Субстандарт XX века и его контрастивно-художественная интерпретация: на материале повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»

Представленная работа посвящена анализу современного состояния субстандарта, а также изучению специфики передачи русских субстандартных языковых явлений на английский язык, анализу контрастивно-художественной их интерпретации.

Интерес к субстандартному пласту лексики, как русского, так и английского языка существовал всегда. Изучению специфики субстандарта и его взаимодействия с другими пластами общенационального языка посвящены работы многих российских и зарубежных лингвистов. Причиной такого пристального внимания лингвистов к субстандарту в целом и его составляющим, в частности, является современная языковая ситуация, которая определяется возрастанием личностного начала в обиходной и публичной коммуникации.

Речевая деятельность в наши дни характеризуется повышенной эмоциональностью, субъективностью и спонтанностью, что обусловливает потребность в новых экспрессивных средствах языкового выражения, которые часто заимствуются из сниженных языковых сфер: из просторечия, арго и жаргонов. Активное проникновение арготизмов в язык радио и телевидения, рекламы и кинематографа, в повседневную речь, расширение социальной и возрастной базы жаргонов стали характерной приметой нового времени.

Э. Бенвенист отмечал, что «язык — это то, что соединяет людей в единое целое, это основа всех тех отношений, которые в свою очередь лежат в основе общества, и что в этом смысле можно сказать, что язык включает в себя общество.<.> Но язык — феномен человеческий. В человеке он связующее звено жизни психическойи жизни общественнокультурной и в то же время орудие их взаимодействиям.> На основе этой триады терминов — язык, культура, человеческая личностьмогла бы быть создана другая лингвистика» [Бенвенист 1974: 31, 45, 86].

Именно живой язык, в том числе и «язык улицы», обычных носителей языка, новые потребности и интересы развивающегося общества, связанные со сформировавшимся и развитым национальным самосознанием, творческий характер реально функционирующего живого языка и другие факторы заставили лингвистов повернуться лицом к говорящей личности. Многие исследования показали, что в центре внимания оказалась деятельность человека, обеспечивающая ему ориентацию в мире, его практическое освоение, познание и понимание процессов, происходящих во внешнем и внутреннем для него мире. «Этот переход на постижение „глубинных“ связей и отношений в природе оказал влияние и на методы изучения языковых систем, в которых стали вскрываться „глубинные“ структуры, скрытые за ними смыслы и закономерности их трансформаций в ходе организации высказывания, где ведущая роль принадлежит не только говорящему, но и адресату, ибо от его понимания зависят условия удачи коммуникативной деятельности» [Телия 1988: 93].

Анализ языкового материала показывает, что живой национальный язык, как на стандартном, так и на нестандартном уровне не может быть однородным, что находит свое отражение в вариативности субстандарта и является свойством живого языка.

Актуальность исследования.

Значительная распространенность, чтобы не сказать популярность, субстандарта в речи русскоязычного населения объясняется целым рядом причин, как лингвистических, так и экстралингвистических (см. об этом: [Грачев 1997: 155−166]).

Ученых-языковедов к исследованию субстандарта побуждает лингвистический интерес, обусловленный особенностями субстандартной лексики и фразеологии, например, работы В. Б. Быкова [1991; 1992; 1994; 2000]- М. А. Грачева [1992; 1994; 1995; 2003]- B.C. Елистратова [1993];

B.П. Коровушкина [2002]- СМ. Крассы [2000]- Л. И. Скворцова [1979; 1994];

C.А. Снегова [1991]- В. А. Хомякова [1974; 1986]- E.R. Hageman [1982]- К.В.

