Типы и функции стилистических синонимов в русском языке

Одной из центральных проблем лингвистической прагматики является изучение эмоционально-оценочного содержания языковых единиц. В языке, и прежде всего в его лексико-семантической системе, такого рода оценки закрепляются за стилистически маркированными единицами, словами, обладающими различными коннотациями, образными ассоциациями. При анализе сигнификативного значения слова не обнаруживается каких-либо специальных компонентов, отличающих нейтральное слово от стилистически маркированного, эмоционально-окрашенного, экспрессивно подчеркнутого.

Стилистические синонимы, как правило, обладают таким же сигнификативным значением как и синонимичное нейтральное слово, и могут соотноситься с одним и тем же обозначаемым предметом (денотатом).

Однако до сих пор не вполне изучено, как происходит взаимодействие стилистических и семантических характеристик синонимов, недостаточно определен статус стилистических синонимов в языке, мало писалось о структуре этих единиц, требует дополнительного исследования сфера действия стилистических синонимов, специфика их парадигм, особенности синтагматики, нет подробной классификации и систематизации этого явления. Недостаточная разработанность теоретической базы стилистической синонимии и представления о функциях стилистических синонимов и послужили причиной выбора темы настоящего диссертационного исследования. В этом его актуальность и научная новизна, поскольку в работе исследуются эти явления не только в плане собственно литературного языка, но и в плане языка художественной литературы. Впервые разрабатывается ряд положений, связанных с филологической теорией «образа автора», прагмастилистический анализ с опорой на образную структуру текста тоже предпринимается впервые.

Целевая установка исследования состоит в том, чтобы в научный обиход ввести новый материал, позволяющий углубить имеющиеся представления о функциях стилистических синонимов, правильно поставить вопросы, раскрывающие суть данного явления. Из такой целевой установки вытекают следующие основные задачи:

1. Определение природы и статуса стилистических синонимов;

2. Рассмотрение функций стилистических синонимов не только в аспекте чисто семантическом, но и в более широком плане;

3. Выявление степени языковой заданности трансформации стилистической парадигмы в рамках целого текста;

4. Сопоставление особенностей организации внутритекстовой стилистической парадигмы с общей языковой.

Теоретическая значимость работы состоит в следующем:

1) в углублении некоторых вопросов, связанных с проблемой определения стилистических синонимов в науке о языке;

2) в рассмотрении вопроса о синонимах, выраженных различными частями речи;

3) в разработке тематической классификации стилистических парадигм;

4) в анализе особенностей стилистических синонимов и выявлении их влияния на функционирование синонимов в речи;

5) в исследовании функций стилистических синонимов;

6) в опыте рассмотрения стилистических синонимов как системы изобразительных средств в связном тексте;

7) в дальнейшем развитии представлений о составе, структуре и методах исследования «образа автора» в языке художественного произведения;

8) в опыте целостной характеристики идейного содержания некоторых произведений М.Булгакова.

Практическая значимость исследования определяется возможностью использовать ее результаты в преподавании русского языка и литературы как в высшей, так и в средней школе — в рамках нормативных курсов стилистики русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах по языку русской прозы XX века или по творчеству М. Булгакова.

Методы и методики исследования. Основным методом, на котором построена работа, является описательно-аналитический метод в понимании его проблематики с позиций функционально-системного подхода.

В первой главе при определении специфики стилистического синонима выделяется модальный компонент значения этой лексической единицы. Вынесение внутрисмысловой предикации за пределы слова описывается как метод модальной рамки.

В работе также использовалась методика самонаблюдения. Наблюдать мы можем либо чужое речевое поведение, либо содержание собственной психики, но никак не язык. А. Вежбицка в своих работах пользуется методом интроспекции/1. Данный метод можно трактовать как наблюдение над собственной интуицией. Такие наблюдения в практике лингвиста возможны и информативны. Предложенный А. Вежбицкой язык примитивов обеспечивает другому наблюдателю «доступ» к выведенному вовне содержанию интрапсихического самой исследовательницы, предоставляя в явном виде материал для обсуждения и спора.

Апробация работы. По теме диссертационного исследования опубликован ряд научных статей. Сделаны доклады и сообщения на республиканских, международных конференциях и ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава.

Киргосуниверситета. Фрагменты исследования излагались в спецкурсах по лингвистическому анализу художественного текста, предназначенных для студентов, магистрантов Киргосуниверситета.

