Данное понятие способствует тому, что модным становится заимствованное слово, часто обозначающее модный предмет или явление, а человек, понимающий и использующий это слово, выглядит как информированный, хорошо образованный и ориентированный на заграничные средства массовой и отраслевой информации. Фактор языковой моды оказывает влияние на образование неологизмов в конкретный период. В данном случае большая роль по распространению слова отводится СМИ и так называемым «новым медиа» [Роль СМИ в демократизации и креативизации современного русского языка]. Например, частое употребление таких протологизмов, как стрим, стримить, бэкграунд, тренд, интенсификация, инсталляция, лук (модный образ) и др., приводит к тому, что слово приобретаетстатус «модного». Так, в результате анализа рейтингов нам удалось установить, что в 2014;2015 годах появились такие «модные» слова, как хаусситинг, хэштивизм, якки, вейп, вейпер, вейпинг, гироскутер, кликбейт, сегвей, слатшейминг, хейтер, хотспот. Частотность употребления слова в средствах массовой информации, блогах и соцсетях, с одной стороны, помогает ему приобрести популярность, а с другой стороны, способствует тому, чтобы оно за счет частотности и стандартного упоребления ушло из категории модных. Итак, слово может попасть в категорию модных при обозначении новой реалии, которая освещается в медийных текстах, тем самым обретая повсеместную популярность, и при актуализации уже имеющегося слова, которое из пассивного запаса лексики переходит в актив языка. С другой стороны, языковая мода реализуется и в том, что в последнее время языковые игры становятся все более популярными. Не только лингвисты, но и люди, далекие от этой научной области, интересуются проблемой появления новых слов. Многие ученые склоняются к мысли, что кардинальные изменения в экономической и социально-политической жизни общества неизбежно приводят человека мыслящего, к тому же активно рефлексирующего, к усилению его лингокреативной деятельности [Гридина 1996, 2002].
Т.А. Гридина, связывающая языковую игру с креативной речедеятельностной активностью языковой личности, говорит о том, что языковая игра есть особая форма лингвокреативнойдеятельности, отражающей стремление (интенцию) говорящих к обнаружению собственной компетенции в реализации языковых возможностей — при понимании условности совершаемых речевых ходов, но в то же время рассчитанных на «опознание» реципиентом негласно принятых правил (игрового кода) общения". Автор, транслируя какую-либо идею, стремится выразить ее как можно более ярко, ёмко и включается в языковую игру. При этом он осознаётновизну и необычность вновь созданного слова, но эта игра становится ещё болееувлекательной, когда и другой человек, собеседник, понимает и принимает правила этой языковой игры, пытается поддержать ее и вскрыть глубинные намерения автора, эту игру предложившего. Принимая правила языковой игры, создатель слова стремиться найти новое значение для ранее известного слова или создать новое слова, которое поможет выразить свое отношение к явлениям внеязыковой действительности. Так как язык — феномен социальный, словотворчество, вслед за потребностью самовыражения, выливается в социальные сети, интернет-блоги, СМИ. По словам создателя проекта «Слово года» М.
Эпштейна, общество начало сознательное приобщение к языкотворчеству и словотворчеству в процессе «воязыковления», в результате чего происходит «преодоление иждивенческого отношения к языку, когда мы просто пользуемся им, говорим на нем, но внутренне с ним не общаемся и не вкладываем в него ничего от себя. Воязыковление — это обратное вхождение в язык всех выходцев из него, готовность сомыслить и сотворить ему, выращивать новые, живые побеги на его заскорузлых корнях». Этот процесс можно назвать «народным словотворчеством», когда слова образуются по случаю, в конкретных условиях коммуникации как реакция на конкретные события, но понятны носителям языка. Помимо этого, словотворчество отражает необходимость (желание) выражения говорящего личного отношения к слову или называемой им реалии, события, факта, явления. В некоторых случаях оценка закладывается непосредственно в словобразовательной модели. Например, при помощи актуальной морфемы — инг, когда в качестве производящих слов выступают имена собственные, конкретные существительные и словосочетания. Речевая активность данной морфемы возросла в 2000;х годах под влиянием медиатекстов, насыщенных заимствованными терминами (кастинг, клиринг, консалтинг, шугаринг, лизинг, лифтинг, маркетинг), позже в медиа и на интернет-форумах стали появлятьсяслова с «инговым» элементом, образованные от русских основ: балаболинг, базаринг. Словообразовательная активность морфемы, которая актуализирует наблюдаемую процессность и является очень удобной для словотворчества, актуальна до сих пор, о чем свидетельствует наличие в рейтингах слов, образованных при помощи данной морфемы.