Harder [1982]- E. Partridge [1968; 1979]- L. Soudek [1967]- H. Wentworth, S.B. Flexner [1975]- J. Sheidlower [1999]- G. Smitherman [2000]- G. Holtus, E. Radtke [1990]- H. Jachnow [1991], а также его распространением и функционированием в других пластах общенационального языка, чему посвящены работы Э. М. Береговской [1996; 1997]- В. Д. Бондалетова [1969; 1974; 1987; 1987а- 1990; 1992]- Ю. К. Волошина [2000]- М. А. Грачева [1992; 1995]- А. И. Гурова [1990]- Т. И. Ерофеевой [1995]- В. П. Коровушкина [2005; 2005а]- С. И. Крассы [2000]- Л. И. Скворцова [1974; 1977; 1979; 1980]- М. М. Маковского [1962; 1972; 1980; 1982]- Н. Н. Шарандиной [2000]- А. Д. Швейцера [1978; 1973; 1988]- М. Brake [1998]. Ученые подвергают анализу историческое развитие субстандарта, например, работы Т. М. Беляевой, В. А. Хомякова [1985]- М. А. Грачева [1994; 1995]- В. П. Коровушкина [2002]- Г. П. Князьковой [1974]- А. Плуцера-Сарно [2000]- В. А. Саляева [1998]- S.E. Hughes [1993] и др., его словопроизводство (см. работы A.M. Винокурова [1999]- А. Н. Еремина [2001]- В. А. Хомякова [1974]) и связь словопроизводства с психикой, психологией и мировоззрением арготирующих (см. работы B.C. Елистратова [1993]- Д. С. Лихачева [1934] и др.), его фонетические особенности (см. работу B.C. Елистратова [1993]), и, наконец, влияние субстандартной антикультуры на культуру в целом, как, например, в работах М. А. Грачева [1995; 1992а]- B.C. Елистратова [1993]- Д. С. Лихачева [1934] и др.

В последние тридцать лет в романистике, германистике, немецкой славистике и русистике, в трудах таких ученых, как К.В. Harder [1982]- G. Holtus [1986]- В .Б. Быкова [1992]- 3. Кёстер-Тома [1993; 1994]- О. А. Лаптевой [1976]- Л. И. Скворцова [1980]- Б. А. Успенского [1985] уделяется интенсивное внимание изучению языкового суби нонстандарта (подробно о иерархической модели русского этноязыка см.: [Кёстер-Тома 1993: 15−23]). В отличие от стандартного (литературного) языка лингвистическое изучение субстандарта было связано с большими трудностями. «Отрицался сам факт существования ненормативной лексики» [Земская, Розина 1994: 97]. В противном случае пришлось бы признать противоречащий представлению о советском обществе факт существования в нем «антиобщественных групп», нужды которых эта лексика обслуживала (о чем свидетельствовала, например, выполненная в лагере работа Д. С. Лихачева «Черты первобытного примитивизма воровской речи»)" [Лихачев: 1934]. Тем более невозможно было признать существование жаргона в годы войны: проникновение на страницы печати жаргонной лексики, широко употреблявшейся по свидетельствам воспоминаний фронтовиков, также разрушило бы идеализированный портрет советского солдата, который создавался в военной и послевоенной литературе вплоть до начала хрущевской оттепели. Невозможно было и признать, что у всего советского общества существуют стороны жизни, не совпадающие с официальным представлением о ней. Определенную роль в отказе от открытого изучения жаргона играли, по мнению Е. А. Земской и Р. И. Розиной, и «пуристические (в целом) традиции русской культуры» [Земская, Розина 1994: 97−98]. С концом хрущевской эпохи интерес к жаргону становится одним из проявлений диссидентства. Описание некоторых системных характеристик русского жаргона было возможно лишь под прикрытием сопоставления с американским сленгом, как в работах Р. И. Розиной [1976; 1977].

Начиная с 1985 г. в стране происходит разрушение противопоставления «государственного человека» и «человека толпы» в ходе перестройки и последовавшее за ним разрушение противопоставления официальной и непринужденной речи, отмена цензуры — и возникшая как реакция на многие годы ее существования обстановка вседозволенности, в частности в языковом употреблении, — породили особый тип культуры, которую один из писателей метко назвал «полупроводниковой» [Воротников 1992: 29]. «В наше время сформировался „полупроводниковый“ характер культуры, когда радио, телевидение, кино, концерты вырабатывают потребительское отношение к культуре, а сама культура напоминает улицу с односторонним движением. Люди разделены на две части: одни на сцене поют и пляшут (созидатели), другие внизу смотрят и слушают (потребители)» [Белов 1985: 298].