Структура и содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.

Заключение

.

Рассматривая стилистические синонимы в качестве стилистических единиц, обладающих структурой, позволяющей давать объектам двоякую характеристику, мы обнаруживаем предпосылки для возникновения эстетически значимого слова в тексте художественного произведения. Эстетическая действенность стилистических синонимов базируется на необычности их структуры. Она двучленна в том смысле, что имеет и семантическую, и оценочную природу: М, что S есть Р. Структура, позволяющая давать объектам двоякую характеристику, дескриптивную и оценочную, в художественном тексте испытывает определенные преобразования, трансформируя лингвистическую природу слова в художественную, эстетически значимую. Эмоционально-выразительное содержание становится структурным значением слова, главное в нем та оценка, через призму которой преломляются дескритивные компоненты. Эти компоненты могут поддаваться эстетизации. Оценочно-стилистическое модальное значение является внутренним свойством противопоставляемых в стилистической парадигме языковых единиц. С точки зрения художественного, поэтического слова стилистические синонимы трансформируют эту свою лингвистическую природу и проявляют специфические, свои собственные закономерности.

Статус стилистических синонимов синтагматический. Употребление маркированных синонимов, которые в силу своей парадигматической опустошенности, ущербности являются «открытыми» для принятия семантической наполненности извне, обладают способностью впитывать в себя семантику окружающего контекста.

Спецификой стилистической парадигмы является то, что основное различие ее членов базируется на области выражения различного рода оценок. Это зависимость двоякого рода: с одной стороны, соотнесенность выражения с представлением о «высоком» или низком" жанре общения, с речью строго кодифицированной либо с просторечием приводит к стилистической маркированности и, как следствие, — к появлению оценочного отношения у говорящего к обозначаемому данного выражения. С другой стороны, денотативный аспект значения лингвистической единицы во вторичной семантической функции обрамляется на основе производного смысла эмотивно-оценочной модальностью, которая способствует появлению у содержания выражения той или иной стилистической значимости.

Специфика стилистической парадигмы основывается на категориях прагматики — выборе языковых средств как результата их оценки. Стилистическая синонимия связана с различными сторонами объективной действительности по-разному: одни стороны жизни отражены в большем количестве синонимических рядов, другие — в значительно меньшем.

Как показал анализ стилистических парадигм русского языка, части речи неодинаково представлены в объеме стилистических рядов. Наиболее объемны стилистические парадигмы глагола и существительного. По мере убывания частотности стилистической синонимии указанные части речи в русском языке выстраиваются в такой ряд: 1) глагол, 2) существительное, 3) прилагательное.

Значение слова следует понимать как результат одновременного отражения в его структуре факторов экстралингвистического и внутрилингвистического характера. Первые обнаруживаются в связях лексических единиц с явлениями реальной действительности, вторыев синтагматических и парадигматических связях слов.

Для стилистических синонимов характерны разные типы противопоставлений внутри парадигмы. Движение по оценочной шкале происходит по разным параметрам. В его основе лежит сочетание социального и индивидуального, стереотипных представлений о ценностной картине мира и субъективного отношения индивидуума к соответствующему объекту, основанному на представлениях «хорошо/плохо». Система оценок в стилистических парадигмах не полностью симметрична. Так, в количественном отношении объем парадигм, соответствующих схеме «(+) (0)» включает в себя 107 стилистических рядов. Но сами парадигмы не отличаются разнообразием. Почти все они базируются на двучленных конструкциях. Единицы нейтрального обозначения имеют, как правило, только одно соответствие в позиции «хорошо».

Полный тип парадигмы стилистических синонимов с симметричным соотношением правого и левого блока тематически синтезируют в себе два аспекта оценки — по качеству и по количеству. Оценка зоны «плюс» равномерно уравновешивается оценкой зоны «минус» .

Асимметричные парадигмы, не имеющие соответствия в зоне (+), включают в себя наибольшее количество слов. Семантическая систематизация синонимов, входящих в эти парадигмы — их распределение по основным темам (полям) позволяет выделить большие классы слов, которые группируются вокруг понятий, жизненно важных в бытовом обиходе, включающих обозначение большого числа людей, родственных отношений, частей тела человека, действий, поступков людей и т. д.