Некоторая часть из них нейтральна и называет новые явления действительности или именует яркие события: фактчекинг, вейпинг, каршеринг, хаусситинг, слатшейминг. Другая часть слов содержит оценочный компонент. Первые такие слова появились в проектах несколько лет назад и связаны с именами политических деятелей: мизуллинг, пехтинг, путинг, кадыринг. Оценочные коннтации появляются при помощи импозиции (наложения) части фамилии и суффикса. Существительные с суффиксомизм, имеющие значение «признак, названный мотивирующим прилагательным, как общественно-политическое, научное или эстетическое направление, склонность», часто не содержат в своей семантике оценочных коннотаций (кубизм, магнетизм, реализм). Но слова, вошедшие в словники проектов и образованные при помощи указанной финали, содержат в себе негативный коннотат: трампизм (процесс внедрения новым президентом своего курса управления страной).Деривационная активность заимствованных морфем объясняется не только социокультурными факторами — модой на употребление англо-американских заимствований, но и потенциалом обобщенной оценки, который в них актуализируется. В зависимости от того, какую цель (именование процесса или события, выражение личного отношения к явлению, развлечение собеседника) преследует создатель слова, он выбирает и соответствующие способы словообразования. Большинство лингвистов сходятся во мнении о том, что языковая игра, как разновидность лингвокреативной деятельности, связана, прежде всего, спреднамеренным нарушением автором языковых и речевых норм и направлена надостижение определенного эффекта, поэтому основными функциями языковойигры являются: комическая, экспрессивная, оценочная и манипулятивная.
Ускорение темпов современной жизни проявляется в активном использовании моделей компрессивного способа словообразования. Произведённые таким образом новообразования никогда полностью не утрачивают смысловой связи с исходными словами, т. е. включают в свое значение семантику мотивирующих слов и получают преимущество перед описательными выражениями. Модели компрессивного словообразования включают в себя контаминацию или «междусловное наложение». Н. Д. Цыганова отмечает, что контаминация является «ведущим способом словотворчества участников специальных интернет-сайтов».Контаминанты характеризуются метафорическим оттенком значения, стилистической маркированностью, игровой природой и низким уровнем узуализации, так как многие из них не могут быть адекватно интерпретированы вне контекста. Лексическая контаминация активно используется словотворцами в связи с описанием общественной и политической жизни России. Контаминанты в этом случае выступают выразителями юмора, сатиры, иронии, сарказма. Большинство контаминант являются телескопическими, т. е. конец одного слова накладывается на начало другого, так рождается языковая игра. Отметим, что словообразовательная модель контаминации обладает серьезным воздействующим потенциалом, а вновь созданные слова позволяют автору самовыразиться лингвистическим способом: ярко, оригинально, нетипично рассказать о своем понимании явления или события действительности и дать ему оценку. Прием паронимической аттракции также является востребованным в современном словотворчестве. Основой данного приема игры с внутренней формой слова является замена в сознании говорящих первичной мотивации, которая ложится в основу образования слова, представлением о мотивационной связи слова с другим производящим, не связанным с рассматриваемым словообразовательными отношениями, или со словом иного этимологического гнезда.
Изменение мотивации может сопровождаться изменением значения слова и его структуры. При помощи данного приёма образованы слова: соцсед, соцседка (приятель по соцсети либо тот, кто постоянно сидит в соцсети (как домосед), лайчущий (жаждущий лайков), зловцо (злое словцо), зоотечественники (соотечественники, ведущие себя как звери), сыронизировать (иронизировать по поводу санкционного сыра), сыроцид (геноцид, уничножениесанкционного сыра), хамондировка (командировка за границу с целью потребления хамона и других запрещенных продуктов), хапремонт (капремонт домов, когда средства уходят не по назначению, так как их кто-то «хапает»).Прием паронимической игры с внутренней формой слова, как и прием контаминации, оказывается очень удобным для выражения отношения, часто негативного, к современной действительности, высвечивая темы, являющиеся наиболее интересными для создателя слова. Итак, новые слова, вошедшие в словники социлингвистических проектов, обладают следующими характеристиками: позитивную оценку получают те, которые связаны с интернет-сферой; многие носят иронический или саркастический характер. Несмотря на необычность формы, они в основном понятны большинству носителей языка без комментария. В случае, когда индивидуально-авторские неологизмы не понятны без комментария, на наш взгляд, имеет место коммуникативная неудача, когда цель говорящего не прочитывается адресатом. Источником словотворчества может стать как-то или иное событиесоциальной, общественно-политической жизни страны, так и акт мыслительнойдеятельности субъекта, воспринятый через призму индивидуального мировоззрения.
