительными признаками, третьей — модификационное, еще более продвинутое к мутационному.

Наименования лиц женского пола по национальности и месту жительства имеют одинаковый ключевой смысл с соответствующими наименованиями лиц мужского пола, отличаясь от них только семой «женский пол». Подобное явление характерно и для большей части слов по профессии, роду деятельности, а также для некоторых слов по внешним и внутренним признакам. Однако в структурах женских или мужских имен, противопоставленных по признаку пола (в словах первой и третьей ЛСГ), наблюдаются некоторые дополнительные компоненты, которые могут изменять объем эмпирических зон соотносительных слов в зависимости от существенности данных семантических признаков. В подобной ситуации значение женскости в женском корреляте не выделяется.

Имена лиц женского пола могут включать семы «жена», «дочь». Такие структуры являются мутационными. Одни имена содержат только сему «жена» или «дочь», другие включают и сему «женскость».

4. Морфологическое выражение женскости во многом сходно со словообразовательным: оппозиции «лицо мужского пола» — «лицо женского пола» имеют один и тот же ключевой смысл и различаются семами «мужской пол» — «женский пол" — имена женского пола семантически мотивируются соответствующими именами лиц мужского пола. Отличия между словообразовательным и морфологическим способами сводятся к следующим: у них разные средства выражения — суффикс и набор флексийсловообразовательные оппозиции в большей части содержат первый немаркированный член (название лица мужского пола) и второй маркированный (название лица женского пола) — морфологические оппозиции — преимущественно оба маркированные члена (за исключением некоторых оппозиций, созданных субстантивированными прилагательными). Морфологические оппозиции получили сильную поддержку со стороны собственных имен и субстантивированных прилагательных, именно за счет этих структур расширяется в русском языке число морфологических оппозиций.