Такая «полупроводниковость» отразилась и в языке, который был призван все это скрыть, сгладить, доказать обратное, — что с успехом делалось на страницах периодической печати и в художественных произведениях. Под этим языковым слоем существовал другой язык, которым пользовались в повседневной жизни. Этот язык выплеснулся в постперестроечное время на рубеже 80−90-х годов на страницы публицистики, беллетристики. Снятие цензуры привело к снятию запрета на жаргонную лексику в бытовой, публичной и официальной обстановке. Как метко выразилась 3. Кёстер-Тома, «непечатное» слово стало «печатным» [Кёстер-Тома 1994: 26]. Эту лексику можно слышать в автобусах, в современных фильмах, в телевизионных передачах, прочитать в газетных и журнальных статьях. Если раньше обсценная лексика встречалась, в основном, среди рабочих да в прозе Юза Алешковского или Э. Лимонова, то теперь «трудно назвать какие-либо социальные ограничения ее употребления, она стала незаменимой в разных жанрах речевой коммуникации» [Кёстер-Тома 1994: 19−20].

В настоящее время в России и в других странах выходит большое количество самых разных словарей и словников арго и жаргона, за которыми последуют и новые теоретические работы лингвистов и социолингвистов.

Основными причинами широкой употребительности субстандартной лексики и фразеологии в современной речи, по мнению В. Б. Быкова, являются, как представляется, следующие: демократизация речевого употребления, нередко проявляющаяся как реакция на предшествующий новояз, значительный рост криминогенности. Рост организованной преступности, а также предшествующие «лагерные» годы России и Советского Союза, познакомили с соответствующей лексикой и фразеологией значительную часть населения. Одной из причин широкой употребительности субстандарта является исконный, по большей части, характер данного лексико-фразеологического корпуса, а также значительный" процент заимствований из разных языков и подсистем русского этноязыка. Популизм в сфере политики и государственной власти, выразившийся на речевом уровне в обращении к популярному речевому феномену, а также стереотипность и известная образность жаргонов способствуют проникновению субстандарта в речь широких слоев населения.

В последние годы субстандарт вновь стал объектом пристального внимания многих отечественных лингвистов (см. стр. 3−4), а немногочисленность работ, описывающих бытование различных жаргонов как лингвистического, психологического и философского явления, и отсутствие классического системного описания субстандарта в целом представляют огромные возможности развития научного представления о субстандартной лексике, а также о ее контрастивно-художественной интерпретации, чем обусловлен и наш выбор темы диссертации.

Подводя итог всему вышесказанному, актуальность избранной темы обусловлена следующими основными причинами:

— субстандарт как составляющая национального языка, употребляющаяся в художественному публицистическом текстах, в разговорном литературном языке, исследован недостаточно;

— влияние субстандарта (лексики) на иные формы существования национального языка имело место всегда и в последнее время стало особенно заметным;

— исследование субстандарта как особой системы и структуры, безусловно, представляет интерес для лингвиста-переводчика, позволяя вскрыть глубинные лингвистические механизмы развития языка и речи;

— субстандарт по-своему преломляет национальную языковую картину мира;

— современная языковая ситуация характеризуется тем, что взаимодействие языков и культур возрастает, а проблемы взаимоконтактирования языков на уровне нестандартной лексики и фразеологии разработаны недостаточноналичие субстандартной лексики в художественном тексте создает определенные трудности при ее контрастивно-художественной интерпретации;

— перевод изданий, содержащих жаргонизмы и просторечизмы, на другие языки порождает необходимость разработки специальных подходов и концепций.

Источники исследования.

Источниками исследования послужили лексические единицы, зафиксированные в произведениях художественной литературы (А. Солженицына [1963; 1971; 1990; 2006]) и словарях русского жаргона. Детальному анализу подвергаются субстандартизмы, зафиксированные в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» [Солженицын 2006] (сплошная выборка составила свыше 430 единиц, представленных в 376 предложениях) и их передача на английский язык английскими и американскими переводчиками [Solzhenitsyn 1963; 1971; 1990] (общая сплошная выборка составила свыше 1100 единиц). Ссылки на эти публикации содержатся в тексте данного исследования, а сами публикации включены в списки литературы.