2.2. МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОТОЛОГИЗМОВ. При работе с протологизмами достигается основная цель лексического аспекта обучения — расширение словарного запаса иностранцев. В этом случае также имеет значение лингвострановедческая ценность слова, описание еголексического фона и изучение безэквивалентной лексики. На продвинутом этапеобучения при рассмотрении трудных случаев лексико-грамматических явленийрусского языка целесообразным представляется применение таких традиционны приемов и методов работы с новым словом как 1) установление семантического значение слова в разных грамматических формах, 2) выявление значения по контексту с определением роли слова в тексте (в том числе в медитексте) и вычленением контекстуальной обусловленности выбора слова, 3) выявление системных связей лексических единиц, 4) установление прагматических компонентов значения, как оценочных, так и нейтральных, 5) установление значения слова через анализ словообразовательной структуры и др. Под влиянием медиасферы и вовлечения большинства людей в социальные сети образуются отыменные глаголы (лайкать, постить, репостить, комментить), работа с которыми также поможет расширить представление иностранцев о продуктивных словообразовательных моделях русского языка. Отметим, что работа с новой лексикой открывает широкие возможности как для студента, так и для преподавателя. Например, новые слова и выражения дают повод для анализа выразительных средств языка. Можно обратить внимание обучающихся на языковую игру, объяснив функцию этого явления в языке. Предлагаются творческие задания, при помощи которых обучающийся может не только самовыражаться, но и развивать, тренировать языковое чутьё.
2.3. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОТОЛОГИЗМОВ. Исследователи характеризует современную реальность как этап проникновения англоязычныхьслов в русский язык, которые адаптируются в языке по моделям, свойственным словам, образованным внутри языка. Также стоит отметить тенденцию освоения новой заимствованной единицей пространства принимающего ее языка через образование дериватов, таким образом лексическая единица гораздо сильнее укрепляет свои позиции в лексическом составе языка. В то же время многие новые слова, которые фигурируют в медийныхтекстах, нарушают словообразовательные нормы русского языка. В них наблюдается нарушение сочетаемости морфем или нетипичность в способах преобразования слова при адаптации его в языке. Протологизмы также зачастую являются средством выражения оценочностиили придания эмоционально-экспрессивной окраски, которые позволяют автору избежать клишированности и придать материалу авторскую оригинальность. Также новые слова, использованные в медийных текстах, зачастую обладают большей смысловой емкостью в сравнении со словами общеупотребительной лексики и могут выполнять особую стилистическую роль в тексте, а также призывают читающего текст включиться в языковую игру, предложенную автором. Безусловно, использование неологизмов в различных медийных текстах зависит от направленности издания, формы периодического распространения продукции и целевой аудитории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Актуальная, новая и креативная лексика в дискурсивных практиках традиционных и новых медиа оказывает существенное влияние на формированиемодели мира массового адресата, предлагает то или иное видение ситуации. Установлено, что выбор лексической единицы при освещении неоднозначнойинтерпретации события либо конфликтной темы способствует данному процессу. Отмечается подъем интереса к словотворчеству, к языковой игре, что связывается со стремлением выразить свою гражданскую позицию через слово, атакже с явлениями языковой моды. На материале проектов определены наиболее продуктивные экспрессивноокрашенные словообразовательные модели — контаминация, паронимическаяаттракция и универбация, при помощи которых создатели новых слов осмысляютобщественно-политическую жизнь страны и мира, что говорит о креативномпотенциале языковой системы и творческом его использовании носителямиязыка. Яркая оценочность номинации способствует превращению нового слова впрецедентую единицу (мем), которая, благодаря современным технологияминтернета распространяется со скоростью вируса, тем самым обеспечиваяповышение ее частотности и текстогенности. Интернет-коммуникация способна всамые краткие сроки превратить неологизм в слово-мем, переместив его из зоныпассивного словаря в ядро активной лексики. В данном случае выбор носителямиязыка речевой единицы мотивируется стремлением дать сигнал о нахождении «втренде».Так как актуальная лексика отражает реалии сегодняшнего дня: она представляется интересной с лингводидактической точки зрения, а проекты"Слово года" являются богатым источником новейшей лексики при изучениисовременного русского языка, как родного, так и иностранного. Результатыисследования могут быть востребованы в практике преподавания, в частности, русского языка как иностранного, так как позволяют представить для иностранных обучающихся русскоязычный дискурс новейшего времени вкогнитивном, коммуникативно-прагматическом и лингвокультурологическомаспектах. Результаты исследования могут быть использованы в лексикографическойпрактике, в том числе при создании новых типов словарей, включающих точнуюхронологическую информацию о времени вхождения лексической единицы вактивное словоупотребление.