Существует мнение, что высказывание положительной оценки не столь обязательно для руководства к действию у человека. Такое мнение опирается на представления когнитивной психологии, в соответствии с которыми знания, связанные с неприятными для человека отрицательными эмоциями, болевыми ощущениями, опасностью и т. п., более дифференцированы, чем знания, имеющие положительные коннотации. Ассоциативные эксперименты показали, что слова с отрицательными семами объединяются в более дифференцированные подклассы, чем слова с положительными семами. Эта общая для языка тенденция подтверждается и в более частном плане асимметрии оценочности стилистически маркированных лексических единиц синонимической парадигмы в зону отрицательной оценки.

Стилистическая парадигма, в силу двучленной структуры ее знаков, представляет собой фигуру тождества и контраста одновременно. Фигура тождества, т.к. семантическое содержание сосредоточено на доминанте парадигмы, контраста, т.к. растяжка «оценки» идет от знака (+) «хорошо» до знака (-) «плохо». Взаимодействие тождества и контраста часто становится в тексте языковой, композиционной и эйдологической доминантой, которая обеспечивает интегрированность структуры текста. Кроме того, интерпретируя стилистическую парадигму как фигуру тождества, мы можем выйти на основные функции стилистических синонимов, такие как: стилистическое согласование текста, вторичное семантическое согласование, т. е. образное соответствие на уровне второй моделирующей системы. В других случаях, наоборот, обыгрывая дифференциальную оценочную информацию, заложенную в модальной рамке этих единиц, мы видим в стилистической парадигме фигуру контраста, порождающую другие функции, такие как: функция противодействия стилистическому однообразию, создание полифонии, иронии, каламбура. И, наконец, и тождественные и дифференциальные признаки могут быть организованы инверсией, которая тождество выдает за различие, а различие — за тождество, если экспрессивное задание текста этого требует.

Изучение стилистической синонимии преследовало цель познать механизм функционирования парадигматически связанных лексических средств языка в плане синтагматическом.

Семантическое тождество, лежащее в основе стилистической синонимии, определяет характер связи синонимизирующихся единиц в пределах контекста. Характеристика функций стилистических синонимов связана с общим выводом о возможностях искусственных приемов в художественном тексте, которые «сводятся к принципу параллелизма. Грубо говоря, можно утверждать (имея в виду скорее тенденцию, нежели результат), что чем отчетливее выражен параллелизм в формальной структуре или в выразительных средствах, тем отчетливее будет проявляться параллелизм в словах и в смысле. К параллелизмам отчетливого, или «резкого», типа принадлежат метафоры, сравнения, иносказания и т. д. В наиболее элементарном случае маркированные единицы выступают просто во избежание повторения, т. е. для разрушения какого-то речевого стереотипа (это имеет своей целью концентрацию внимания адресата, преодоление инерции его мысли, то есть, в конечном счете, борьбу с энтропией, создающейся за счет использования одних и тех же средств выражения).

Можно выделить и функцию противодействия стилистическому однообразию. Как правило, нормативный текст характеризуется стилистическим согласованием единиц в частности и синонимов с общим характером текста. Язык накладывает определенные ограничения на систему возможных связей выражения и содержания. Так выбор синонима из стилистической парадигмы диктуется необходимостью соответствия стилистическому характеру высказывания. Выделяем функцию стилистического согласования текста, одним из выразителей которых являются стилистические синонимы.

Обнажение контекстуальной «двузначности» слова, входящего своим прямым и переносным значениями в разные стилистические ряды, может стать источником каламбура. Вторичное образное значение многозначного слова, синонимичное нейтральному в стилистическом отношении слову, вступая во взаимодействие с первичным, основным значением, становится приемом эстетического использования слова в контексте.

Стилистические синонимы во вторичной семантической функции являются одним из действенных образных речевых средств. Анализ их эстетического «наполнения» позволяет сказать о трех функциях взаимодействия с контекстом: во-первых, снятие нейтрализации оценки и ассоциативного ряда, сопутствующего слову во вторичной семантической функцииво-вторых, сохранение неоднозначности (двойной актуализации) в первичной и вторичной семантической функциии в-третьих, реализация оценки, основанной на ассоциативных признаках, связанных со словом в его первичном значении. Игра прямого и переносного значения порождает и эстетические и экспрессивные эффекты художественного текста, делая этот текст образным и выразительным. Среди более общих семантических функций мы можем указать на увеличение глубины текста путем индуцирования ассоциативно-метафорического поля слов во вторичной функции.