Кроме различных словарей воровского и тюремного жаргонов для исследования привлекались словари и словарные материалы, а также публикации, касающиеся других социолектов: военного (армейского), студенческого, молодежного и др.

Особенность лексикографических публикаций по русскому воровскому и тюремному жаргонам заключается в том, что соответствующие материалы фиксировались и фиксируются лингвистами и нелингвистами. Носители стандарта нередко «видят» и «интерпретируют» субстандартный материал со стандартных позиций. Причем иногда это происходит в силу недостаточной изученности материала или происходящих в языке изменений, а иногда предлагается в качестве возможного научного анализа жаргонов или арго.

Объект исследования.

Объектом исследования являются субстандартизмы с точки зрения их контрастивно-художественной интерпретации, используемые с различными целями в художественной литературе. В лингвистических исследованиях феномен субстандарта предстает как чрезвычайно сложное и многообразное явление. Это касается как самой языковой сути, так и научной терминологии [Кёстер-Тома 1993: 15−31]. Высказанное несколько десятилетий тому назад и подтвержденное историей предположение о том, что «историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных „снижений“, варваризаций.» [Ларин 1977: 176] ставит феномен субстандарта в центр исследовательских интересов русистов и славистов, поскольку, с точки зрения лингвистической, и стандарт, и субстандарт представляют собой не только «закономерные реализации, но и взаимовлияющие подсистемы этноязыковой системы» [Быков 2001: 20].

В данном исследовании субстандарт понимается как член оппозиции «стандарт/субстандарт» по признаку «наличие/отсутствие» облигаторной кодификации.

Цели и задачи исследования.

Целью данной работы является анализ современного состояния русского субстандарта и контрастивно-художественная интерпретация субстандартных языковых явлений в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и их передачи средствами английского языка.

Сказанное предполагает постановку и решение следующих задач:

1. Анализ различных взглядов на проблему выделения составляющих субстандартного пласта лексики.

2. Выявление особенностей субстандарта как подсистемы и характеристика понятия субстандартных норм.

3. Выявление традиций передачи русской субстандартной лексики и фразеологии на английский язык.

4. Выявление особенностей контрастивно-художественного функционирования субстандартной лексики и фразеологии в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Методы исследования.

Методика исследования вытекает из сути поставленных задач. Основными методами исследования являются: описательно-аналитический, сравнительно-сопоставительный методы, приемы контекстуального и лингвокультурологического анализа. В работе используется методика контрастивно-художественной интерпретации субстандартной лексики, позволяющая выявить особенности языкового ландшафта переводов повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» на английский язык.

Сегодня в языкознании все отчетливее проявляется стремление к рассмотрению форм существования того или иного этноязыка с объективной точки зрения, которая в состоянии описать ту или иную подсистему изнутри, с системных позиций: «Es miissen vielmehr 'systeminterne' Kriterien mit herangezogen werden, Kriterien, die aus der systematischen Betrachtung der aufzufindenden 'Technik des Sprechens' selbst abzuleiten sind, und man hat dabei — notgedrungen — zirkular, d.h. nach dem trial and error — Verfahren vorzugehen» [Albrecht 1986: 73]. Образно говоря, путь к подсистеме лежит через систему.

Для изучения русского субстандарта все еще актуальными продолжают оставаться замечания И. А. Бодуэна де Куртене о необходимости добросовестного наблюдения, которое встречается далеко не у всех, так как все смотрят, но далеко не каждый способен увидеть. Составление и издание словарей и справочников всегда являлось и является потребностью науки, так как без них любым теоретическим выводам будет недоставать фактического основания. Поэтому нами была использована методика сплошной выборки субстандартизмов из повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», составившая свыше 430 единиц, представленных в 376 предложениях.