ЛИТЕРАТУРА
:
1. Азимов Э. Г. Информационно-коммуникативные технологии в обучении.
РКИ: состояние и перспективы / Э. Г. Азимов // Русский язык за рубежом. — 2011. — № 6. -.
С. 45−55.
2. Акишина А. А. Учимся учить: для преподавателя русского языка как иностранного / А. А. Акишина, О. Е.
Каган. — Москва: Рус.язык. Курсы. — 2002. — 256 с.
3. Алаторцева С. И. Ежегодники серии «Новое в русской лексике» как жанрнеографии / С. И.
Алаторцева // Современное состояние и тенденции развитияотечественной лексикографии. — Москва, 1988. — С. 8−9.
4.Алаторцева С. И. Проблемы неологии и русская неография: дис. … д-рафилолог.
наук / С. И. Алаторцева. — Санкт-Петербург, 1998 а. — 317 с.
5. Алаторцева С. И. Словари новых слов / С. И.
Алаторцева // История русскойлексикографии / ред. Ф. П. Сорокалетов. — Санкт-Петербург, 1998 б. — С.
485−503.
6. Александрова О. И. Неологизмы и окказионализмы / О. И. Александрова //Вопросы современного русского словообразования лексики и стилистики: науч. тр. / Куйбышев.
гос. пед. ин-т. — Куйбышев, 1974. — Т. 145. — С.
3−7. Алпатов В. М. Норма и мода / В. М.
Алпатов // Мода в языке и коммуникации: сб. ст. — Москва, 2014. — С. 37−46.
8. Анар Б. К. вопросу о функционировании русского языка в интернет-среде[ Электронный ресурс] / Б. Анар, Ш. Цолмон // Вестник Новосибирскогогосударственного педагогического университета. — 2015.
— № 5 (27). — С. 134−141. 9.
Апресян Ю. Д. Интегральное описание языка и системная лексикография: избр. тр. / Ю. Д.
Апресян. — Москва: Яз. русской культуры, 1995. — Т.
2. — 766с.
10. Аркадьева Э. В. Лексика в практическом курсе русского языка / Э. В. Аркадьева, Г. В.
Горбаневская, Н. Д. Кирсанова // Живая методика: для преподавателя рус.
яз. как иностр. — Москва, 2005. — С. 180−246.
11. Ашкеров А. Эволюция медиа-вирусов [Электронный ресурс] / А. Ашкеров. 12. Базжина Т. В. Сетевой русский: мода на комментарий / Т.
В. Базжина // Модав языке и коммуникации: сб. ст. — Москва, 2014. — С. 207−213.
13. Баранов А. Н. Метафоры в политическом дискурсе: языковые маркеры кризисности политической ситуации / А. Н. Баранов // LinguisticChangeinEurope. — Wien, 2000. — P. 36−39.
14. Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня / Н.
С. Болотнова. — Томск. Изд-во ТГУ, 1992. — С.
19−37.
15. Борисова Е. Г. Мода и узус: моделирование влияния социума на речь / Е. Г. Борисова // Мода в языке и коммуникации: сб.
ст. — Москва, 2014. — С.
47−55.
16. Брагина A. A. Актуальные слова: школа, лицей, гимназия, колледж / А. А. Брагина // Русский язык в школе. -.
1997. — № 1. — С. 101−106.
17. Брагина A. A. Неологизмы в русском языке: пособие для студентов и учителей / A. A. Брагина. — Москва: Просвещение, 1973. — 224 с.
18. Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? / Р. А. Будагов.- 2-е изд., доп.
— Москва: Добросвет — 2004. — 304 с.
19. Будаев Э. В. Военнаяметафорика в дискурсе СМИ / Э. В. Будаев // Actalinguistica.
— 2008. — № 2.
— С. 29−36.
20. Бурвикова Н. Д. Логоэпистемическая составляющая современного языкового вкуса / Н. Д. Бурвикова, В. Г.
Костомаров // Филологические науки. — 2008. — № 2. — С.
3−11.
21. Быков Л. П. Языковая игра как средство преобразования идеологических смыслов /Л. П. Быков, Н.
А. Купина // Лингвистика креатива / Отв. Ред Т. А.
Гридина. — Екатеринбург: ГОУ ВПО «Урал.
г гос. пед. ун", 2009. — С. 269−291.
22. Валгина Н. С. Активные процессы в современном русском языке: учеб.
пособие для студентов вузов / Н. С. Валгина. — Москва: Логос, 2001. — 300 с.
23. Васильева Г. М. Лингвокультурологические аспекты русской неологииавтореф. дис. … д-ра филолог.
наук / Г. М. Васильева. — Санкт-Петербург, 2001. — 413 с.