Отмечая такие функции как создание комического эффекта, каламбура, иронического подтекста, можно к ним добавить следующие: осуществление лексической когезии во фразе, между образами, в макротексте. Укажем и на более общие функции: повышение уровня знаковое&tradeи информативности текста за счет актуализации языковой формы, усиление асимметрии между планом выражения и планом содержания текста, приводящее к росту концептуального и эмоционального потенциала текста, к возможности его нового прочтения и «интерпретации» .

Стилистические синонимы в ироническом контексте выполняют следующие функции: избавляют контекст от автоматизма, мешающего приспособиться к изменению обстановки и отношений говорящих, вносят неожиданную оценочность, способствуют разрядке напряженного ожидания.

В макротексте нередко встречается такой тип реализации стилистической синонимии, когда в ткани художественного произведения используется лейтмотивное (ключевое) слово в разных стилистических модификациях или же на фоне нейтрального слова парадигмы доминирует одно значение, наиболее актуальное для заданной тематики.

Вообще известное варьирование стилей в тексте, переход от одного стиля к другому может считаться желательным именно потому, что таким образом может раскрываться культурный диапазон говорящего (пишущего), владение его различными системами, принятыми в данном обществе. Если язык накладывает определенные ограничения на систему возможных связей выражения и содержания, то функциональное многоязычие в свою очередь определяет диапазон тех потенциальных точек зрения, которые может принимать представитель данной культуры. Такие характеристики, как степени стилистической дифференциации (выражающейся, прежде всего в развитии стилистических синонимических рядов, иерархия различных стилей и вообще структура отношений между ними — в большей степени определяет культурные возможности данного языка).

В художественном творчестве реализуется сущностная потребность человека в самовыражении. В каждом художественном образе отражаются те или иные аспекты личности писателя, тенденции его сознания и его бессознательного и в то же время находит отражение объективная реальность. Однако художественно изображенный и включенный в сообщение объект уже перестает быть тем объектом, каким он был до включения в текст. Он семантически модифицировался в произведении, стал составной частью высшего смыслового целого.

В своей работе мы предлагали целостное рассмотрение стилистической синонимии русского языка и всего художественного текста в аспекте основных составляющих «образ автора» в понимании В. В. Виноградова (выразительные средства языка — жанрово-композиционная структура — идейное содержание произведения). При таком рассмотрении эстетический знак оказывается наделенным не только словесным значением, но композиционным и идеологическим смыслом.

Стилистически маркированные языковые знаки могут выступать теми первичными элементами, которые участвуют в формировании образа автора.

Выражая суть художественного произведения и концентрируя его идейное, композиционно-структурное и языковое (стилевое) единство, образ автора представляет собой главную особенность его содержания и структуры, определяющую его специфику, направление и характер его развертывания и развития.

Речевая структура образа автора находит яркое выражение в смене типов речи (повествователя, персонажа), в различных видах ее субъективизации. Анализируя формы данности слова в тексте, можно найти элементы, составляющие его эстетическую предметность. Способы создания полифонии, композиционное своеобразие, образная атрибутика — все это находит отражение и в стилевой парадигме. «Лик» рассказчика, его «речевая маска» проявляются в ней.

В работе отмечены особенности использования стилистических синонимов в речевой структуре образа героя-рассказчика в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». В анализируемом произведении наблюдается не только автор-повествователь, но и богатейшая палитра рассказчиков, обилие повествующих лиц. Наблюдается эффект многоступенчатости изложения: сначала рассказчик повествует о различных событиях автору-повествователю, а последний уже передает его рассказ читателям. История при этом претерпевает определенную, так сказать, ретрансляцию, становясь многослойной, поскольку наличие нескольких повествователей разного уровня обусловливает неодноплановость восприятия.

Автор-повествователь предоставляет своим героям возможность самим говорить о себе. Эта возможность реализовывается двумя способами: при помощи рассказа в рассказе и в развернутых репликах героев, которые являются компонентами диалога и представляют собой крайне небольшие по объему отрывки повествования.

Позиция рассказчика двойственна. Сначала он как бы действительно рассказывает о событиях с точки зрения типичного московского обывателя. Постепенно рассказчик отдаляется от своих героев, его образ расщепляется, появляются в речи более спокойные интонации, выражения стилистически нейтральные, которые протягивают нити к речевому образу автора другого романа «романа о Понтии Пилате».