Научная новизна диссертации.

Научная новизна диссертации определяется ее обращенностью к анализу современного состояния различных жаргонов русского языка, функционированию социолектов. В исследовании особое внимание уделяется анализу терминологии. Впервые предпринимается попытка выявления особенностей контрастивно-художественного функционирования субстандартной лексики и фразеологии в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» в русском и английском языках. Впервые произведена сплошная выборка субстандартизмов повести А. И. Солженицына. Впервые произведено контрастивно-художественное исследование трех вариантов перевода повести [Solzhenitsyn 1963; 1971; 1990].

Теоретическая и практическая значимость работы.

Теоретическая ценность проведенного исследования обусловлена вкладом в лексикологию, стилистику, так как полученные результаты имеют теоретическое значение для* исследований субстандартной лексики и фразеологии других языков. Представленный в работе материал дополняет теоретические сведения о современном состоянии русского субстандарта и систематизирует основные способы и приемы его интерпретации средствами английского языка.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается также в том, что его материалы и полученные результаты могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по лексикологии, стилистике, культуре речи. Работа имеет и прикладное значение: материалы исследования могут быть использованы литературоведами, студентами, писателями, а также учителями для разрешения вопросов речевой культуры.

Апробация материалов и результатов исследования.

Предварительные результаты работы были изложены в серии сообщений, заслушанных в ходе традиционных научно-практических конференций, проходивших в Смоленском государственном университете и Смоленском гуманитарном университете в 2004;2007 гг., а также на международных конференциях (Язык. Человек. Культура. (Смоленск, 2005) — Язык. Текст. Культура. (Смоленск, 2005) — Седьмые Поливановские чтения (Смоленск, 2005) — Социальные варианты языка — V (Нижний Новгород, 2007)). Материалы исследования были положены в основу статьи к сборнику, посвященному 50-летию Харри Вальтера (Москва, 2006), а также статьи для журнала «Русский язык за рубежом» (№ 5/2007).

Структура работы.

Структура диссертации определена составом решаемых проблем и задач. Работа состоит из введения, где определяются актуальность исследования, источники, объект, цели и задачи, методы исследования, теоретическая и практическая значимость работы, двух глав и заключения. К работе прилагается список литературы из 300 наименований, в том числе и на иностранных языках, куда включены словари и справочники, а также источники, из которых были взяты примеры для иллюстрации положений работы, и приложение, где в виде таблицы представлены случаи употребления субстандартизмов и их перевод на английский язык.

Результаты исследования показывают, что лингвистическое и переводческое понятия эквивалентности не совпадают, поскольку переводчики не ограничиваются и не могут ограничиваться только лингвистическим уровнемважнейшим компонентом любого художественного текста является компонент культурный. Вместе с тем, и это необходимо подчеркнуть, теоретическую основу переводоведения составляет лингвистика. Именно лингвистический, сравнительно-сопоставительный, подход к анализируемым явлениям позволяет, в первую очередь, обнаружить специфику контрастивно-художественного исследования субстандартной лексики и определить круг проблем. На процесс поиска соответствий явлениям русского субстандарта в английском языке существенное влияние оказывают и экстралингвистические факторы (социальные факторы, в частности, фактор престижности, идеологические и политические факторы).

В ходе анализа различных примеров интерпретации русских субстандартных явлений средствами английского языка были отмечены случаи несоблюдения отношений эквивалентности почти на всех уровнях: денотативном, коннотативном, прагматическом и эстетическом. Спецификой передачи на другой язык художественного текста, содержащего жаргонную лексику и фразеологию, является значительное количество случаев нарушения отношений денотативной эквивалентности. Активное употребление жаргонной лексики в тексте повести А. Солженицина «Один день Ивана Денисовича» создает значительные трудности в передаче коннотативной и прагматической эквивалентности.

Одной из особенностей при интерпретации субстандартных явлений в произведениях художественной литературы является прием экспрессивизации просторечной, диалектной и жаргонной лексики и фразеологии, что обусловливается самим языковым материалом.

Субстандартная лексика языка, в силу ряда причин, нередко осознается как. стандартная, что приводит к некорректному пониманию семантики отдельных слов и выражений исходного текста и, вследствие этого, к некорректной передаче этой семантики в тексте перевода. Однако следует заметить, что современная лексикография предоставляет гораздо более богатые возможности для интерпретации соответствующих явлений русского субстандарта.

В повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» специфика субстандартной лексики и. фразеологии передается следующими традиционными приемами и трансформациями: субстандартной лексикой и фразеологиейтранслитерированием с соответствующим пояснением в текстеразговорной лексикой и фразеологией с соответствующими комментариями, примечаниямипередачей значений на другой язык с пояснениями в тексте путем компенсаций или добавленийописаниями значений субстандартных единиц.

Проанализировав различные контрастивно-художественные интерпретации повести на английском языке, следует отметить, что как нам представляется, ни один из предложенных вариантов перевода повести не передает в полной мере ее языкового ландшафта, ее духа и внутреннего содержания.

Безусловно, самым удачным приемом передачи русских субстандартизмов служит соответствующее жаргонное слово или сочетание слов английского языка, что позволяет сохранить и передать коммуникативную интенцию автора и обеспечить достижение максимального коммуникативного воздействия на получателя текста перевода.

Современная лексикография, как нам представляется, предлагает исследователю гораздо более богатые возможности для интерпретации соответствующих языковых явлений.

Весьма актуальным в данном контексте является высказывание В. М. Мокиенко: «Общая динамизация нашей языковой системы имеет, конечно, „шоковый“ характер, ибо вместе с панцирем жесткой нормативности нередко срывается и живая языковая ткань. Но освобождаясь от этого панциря и переживая болевой шок, русский язык уже приобрел большую свободу и гибкость, которые сделают его в будущем еще жизнеспособнее» [Мокиенко 1998: 56−57].

Список сокращений некоторых источников (сокращения приводятся в тексте исследования без отсылок).

АДД — Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук.

АКД — Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

ДД — Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук.

В Я — Вопросы языкознания.

КД — Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

JL — Ленинград.

ЛГ — Литературная газета.

ЛЭС — Лингвистический энциклопедический словарь М. — Москва.

МН — Московские новости.

НГ — Независимая газета.

ОГ — Огонек.

РР — Русская речь.

РРР — Русская разговорная речь.

СПб. — Санкт-Петербург.

ФЭС — Философский Энциклопедический Словарь RL — Russian Linguistics.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В нашей работе произведен анализ современного состояния субстандарта и выявлены особенности контрастивно-художественной интерпретации субстандартных языковых явлений в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и их передачи средствами английского языка. В1 диссертации проанализировано положение субстандарта как составляющей национального языка и исследованы основные классификации русской субстандартной лексики. В работе рассмотрены особенности субстандарта как подсистемы и особенности субстандартных норм.

Следует отметить существование различных взглядов на определение природы субстандартной лексики.

Наше исследование показало, что под современным русским субстандартом следует понимать, в первую очередь, такие формы существования языка, как диалекты, просторечие, жаргоны и арго.

Что касается основных причин широкой употребительности субстандартной' лексики и фразеологии в современной речи, то, как представляетсяможно выделить следующие: демократизация речевого употреблениязначительный рост криминогенности, организованной преступности, а также предшествующие «лагерные» годы России и Советского Союза, которые познакомили с соответствующей лексикой и фразеологией значительную часть населенияисконный, по большей части, характер данного лексико-фразеологического корпуса, а также значительный процент заимствований из разных языков и подсистем русского этноязыкапопулизм в сфере политики и государственной власти, выразившийся на речевом уровне в обращении к «модному» речевому феноменустереотипность и известная образность жаргонов.

Интерес лингвистов к субстандартному пласту лексики, как известно, существовал всегда. За последние десятилетия, на смену преимущественно прескриптивному рассмотрению субстандарта приходит его системный анализ, при котором он рассматривается как составная часть этноязыка.