Рассматривая разные случаи трансформации стилистических синонимов к теме ума, значимость которых варьируется на пересечении двух векторов: внутритекстовая парадигма (организующим центром этой структуры выступает образ автора) и парадигма словарная (системно-языковая), приходим к следующей парадигме романа: сумасшедший, слабоумный, душевнобольной, безумный нарекается философом-проповедником. Оценка зоны (+) является главным объединяющим смыслом этих номинаций. Происходит демонстрация психологической точки зрения. Можно сказать, что авторская точка зрения опирается здесь на индивидуальное сознание, автор принимает точку зрения участника повествуемых событий.

Обращает на себя внимание то, что стилистический ряд расширился. В центр его выдвигается то, чего не было в словарной парадигме — не болезненное состояние, а способность поступать нестандартно. Стилевая парадигма произведения позволяет сделать вывод об идейно-эстетическом плане художественного текста. Можно говорить о самом глубинном значении этой парадигмыидеологическом, оно — частица общей темы романа: талант художника, «передающего» другим поколениям истину, не оставляет место ни для чего другого, вбирая все душевные силы, которые могли бы пойти на достижение жизненного благополучия. На фоне разоблачения в романе мещанского счастья — в виде чего-то конкретного, овеществленного, стандартного — показ величия безумия настоящих художников, положительная его оценка выражает отвращение к корыстолюбию и приспособленчеству «умненьких» и «умеющих жить» людей.

Экспрессивные оценочные наименования «сумасшедших» позволяют говорить об идейном содержании романа, связанных с анализируемой номинацией. В композиционной структуре романа важна тема житейской неприспособленности настоящих художников и философов. «Безумные», «сумасшедшие», «юродивые» оказываются подлинными бесстрашными героями, говорящими правду. Они отказываются приспосабливаться к обстоятельствам жизни, они ее ценой утверждают правоту своей истины. «Сумасшедшие», «безумные» оказываются способными выявить противоречие между глубокой правдой и поверхностным здравым смыслом. Так возникает своеобразная стилистическая парадигма романа, где на обычную словарную модальность лингвистических единиц наслаивается композиционный и идеологический смысл. В результате чего слово меняет свою словарно-оценочную модальность и осложняется функционально, становясь опознавательным знаком в образной структуре всего произведения.

В «Мастере и Маргарите» стилистические оппозиции могут рассматриваться как ценностные индикаторы сюжетного движения от отрицательного к положительному началу в структуре романа. Этим отличается стилистическая парадигма — лик — лицо — рожа — морда, которой определено играть в романе важную конструктивно-семантическую и эстетическую роль. Именно через эту оппозицию соотносится в данном произведении принцип «внутреннего» и «внешнего» описания с разделением персонажей на «положительные» и «отрицательные», через нее раскрывается внутреннее состояние того или иного персонажа с отношением к нему автора в плане оценки.

Через отношение к слову, ярко оценочному, выражено отношение к сущности человека, которая есть «внешняя» и «внутренняя», земная и духовная. Первая временна, вторая вечна. Поэтому в романе «рукописи не горят», человеческое «духовное» не гибнет, а гуманистический пафос выражен в глубинном значении противопоставления лицо — морда, характеризующем авторский замысел, который выражается всей словесной тканью произведения: утверждением, что у человека имеется «не морда», а, пожалуй, все-таки лицо." Таково завершение идеологическое. Композиционное завершение противопоставления мы наблюдаем в последней части романа «Прощение и вечный приют». Позиции рассказчика, персонажей, автора сливаются здесь в одну, общую тональность. Неровная (оценочная), скачущая интонация становится все глуше и глуше, как бы появляется, сливаясь с предыдущими, другой «автор» романа. Контраст снимается и на уровне стилистической оппозиции. Два противопоставляемых мира снимают маски — «морды», «рожи» и в конце романа являются в своих «вечных» образах, определяемых оценочно-нейтральным словом стилистической парадигмы.

Значение как эстетический феномен обнаруживает в своей структуре два компонента: М, С, где М символизирует субъективную модальность, понимаемую как выражение в языке оценочного отношения говорящего (в художественном произведении — автора в его различных ипостасях: рассказчика, персонажей и так пр.) к.