Особое внимание в работе уделяется анализу используемой в русистике терминологии. Исследование терминологии показало, что до сих пор нет единства в толковании и использовании многих понятий, например, употребление терминов общий жаргон, интержаргон, сленг, социальные диалекты, арго, просторечие, сленг, недостаточно четко обозначены границы соответствующих языковых вариантов в их взаимодействии между собой и с литературной нормой, что свидетельствует о начальности этапа изучения соответствующих субстандартных явлений.

Мы поддерживаем точку зрения В. Б. Быкова о том, что термин «социолект» является составной частью более общего термина «диалект» как разновидности определенного языка, употребляемого более или менее ограниченным числом людей, связанных тесной территориальной, профессиональной или социальной общностью и находящихся в постоянном и непосредственном, языковом контакте. В то же время термин «социолект» является общим по отношению к терминам «арго», «жаргон», «условный язык», «условно-профессиональный язык».

Исходя, из проведенного исследования, мы можем утверждать, что социолекты могут быть представлены следующими разновидностями:

• групповые или корпоративные жаргоны, включающие производственные (профессиональные) жаргоны, классово-прослоечные и молодежные жаргоны, или сленг школьников, студентов, спортсменов, военных и других (особенно молодежных) социальных группировок;

• арго криминального мира (лексика деклассированных элементов делится на три вида: общеуголовную, тюремную и специализированную);

• в историческом аспекте — условные языки (точнее — лексико-фразео логические подсистемы) торговцев (напр., рус. офеней-коробейников), ремесленников-отходников, бродячих музыкантов и т. п.

Термины арго и жаргон часто дублируют друг друга в обозначении языковых вариантов, различных по происхождению, по степени сниженности и замкнутости, по характеру взаимодействия с литературным языком. Их разграничение должно определяться степенью открытости/изолированности соответствующих сообществ. Указанные социальные параметры определяют, в свою очередь, степень условности, тайности языкового варианта.

Таким образом, жаргон, в отличие от арго, имеет более открытый характер и обычно возникает среди сравнительно широких, преимущественно молодежных групп носителей языка, объединенных общностью интересов (профессиональных), увлечений, постоянным пребыванием в одной социальной среде (учеба, военная служба, сезонная работа, клубы по интересам и т. п.). Жаргон включает ряд экспрессивных единиц, синонимичных, параллельных по отношению к первичным общелитературным обозначениям и понятиям, социально значимых для той или иной группы.

В свою очередь арго — это тайный по происхождению вариант языка, первоначально используемый в целях эзотерического общения и корпоративной маркировки его носителей. Арго создается в среде, в той или иной мере изолированной, противопоставленной остальному обществу и вынужденной скрывать свои замыслы. Такого рода вариантом, существующим и поныне, является воровское арго (арго деклассированных). Разумеется, в настоящее время нельзя рассматривать воровское арго как секретный код, оно активно взаимодействует с просторечием и жаргонами. Но и в общепросторечном употреблении элементы, заимствованные из арго деклассированных, долгое время сохраняют вульгарную коннотацию, обусловленную «низким» денотативным содержанием, что и препятствует обретению ими нормативного статуса.

Под просторечием мы понимаем языковую структуру, которая включает элементы, не имеющие социально-профессиональной или территориальной прикрепленности. Такое определение предполагает, что просторечные единицы арготического и жаргонного происхождения вышли за рамки ограниченного употребления и получили повсеместное распространение в общем обиходе.

В современных исследованиях отмечается, что основу современного просторечия составляют элементы социальных диалектов — жаргонов и арго, которые постепенно вытесняют все более нейтрализующиеся единицы «старого» просторечия, связанного с областными говорами. В связи с этим наметилась дифференциация понятий — для обозначения «нового» просторечия предлагается использовать термин сленг, который близок к понятию жаргонизированного просторечия, употребляемого в речи преимущественно молодежью, что способствует установлению связи между жаргонами, арго и просторечием «по вертикали». «Горизонтальное» единство жаргонов обеспечивает понятие интержаргона, понимаемое как слой лексики и фразеологии общий для группы жаргонов и имеющий корни в арго.

В качестве родового понятия по отношению к различным жаргонам используются термины: социальный жаргон и социальный диалект, социолект. Под социальным жаргоном мы понимаем вообще речевую норму, приобретаемую в сознательном возрасте и связанную с вхождением в некоторую социальную корпорацию, к которой, по условию, нельзя принадлежать с самого рождения (примером могут служить всякого рода профессиональные арго, блатная речь и т. п.) — пользование такой нормой предполагает осмысление себя членом данного социума, причем сам социум негласно регламентирует право на соответствующее речевое поведение. Овладение жаргоном всегда носит более или менее искусственныйхарактер и связано с осознанным стремлением к обособлению и противопоставлению своей социальной группы всему остальному обществу.

Среди работ, посвященных анализу языкового явления «английское арго», наблюдается все та же сложность определения терминов.

В нашем исследовании мы придерживаемся термина сленг для обозначения нестандартной лексики английского языка (substandard english).

В англо-американской традиции понятия argot и jargon, смешиваются с понятием slang, который выступает как совокупность нескольких лексико-семантических пластов. В это понятие включают арго преступников, профессиональные и социальные жаргоны, блатной язык, а также различного рода нестандартные слова и выражения, свойственные разговорной речи, — словом, всю нестандартную лексику английского языка (Substandard English). Таким образом, термин сленг покрывает русские термины жаргон и арго.

Тем не менее, термин сленг используется не только в англоамериканской лексикографической практике, но и в русской, французской, немецкой и др. В русской лексикографии сленг понимается как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений' общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке.

Таким образом, за сленгом признается статус общенационального языкового субстандарта, который является составной частью активного или пассивного словарного запаса каждого носителя национального языка.

Что касается социального статуса субстандарта, то он неодинаков в различных сообществах, то есть субстандартные явления различных уровней неодинаково оцениваются носителями стандарта (литературного языка — в советской и российской русистике) и субстандарта (просторечия, диалектов, профессиональных, групповых и корпоративных жаргонов).

Стандарт и субстандарт представляют собой нормированные подсистемы национального языка, отличающиеся характером нормы. Для стандарта характерны нормы кодифицированные, для субстандартанекодифицированные, узуальные.

Итак, в подсистему субстандарта входят: традиционно выделявшееся, но сегодня не всеми признаваемое как языковой феномен просторечие (= нелитературный разговорный язык) и диалекты как первичные подсистемы, а также социальные жаргоны и арго как вторичные образования. Эта вторичность, как отмечают некоторые исследователи [Кёстер-Тома 1993], [Kaplan, Kampe, Farfan 1990], может быть подчеркнута использованием термина нонстандарт. В данном исследовании термины субстандарт и нонстандарт используются как синонимы. Применительно к жаргонам и арго возможно и употребление термина системоид (Systemoid)1. Этот термин удачно отмечает псевдосистемность вторичных подсистем, которые лишь условно могут быть названы подсистемами.

Таким образом, под стандартом понимаетсякодифицированная подсистема этноязыка, функционирующая в письменной и устной разновидностях, представленных функциональными стилями. Для обозначения устной разновидности стандарта используется также термин (литературная) разговорная речь. Под субстандартом понимаются некодифицированные подсистемы этноязыка, функционирующие преимущественно в устной разновидности.

Субстандартные языковые явления, как в русском, так и в английском художественном тексте используются в противопоставлении стандартным элементам для создания общей социальной и эмоциональной атмосферы, речевых портретов, как средство типизации речи отдельных персонажей или как средство индивидуализации речевой характеристики персонажа, а иногда как средство стилизации.

В исследовании особое внимание уделяется анализу современных теорий перевода, рассматриваются проблемы, контрастивно-художественной интерпретации русского субстандарта средствами английского языка. В данном контексте важным представляется понятие эквивалентности. Понятие «эквивалентный» понимается в смысле «несущий ту же информацию».

1 Термин предложен X. Глинцем [Glinz 1961].

В рамках понятия эквивалентности в работе выделяются и анализируются два основных подхода: лингвистический и функциональный.